– Они правильно угадали два пункта из трех, – сказал я.
– Мы не можем знать наверняка, что преступником был именно Бернард, – сказал Дональд, – но надо признать: сходство между этими убийствами и тем, что нам известно о здешнем, не могут не тревожить. Хотя некоторые подробности держатся в тайне, нам известно, что убийство было необычайно жестоким, и что тело женщины было обескровлено в каком-то другом месте, где ее, скорее всего, и убили, а только потом закопали на поле. Об этом писали в газетах. И совпадения на этом не заканчиваются. У всех трех убийств есть еще одна, совершенно ужасающая общая черта. Все три женщины были матерями-одиночками с малолетними сыновьями.
Рик замер.
– Серьезно?
– Совсем как Бернард и его мать, – сказал я.
– После всего, что мы узнали, после кассеты Бернарда я уже и не знаю, что думать.
– Еще как знаешь, Дональд. Мы все знаем. – Я отмел в сторону неожиданное воспоминание о женщине на фабрике. Ее глаза начали кровоточить после того, как она схватила меня и наполнила адскими видениями. Они казались неестественно широко распахнутыми. Как будто с них срезали веки. – Все это дело рук Бернарда. Тут и сомнений быть не может.
– Все это случилось почти двадцать лет назад, – напомнил мне Рик. – Это же просто безумие какое-то. Ты хочешь убедить нас в том, что Бернард столько времени убивал людей и не попался, ни разу не облажался? Бернард? Да ладно! Даже если бы он мог вытворить что-то такое, большую часть времени он сам бы себе и мешал.
– Рик в чем-то прав. – Дональд отложил папку. – Бернард едва ли тянет на криминального гения.
– Он не потянул бы даже на среднего психа, – подхватил Рик. – Все это слишком странно. Ничего не складывается.
– Еще как складывается, когда понимаешь, что Бернард был не просто преступником, не обычным психопатом. – Они одновременно посмотрели на меня. – Он был злом.
– Снова ты за свое, – вздохнул Рик.
– А ты, смотрю, сменил пластинку после нашего разговора в ресторане, – сказал я. – Тогда ты был уверен, что Бернард виновен.
– Да, в убийстве здесь, в Поттерс-Коув. У Бернарда были свои тараканы, и, возможно, мы не догадывались, как далеко зашло дело. Может быть, он не выдержал, сорвался однажды и прирезал эту девицу. В такое я могу поверить, Алан, но это не значит, что я готов поверить в то, что он был каким-то серийным убийцей. – Рик топнул ногой как избалованный ребенок, потом замер и уставился на меня так, будто ему на ум только что пришла еще одна мысль. – И я точно не собираюсь верить во всю эту сверхъестественную херню. Бернард был нашим другом, но он был полным неудачником, мы все это знали. Он ничего не мог сделать как следует. Он…
– Помнишь Джулию Хендерсон?
Он побледнел, как труп на холоде.
– Ну, да, конечно я помню Джулию. Сестра Брайана. Она тут при чем?
Я прикончил виски и опер стакан о колено.
– Сегодня я ее навестил.
К тому времени, как я закончил рассказывать обо всем, что узнал от Джулии, Рик прекратил бесконечное хождение и окопался в кресле. Все это время Дональд сидел рядом со мной на диване и тихо слушал. Теперь он уставился в пустой стакан с обычным своим выражением одинокой тоски. Повисла тишина, и я не прерывал ее, пока перед моим внутренним взором мелькали серебряные крестики в окнах.
Через какое-то время Дональд встал с дивана.
– Так, – негромко сказал он, – кому налить еще?
Я передал ему стакан, и он побрел на кухню, двигаясь как лунатик. Рик не сдвинулся с места с тех пор, как я закончил рассказ, и смотрел куда угодно, только не на меня.
Никто не сказал ни слова, пока не вернулся Дональд с моим стаканом. Возвратившись, он остался стоять. Теперь была его очередь вышагивать.
– Как я понимаю, ты ей веришь? – спросил он.
– Да, – сказал я. – Верю.
Кресло скрипнуло, когда Рик поднялся на ноги.
– Ну хорошо, может, ты не знал, но у самой Джулии Хендерсон не все в порядке с головой.
Я кивнул.
– И теперь мы знаем, почему.
– Но, Алан, ты… ты готов поверить на слово какой-то девке, у которой совсем крыша съехала. – Рик выглядел так, будто вот-вот разлетится на миллион осколков. – Эта сучка не в своем уме. Она много лет переезжала из одной психушки в другую. Спроси кого угодно в городе, тебе скажут: у Джулии Хендерсон не все дома. У нее случился какой-то нервный срыв или…
– Ты хоть слово услышал из того, что я только что сказал? – Я встал. Теперь мы все стояли, три взрослых человека, гадающие, что им делать дальше. Я посмотрел на Дональда, но он смотрел в пространство, как будто находился под гипнозом.
– Да, я все слышал, – пророкотал Рик, – просто я ни слову этой ерунды не верю.
– Почему?
Он придвинулся ко мне, и это движение могло показаться угрожающим, если бы он не выглядел таким напуганным.
– Ты сам, я погляжу, рад утопить старого друга, а? Ты веришь тому, что какая-то девка с заскоками рассказывает про призраков, чудищ, демонов и черт знает что еще она там напридумывала, но даже не задумываешься о том, что все они наверняка живут только в ее воображении. Она психованная, Алан, понимаешь? На всю голову.
