Сезон лжи — страница 2 из 6

7. Ларк

Благотворительный банкет был самым большим мероприятием, которое мы сделали в рамках кампании до сегодняшнего дня. Это была своего рода проверка, насколько слаженно работает наша команда как единое целое. И сколько денег мы смогли бы собрать, благодаря огромным пожертвованиям, за один вечер.

У меня было твердое намерение побить все рекорды, которые мы установили на совещании.

Все утро я помогала передовой группе готовиться к этому событию. Наконец Деми отправила меня поесть и подготовиться. Видимо, сегодня я была немного… напряжена.

Ничего удивительного.

Особенно после разговора с Сэмом за гамбургерами.

И плюс еще и то, с чем мне приходилось иметь дело сегодня.

Я даже стала рыться в коробках с одеждой и обувью, которые оставила у меня мама. Выбрала стильное маленькое черное платье, приталенный жакет и приглушенные черные туфли-лодочки из змеиной кожи. Какая-то часть меня хотела восстать против всех этих дорогих нарядов, но сегодня мне явно потребуются хорошие доспехи. И дизайнерская одежда была лучшей в этом деле.

Глубоко вздохнув, я прошла через банкетный зал в заднюю комнату, где час назад оставила Деми.

— О, слава богу, ты наконец вернулась, — воскликнула Деми.

— Меня, что не было так долго.

Деми пожала плечами.

— Нет, тебе нужно было передохнуть. Но, черт возьми, я скучала по тебе.

Я сняла жакет и повесила его, прежде чем повернуться к Деми.

— Я тоже по тебе скучала. В чем дело?

Деми махнула рукой.

— Ты только посмотри на себя!

— Что?

— Это платье! Аспен, посмотри на ее платье!

Я закатила глаза, когда Аспен вошла в комнату.

Она присвистнула.

— Выглядит очень сексуально, босс.

— Оно не сильно отличается от обычного, — заверила я их.

— Ну, конечно, — сказала Деми.

Я покачала головой на них.

— Так что случилось?

Деми бросила мне наушники.

— Мы в часе от старта. Стажеры не отвечают. Мы не можешь найти трех билетеров. Я только что слышала, что мистер и миссис Чамблисс решили, что заказанные для них два столика, рассчитанные на восемь человек каждый, а не на десять, как они хотели. Так что теперь мне нужно найти место для четырех человек, придумать, как вежливо попросить у мистера и миссис Чамблисс еще десять тысяч, чтобы оплатить взнос за этих четверых, — сказала она, закатив глаза. — Мэр Кенсингтон будет здесь через пятнадцать минут, и все должно быть сделано к ее приезду.

— Ты занимаешься рассадкой, — сказала я Деми, повернулась к Аспен. — Ты можешь разобраться с билетерами?

— Есть! — ответила Аспен.

Она повернулась, чтобы уйти, как раз в тот момент, когда Роберт из полевой команды, Бет из тех отдела со своей девушкой из социальных сетей и фотографом, и, наконец, Сэм вошли в комнату. Мои глаза зацепились за Сэма на секунду, прежде чем перешли к вошедшим.

— Мы пошлем Лесли к столикам, чтобы разогреть Чамблиссов, а потом я попрошу Шона пропеть им дифирамбы, прежде чем они уйдут. Он в этом лучший.

— Отлично, — сказала Деми.

Я надела наушники и схватила планшет.

— У меня будут стажеры. Дай мне знать, если будет что-нибудь еще.

— О! — воскликнула Деми. — Еще музыканты не все собрались, и они не репетировали здесь ни разу.

Я застыла, стиснув зубы. Точно. Оркестр.

— Я могу позаботиться о музыкантах, — произнес Сэм с того места, где только что установил свой компьютер.

Мой взгляд скользнул к нему, я прищурилась. Он выглядел, как обычный парень, которого я раньше знала, словно просто пытался мне помочь. Но я не нуждалась в его помощи. Я была не просто так заместителем руководителя предвыборной кампании мэра Нью-Йорка. Я могла справиться со всем, что бы это ни было.

— Делай свою работу, — ответила я ему. — А я буду заниматься своей.

Затем вышла из комнаты, чтобы заняться своими обязанностями.

Я вошла в банкетный зал, украшенный десятками больших круглых столов. Красно-бело-синие знамена мэра Кенсингтон свисали с потолка по всему периметру комнаты. И так было проделано столько кропотливой работы, свидетелем результатов которой я стала сегодня.

Придерживаясь периметра, я повернула к сцене и увидела ответ на первую проблему. Все стажеры тусовались, болтая в углу, не работая.

Я закатила глаза. Ну, сейчас начнется веселье.

— Бейли, Колби, Марсель, Соня. — Я хлопнула два раза в ладоши. — Давайте двигаться. Гарнитуры наушников включены.

Их глаза округлились от шока, а затем они немедленно разошлись, бормоча извинения. Как будто никто из них не хотел получить работу, за которую платили.

— Стажеры задвигались, — сказала я в микрофон.

— Поняла, — ответила Деми.

Я покачала головой, а затем глубоко вздохнула, продолжая двигаться к сцене. На этот вечер мне пришлось забыть о своих чувствах к оркестру. Мне нужно было, чтобы они выполнили свою работу. Им за нее платили. И выполнили ее хорошо.

Я уже почти подошла к дирижеру, когда невысокий коренастый человек два или три раза постучал своей палочкой, и все музыканты заняли свои места.

— Прямо рождественское чудо, — саркастически пробормотала я.

По крайней мере, хоть что-то уже шло хорошо. Один пожар мне не пришлось тушить.

Я должна была развернуться прямо в эту минуту и направиться обратно к Деми. Поскольку была уверена, что ей не помешает помощь с рассадкой. Бет то же хотела получить доступ к Лесли для фотографий. Их новости в соцсетях вечером должны были выйти в срок. В данный момент я могла бы заняться дюжиной дел.

Вместо этого я уставилась на оркестр. Их музыка была потрясающей, они играли так гармонично. Просто великолепно. Теперь я поняла, что мы не просто так их наняли.

Из тридцати или сорока музыкантов, которых они нам предоставили, только трое были достаточно молодыми женщинами, одна из них потенциальная подруга Сэма — высокая латиноамериканка на виолончели, бледная блондинка и мышиная брюнетка, обе на скрипке.

Интересно, какая из трех девушек была подружкой Сэма? Ни одна из них не была похожа на меня. Никто из них не напоминал мне его бывшую — Мелиссу, с которой я, к сожалению, познакомилась. Я не могла ее вычислить. И даже если бы могла, не должна была. На самом деле я не хотела быть той девушкой, которая бы осуждала его подругу.

У меня скрутило желудок, пока я еще секунду наблюдала за ними. Нарочно мучаясь и теряясь в догадках. Вчера я решила, что не буду этого делать. Буду сильной и не позволю себе вспоминать о нем. Вот почему я надела доспехи Верхнего Ист-Сайда. Мне они были сегодня необходимы. И мне не нужна была та моя дьявольская личность — Ужасная Ларк, которая появилась вместе с заявлением Сэма. Эта моя вторая личность была опасна для меня на многих уровнях.

Вздохнув, я отвернулась от оркестра и сказала в микрофон:

— Оркестр репетирует. Теперь направляюсь в вашу сторону.

— Вообще-то, Ларк, только что прибыла мэр. Шон спрашивал о тебе, — ответила Деми.

Я вздохнула с облегчением. Это было лучше, чем идти в заднюю комнату, чтобы разбираться с очередными пожарами в последнюю минуту, пока там был Сэм. Я не хотела оставаться с ним в одной комнате… хотя и знала теперь, что с ним все будет не так просто.

— Поняла, — ответила я Деми и вышла из бального зала.

Я отправилась на поиски мэра. Несмотря на то, что я работала на Лесли с самого начала, мои нервы всякий раз, как я попадала в самую гущу предвыборной гонки, всегда были на пределе.

Войдя в святая святых — гримерку мэра, я нацепила на лицо игривое выражение. И встретила настоящее безумие.

Стилисты по волосам и макияжу лихорадочно поправляли последние штрихи. Запах лака для волос и спрея заполонил маленькую комнату. Кристина еще раз слушала речь Лесли. Исправляла ударения на ключевых словах, отмечала их на бумаге, затем возвращала листки Лесли. Мой босс и руководитель предвыборной кампании Лесли — Шон, вполуха слушал ее речь, безжалостно переписываясь с кем-то по телефону.

— Нет, нет, нет. Мы уже пять раз говорили не употреблять это слово, — сказал он, отрываясь от телефона. Это был подтянутый чернокожий парень ростом шесть футов четыре дюйма, который всегда проводил рукой по своим коротко стриженным волосам, особенно когда нервничал. А нервничал он всегда. — Слово «феминизм» имеет негативную подоплеку. Наша сегодняшняя аудитория, возможно, и согласится с ним, но, если твой оппонент ухватится за него и будет применять его против тебя при каждом случае с сегодняшнего дня и до ноября.

Кристина отбросила с глаз на выбритые виски свою голубую, густую челку.

— Мы оставим это слово.

— Сегодня вечером нам нужны деньги, — добавил Шон. Он сунул телефон в карман. — Если нашим зрителям это слово не понравится, то мы обречены.

— Тогда придумай для меня другое слово.

Шон открыл было рот, чтобы ответить, но мэр подняла руку.

— Хватит. Я вставила слово обратно, Шон. Оно остается.

— При всем моем уважении…

Лесли покачала головой. Затем она посмотрела прямо на меня, парящей на периферии комнаты, ожидая, не произойдет ли выяснение отношений.

— Ларк, входи. Напомни всем, почему мы держим слово.

— Мэр Кенсингтон больше всего известна своей жесткой борьбой с преступностью, но ее другая главная платформа и личный проект — продвижение женского равенства. Она могла бы рассказать о том, как увеличила число женщин на постах среди госслужащих, работала рука об руку с женщинами, которые хотят баллотироваться на должность, и уменьшила неравенство в заработной плате в городе, не говоря о том, что она феминистка. — Я кивнула Шону. — Но это слово обозначает все ее великие достижения.

— Я знаю, — вздохнул Шон. — Я не говорю, что нужно убрать его из речи совсем, просто заменить феминизм на защитника прав женщин.

Мэр Кенсингтон закончила читать речь и кивнула Кристине, которая быстро вышла из комнаты. Те, кто занимался ее прической и макияжем тоже удалились.

— Хорошо, Шон. Сбор средств — это наша база. Если все дело в этом слове, и мы не рванем здесь со средствами, мы его уберем или заменим другим.

Он развел руками.

— А что, если Куинн завладеет этими средствами? — спросил он, имея в виду нашу главную оппозицию. — Ты сможешь переварить феминистский укус в течение следующих шести месяцев?

— Бывало и похуже, — ровным голосом ответила мэр.

— Хорошо, — сказал Шон, понимая, что проиграл.

— И так мы готовы? — спросила мэр.

— Да, все готово, — ответила я.

— Мистер Невилл будет представлен первым, — сказал Шон, взглянув на часы. — Мы должны выпустить вас на сцену и поставить на место. Пройдемся еще раз, что вы будете делать.

Мэр улыбнулась ему.

— Я никого не заманиваю и не обманываю, мне нужны только голоса избирателей.

Я рассмеялась.

— Жестко.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, Ларк. Может я и веду жестко дела в этом городе, но для всех. И не меняю своего мнения с одного на другое.

— Все должны хотеть увидеть леди на этом посту.

Она подмигнула.

— Если они понимают, что для них будет хорошо.

Мы все рассмеялись и целеустремленно пошли по коридору к служебному входу.

Лесли коснулась моей руки.

— О, я хотела поблагодарить тебя, что ты разобралась с Кортом на днях, когда он пришел в офис. Я была так занята подготовкой к этому вечеру, что даже забыла тебе это сказать. Знаю, что это не совсем соответствует твоим должностным обязанностям.

— Я знаю его всю свою жизнь. И управляться с ним легко.

— Что бы я без тебя делала, Ларк?

— Надеюсь, мы никогда этого не узнаем, — ответила я.

— Я тоже, дорогая.

Моя улыбка была широкой, и вся драма с Сэмом испарилась в этот момент. Когда Лесли говорила мне такие вещи, у меня сердце замирало. Я была не просто ей нужна, я была необходима.

Вот почему я была здесь. Вот почему я работала в штаб-квартире. Я хотела бы объяснить всем остальным, что мне нравится в предвыборной кампании. Может тогда я смогу отвязаться от своих родителей, потому что я сама стояла за кулисами политики.

