— Что бы там Блэк ни говорил, а Армстронгов пытали, — рассказывала Алиса, когда они остались одни. — Мой брат ещё стажёр, но работает в команде самого Моуди. Он был в их доме сразу после того, как всё случилось. Видел лица мертвецов. Этот поганец Малфой просто зверь, да и Белла та ещё психопатка. Оторвались они на полную катушку. Все стены в крови были. Ужас! Ужас!
— Людям свойственно преувеличивать. Мы же все знали Малфоя, — возразила Лили. — При всех его недостатках, которые, конечно, никто не отрицает…
— Щенок отличается от взрослого пса. А этот тип всегда был испорченным. Теперь же, когда он связался с Темным Лордом… нет, я не утверждаю, что пытки людей доставляют ему удовольствие, возможно, он просто ревностно служит своему господину.
По поверхности пошли бурые пузыри. На сегодня работу следовало закончить. Стрелки на часах миновали трехчасовой рубеж.
Громкий, сокрушительный стук в дверь и истошный голос Туни, почти срывающийся на крик:
— Лили! Просыпайся!
Половина восьмого. Вот послал бог сестру-садистку.
— Чего там? Пожар на кухне?
— Отцу кто-то доложил о нашей вчерашней попой… вечеринке! Они с мамой будут здесь, самое позднее, через час!
Лили кубарем скатилась с постели и рванула к двери.
По дому Эвансов словно смерч пронесся: всюду окурки, бутылки, банки. В любимом мамином цветке отдыхал сигаретный пепел, на паркете подозрительно белели пятна.
Петуния взглянула на младшую сестру с надеждой.
— И не думай, — покачала головой Лили.
— Вручную ведь не управиться…
— Берись за тряпку!
— Ненавижу тебя!!!
К приезду родителей пепла в цветах не осталось, окна сияли, а сёстры Эванс дружно изображали на лицах радость.
Как оказалось, никто отцу о грехах дочерей не нашептал, просто родители оказались в компании одной очень странной парочки. Им показалось проще сбежать, отдых стал слишком нервным.
Петуния и Лили весело смеялись над рассказами отца и над тем, как Билл в лицах изображал двух в высшей степени навязчивых супругов, полностью лишенных чувства такта. Эвансы даже в номере не смогли от них укрыться.
После обеда, ближе к вечеру, когда Лили поднялась в свою комнату, её ждал очередной сюрприз.
Из открытого окна тянуло сквозняком, а на подоконнике стоял невысокий человек с густыми, развевающими на ветерке тёмными волосами. Дорогой костюм, облегающий стройную фигуру, напоминал скрипичный футляр, такой же плотный и жесткий. Начищенные до блеска ботинки непринужденно стояли на белоснежном подоконнике, словно тот был специально для них создан.
— Какого чёрта?! — зашипела Лили. — Регулус Арктурус Блэк, вы лишились рассудка? Нарочно магглам с улицы себя демонстрируете?
Одним гибким движением молодой человек соскочил с подоконника.
Невозможно было не залюбоваться грациозностью его движений, аристократичной сухостью фигуры, красотой породистого лица. Только вот под глазами залегли тени как у наркомана со стажем.
— Не беспокойтесь, мисс Эванс, — в тихом звучании голоса отсутствовал даже намёк на выражение эмоций. — Глядя на меня магглы видят всего лишь пустое окно. — Гость окинул Лили заинтересованным взглядом. — Миленькие на тебе трусики.
— Это шорты.
— На тебе неплохо смотрятся, но в целом — нелепость.
Лили не нашлась, что ответить. И покраснела. То ли от гнева, то ли от смущения.
— Зачем явились, сударь? — грубовато спросила она.
— Дядя хотел, чтобы я передал тебе это.
Девушка покосилась на свиток в руках юноши.
— Что это? — подозрительно спросила она.
— Прочти и узнаешь.
«Мисс Эванс, — гласили строки, — Бирючиновый проезд, 21.
Приглашение
Лорд и леди Блэк имеют честь пригласить Лили Эванс на бал по случаю помолвки их младшей дочери Нарциссы Блэк и Люциуса Малфоя, которая состоится 18 августа 1978 года в 21.00 в Блэквуд-холле.
P.S.:
Насколько я понял из беседы с дочерью, вы с нею подружились. Несмотря на антипатию, которую я, как истинный Блэк, не могу не питать к магглорожденным, вынужден признать, Ваша поддержка потребуется Нарциссе.
Если ваше присутствие способно сделать мою младшую дочь капельку счастливей, чем она есть, я готов пойти наперекор моим убеждениям. Будем считать ваш визит в Блэквуд-холл моим свадебным подарком Нарциссе
Сигнус Блэк
Писано в Блэквуд-холле
15 августа
1978 года»
Под посланием, написанным косым, изящным подчерком стоял восковой оттиск печати с родовым гербом.
Лили подняла глаза на Регулуса:
— Как это понимать?
— Мой дядя приглашает тебя на бал в честь помолвки Нарциссы с Люциусом Малфоем.
— Это я поняла и без ваших остроумных комментариев, мистер Блэк. Неясно одно, с чего вдруг такая неожиданная предупредительность? С каких это пор ваш уважаемый дядя Сигнус стал так трепетно относиться к чувствам дочерей?
— Этот вопрос лучше адресовать ему, а не мне. Но если что-то кажется вам подозрительным, мисс Эванс, вы вправе отказаться от приглашения. — Судя по всему, последний вариант Регулусу как раз и нравился. — Но полагаю, вы намерены его принять?