– Ты знал об этом. – Ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что я не спрашиваю, а утверждаю.
На лице Рика появилась дерганая, как нервный тик, улыбка.
– Что?
– Ты знал.
– Ты что, серьезно?
– Он рассказал тебе, что изнасиловал Джулию Хендерсон, да? Вы вдвоем вечно об этом говорили, фантазировали, как все одуревшие от гормонов подростки, может, даже планировали, придумывали, как все получше провернуть. Но ты никогда не думал, что он и правда решится, а потом, когда он все-таки решился и рассказал об этом тебе, было уже поздно что-то…
– Знаешь что, Алан? Иди на хуй.
Я сделал глоток виски и поставил стакан на стол.
– Нет, Рик. Ты иди на хуй.
Он набросился на меня с такой скоростью, что я не успел отреагировать. Прежде чем я мог что-то сообразить, Рик схватил меня за рубашку и протащил почти через всю комнату. Когда он ударил меня о стену, я схватил его за руки и попытался разжать его хватку, но тщетно. Я мог его ударить, но не хотел ухудшать и без того жесткую ситуацию. Рик ударил меня во второй раз, и я услышал, как Дональд кричит, чтобы он прекратил. От удара моя голова откинулась назад, и я приложился затылком о стену. Где-то позади глаз взорвалась боль и распространилась по всему лицу.
– В чем ты меня, блядь, обвиняешь, а? Я не обязан это терпеть!
Мое зрение прояснилось, и я увидел, как Дональд пытается втиснуться между нами. Рик наконец выпустил меня, протолкнулся мимо Дональда и пошел к двери.
Я восстановил равновесие и отстранился от стены.
– Ты в порядке? – Дональд посмотрел мне в глаза, затем набросился на Рика: – Ты совсем с ума сошел? Да что с тобой такое?
Рик стоял у двери с таким видом, будто не мог решить, уйти ему или остаться. Наконец он повернулся к нам, его гнев, судя по всему, отступил.
– Как… откуда ты узнал, что он рассказал об этом мне?
– Я не знал, – ответил я. – Я предположил.
Он опустил голову, как провинившийся школьник.
– Бернард много чего говорил, сами знаете. Он вечно врал, все приукрашивал, изображал себя кем-то, кем на самом деле не был. Я не верил и половине его россказней, и никто не верил. – Он поднял голову и посмотрел на меня. – Он сказал, что сделал это с Джулией Хендерсон. Он обо всем мне рассказал, но я не поверил. С чего бы? С чего мне было ему верить? Я решил, что это еще одна байка Бернарда. Пропустил мимо ушей и забыл, понимаешь?
– Это правда, Рик, – сказал я. – Все правда.
– Я не знал, – сказал он, и на последнем слове его голос сорвался. – Богом клянусь, я не знал.
Я никогда прежде не видел его настолько подавленным, и не знал, как поступить.
– Конечно же ты не знал, – сказал вместо меня Дональд. – Алан просто говорит…
– Мне не стоило… – Рик протянул руку, как будто хотел меня коснуться, но он стоял слишком далеко. – Слушай, ты… извини. Ты в порядке?
Я потер шею.
– Да, все нормально.
– Извини, – повторил он.
– Стоит нам расслабиться, и этот бардак нас уничтожит.
– Значит, нам не стоит расслабляться, – торопливо сказал Дональд. – Мы прорвемся. Мы будем держаться все вместе и вместе прорвемся.
– Ребята, я напуган не меньше вашего, но мы не можем отрицать того, что происходит на самом деле.
Рик покачал головой.
– Да, но блин, Алан, демоны?
– Как сказала Джулия, зло нельзя увидеть, но его можно почувствовать. Может быть, видения и были у меня одного, но кошмар снился нам всем. Мы все испытали его на себе. Мы все его почувствовали. Рик, ты же не будешь убеждать меня в том, что мы все сошли с ума? – Я схватил свой стакан и допил алкоголь единым махом. – И я уверен, что найдутся и другие трупы, выявится еще больше смертей и еще больше мрака. Может быть, Бернарда больше нет, но его зло осталось.
Дональд зажег сигарету.
– Тогда давайте примем фантастическую версию и признаем, что зло существует. Что дальше?
– Нам надо его найти, – сказал я и сам удивился тому, как спокойно прозвучал мой голос. – Мы вырвем его с корнем, вытянем из теней на открытое пространство, на свет, где сможем как следует разглядеть, с чем имеем дело.
– А потом?
– Мы его убьем.
Глава 18
Жизнь может измениться за секунду. Иногда она превращается в бессвязные фрагменты, которые разлетаются во все стороны, как осколки разбитой вазы. Жизнь человека меняется без предупреждения и иногда безвозвратно, все прекрасное и поразительное в ней в одно мгновение превращается в мусор. Если человек мудр – или ему просто повезет – подобный опыт напоминает ему, кто он есть и зачем живет. Если ему не везет, он уходит в небытие. Ни объяснений, ни соболезнований.
Когда я вошел в квартиру, Тони паковала вещи, перемещая аккуратно сложенную одежду из комода в чемодан. Она не подняла на меня взгляд, не сказала ни слова. Я мог только стоять в дверях спальни и беспомощно наблюдать.