Но я работала на того, в кого верила, кто ценил меня. Это была радость от упаковки, маркетинга и продажи кандидата. Обращаться к тысячам людей через телефонные звонки, стучать в двери, волонтерство, банкеты, митинги и многое другое. В конце концов, когда все голоса были подсчитаны, не было ничего более приятного, чем победа моего кандидата. Я работала по сто часов в неделю ради такого кайфа. И я буду работать столько, сколько смогу.

— А теперь пожелай мне удачи, — с улыбкой сказала Лесли.

— Тебе она не нужна, — честно ответила я.

Лесли похлопала меня по плечу.

— Как ты права.

8. Ларк

Несмотря на все переживания, которые у меня были всю неделю, банкет стал хитом. Джей Невилл произнес потрясающую речь. Лесли, как всегда, поразила публику. Количество пожертвований зашкаливало. Целых десять секунд я не могла дышать, прежде чем задуматься о следующем шаге в предвыборной кампании.

— Потрясающая работа, Деми, — сказала я, входя в заднюю комнату, чтобы забрать жакет.

— Этот успех целиком на твоей совести, — рассмеялась она и покачала головой. Ее кудри подпрыгивали вокруг лица.

— Ни в коем случае. Мой успех — это успех каждого. Я бы не справилась без вас.

— Ну, ты сделала это. Чертовски здорово, — сказала я ей.

— Спасибо. — Она просияла. — Эй, мы собираемся пойти в паб за углом выпить чего-нибудь. Отпраздновать. Присоединишься?

Я поморщилась.

— Хотела бы, но так устала. Мне все еще нужно повидаться с родителями, а это всегда очень не весело. — Я закатила глаза. — Думаю, мне придется отказаться сегодня. Но повеселитесь там.

— Так и сделаем. Но будем скучать без тебя, — сказала Деми, подталкивая меня локтем.

— В следующий раз, — заверила я ее, прежде чем отступить, чтобы справиться с неизбежным.

Мои родители.

Они жертвовали Лесли значительные суммы на предвыборную компанию и старались приходить на все ее крупные мероприятия. Они делали это еще до того, как я присоединилась к ее предвыборной гонке, когда Лесли была еще сенатором штата и их близким другом. Будет плохо, если я не пообщаюсь с родителями. Хотя предпочла бы послать к ним Шона.

Я провела руками по бокам своего маленького черного платья и направилась в почти пустой бальный зал. Мою мать, Хоуп Сент-Винсент, было легко узнать в ее длинном красном платье до пола, которое облегало фигуру, и черном меховом жакете, накинутом на плечи. Отец стоял рядом в строгом, сшитом на заказ черном костюме. Он работал с немногочисленной группой дизайнеров каждый год, и его коллекция мужских костюмов была доведена до совершенства. Отчего он выглядел без особых усилий мощно. По его внешнему виду можно было сказать, что Александра Сент-Винсента нельзя недооценивать.

Мама заметила меня первой.

— Ларкин, дорогая!

— Здравствуй, мама, — сказала я, понимая, что она с осторожностью смотрит на меня, чтобы я не кинулась ее обнимать. Она особенно не проявляла нежность. Никогда.

Она держала меня на расстоянии вытянутой руки.

— Это одно из моих платьев!

Черт! Я совсем забыла, что надела то, что она для меня выбрала.

— Э-э… да, — пробормотала я.

— Мне нравится, — просияла мама, будто я наконец-то сделала что-то правильное в своей жизни. — Я знала, что ты наденешь его, если только дашь этому шанс.

Я повернулась к отцу, не собираясь отвечать на мамину реплику.

— Привет, папочка.

— Милая, — произнес отец, положил руку мне на спину и поцеловал в щеку. — Отличное мероприятие.

— Да, — согласилась мама. — Если бы ты делала такое все время, я бы поняла, почему ты здесь работаешь.

Меня чуть не передернуло от ее слов. Лучше было не показывать своих эмоций, чем дать им понять, что они так сильно ненавидят мою работу. Я знала, что это не гламурно. Я могла бы сделать что-то гораздо, гораздо более яркое, чем проведение такого мероприятия. Я не зря получила степень бакалавра в Брауне и диплом юриста в Колумбийском университете. Но меня это просто не интересовало. И я больше не пыталась быть кем-то другим для своих родителей. Или для кто-нибудь еще, если уж на то пошло.

— Знаешь, если тебе так нравится организовывать мероприятия, мы могли бы предложить тебе поработать с нашим Фондом СТВ, — задумчиво произнес отец. — Наша благотворительность всегда нуждается в поддержке. Ты идеально подходишь для этой работы.

— Отличная идея, Александр, — сказала мама.

Я тупо переводила взгляд с одного на другого. Скорее всего они договорились, спланировав свои действия. Они знали, что я не хочу.

— Что ж, спасибо. Но я не занимаюсь организацией мероприятий. Наш председатель по сбору средств на благотворительность, Деми, проделала большую часть работы, организовав это мероприятие. Она великолепна. Может после этой кампании я скажу ей, что вы в ней заинтересованы, — беспечно предложила я.

Мои родители переглянулись. Вот он этот взгляд, словно они собирались перейти к плану Б.

Я заговорила раньше, чем они успели открыть рот.

— Я хотела поблагодарить вас обоих, что вы пришли, за ваше щедрое пожертвование на предвыборную кампанию мэра. Именно такие пожертвования, как ваши, поддерживают эту предвыборную кампанию и дают мэру возможность помогать жителям Нью-Йорка. Мы не можем отблагодарить вас как следует, — сказала я, словно зачитывала стандартную речь. — Если вы хотели бы что-то обсудить с мэром, не стесняйтесь обращаться.

— Ларкин, — произнесла мама с усталым вздохом.

Я продолжала изображать улыбку.

— Еще раз спасибо. Мы всегда на связи!

И хотя я знала, что должна подлизываться к ним, просто не могла сегодня этого сделать. Не могла после той недели, что у меня была. Поэтому развернулась и направилась к выходу из бального зала. Вероятно, я позвоню им позднее, но в данную минуту, это было действительно чертовски хорошо, что я ушла.

Улыбка вернулась на мое лицо к тому времени, когда я добралась до почти пустой задней комнаты, чтобы забрать сумочку. В этот момент вошел Шон.

— Чего ты улыбаешься? — спросил он с улыбкой на лице. Он стал улыбчивым после того, как все уже было позади. Будто он был на вершине мира, хотя несколько минут назад находился в состоянии стресса.

— Просто радуюсь, как хорошо все прошло.

— Да! — сказал он, выставив вперед кулак. Я неловко стукнула кулаком об его кулак. — Мы все идем выпить. Давай. Пошли со мной.

— О нет, я устала. Мне нужно поспать перед завтрашним рабочим днем.

Он развел руками.

— Я дал всем выходной на завтра. Хотел отпраздновать наше достижение, пока есть на это время. Как только мы доберемся до первых голосований, у нас будет всего несколько выходных в течение нескольких месяцев. Это помогает поддерживать боевой дух.

Я открыла и тут же закрыла рот.

— Ох.

— Значит, никаких отговорок! Будь командным игроком и приходи выпить пива.

Я не любила пиво.

Но что, черт возьми, можно сказать?

— Хорошо. Конечно, — кивнула я, пытаясь снова найти свою потерянную улыбку. — Один глоток не повредит.

— Вот это командный дух!

Мы вышли из здания и направились по улице к ирландскому пабу с вывесками «Гиннесс» на всех окнах. Помещение была освещено тусклым светом, с одной стороны — длинная барная стойка, с другой — ряд кабинок, в углу — бильярдная. Мы легко заметили нашу группу, учитывая, что мы были единственными в вечерних нарядах в этом дайв-баре.

Этот бар был как день и ночь по сравнению со «Спаркс» в начале этой недели. Но в нем было свое очарование. Которое я никогда не увидела бы до работы в Мэдисон. В Висконсине и шагу ступить было нельзя, не наткнувшись на бар. Это был единственный штат, где баров было больше, чем людей. Можно было даже выпить в студенческом городке Университета Висконсин-Мэдисон. Я выросла на вине и коктейлях, но Висконсин был чем-то совершенно другим.

— Что ты будешь пить? — спросил Шон. — Я куплю первый раунд.

— Э-э… Я буду то же, что и ты.

Я была уверена, что во всем заведении нет хорошего вина. Я не хотела выпивать. Было бы проще притворяться, когда пьешь пиво. Наверное, я могла бы передать Аспен свое пиво, Шон даже не заметит.

Я направилась к ряду столов, которые захватила наша кампания. Рядом с Аспен и Деми было два свободных места, я заняла первое.

— Ты решила прийти! — спросила Деми.

— Шон настоял, — сказала я, объяснив.

— О да, он дал нам всем завтра выходной.

Аспен рассмеялась.

— Что ты собираешься делать, Ларк? Не думала, что ты берешь выходные.

Я пожала плечами.

— Думаю проспать весь день и наесться большим количеством совсем нездоровой еды.

— Ха. А мне кажется ты все равно придешь в офис. Даже если там никого не будет, — сказала Аспен, толкая меня в плечо. — Все дело в том, что ты без этого не можешь.

Она не ошибалась. Раньше я именно так и поступала. Но после всего, что произошло с Сэмом, я чувствовала, что мне нужен перерыв. Работа всегда была моим спасением. Она всегда мне нравилась. Но теперь он жил в Нью-Йорке и работал у нас на фирме. И как только я входила в офис, то тут же вспоминала про него. Мне явно был нужен выходной.

— Возможно, — пожала я плечами.

— О, я пододвину еще один стул, — произнес у меня за спиной женский голос.

Я в замешательстве обернулась, ни на секунду не задумавшись, почему в конце стола стояли два свободных стула. Я решила, что один был для Шона или просто стояли свободные стулья. И не подумала, что заняла чье-то место.

— Эй, извините, — сказала я, вставая. — Я заняла ваше место?

И повернулась к девушке у себя за спиной. Она подтащила еще один стул. И когда я разглядела ее, у меня перехватило дыхание. Это была блондинка из оркестра. Скрипачка. Во время вечера ее волосы были собраны в пучок, но теперь они свободно спадали на плечи. Я даже щипцами для завивки не могла добиться такого эффекта. А она получила его, высвободив их из пучка. На ней все еще были неприметные черные брюки и облегающая черная блузка с длинными рукавами. И почему-то ее наряд не выглядел глупо.

— О, не беспокойтесь! — воскликнула девушка. — Я взяла еще один стул. — Она поставила стул в конце стола между мной и Аспен. — Видите, все получилось, — она протянула руку. — Кажется, мы не знакомы. Я — Клэр, подружка Сэма.

Я пожала ее протянутую руку.

— Ларк.

— Ох! — Ее глаза расширились.

На мгновение я испугалась, что она знает о нашей истории. Сэм признался во всем Клэр, и мне будет очень неловко.

Но потом она только улыбнулась еще шире.

— Сэм так много рассказывал о тебе. Ты ведь руководишь кампанией, верно?

Я уставилась на нее непонимающе на несколько секунд, хотя мне показалось слишком долго, прежде чем ответить:

— Я — заместитель руководителя кампании. Шон, — я указала на него в баре, — главный менеджер предвыборной кампании.

— И все же я слышала, что именно ты поддерживаешь все в рабочем состоянии.

— Именно она, — вмешалась Аспен. — Ларк в буквальном смысле лучшая в этом деле.

— Вот видишь, — сказала Клэр, указывая на Аспен.

— Не пытайся отрицать это, Ларк, — сказал Деми. — Шон великолепен, но он не Ларкин Сент-Винсент.

— Вы все профессионалы, — ответила я, чувствуя себя неловко от похвалы… и Клэр.

— Вот твое пиво, — произнес Шон, ставя пиво перед Деми и толкая его через стол. — Я собираюсь догнать Кристину. Посмотрим, сможем ли поговорить на тему феминизма.

Я показала ему большой палец.

— Повеселись там.

Аспен фыркнула, а Деми попыталась скрыть свой смех.

Клэр огляделась вокруг широко раскрытыми голубыми глазами.

— Вы все такие классные. Мне бы хотелось, чтобы в оркестре было больше людей моего возраста.

— Как ты туда попала? — спросила ее Деми.

Я поерзала, оглядывая комнату, сделав глоток пива, стоявшего передо мной. И поперхнулась темной жидкостью. Боже, оно было отвратительно. О чем я только думала?