— Правильно полагаете, мистер Блэк.
— Я передам дяде ваше согласие. Дядя не может позволить, чтобы вы стесняли себя лишними расходами, — после того как Регулус взмахнул палочкой кровать Лили скрылась под грудой коробок в ярких обёртках.
— Это что ещё такое?! — возмутилась девушка.
— Маленький презент.
— Я не нуждаюсь ни в чьих презентах.
— Адресуйте ваше возмущение дарителю, я-то всего лишь скромный посредник. Ах, ещё вот что!
Регулус щелкнул пальцами, и перед Лили возникло маленькое существо, похожее на чертика из табакерки. Впрочем, ей уже и ранее приходилось видеть домовых эльфов.
— Это Добби. Добби! Покажи леди, какой ты у нас воспитанный.
Ушастик сломался в низком поклоне.
— Он личная собственность Нарциссы. Дядя приказал домовику служить тебе до конца празднеств. Он так же поможет попасть в Блэквуд.
Регулус смерил Лили очередным долгим взглядом, будто хотел добавить что-то ещё, но потом, передумав, развернулся и решительно зашагал к окну.
С легким щелчком младший Блэк аппорировал.
Глава 4Паучий тупик
— Мам! Я пойду погуляю, — сообщила Лили, чмокнув миссис Эванс в щечку.
— Ты чай пить с нами не будешь?
— Что-то не хочется.
Город залило солнцем, улицы тонули в золотистой дымке. В траве тихонько покачивались белые маргаритки, стрекотали кузнечики. Солнечные зайчики скользили по блестящим, словно лакированным, листьям. Кустарники и деревья манили обещанием прохлады.
Миновав опрятные улицы и улочки, Лили привычно пересекла пустырь с Проклятой Мельницей и оказалась в самой непрезентабельной части города, куда гулять обычно не ходили.
У входа в дом возлежал Тобиас Снейп, вальяжно раскинувшись на шезлонге под зонтиком. Мужчина жарился на солнышке, зажав в зубах сигарету, а в руках — банку пива. Парусиновые шорты и футболка сверкали первозданной белизной, глаза скрывались за зеркальными солнцезащитными очками.
— Малышка Эванс? — рот Тобиаса Снейпа растянулся в ухмылке, при этом окурок держался уголками губ, как приклеенный. — Какая приятная неожиданность! И это в день, неожиданностей не сулящий.
— Здравствуйте, мистер Снейп. Сегодня немного жарко, не правда ли?
— «Немного жарко»? — передразнили её. — Адово пекло! — мистер Снейп отхлебнул пиво из жестяной банки, чтобы промочить горло. — К сынку моему притащилась? Жаль!
— Жаль? Почему — жаль?
— Потому что вынужден огорчить тебя, красавица. Его, как обычно, нет дома. Этим летом отчий кров сынок своим присутствием не часто освещает. — Тобиас вновь присосался к банке. — Вот никак я в толк не возьму, что девушка вроде тебя может находить в таком, как он? — изрёк горе-папаша, как только нашёл в себе силы оторваться от «соски».
— Ясна тоски твоей причина.
И грусть тебе не разогнать:
Мой сын колдун, а не мужчина
Вот истина, твою-то мать!
Пусть звёзды сводит с небосклона
Пусть свистнет — задрожит луна.
Вся сила в палочке таится
Но немощь в чреслах колдуна…
— Этот постулат сомнителен, — засмеялась Лили.
Тобиас рассмеялся в ответ.
— Какие же вы бабы, дуры, — отсмеявшись, продолжил он. — Думаете, раз эти колдуны взглянули на изнанку мира и обрели способность безнаказанно оставлять дерьмо на чужом дворе, так это делает их крутыми мужиками? Не-а! Крутой мужик не тот, кто умеет из ничего фейерверк устроить, да замочить полдеревни зажатой в кулаке кривой палкой. Крутой мужик тот, под чьим кровом тебе, деточка, будет всегда тепло, от кого не захочется убежать, куда глаза глядят. Кто не застит для тебя целый мир, а преподнесёт его на блюдечке с золотой каёмочкой, чтобы ты могла безбоязненно наслаждаться его изысканным вкусом. Вот кто вправду крут. Твоё здоровье, красавица!
— Тобиас, у нас, я вижу, гости? — выросла на пороге темной тенью Эйлин. — Не стой на солнцепёке, девочка, так можно и солнечный удар получить. Мой муж может себе позволить некоторые… причуды — мозги-то давно пропил, чего ему опасаться? А ты пройди в дом, Лили.
— Раз Северуса нет, — возразила Лили, — я лучше пойду…
— Зайди в дом, — приказала Эйлин.
Гардины на окнах были опущены, и солнце не проникало внутрь помещения. В комнатах царила приятная прохлада, гуляли сквозняки, тревожа бахрому скатерти под фарфоровым сервизом.
Эйлин Снейп тяжело опустилась в кресло, тонкие руки с бледными худыми пальцами легли на подлокотники.
— Я рада, что ты не застала моего мальчика, — начала женщина резковатым, холодным голосом, — давно хотела с тобой поговорить тет-а-тет. Скажи, Лили, что у вас с моим сыном?
Глаза у Эйлин были такими же непроницаемо-черными, как и у Сева. Ни ненависти, ни гнева, ни презрения — и всё же взгляд женщины выражал непреклонную решимость, если потребуется, перемолоть собеседницу в мелкий порошок.