Я искала глазами Сэма.

Конечно.

Где, черт возьми, он? И как меня оставили наедине с его девушкой?

В ту же минуту он вышел из туалета. Наши взгляды встретились. Я отчетливо прочла его мысли на лице. Я находилась здесь. Клэр тоже находилась здесь. Во что, черт возьми, он вляпался?

Это был тот же самый вопрос, который интересовал и меня.

Но, к его чести, он все же направился к нам.

Я пропустила все, что Клэр говорила Деми и Аспен. Клэр даже не заметила его, пока он не оказался прямо перед ней.

— О, привет! Смотри, Ларк здесь, — сказала Клэр с широкой улыбкой.

— Может, мне… пересесть? — Спросила я, пытаясь, придать своему выражению лица совершенно спокойное.

— Нет! — Ахнула Клэр. Она махнула рукой в сторону Сэма. — Нам не обязательно всегда сидеть вместе. Садись на другое место.

Сэм на секунду заколебался. Но что он мог сказать? Извини, я не хочу сидеть рядом с Ларк, потому что она моя бывшая девушка, и это безумно неудобно?

Нет. Он сел.

А теперь я, мать твою, сидела между Сэмом и его подружкой.

Убейте меня. Просто убейте.

— Итак, как я уже говорила… — Клэр продолжала.

Но я не слышала, что она говорила. В ушах звенело. Это была плохая идея. Я не думала, что Сэм пойдет со всеми выпить пива. Не говоря уже о Клэр. Я должна была предвидеть это, но после стычки с родителями я даже не рассматривала такой вариант.

— Ты пьешь «Гиннес»? — спросил Сэм, сидя рядом со мной. — Ты ведь ненавидишь пиво?

Я посмотрела на бокал, к которому едва притронулась.

— Шон купил мне его.

Затем пододвинула свой бокал к нему. Сэм любил «Гиннес». Я вспомнила, что в одном из баров университета в Мэдисон был парень, который специально стажировался в Дублине, как правильно нужно разливать «Гиннесс». Вот насколько серьезно эта компания относилась к своим сотрудникам. Сэм просто бредил этим. Я даже не прикасалась к «Гиннес» никогда. За исключением той безумной ночи, когда была заминирована ирландская машина, и осталось множества смутных воспоминаний.

Наши пальцы соприкоснулись, когда он без комментариев забрал мой бокал. Я инстинктивно отпрянула.

— Как вы с Сэмом оказались в Нью-Йорке? — спросила Аспен. — Мне всегда нравились такие истории. У каждого своя история, как он попал в город.

— Кроме Ларк, верно? — спросила Клэр. — Ты из Нью-Йорка.

Сколько Сэм рассказал Клэр обо мне? Господи.

— Э-э, да. Родилась и выросла здесь.

— Так круто, — сказала она. — Ну, мы с Сэмом познакомились на последнем курсе университета, когда он учился на юридическом. У нас были общие друзья, и мы оказались вместе на вечеринке. Мы вместе были уже около года, когда я пробовалась в оркестр? — спросила она Сэма. Он кивнул, уткнувшись в пиво. — Да, через год. И когда меня приняли в оркестр, он перевелся сюда, подтвердив свой диплом в Нью-Йоркской адвокатуре, чтобы быть со мной. Прошло уже около года, как мы живем здесь.

Я старалась не смотреть на Сэма. Он солгал. Он солгал мне. Сказал, что фирма перевела его. Но его перевели только после того, как Клэр нашла здесь работу. Должно быть, он сам попросил. Он переехал сюда ради нее. А ради меня он такого не сделал.

Мое горло болезненно сжалось.

— Мне это нравится, — сказала Аспен. — Жаль, что у меня нет такой милой истории, как мы познакомились. Мы познакомились в баре, — она рассмеялась и пожала плечами. — Как по шаблону.

— Это не по шаблону. А здорово! — воскликнула Клэр. Но затем снова обратила свое внимание на меня. — Итак, Сэм сказал, что вы вместе работали в президентской кампании Вудхауса. Разве это не безумие, что вы снова встретились в предвыборной кампании здесь, в Нью-Йорке?

— Постойте, — сказала Деми, приподняв бровь, — ты и Сэм уже были знакомы?

— Эй, я этого не знала, — вставила Аспен.

— Я не знала, что это секрет! — произнесла Клэр.

Я попыталась выдавить из себя смех. Было трудно говорить из-за чувства ножа в груди.

— Это не секрет. Мы оба работали в Мэдисоне лет пять назад. Я даже не знала, что он в городе уже давно. Просто совпадение, что он оказался с нами.

— Да, я думал, что она все еще работает на своих родителей, — сказал Сэм.

А это означало… если бы он знал, то, возможно, не стал бы рассматривать эту работу.

— Как тесен мир, — сказала Аспен.

— Все дело в связях, — заявила Деми. — Я действительно верю, что мир тесен. И что как только мы устанавливаем связь с кем-то, скорее всего, видим эту связь во всем.

Я сглотнула и посмотрела на Сэма. Именно так я себя и чувствовала.

— Например, вспомните, когда вы тестируете машину. Вы сразу видите эту машину повсюду на дорогах. Но раньше даже не замечали ее. С людьми тоже так бывает. Мы собрались вместе не просто так. Это счастливая случайность.

Да, и какая, мать твою, счастливая случайность привела меня в эту невероятно неудобную ситуацию?

— Мне нравится эта идея, — согласилась Клэр. — Большую часть своей жизни я прожила в сельской местности Северной Каролины. Мне нравится, что мир не так уж и велик. И люди приходят в нашу жизнь не просто так.

Я сглотнула. Мне нужно было отвлечься от этого разговора.

Я громко кашлянула в ладонь.

— Уф, ребята. Кажется, я подхватила вирус. Неважно себя чувствую. Жаль, что не могу остаться с вами подольше, думаю, мне лучше пойти.

Послышался хор голосов, пытающихся заставить меня остаться. Но я отодвинула стул и закашлялась во второй раз, извиняясь. Сэм взглянул на меня один раз, тут же все поняв. Но он не пытался остановить меня, когда я извинилась и направилась к выходу.

В любом случае я уже услышала и увидела достаточно.

Клэр показалась однозначно милой, нормальной женщиной. У нее было доброе сердце. Она искренне интересовалась людьми. Похоже, ей было интересно участвовать в жизни Сэма. Я видела, как они понимают друг друга.

И несмотря на то, что мне это не нравилось, ничего не могла с этим поделать.

Не то чтобы я даже хотела что-то с этим делать.

Захотела бы та Ужасная Ларк.

Та личность, которую я больше никогда не хотела, чтобы она подняла свою уродливую голову.

Я уже знала, чем могло все закончиться. Не было никакого смысла оставаться со всеми в пабе, чтобы терпеть эту ситуацию. Я не хотела, чтобы меня снова выставили дурочкой.

9. Ларк

На следующее утро я проснулась около полудня. За последние недели это было самое большое время, когда я спала.… может даже за месяцы. Я чувствовала себя, словно новым человеком после полноценного сна.

Планировала провести весь день, валяясь перед телевизором и поедая нездоровую еду. Это был лучший способ убедить себя не ходить в офис и не думать о Сэме. Но даже марафона фильмов о Джейн Остин было недостаточно, чтобы полностью меня отвлечь. Я провела время, просматривая социальные сети и переписываясь с Кэтрин.

«Боже, должно быть, у тебя нет сейчас работы после вчерашнего банкета. Ты никогда мне столько не писала.»

Я рассмеялась.

«Сегодня никакой работы. Шон дал нам выходной».

И при аттачила свою фотографию в спортивных штанах и коричневой футболке, с волосами, собранными в беспорядочный пучок на макушке. Никакой косметики. Я знала, что Кэтрин поежится от моего внешнего вида. Но я сделала это ради удовольствия посмотреть, как она начнет волноваться.

«Ларкин Сент-Винсент! Я должна прийти и спасти тебя. Надень что-нибудь презентабельное. Мы идем по магазинам».

Я любила ее. Ее и каждый дюйм ее нелепости. Другие находили ее грубой, язвительной и бессердечной, но она не была такой со мной. Она точно знала, что мне нужно, и бросала все, чтобы помочь.

«Хм! Я не хочу никуда идти. Неужели ты не можешь просто позволить мне поваляться целый день на диване?»

«Из-за Сэма? Все еще переживаешь?»

«Да. У него есть девушка. Я познакомилась с ней. Неужели мне не позволено получить ни грамма твоего сочувствия?»

«Нет, я буду у тебя через двадцать минут».

Я фыркнула. О, Кэтрин.

Почти сразу же пришло еще одно сообщение.

«И причешись. Мы не животные».

Я не смогла сдержать смех. По крайней мере, она заставляла меня смеяться, не позволяя мне быть несчастной. А это было бы легко, чувствовать себя несчастной, после прошедшей недели ада. Я ворчала, но в конце концов встала, переоделась и причесалась.

Когда Кэтрин написала мне, что уже прибыла, я спустилась вниз. И закатила глаза, увидев машину возле моего дома. Лимузин. Господи, она была помешана на богатстве, как и моя мать.

— Мисс Сент-Винсент, — сказал водитель, открывая передо мной дверцу.

— Спасибо.

Я скользнула на заднее сиденье рядом с Кэтрин, которая была одета в стильную джинсовую рубашку с облегающей белой футболкой и босоножками на высоких каблуках. Ее темные волосы были разделены пробором посередине, блестящие и прямые. Она выглядела как модель, которая собирается на фотосессию — собранная, без особых усилий сногсшибательная.

— Лимузин, Рен? — спросила я, переходя на прозвище, которое Пенн дал ей в начальной школе.

Она пожала одним плечом, когда мы отъехали.

— Это лимузин Перси. Почему бы не воспользоваться всеми преимуществами этого брака?

— Наверное.

Хотя… моя мама предлагала мне семейный лимузин, но я отказалась. Но мы с Кэтрин были совсем разными в этом вопросе. Она могла жить своей жизнью, как хотела. Сколько бы раз я ни пыталась спасти ее от нее самой, она все равно будет делать все, как считает нужным.

— Приятно видеть тебя без деловых костюмов, — сказала Кэтрин.

Я выбрала спортивный образ с леггинсами «Лулулемон», майкой и кроссовками «Найк». Волосы были собраны в гладкий конский хвост, насколько я могла уложить их за двадцать минут. Он был далеко не таким модным, как прическа Кэтрин, но я никогда особо не заморачивалась на этот счет.

— Куда мы вообще едем?

— В «Бергдорф», конечно.

Я отрицательно покачала головой.

— Мне стоило догадаться.

— Возможно.

— Ты знаешь, что моя мать скупила половину «Барниз» и оставила все эти коробки в моей квартире на прошлой неделе. Мне ничего не нужно.

Кэтрин приподняла бровь.

— Это мы еще посмотрим.

Так мы и оказались в примерочной «Бергдорф» в Гудмане с двумя личными ассистентами, которые приносили нам на примерку дюжину или больше нарядов. Ничего из этого не казалось мне подходящим для моей работы. Но было очень весело провести день, расслабляясь и тусуясь с моей подругой.

— Итак, мелодрама, — произнесла Кэтрин. Она повернулась на месте в розовом сарафане, похоже она собиралась надеть его на матч по поло. — Что происходит? Ты познакомилась с его девушкой? Как?

Я объяснила всю неловкость ситуации, в которой оказалась вчера вечером. Но из моих уст это прозвучало еще более нелепо.

— В любом случае, было очень неловко.

— Похоже, тебе следует взять на себя ответственность, — сказала Кэтрин, уперев руки в бока. — Почему ты позволяешь кому-то помыкать тобой? Разве ты не знаешь, кто ты такая?

— То, что я Сент-Винсент не имеет значения.

— Правда? — спросила она. — Клянусь, ты ошибаешься.

— Я не хочу такой жизни.

— Боже, иногда ты говоришь совсем как Пенн, — простонала Кэтрин. — Почему ты не хочешь такой жизни? Что плохого в том, чтобы ты единственная наследница миллиардного состояния? Неужели так трудно жить, когда твои родители умирают от желания, чтобы ты взяла на себя управление компанией и сделала им еще больше денег? Ты знаешь, сколько людей готовы за это умереть? Что это за противостояние такое?

— В этом нет ничего плохого. Но вся моя жизнь была потрачена на то, чтобы делать именно то, что хотели мои родители. Никогда не возникало вопроса, чего хочу я.

— Я тебя не понимаю. Раньше ты этого хотела.

— Нет, не хотела, — горячо возразила я. — Вот в чем дело. Я никогда не хотела управлять их бизнесом. Я делала это только потому, что от меня этого ждали. От всех нас. Но даже если я и была заинтересована в ведении бизнеса, а не работать в кампании, я не хочу быть тем человеком, которым должна была стать, чтобы выжить на сто процентов в Верхнем Ист-Сайде. Ты же знаешь, что мои родители не спят вместе. Они не занимаются сексом с тех пор, как я была еще ребенком. Все, что имеет для них значение — это деньги. И мне не нравится та, кем я была, когда жила такой жизнью, поэтому бросила ее. Я знаю, что всегда буду Сент-Винсент. Я не могу уйти от своего имени. Но хочу, чтобы люди принимали меня такой, какая я есть.

— Ты — сумасшедшая, — сказала я, переодеваясь в следующий наряд.

— Но это же срабатывает. А теперь мы можем оставить в прошлом Сэма? — спросила Кэтрин.

Я вышла из раздевалки в обтягивающих брюках и облегающем синем топе. И уперла руки в бока.

— Признаю, он симпатичный. Но он не стоит твоего времени. Он просто не в твоей лиге.

— Очевидно, я ни в чьей лиге.

Кэтрин пожала плечами.

— Не могу отрицать факты.

Я закатила глаза.

— Не помогает.

— Тебе просто нужен кто-то другой, более подходящий. Другой, кто будет тебя понимать.

— Что? Такой, как Томас? — Вставила я.

Кэтрин сморщила нос.

— Определенно нет. Это было ошибкой. Я все еще думаю, что этого мудака стоит проучить за то, что он делал с тобой. Мы можем заставить его страдать.

Я решительно покачала головой.

— Я больше в такие игры не играю. Я не хочу быть Ужасной Ларк.

— Отлично, — проворчала она, переодеваясь. — Но не каждый парень в Верхнем Ист-Сайде — Томас.

— Ты знакома с парнями из Верхнего Ист-Сайда? Все они какие-то претенциозные придурки.

— Они не так уж и плохи.

— Неужели? — спросила я, подняв брови, когда она снова появилась в канареечно-желтом коктейльном платье. — Например, Кэмден?

Кэтрин застыла на полпути перед зеркалом.

— Нет… Кэмден Перси — король придурков.

— Я это знаю. Ты расскажешь мне в конце концов, что на самом деле происходит между вами?

— А что? — Она старалась говорить спокойно. — Это всего лишь брак по расчету. Торговля деньгами и сексом. Это не такая уж редкость среди нашего общества, Ларк. Ты же знаешь об этом.

— И больше ничего? — задала я вопрос.

Кэтрин стояла совершенно неподвижно. И это было откровением с ее стороны. Я знала, что было что-то еще. Я просто хотела, чтобы она сама мне рассказала. Если мне приходится здесь выслушивать ее рассуждения о моей личной жизни, я заставлю ее рассказать о своей.

— Да ладно тебе. Что случилось во время вашего медового месяца?

Кэтрин опустила подбородок.

— Ничего существенного. Мы пробыли на Мальдивах три недели. Пляж, солнце, песок, море.

— Кэтрин, — простонала я.

Она прошептала что-то, чего я не расслышала, и отвернулась.

— Подожди… Что ты сказала?

— Ты меня слышала.

— Нет. Я не расслышала, — сказала я, подходя ближе к подруге.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. И впервые я поняла, что она… боится.

— Я думаю… Он мне нравится.

— Кто?! Кэмден?! — спросила я. — Кэмден Перси?

Она побледнела и отвернулась.

— Мне кажется, что я… я влюбилась в него.

— Эй, — вдохнула я. — Но… ты же его ненавидишь. Мы все его ненавидим. Мы всегда его ненавидели.

— Знаю, — прошептала она. Потом тяжело вздохнула. — Черт, я-то знаю.

— Тогда что изменилось?

Она беспечно пожала плечами.

— Ничего. И всё. Я не хочу об этом говорить. Боже, как это больно. Я его ненавижу. И я влюбляюсь в него каждый день. А я даже не знаю, что происходит.

— Хорошо, — сказала я, понимая, что не стоит давить на нее.

Для нее это было огромным откровением.

Насколько я знала, Кэтрин любила только одного человека. И мы обе знали, что она не собирается заканчивать с Пенном Кенсингтоном. Но чтобы у нее были настоящие чувства к кому-то еще… не говоря уже о муже… Это был самый тяжелый удар, который она могла получить в жизни.

— Давай забудем об этом, — сказала она. Ее маска Верхнего Ист-Сайда скользнула на место. — Давай поговорим о том, как подцепить великолепного, чрезвычайно богатого бизнесмена на ужасной вечеринке Натали в субботу.

— Уф, — простонала я. — Я все еще должна присутствовать?

— Я купила тебе платье, так что ты, бл*дь, пойдешь.

Я усмехнулась и ворвалась в раздевалку, чтобы примерить другой наряд.

— Это будет настоящая катастрофа.

— Нет, — сказала Кэтрин.

Я вышла из раздевалки и увидела, что она мрачно смотрит в тройное зеркало. Она выглядела как одержимая.

— Все будет хорошо, — произнесла она, поймав мой взгляд. — Ты получишь горячего, нового парня. Я верну себе свой трон. А Натали вернется на свое место. В мире снова все будет хорошо.

Она говорила так, словно убеждала саму себя.

Мне тоже хотелось верить, что все будет хорошо.

Не только для меня… но и для Кэтрин, Натали и всей моей команды. Но только суббота могла показать, как будет на самом деле.

10. Ларк

Все было совсем плохо на следующей неделе.

С Сэмом на работе.

На вечеринке у Натали.

С троном Кэтрин.

И с моей командой.

Я стояла в переполненном бальном зале, пока все, кто был мне дорог, кричали друг на друга. Глаза Кэтрин наполнились слезами. Натали выглядела так, словно готова была выплюнуть настоящий яд. Пенн едва сдерживался. Кэмден уже выбежал из комнаты, разъяренный на Кэтрин.

Я не поняла, почему все так обернулось.

Я попыталась последовать совету Кэтрин и познакомиться с новым парнем (безуспешно, должна добавить), а в следующее мгновение Кэтрин чуть не плакала. Я не видела ее плачущей со школы.

— О боже, — прошептала я, когда они продолжали вцепляться друг другу в горло.

И тут я увидела. В тот момент, когда Кэтрин признала свое поражение, она повернулась на каблуках и ушла. Я перевела взгляд с ее удаляющейся фигуры на Пенна. Он смотрел на меня грустными глазами. Пытаясь сказать, что я должна помочь Кэтрин. Он не мог последовать за ней сию минуту.

Черт побери.

Я развернулась и помчалась за ней. Мне было наплевать, что на меня смотрели. Главное, что я должна была быть рядом с Кэтрин в этот момент. Я добралась до нее, поймав у выхода.

— Подожди, Кэтрин. Не уходи, — сказала я, хватая ее за локоть и заставляя остановиться.

— Нет, отпусти меня, — произнесла она сквозь слезы.

— Поговори со мной. Что случилось с Кэмденом?

Она шмыгнула носом и отвернулась.

— Он увидел меня с Пенном.

— Ты была с Пенном? — спросила я. Это был правильный вопрос. Отношения, похоже, не останавливали ни одного из них раньше.

— Нет! — выдохнула она. — Нет, на самом деле я говорила ему, что и тебе…. Но Кэмден пришел к собственным выводам. Сказал, что собирается навестить Фиону.

Я поморщилась.

— Он не станет!

Но, конечно, он ее навестит. У Кэмдена были отношения с Фионой Беркшир с тех пор, как Кэтрин заинтересовалась Пенном. Это была часть причины, по которой я подозревала, Кэмден хотел заключить брак. Фиона не слишком подходила для брака, но он не хотел, чтобы кто-то вмешивался и тыкал ему в лицо его интрижками.

Кэтрин только покачала головой, слезы текли.

— Я не знаю, что он сделает. Мы пришли к соглашению. Договорились больше ни с кем не встречаться после медового месяца. — Она поперхнулась словами. Я видела, что ей стоило большого труда это признание. — Я ни с кем не встречалась. Я… я не думаю, что Кэмден… Но сейчас не знаю. Не знаю, Ларк. Я просто хочу уехать домой.

— Ладно, — пробормотала я. — Ладно, утром мы решим, что делать с Кэмденом.

— Ты должна остаться, — произнесла она. — Ты разговаривала с каким-то парнем. Только потому, что половина нашего плана рухнула, не значит, что вторая часть плана тоже должна потерпеть крах.

— Я хочу побыть одна, — сказала она и ушла в ночь.

Я красочно выругалась и снова повернулась к гостям. Сейчас мне не хотелось ни с кем разговаривать. За исключением, может Пенна, Натали и Кэмдена, чтобы вдолбить в них немного здравого смысла. Кэтрин могла казаться несокрушимой, но на самом деле все было не так.

И я тоже.

Осознание этого сильно ударило по мне. Я не знала, смогу ли продержаться еще полгода с Сэмом в одном офисе. Не знала, что мне делать.

Невозможно было не испытывать к нему никаких чувств. Даже если это был гнев из-за того, что случилось, из-за выбора, который он сделал, и из-за того, как все закончилось. Но я знала, что мой гнев перемешивается и с другими эмоциями. Теми, на которые я не могла никак повлиять. И все же должна была находиться рядом с ним каждый чертовый день.

Это было похоже на гноящуюся рану. Когда я была вдали от него, иногда забывала, что рана гноилась. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, рана начинала пульсировать, напоминая о себе, болела.

Мне нужно тоже уйти с этой вечеринки. Я не могла ясно мыслить. И больше уже не жаловалась на зияющую дыру в груди.

Как только я повернулась, чтобы последовать за Кэтрин, погас свет. Я остановилась, когда все в комнате закричали. Несколько раз моргнула, глаза привыкли к темноте. Несколько человек включили фонарики на телефоне, освещая пространство, как в фильме ужасов. Но через несколько секунд над головой включились прожекторы.

Крики стихли, и все в замешательстве оглядели комнату. Но вместо того, чтобы стоять как идиотка, я сразу же начала действовать, хотя это было не мое мероприятие. Но мне было наплевать на само мероприятие.

Поэтому я поспешила мимо ошеломленной группы к сцене, где заметила образовывавшуюся толпу. Я протиснулась вперед и остановилась, у меня отвисла челюсть, когда увидела, на что все смотрели.

Корт Кенсингтон был в наручниках.

Его подруга Джейн, тоже в наручниках, стояла рядом с ним и тупо смотрела в пол.

Пенн и Натали разговаривали с офицерами, но, похоже, ничего не добились. На самом деле, казалось, становилось только все хуже. Потому что Корт не мог ничего оставить без внимания. Ему пришлось открыть свой рот.

Я провела рукой по своим идеально уложенным волосам. Черт побери. Это было плохо. Это было очень, очень плохо.

Не только для Корта и Джейн.

Нет, это было плохо для предвыборной кампании.

Это было плохо для Лесли.

Что, черт возьми, будет делать мэр Нью-Йорка, когда узнает, что ее сына арестовали? Что напишут в прессе об этом? Лесли была сурова к преступлениям. Это будет огромная неудача. И я даже не знала, как это исправить.

Но я знала одно… кто-то должен был позвонить мэру.

А так как Пенн разговаривал с полицией и имел дело со своим братом, я знала, что этим кто-то… должна была быть я.

Я застонала, вытаскивая телефон. Новости для Лесли были не из приятных.

Я с трудом сглотнула и набрала номер мэра. Она ответила после третьего гудка.

— Ларк, сейчас час ночи. Лучше бы это было срочно, — сказала Лесли в трубку.

— Именно срочно, — сказала я со вздохом и легким страхом. — Корта только что арестовали вместе с Джейн на большом благотворительном вечере.

— Арестовали? — требовательно спросила она. — За что?

— Непонятно. Офицеры не объясняют, что произошло. Джейн молчит, а Корт совсем не молчит.…

— Нет, — предположила Лесли. Она вздохнула, но голос ее звучал испуганно. — Скажи ему, чтобы он держал рот на замке, я скоро буду и разберусь с этим.

— Я дам ему знать. Думаю, Пенн поедет с ним в полицейский участок. Я поеду с ним и сообщу потом в какой.

— Спасибо, Ларк. Еще раз повторяю, ты спасаешь мне жизнь, помогая урегулировать все с моим сыном. — Секунду она молчала. — Ну, мы все исправим.

— Да, все сделаем.

— Ларк, — сказала она мягче, чем раньше, — с ним все в порядке?

Я посмотрела на двух ее сыновей. Нет… ни один из них не показался мне, что с ним все в порядке.

— Не знаю, — призналась я. — Учитывая обстоятельства.

Она вздохнула.

— Именно этого я и боялась. Иди помоги моему сыну. Я разберусь с этим.

— Да, мэм.

Я повесила трубку и шагнула вперед, миновав заранее оговоренную границу. Полиция велела всем покинуть здание, вечеринка окончена, «Тринити» закрыто. Это не могло быть хорошим знаком, если учесть, что происходило между Кортом и Джейн.

Пенн отошел от Натали и направился к Корту.

— Пенн, — позвала я.

— Я думал, ты уже ушла, — сказал он, когда я подошла к нему. Он выглядел физически потрясенным, будто весь его мир только что взорвался.

— Я хотела, но передумала. Что происходит с Кортом? Ты знаешь, почему его арестовали?

Пенн покачал головой.

— Корт отрицает, говорит, что нет причин для ареста. Офицеры держат язык за зубами. Думаю, мы все узнаем в полицейском участке. Полная чушь. Мне нужно позвонить маме.

— Я уже ей позвонила, — сказала ему. — Она приедет и все урегулирует.

— Приедет? — спросил он, подняв брови. — Сама?

— Да. Она сказала, что приедет в участок. Она показалась мне… потрясенной.

— Это игра с ее стороны, — ответил он, не сбиваясь с ритма. — Она думает только о предвыборной кампании.

— Мне так не кажется. Она не упомянула о кампании по телефону.

Но я видела, что Пенн сомневается в моих предположениях. Я была тем придурком, которая первым делом подумала о ее выборах.

— Моя машина у входа, — сказал он. — Наверное, нам следует последовать за ними.

Я кивнула.

— Хорошо.

— Ты в порядке?

— Нет. Нет, совсем не в порядке. — Его глаза были печальными и отстраненными. — А ты?

И я вдруг поняла… что тоже была совсем не в порядке уже давно. Меня все это не устраивало. Мои лучшие друзья молчали или ругались и спорили. Корта только что арестовали. Лесли даже расстроилась. Лесли, которая была непробиваемой.

Я хотела собрать все воедино, исправить и починить. Так же, как и с моими теперь уже несуществующими отношениями с Сэмом. Если бы я тогда попыталась настоять на своем, все объяснить ему, выслушать его — все соединить… возможно, «нас» уже тогда бы и не было. А может были бы сейчас совсем в других отношениях.

Поэтому я знала только одно, что все в моей жизни было не в порядке. Я зарабатывала на жизнь, исправляя и решая разные ситуации, но сейчас не знала, как все это исправить.

11. Сэм

Бзззз. Бззз. Бзззз. Жужжал телефон.

— Сэм, — прошипела Клэр. — У тебя звонит телефон. Ответь или отключи его.

Я смутно открыл глаза и потянулся за телефоном на тумбочке. Экран снова засветился. Я прищурился на имя, которое появилось на устройстве. Какого черта? Почему Ларк звонит мне в час ночи? Она напилась что ли?

Я выключил телефон, зевнув, положил его обратно экраном вниз.

— Вот и хорошо, — пробормотала она уже в полусне.

Но тут телефон зазвонил снова.

Я с проклятием схватил его с тумбочки. Отбросил одеяло и, спотыкаясь, вышел из спальни в крошечную гостиную.

Глубоко вздохнув, ответил на звонок:

— Привет.

— Сэм, — с облегчением произнесла Ларк, — хорошо, что ты ответил.

Она не показалась мне пьяной. Совсем. Ее голос звучал… неуверенно, почти уязвимо.

— Сейчас час ночи, Ларк. Что происходит?

— Знаю. Извини. Я бы не позвонила, если бы не чрезвычайная ситуация. Корта арестовали, — торопливо выпалила она.

— Арестовали? — ахнул я. — За что?

— Все очень сложно. Судя по всему, его подружку Джейн арестовали за мошенничество, кражу, возможно… Не знаю… мошенничество в крупных размерах.

— Срань господня!

— Ага. Именно, черт побери… — Она замолчала, явно потрясенная. — Это ужасно. Я знала ее. Я имею в виду, что мы не были друзьями, но я встречалась с ней на многих мероприятиях. Она подружилась с Натали.

— Кто такая Натали?

— Прости. Подружка Пенна. Я сбиваюсь. Мы в полицейском участке. Здесь просто кошмар какой-то.

— Господи, Ларк, — выдохнул я с трудом веря, что такое могло произойти.

— Ага. Корт утверждает, что он ничего не делал и что офицер надел на него наручники, потому что он с ним разговаривал. Но Пенн сказал, что он может быть сообщником в мошенничестве Джейн, потому что он давал ей деньги.

Бл*дь. Соучастник в крупном мошенничестве. Да, предстоит гребаный полевой день для офиса.

— Мы ждем, когда приедет мэр. И я просто с ума схожу. Чувствую себя совсем никчемной. У меня диплом юриста. Я изучала все законы, но это было много лет назад. Я не практикуюсь в этой области. — Она начала что-то бормотать. Становясь все более бессвязной по мере того, как говорила.

Я знал, чего она хочет, но не спрашивал.

— Я приеду, — ответил я ей.

— Правда? — прошептала она.

— Ага. Это ведь часть моей работы, верно?

— Точно. — Ее голос стал таким далеким. — Работы. Да.

— К тому же мне нравится Корт. Он не похож на человека, способного на такой поступок.

— Не знаю, — ответила она. — Я теперь ничего не знаю.

— Слушай, держись там. Диктуй адрес, я поймаю такси.

— Спасибо, — искренне ответила она. — Я действительно ценю это.

— Без проблем.

Я повесил трубку и провел рукой по лицу. Ну и ночка. Корт и Джейн арестованы. Это будет настоящий кошмар. Я даже представить себе не мог, как завтра будет выглядеть офис. А я был в юридическом отделе. Скорее всего придется разруливать это дерьмо. Мать твою.

Я проскользнул обратно в спальню и подошел к маленькому шкафу, чтобы взять один из костюмов.

— Что ты делаешь? — пробормотала Клэр с кровати.

— Звонила Ларк. Только что арестовали сына мэра. Она попросила меня приехать в участок.

Клэр вскочила в постели.

— О боже! Это ужасно.

— Ага. Ты ведь не возражаешь?

— Что? Нет, конечно, нет. Это твоя работа. Ты должен, — она потерла глаза. — Хочешь, я тоже поеду?

Натягивая костюм, я отрицательно покачал головой.

— Нет, все нормально. Тебе надо поспать. У тебя завтра репетиция. Я поеду. Напишу тебе, когда закончу.

— Хорошо, — сказала она, снова ложась и устраиваясь поудобнее. — Надеюсь, это просто недоразумение.

— Тоже надеюсь.

Хотя я так не думал.

Я видел, как она уже засыпает, когда схватил телефон, бумажник и ключи. И поспешил из нашей квартиры в самом заурядном Бруклинском районе. К счастью, это был Нью-Йорк, и такси можно было поймать в любое время. Я остановил первую попавшуюся машину. Она стояла на холостом ходу перед ближайшим баром. И уже через полчаса был на Манхэттене в полицейском участке.

Я прошел мимо полудюжины людей у входа, которые, похоже, были репортерами или папарацци, и вошел в здание. В час тридцать ночи в участке было довольно оживленно. Видно в выходные полиция имеет дело со многими мелкими преступлениями — пьянством несовершеннолетних, прыжками через турникеты, непристойностью в общественных местах и так далее. Но в комнате стоял гул. Как будто то, что случилось с Кортом и Джейн, было чем-то совершенно другим.

Я нашел Ларк в пышном сливовом вечернем платье. Ее темно-рыжие волосы были выпрямлены в мягкие волны, ниспадая почти до середины спины. Я бы никогда не подумал, что у нее такие длинные волосы, когда они были непослушными кудрями. Ее взгляд переместился в мою сторону, она была сильнее накрашена, чем обычно, и ее глаза широко раскрыты от тревоги.

При моем появлении она резко встала, и я подошел к ней.

— Немного чересчур нарядно для таких обстоятельств, тебе не кажется? — спросил я с улыбкой, надеясь снять напряжение.

— Что? Сшитое на заказ дизайнерское платье, разве не так все приходят в полицейский участок? — Она прикусила губы, показывая свое беспокойство. — Спасибо, что пришел.

— Ну конечно.

Мужчина, сидевший рядом с ней, вздохнул и поднялся. Он был почти такого же роста, как и я, но чуть меньше в плечах. И он был в смокинге, который, вероятно, стоил больше, чем моя месячная зарплата. Даже если бы я не знал, кто он, было очевидно сразу, потому что он выглядел почти точной копией своего старшего брата.

Я протянул ему руку.

— Вы, должно быть, Пенн.

Пенн оглядел меня с ног до головы с вниманием человека, который знал мою историю с Ларк, прежде чем пожать мою протянутую руку.

— А ты — Сэм.

Мои глаза метнулись к Ларк, она только виновато пожала плечами.

— Да, именно так, — глаза Пенна потемнели. О, я ему не нравился. Он определенно слышал версию Ларк по поводу меня.

— Я слышал, что ты теперь работаешь на предвыборную кампанию.

— Юрисконсульт. Вот почему я здесь.

— И вы просто друзья, — сказал Пенн таким тоном, будто Ларк сама ему это сказала.

— Пенн, — вздохнула Ларк, — сейчас не время. Мы имеем дело с твоим братом.

— Мы просто друзья, — ответил я Пенну, хотя он мне не поверил. — Но я согласен с Ларк. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать наше прошлое. Мы здесь потому, что вашего брата арестовали. Есть какие-нибудь новости?

— Лесли ворвалась туда несколько минут назад с другим адвокатом, — сказала Ларк. — Они не позволили ни Пенну, ни мне ничего сделать. Мы просто ждем.

Едва Ларк закончила свое заявление, как дверь распахнулась, и мэр Кенсингтон неторопливо вышла из полицейского участка, будто это место принадлежало ей. А раз она была мэром, это было недалеко от истины.

За ней вышел невысокий мужчина с почти совсем седыми волосами в костюме свободного покроя, должно быть, их адвокат.

А за ним… шел Корт. Его плечи были расправлены и выглядел он так, словно находился на вершине мира. Но я заметил напряжение в его глазах, напряженные плечи, и то, как он шел, будто готов был рухнуть в любую секунду. Он был здесь, но его здесь не было. Словно он был двумя людьми, наложившимися друг на друга. Настоящий Корт и фальшивый.

Мэр направилась прямиком к Пенну, Ларк и ко мне.

— Мы оставляем этот нелепый беспорядок позади. Корт не сделал ничего плохого, разве что, возможно, поступил глупо. Они не собираются выдвигать никаких обвинений. Мы уходим. Ты пойдешь с нами?

Пенн кивнул.

— Ага. Конечно.

Глаза Лесли переместились на Ларк. И ее глаза смягчились так, как не смягчались, когда она смотрела на своих сыновей.

— Спасибо тебе за все. — Она протянула руку и сжала руку Ларк. Именно тогда я понял, что мэр пытается сдержать дрожь. — Не могла бы ты позвонить Шону и поговорить с ним? Нам нужно, чтобы все были в офисе с утра пораньше. Завтра будет трудный денег, вернее уже сегодня.

— Да. Да, конечно. Я позвоню Шону, — сказала Ларк. — Я позабочусь обо всем. Идите со своими мальчиками.

Лесли кивнула и отпустила ее руку. Словно ураган, она улетела так же быстро, как и появилась, унося с собой всех остальных.

Слегка не в себе, мы с Ларк поспешили вслед за толпой, избегая репортеров, которые стояли лагерем у входа. Не говоря ни слова, мы вместе двинулись по тротуару. Подальше от СМИ, которых Лесли нам всем предсказала.

Все это не входило в мои должностные обязанности. В основном я занимался финансами. Я даже не знал, удалось бы мне добиться освобождения Корта. У мэра было такое влияние. Мне следовало подумать об этом. Но вместо этого, услышав дрожащий голос Ларк и узнав, что мой друг арестован, я поспешил на выручку.

Даже несмотря на… было ясно, что в конечном итоге я был не нужен, но не чувствовал, что это было пустой тратой моего времени.

Я шел бок о бок с Ларк, пока она сжимала телефон, стараясь не потерять его. Я видел ее измученной, не выспавшейся и рыдающей от злости на выборах. Но я никогда не видел ее такой. Она была всегда такой сильной. А сейчас. Меня это… нервировало.

— Как ты? — наконец спросил я.

Она кивнула.

— Хорошо, — солгала она. — Я хочу сказать… должна позвонить Шону. — Она остановилась и повернулась ко мне. Теперь ее руки заметно дрожали. Она посмотрела на свой телефон и попыталась его включить. — Я должна… рассказать ему, что случилось.

— Эй, — произнес я и накрыл ее руку своей. Она вздрогнула, но я не отпустил ее. Я забрал телефон у нее из рук. — Как насчет того, чтобы я позвонил Шону?

— Нет, мне нужно это сделать. Лесли сказала, чтобы я…

— Да. А ты делегируешь ему звонок мне. — Мы прошли мимо скамейки, и я направил ее к ней. — Присаживайся. Ты дрожишь.

— Правда? — прошептала она.

— Да.

— Дело в том, что… Я никогда раньше не видела Лесли расстроенной. Не совсем, — призналась она. — Не знаю, почему я так испугалась.

— Все будет хорошо. Это нормально. Просто посиди.

Итак, она села. Она сидела то время, пока я разговаривал по телефону с Шоном, объясняя ситуацию и почему я ему позвонил по телефону Ларк. Это не заняло много времени, но теперь Шон был главным. К тому времени, как я вернул ей телефон, она немного успокоилась.

— Шон сейчас командует, — сказал я ей.

— Почему ты заботишься обо мне?

Я опустился рядом с ней на скамейку.

— Потому что… мы друзья.

Ее невероятно зеленые глаза встретились с моими. Ее глаза были огромными, водянистыми и недоверчивыми.

— Друзья, — повторила она. — А мы можем быть друзьями?

Я не думал, что сможем. Но мне придется в течение следующих шести месяцев работать рядом с ней, и я был не уверен, как переживу это время, если мы не будем друзьями. Последняя неделя раздражения и гнева не помогла. Мы не могли стать кем-то еще, кроме друзей. Просто не могли. Не с нашей историей. Не с болью между нами. Не с Клэр.

— Ага, сможем, — солгал я.

Это была простая ложь. Можно считать, что ее почти не было. Я просто хотел ее утешить. И не должен был чувствовать себя мудаком, солгав ей. Но почему-то чувствовал. Потому что я и был полным придурком. Мы с Ларк никогда не сможем быть просто друзьями.

Она пыталась разглядеть в выражении моего лица. Разглядеть ложь, которую я сказал. Но я, как мог, напустил на себя важный вид. Пусть увидит, что такое возможно. Потому что она нуждалась именно в этом сегодня.

— Хорошо, — наконец произнесла она.

И даже мне захотелось дать себе пинка под зад, когда ее голос дрогнул при этом слове. Ложь, которую она только что приняла за правду.

12. Ларк

Предсказание мэра сбылось, как я и предполагала.

Пресса вцепилась в арест Корта, как пиявки, пытаясь высосать из нас все соки. СМИ разбили лагерь перед штабом кампании, мэрией, резиденцией Кенсингтона. Корт находился под неофициальным домашним арестом. Я так поняла, что мать угрожала ему, уж не знаю чем, если он покинет свой пентхаус.

Это было не идеальным решением, но хоть каким-то решением.

Неделю назад мы шутили, что оппозиция зацепится за слово «феминизм», чтобы потом использовать его против нас. Теперь у нас был полный аут, поэтому было за что зацепится оппозиции.

Я уже видела телевизионную рекламу, кричащую, что мэр утверждала, что жестко относится к преступлениям, в то время как у нее сын преступник. Не имело значения виновен был Корт или нет. Статья уже появилась, кричащая история, сенсация, продающая тиражи газет. Главная новость дня.

Нам всем приходилось при входе в здание предъявлять пропуска, чтобы попасть внутрь, минуя репортеров. Какой кошмар!

— Мы должны всем объяснить, что если они будут разговаривать с прессой, то им грозит увольнение, — сказала Кристина, откинув с глаз голубую челку. — Это условие есть в их контрактах, мы предупредили всех, особенно полевых работников, когда привезли их сюда. Но сейчас все совсем другое. И мы должны быть бдительными.

Я рассеянно кивнула, делая пометки в своем блокноте. Мы провели на этой встрече целый час. Лесли заглянула всего полчаса назад, после того как сбежала из мэрии. Она назначила на сегодня пресс-конференцию, чтобы выступить по поводу случившегося.

Главная линия ее выступления заключалась в том, что Корт не сделал ничего плохого. Офицер, производивший арест, допустил ошибку. Справедливость восторжествует.

Не то чтобы СМИ было наплевать на ее слова. Я видела пресс-конференцию и все еще поеживалась от вопросов. Как Лесли сохраняла самообладание, прежде чем позволить своему пресс-секретарю взять верх, было выше моего понимания. Я знала, что она в ярости. Я сама была в ярости. Мы столько трудились, чтобы занять существующую позицию, где находились здесь до этого момента. Никаких скандалов за четыре года. А теперь… вот это.

Кристина продолжала говорить, что мы можем и чего не можем говорить, в то время как Мэтью продолжал ее перебивать, выдавая информацию из политического отдела.

Но мой взгляд скользнул за стеклянную дверь в офис за этим конференц-залом. Я все еще не могла поверить, что позвонила Сэму вчера ночью. Не понимала тогда, что на меня нашло. Мы с Пенном ждали появления мэра, а в следующую минуту я почувствовала, что не могу просто так сидеть сложа руки. Поэтому позвонила ему.

Или, по крайней мере… так я себя успокаивала и Пенна тоже, когда он спросил. Хотя я смогла его убедить в этом не больше, чем себя.

Я сообщила Пенну, что Сэм теперь живет в Нью-Йорке. Что мы с ним просто друзья, работаем вместе. Но он помнил, в каком я вернулась беспорядке из Мэдисона. Он вспомнил ту оболочку человека, в которую я превратилась тогда, заставив себя работать на своих родителей. Прежде чем поняла, что все это было ошибкой, и присоединилась к кампании Лесли.

Пенн не хотел, чтобы я снова стала той оболочкой. Я тоже не хотела.

И все же, когда запахло жареным, я позвонила Сэму.

Сэм никак не раз рулил бы эту ситуацию, но в каком-то смысле… он был мне необходим. Он не выглядел расстроенным, когда понял, что проделал весь этот путь из Бруклина зря. Он просто молча переживал обо мне, пока я дрожала, как лист, на скамейке в парке.

Это был первый раз в моей карьере, когда я не смогла справиться со своей работой. И не из-за ареста Корта. Я видела, как арестовывали многих друзей и тут же отпускали из полицейского участка, потому что у всех нас были богатые родители, которые могли замять любое дело. Меня выбило из колеи беспокойство Лесли. Беспокойство, которое говорило… что это повлияет на все.

Сэм обо мне позаботился. Мы вернулись пешком ко мне домой. Я в своем нелепом бальном платье. Он был в помятом костюме и с растрепанными волосами.

Друзьями.

Или, по крайней мере, что-то вроде этого. Ближе к друзьям, чем к чему-то еще. Ближе к друзьям, чем когда-либо.

Я всегда думала, что мы либо любим друг друга, либо нет. Между нами ничего не могло быть, если учесть, что у него была девушка. Но прошлой ночью он был моим другом, когда я так нуждалась в нем. Точно так же, как я была другом Пенна, когда он нуждался во мне. Это было облегчением.

Сегодня я его не видела. Я застряла на этой встрече с незапамятных времен. Мне было интересно, останется ли сегодня между нами все так же, как вчерашней ночью.

— Все в порядке. Все в порядке, Кристина, — сказал Шон. — Есть еще одно объявление. Лесли привлекла Джея Невилла для стратегического консалтинга.

Я навострила уши.

— Он согласился?

Я знала, что Лесли ходила вокруг да около Невилла уже несколько месяцев. На прошлых выборах она тоже хотела его заполучить. Он сказал, что хочет остаться в Техасе рядом со своей семьей. Но эта придворная ситуация, должно быть, была достаточно серьезной, чтобы он, наконец, поднялся к нам на борт.

— Да, — сказала Лесли. — И это замечательно. Думаю, он нам будет очень нужен. Он будет работать со своей командой социологов, чтобы понять, как обстоят дела на самом деле. Но мы ничего не узнаем до конца недели. А пока я работаю над тем, чтобы найти кого-то другого, кто будет… заниматься Кортом полный рабочий день.

— Это умный ход, — сказал Шон. — Мы должны провести эти последние выборы на высоте.

Это была неплохая идея. Корт, как правило, доставлял неприятности, куда бы он ни направлялся.

— Да, ничего такого серьезного, — ответила Лесли. — У меня есть несколько человек на примете. Они станут еще одним оплачиваемым персоналом, и нам придется включить их в предвыборную кампанию и в образ жизни Корта. — Она повернулась и посмотрела на меня. — Не хотелось бы накладывать на тебя лишние хлопоты, Ларк, но как ты думаешь, сможешь ли взять на себя этот аспект, когда мы найдем человека? Я понимаю, что большинство людей, которые даже обучались пиару и имидж мейкерству не совсем понимают Верхний Ист-Сайд, как другие знаменитости.

— Конечно, — тут же согласилась я. — С удовольствием.

— Отлично. Как только мы найдем моему сыну куратора, нам придется придумать как его присоединить к кампании в этом качестве. Думаю, что это самый простой способ деэскалации этой ситуации на данный момент. Джей со мной согласен.

— Он нужен нам на связи, — согласился Шон.

Лесли кивнула.

— Да, мы разберемся.

Я наклонилась вперед, когда что-то щелкнуло у меня в мозгу.

— Я знаю кое-кого, кто создает соответствующий имидж — Анна Инглиш. Она известная личность по связям с общественностью в Лос-Анджелесе в пиар-агентстве «Пойзе». Она уже знакома с Кортом и кое-что понимает в Верхнем Ист-Сайде. Она лучшая в своем деле.

Лесли приподняла бровь.

— О, правда?! Ну, так устрой мне с ней встречу. Про интервьюируем ее на эту должность.

Моя улыбка стала шире. Это было прекрасно. Инглиш только недавно жаловалась мне на свою работу. Для нее это может быть перерыв, который ей так необходим, чтобы уйти от менее неприятных аспектов.

— Так и сделаю.

— Хорошо, — произнесла Лесли, выпрямляясь во весь свой немалый рост. — У вас у всех есть работа. Я больше не могу здесь оставаться. Все еще нужно управлять городом. Давайте смотреть на этот случай как на небольшую неудачу, а не на смертный приговор. Все будет хорошо. Еще достаточно далеко до выборов, мы справимся с этим. Мы все еще можем победить. Так что давайте примемся за работу.

Все сели немного прямее, когда она заговорила. Она обладала таким эффектом, своими словами словно зачаровывала всех. Сила ее харизмы давила. Это была одна из вещей, которая мне очень нравилась в ней.

Мы все встали и размяли ноющие мышцы, когда Лесли вышла из комнаты. Она вернулась в мэрию, чтобы заняться своими обязанностями мэра. Оставив нас разбираться с разгромом, учиненным ее сыном.

Я вышла из конференц-зала с блокнотом под мышкой. Мне необходима была чашка кофе. Я почти не спала прошлой ночью, отчего чувствовала себя невыспавшейся. Я не могла заскочить в «Кофейную гущу», когда журналисты расположились лагерем у входа в здание. Так что мне придется довольствоваться дерьмовым кофе в комнате отдыха.

В кофе пойнте уже было полно тех, кто решил тоже отправиться за кофе. Там была очередь в десять человек и, черт возьми, я не могла сегодня терять столько времени, стоя в очереди. Поэтому развернулась, направившись в кабинет, продолжая бороться со сном. Но когда я добралась до своего кабинета, то обнаружила, что Аспен не было на месте, вместо нее увидела Сэма, прислонившегося к его столу.

— Привет, — удивленно поздоровалась я. — Что случилось? Где моя ассистентка?

— Я сказал ей, чтобы она пошла перекусить. Что я покараулю ее телефоны.

Мои глаза расширились.

— О боже.

Он рассмеялся.

— Прошло всего несколько минут. — Он взял со стола стаканчик из «Кофейной гущи». — Я принес тебе кофе. Она хотела передать его тебе на собрании. Но ты уже пришла.

Я смотрела на кофе, как на спасательный круг.

— Даже не могу себе представить, как ты вошел и вышел отсюда, чтобы принести мне кофе. Я готова умереть за этот кофе прямо сейчас.

— Я не могу выдать все свои секреты. — Он передал мне стаканчик с довольной улыбкой. — Подумал, что после вчерашней ночи… он тебе понадобится.

— Правильно подумал.

— Итак, есть какие-нибудь новости? — спросил он, откидываясь на спинку стула и потягивая свой кофе.

Я пожала плечами.

— Корт находится под домашним арестом. Мы пригласили Джея Невилла как консультанта. Я попробую нанять Инглиш, чтобы она нянчилась с Кортом. А в остальном мы сейчас в полном дерьме.

— Постой, Корт находится под домашним арестом? — спросил он. — В этом нет никакого смысла. Он ничего не сделал.

— Ну, неофициально под домашним арестом. Но его арестовали, начался гребаный медийный цирк. Он не имеет права покидать свой дом, чтобы не сделать все еще хуже. Поэтому мы пытаемся найти кое-кого, кто будет разбираться с его бардаком еще до того, как неприятности уже случатся.

— Хм. Это кажется несправедливым по отношению к Корту.

Я одарила его взглядом, который слишком долго не давал мне покоя, чтобы жалеть Корта.

— Он фактически поимел всю кампанию своей матери. Если ему придется просидеть несколько дней в своем многомиллионном пентхаусе, ты думаешь, это слишком большое мучение для него?

Сэм тихо рассмеялся.

— Полагаю, что нет.

— Оценила твой кофе, — сказала я, кивая на стаканчик в руке. — Но мне, наверное, пора возвращаться к работе. Наступил конец света. Разве ты не слышал?

Он оторвался от стола Аспен и кивнул.

— Ну что ж, думаю, это пройдет. Держись. — Он направился обратно в свой кабинет, прежде чем сказать:

— И немного поспи.

Я отмахнулась с еле заметной улыбкой и направилась к себе в кабинет. Я не стану слишком подробно анализировать наш разговор. Не стану навязчиво размышлять, что он принес мне кофе. Я не хотела думать ни о чем подобном.

Даже чуть-чуть.

Хорошо. Может совсем чуть-чуть.

13. Сэм

После разговора с Ларк я думал о том, как Корт Кенсингтон оказался под неофициальным домашним арестом. И как нелепо было то, что это происходило. Никого, похоже, не волновало, что он был вполне взрослый мужчина, способный сам разобраться с последствиями своих действий или нет.

Но нет, все были так сосредоточены на кампании. О Корте вообще никто не думал. Работа всех заключалась в том, чтобы думать только о Лесли и как эта ситуация могла повлиять на ее выдвижение в мэры. Похоже, я был единственным, кто задавался вопросом, как там держится Корт.

Вот так я и оказался в чертовом лифте, который доставил меня в его пентхаус с видом на Центральный парк.

Я каким-то абстрактным образом знал, как живут сверхбогатые. Ларк была другой, когда жила в Мэдисоне, жила в квартире с одной спальней, водила «Субару» и носила одежду обычных брендов. Но лицом к лицу я не сталкивался с богатством.

До сегодняшнего дня… до этой минуты.

Лифт прозвенел на верхнем этаже, и я очутился в холле. Было довольно сюрреалистично находиться в квартире, которая была лучше любого дома, в котором я когда-либо бывал.

— Корт? — Позвал я, как только вышел из лифта.

Никакого ответа. Я прошел вперед, пока не нашел гостиную. Это была своего рода идеальная смесь дизайнерского интерьера и холостяцкой квартиры. Все было в приглушенных тонах и почти безупречно.

Корт появился из-за угла. Он был одет в темные застиранные джинсы и простую серую футболку, в руке бутылка бурбона.

— О, привет. Ты прошел мимо этих придурков снаружи.

— Ага. Я вошел через черный ход, как ты и предложил.

— Круто. Выпьешь?

Он не стал дожидаться моего ответа, прежде чем шагнуть обратно в комнату, которая мне показалась кухней с полным баром. Он налил в два стакана больше бурбона, чем двойная порция. Затем отправил по столешнице один стакан ко мне.

— Э-э, спасибо, — сказал я и сделал глоток. Бурбон был чертовски гладким. Может лучшим бурбоном, который я когда-либо пробовал. — Срань господня. Здорово.

— Ага. Я приберег его для особого случая, — заявил он, пожав плечами. — Думаю, это особый случай, что после двух лет моя девушка так отымела меня.

— Ты пьешь с тех пор, как вернулся сюда?

Он выглядел не трезвым. Но и пьяным его нельзя было назвать, будто он пытался оставаться в совершенном, уютном оцепенении.

— Почему ты спрашиваешь? — спросил он, наконец встретившись со мной взглядом. Его глаза были голубого цвета, но яростные, словно могли протянуть руку и утопить тебя. — Тебе интересно или это интересно моей матери?

Мои собственные глаза округлились.

— Что ты имеешь в виду? Я здесь не из-за предвыборной кампании.

— Да, но вчера вечером ты был в полицейском участке. Моя мать тоже звонила тебе по этому поводу? Она попросила тебя стать моим другом, чтобы присматривать за мной? Я бы не стал упускать такой возможности.

— Э-э, понятия не имею, о чем ты говоришь. Вчера вечером я приехал в полицейский участок, потому что Ларк испугалась и позвонила мне. Я подумал, что, возможно, мне придется помочь тебе выбраться оттуда. Но твоя мать все уладила.

Корт фыркнул и сделал еще один большой глоток.

— Да, как всегда.

— Я здесь, потому что узнал, что ты под домашним арестом, и подумал, что это дерьмово. Просто подумал… решил тебя проведать. Так поступают с друзьями.

Корт прищурился. Казалось, он что-то пытался рассмотреть в выражении моего лица. Что-то, чего я не договаривал.

— Серьезно?!

— Э-э… да.

— Ты просто пришел меня проведать, в порядке ли я? — Он, казалось, не мог в это поверить.

— Да, — заверил я его.

— Черт, — простонал Корт, подошел к дивану и опустился на подушки. — Не говори никому, что ты такой милый.

Я рассмеялся и сел на стул рядом с ним.

— Что ты имеешь в виду?

— Особенно Кэмдену. Он съест тебя живьем, если решит, что ты хороший парень. Если ты будешь с ним мудаком, то он станет тебя уважать.

— За что ты его любишь, если он такой?

Корт сделал еще один большой глоток и поставил стакан на кофейный столик. Он закинул руки за голову и откинулся на спинку дивана.

— Мы с Кэмденом давно знакомы. Он единственный человек, который всегда был рядом со мной. Мой лучший друг исчез еще в колледже. Мой отец умер от передозировки. Ты видел мою мать. С Пенном у меня тоже не сложились братские отношения. А теперь… Джейн. — Он стиснул зубы, произнеся ее имя. — Кэмден — осел. Я знаю это. Но он не осуждает меня. И я не осуждаю его. Нам не нужно, бл*дь, притворяться друг перед другом. Мы уже прошли через это.

— Тогда понятно, в этом есть смысл, — признался я.

— Во всяком случае, он не так уж плох. Он просто никому не показывает своей другой стороны, — Корт откашлялся. — Но ты здесь не для того, чтобы говорить о Кэмдене. Ты хочешь узнать о Джейн?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет. Думаю, тебе не очень приятно о ней говорить. Мне совсем не нужно знать, что произошло.

Корт кивнул, но, казалось, был поражен.

— Ты… на самом деле здесь не из-за моей матери.

— На самом деле не из-за нее.

— Хм, — сказал Корт. — Ты полон сюрпризов.

— Возможно.

— Итак, раз уж я не хочу рассказывать ничего о себе, так расскажи мне о себе и Ларк.

Я должен был это предвидеть. Но по какой-то причине упустил. Вместо того чтобы ненавидеть саму идею рассказать о Ларк, на самом деле почувствовал даже легкое облегчение. Не из-за того, что случилось с нами в прошлом, но я никогда никому не рассказывал об этом.

— Ну, мы познакомились во время кампании Вудхауса в Мэдисоне. Я не знал, кто она на самом деле. Тогда она не хотела себя афишировать как Ларкин Сент-Винсент. Была просто Ларк Винсент. Если бы я знал ее настоящее имя, думаю, сложил бы два и два. Родители моей бывшей подружки всегда отдыхали на курортах Сент-Винсент. Почти уверен, что слышал об их богатстве. Но она тогда пыталась быть кем-то другим, пытаясь вписаться в нашу жизнь предвыборной компании.

— Это же классика, — произнес Корт так, словно все в Верхнем Ист-Сайде испробовали подобный трюк. — Но подобные вещи здесь не прижились.

— Мы сблизились, начали встречаться. Я чувствовал, что она что-то скрывает, ее что-то сдерживало, она не хотела признаваться. Когда выяснилось, кто она такая, подумала, что я уцеплюсь за ее имя.

— И ты уцепился, — вставил Корт. — Никто не может пройти мимо ее богатства.

— Меня больше заботило то, что она скрывала, кем является на самом деле. Но потом понял почему. Не знаю, отнесся бы я к ней иначе, если бы знал все с самого начала. Вероятно, ее страх был оправдан. — Я пожал плечами. — Хотя это уже не важно. Мы встречались около года. Потом поссорились. Она вернулась в Нью-Йорк, а я — домой, в Северную Каролину.

Корт сел и оперся локтями о колени.

— И это все? Почему у вас все закончилось?

Я тихо рассмеялся. Совсем не с юмором, скорее с застарелым гневом, смешанным с сожалением. Мог бы ему признаться, скорее всего он бы понял. Но я только отрицательно покачал головой.

— Чувак, не думаю, что ты сможешь меня настолько напоить, чтобы я тебе все выложил.

Корт обреченно откинулся на спинку дивана.

— Когда-нибудь мне это удастся.

— Возможно.

— А как же твоя подружка? Она не против, что ты каждый день видишься с Ларк? — спросил он, допивая остатки своего бурбона.

— Ну… — Я поморщился.

Он начал смеяться.

— А, вот оно как. Клэр не знает.

— Не… совсем. Она знает, что я встречался с девушкой в предвыборной кампании, но у нас ничего не вышло. Знает, что я работал с Ларк в кампании, и сейчас с ней работаю вместе. Она просто не знает, что Ларк одно и то же лицо.

— Подло, тебе не кажется? Может ты все же один из нас, — заявил Корт, направляясь на кухню, чтобы налить себе еще выпить.

Да, это было нечестно. Но это было необходимо. Я понимал, что должен все рассказать Клэр. Но… между мной и Ларк ничего не было сейчас. Мы решили оставаться друзьями. В некотором роде. К тому же формально она была моим боссом. Если я скажу Клэр, это вызовет ненужные осложнения и вопросы в моих и без того непростых отношениях.

— Значит, твоя подружка — лучик солнца, у вас все хорошо? Она ведь не скрывает свою личность и не крадет миллионы долларов из зарубежных банков и у тебя, не вызывая подозрений бойфренда, не так ли?

Я поморщился. Черт побери, Джейн.

— Нет, этого ничего нет, — ответил я ему. — Вообще-то на следующей неделе она собирается в турне со своим оркестром.

— Да? Куда?

— По Европе, — сказал я со вздохом. — На двенадцать недель.

Я никому об этом не говорил. Даже родителям, с которыми разговаривал каждую неделю. Я не знал, как им сказать, что переехал в Нью-Йорк, а теперь Клэр уезжает в турне.

Брови Корта взлетели к потолку.

— Ого. Она уедет на три месяца, а ты будешь здесь с Ларк каждый день?

— Ну, и что.

— Что?!

Я пожал плечами и одним большим глотком осушил стакан. Потому что… Корт не ошибался.

— Ларк не должна знать, что Клэр уедет.

Корт откинул голову назад.

— Все будет хорошо.

— Честно говоря, я стараюсь не думать об этом.

— Мне нравится твой стиль, — произнес Корт. — Игнорируй, избегай, а если случится худшее… отрицай, отрицай, отрицай.

— Все не так…

— Эй, я не осуждаю. Посмотри, в каком я хреновом положении. Я должен был увидеть, что творит Джейн. Должен был понять — неправильно отдавать ей все деньги, которые приумножил, чтобы помочь с ее дурацким чертовым ночным клубом. Но она… она поймала меня, понимаешь? — Корт вздохнул и снова поднял глаза. Он был похож на человека, которого только что заставили смотреть на солнце после того, как он так долго носил солнечные очки. — Мне казалось, что я люблю ее.

— А теперь все превратилось в ложь?

Он коротко кивнул.

— Это и была ложь. Все, что она делала, говорила и чувствовала, оказалось ложью. Потому что Джейн Девни вообще не существует. Ты видел? Ее настоящее имя — Джанин Леманн. Немецко-французское двойное гражданство. Она — ничто и никто. И она полностью одурачила меня.

Я видел. Из новостей стало ясно, как Корта Кенсингтона обвели вокруг пальца. Хотя… все думали, что он в этом замешан. Я не понимал, какая ему от этого обмана может быть польза, но СМИ, как правило, не задают подобных вопросов. Пресса слишком заинтересована в скандальной сенсации.

— Мы все становимся дураками из-за любви, — сказал я ему.

Но в этот момент я совсем не думал о Джейн или Клэр.

Перед моим мысленным взором возникли зеленые глаза и темно-рыжие волосы.

Я всегда был с ней дураком.

14. Ларк

— Я даже не могу поверить, что ты убедила меня прилететь обратно в Нью-Йорк, — сказала Инглиш три дня спустя, бросив свой чемодан в моей гостиной и притянув меня в объятия. — Ты ненормальная.

Я рассмеялась и обняла ее в ответ.

— Знаю, но не могу представить, чтобы кто-то еще в мире нянчился бы с Кортом Кенсингтоном.

— Я работаю немного по-другому.

— Да, — сказала я, подталкивая ее.

— Ладно. Но я привыкла к Голливуду. Верхний Ист-Сайд и политика — это другое безумие.

— О чем ты уже знаешь, потому что у тебя есть я.

— Знать и вариться в этом совсем другое дело, — ответила Инглиш. — Но… да, я имею в виду, думаю, смогу справиться.

— Я не думаю, что ты смогла бы Корта взять на себя. Я знаю, что сможешь. У тебя все получится. К тому же ты недавно жаловалась на свою работу. Как ты устала от звезд. Сейчас все будет по-другому. Масштабнее.

— Я жаловалась в баре, когда была немного пьяна. Ты не можешь использовать мои слова против меня. — Но она улыбалась, когда говорила это.

Она бы не прилетела, если бы не была на самом деле заинтересована в этой работе. Я знала, что она прилетит. У нее также был диплом юриста Колумбийского университета, и, хотя она могла быть лучшей в своем бизнесе в Лос-Анджелесе, я знала ее достаточно долго, она не откажется от лучшего варианта по работе.

— Прежде чем ты скажешь что-нибудь еще, я умираю с голоду, — сказала Инглиш. — Я написала Уитли по дороге. Она сказала, что поужинает с нами. Думаешь, Кэтрин тоже согласиться?

Я нахмурилась, мне казалось, что Кэтрин не согласится. Я звонила и писала ей несколько раз с тех пор, как она сбежала с того злополучного вечера в субботу. Она вела себя как всегда — резко. Утверждая, что с ней все в порядке. Но «в порядке» на самом деле не означает «хорошо».

— Она поссорилась с Кэмденом, — призналась я. — И не разговаривает со мной с тех пор, как все случилось.

Между ее бровями образовалась складка.

— С чего бы ей расстраиваться из-за него? Она же даже не любила своего мужа.

Я прикусила губу.

— Думаю… все изменилось. Но не выдавай меня. Она даже не хотела в этом признаваться. А потом, не знаю… он застал ее с Пенном, Кэмден сказал, что вернется к своей любовнице. Мне кажется, что все довольно хреново.

Инглиш закатила глаза.

— Господи, это же как крушение поезда.

— Ага. Я напишу ей, но маловероятно, что она составит нам компанию.

— Хорошо. Ну что ж, я переоденусь после аэропорта, и мы можем пойти.

Я кивнула и набросала сообщение Кэтрин.

Пятнадцать минут спустя, когда Инглиш была готова к отъезду, я так и не получила от нее ответа. Мне это совсем не понравилось. Должно быть, она все еще переживала и страдала, гораздо больше, чем мне казалось.

В самом центре моей команды, словно взорвалась бомба, все пошло наперекосяк. Кэтрин была в не доступа. Пенн улетел в Париж. Я ничего не слышала от Льюиса и Роу. И была рада, что Инглиш прилетела в Нью-Йорк, потому что в противном случае чувствовала бы себя довольно одиноко.

Вскоре мы устроились за маленьким столиком в задней части моей любимой пиццерии на Верхнем Ист-Сайде. Уитли сетовала, что нам следовало встретиться в другом месте, но как только она откусила первый кусочек, то смягчилась.

— Отлично, это феноменально, — заявила Уитли.

Я кивнула.

— Ага. Знаю. Кирпичные печи привезли из самой Италии. Они всегда были в семье.

— Семья, — с заговорщицкой усмешкой спросила Уитли. — С большой буквы «С»? Итальянская мафия?!

— Ты такая фантазерка, — произнесла Инглиш.

— Я не фантазерка! Мафия существует.

— Не думаю, что эта пиццерия относится к мафии, — сказала я, закатив глаза.

— Уверена? — спросила Уитли. — Потому что все это может быть прикрытием.

— Ну, если это мафия, я обязательно продам свою девственность, чтобы спасти эту семью, — сказала я ей.

Ее глаза блеснули.

— Немного поздновато тебе продавать уже не существующей девственности.

Инглиш только усмехнулась, откусывая пиццу.

— Я до сих пор удивляюсь, что вообще прилетела.

— Почему? — спросил Уитли. — Это явно твой город! Кому захочется жить в Лос-Анджелесе, когда можно жить в Нью-Йорке?

Инглиш скептически приподняла бровь.

— А как же… миллионы людей, живущие в ЛА?

— Ну, — сказала она, пожав плечами.

— А ты? Три года провела в Калифорнийском университете?

— Да… я иногда забываю об этом.

Инглиш закатила глаза, но Уитли продолжала:

— Но эй, я люблю все времена года. В Нью-Йорке есть все четыре сезона. Когда я росла в Далласе, там было только два — убейте меня, бл*дь, летом и убейте, бл*дь, зимой. В Лос-Анджелесе только один постоянный сезон.

— Ты странная, очень странный человек, Уитли Боуэн.

— Ну, спасибо, — сказала она, склонив голову.

— Ну, а как к этой идеи отнесся Джош? — вмешалась я, прежде чем мы успели еще больше двинуться на зыбкую почву.

— Он полностью согласен с моим решением поработать в Нью-Йорке, — ответила Инглиш с той мечтательной улыбкой, которая появлялась у нее всякий раз, когда она говорила о своем муже. — Он будет сниматься в фильме в Лондоне все лето. Это напряженный боевик, и он пытается сам исполнять все трюки. Так что сейчас он просто супер-бафф. Он фактически ничего не ел из того, что я готовила дома, но черт возьми, может это стоило того.

— Фотки есть или этого не было, — сказал Уитли с нетерпением.

Я шлепнула ее по руке.

— Заткнись.

— Что? Я всего лишь спросила.

— Во всяком случае, он сказал, что его съемки будут до ноября. У него появится свободное время после окончания съемок. Он сказал, что мы могли бы рассмотреть вопрос и купить здесь квартиру, прежде чем начнутся другие съемки.

— Вот видишь, все прекрасно, — вставила я.

Инглиш быстро улыбнулась. Загадочной улыбкой, которую слишком много раз видела у нее. Она хотела бы этого. Но еще не совсем себя в этом убедила.

— Может… возможно, это было бы идеально.

— Ты просто должна произвести фурор на этом собеседовании, хотя я в этом не сомневаюсь.

Уитли обняла Инглиш за плечи.

— Разве есть какие-то сомнения, что наша девочка всех взорвет! Она прирожденный имиджмейкер.

— Скрестим пальцы, — ответила Инглиш.

Впервые она выглядела взволнованной новой перспективой оказаться в этом городе вместе с нами, и делать что-то более стоящее, чем то, чем она зарабатывала себе на жизнь в Лос-Анджелесе. И боже, я очень надеялась, что она на самом деле поразит Лесли. Хотя это было немного эгоистично с моей стороны, поскольку сама нуждалась в поддержке своей подруги.

— Итак, как все прошло? — спросила я Инглиш на следующий день, когда она вошла в мой кабинет.

— Отлично! — воскликнула она. Затем ее улыбка дрогнула. — Хочу сказать… думаю, что отлично.

— Если ты думаешь, что все прошло отлично, значит, так оно и есть. Ты бы почувствовала во время собеседования, если бы что-то было не так.

— Но я уже много лет не проходила никаких собеседований, — напомнила Инглиш. — Я сама интервьюирую потенциальных клиентов, но это совсем другое. Черт, если меня возьмут, мне придется поговорить с Марджери, что мне делать с моими существующими клиентами в ЛА. Некоторым не особо нужно мое внимание, и я могу управлять ими удаленно. Одному или двум — это настоящий кошмар, но я уже давно подумываю от них отказаться. Но есть несколько человек, как мне кажется, они хотят от меня большего, чем я смогу им дать отсюда.

— Ты разберешься, — заверила я ее.

— Ага. Я имею в виду… если я получу эту работу.

— Если у тебя будет эта работа, то ты сделаешь все как нужно.

Инглиш кивнула. Но я увидела, что от потрясающей уверенности в считанные секунды она занервничала.

Потом только покачала головой.

— Пожалуй, пойду перекушу. Сегодня почти ничего не ела. Тебе что-нибудь принести?

— Нет, я съела рогалик.

— За весь день? — скептически спросила она.

— Э-э, нет, кажется, съела еще несколько тех кислых жевательных резинок «Лайф Сейверс». У тебя есть такие? Они невероятны.

— Ты серьезно? — Она тяжело вздохнула. — Может, тебе тоже нужен куратор? Это очень мало, если учесть сколько ты работаешь. Я пошарю в комнате отдыха и принесу тебе что-нибудь перекусить. А потом принесу настоящую еду. А звучит неплохо?

— Божественно, — призналась я, мой желудок заурчал как по команде.

Она ушла на несколько минут, прежде чем вернуться с ассортиментом для перекуса — крекерами с арахисовым маслом, шоколадными батончиками мюсли и что-то вроде малинового инжира. Я вцепилась в батончик мюсли.

Она пожала плечами.

— Не очень разнообразно. Хорошо, что там находился Сэм, — сказала она, подняв брови. — Он напомнил мне, что у тебя аллергия на клубнику.

Румянец залил щеки.

— А. Что ж, хорошо. У меня нет с собой «Эпипена». Постарайся не убить меня до окончания выборов. Ладно, Инглиш?

— О-о-о, — сказала она с видом человека, обожающего сплетни, — что происходит?

— Ты помнишь, мы друзья.

— Ага. Уф! Просто сейчас вы как будто… хорошо ладите друг с другом. Я не поняла, может что-то случилось с тех пор, как мы общались с тобой в последний раз.

— Нам приходится работать вместе, — беспомощно произнесла я. — Мы либо друзья, либо что-то в этом роде, либо не доживем до выборов. Последнее для меня не вариант. Так что… я оставила все позади.

— Лгунья, — с улыбкой ответила Инглиш.

— Ладно, ладно, — проворчала я. — Когда Корта арестовали, у меня… начался приступ паники. Я позвонила Сэму, думая, что он поможет Корту выпутаться из этой ситуации.

— Угу.

— Хотя в этом не было необходимости, потому что Лесли все уладила. Но потом он вроде как… позаботился обо мне, — я вздрогнула от воспоминаний. — Успокоил и позаботился о рабочих делах. Потом проводил до квартиры. Мы решили… что мы будем друзьями.

— Ага. Я хочу сказать, что я тоже бы ринулась тебе на помощь в час ночи, чтобы помочь, но я знаю тебя почти десять лет. Но для коллеги? — Инглиш скорчила гримасу, говорившую, что ее не устроило бы такое поведение от коллеги. — Похоже… здесь что-то еще.

— Ты поддерживаешь меня или поощряешь делать какие-то шаги? — спросила я ее. — Потому что твое заключение звучит как поощрение, а мне казалось, что совсем недавно ты говорила, чтобы я оставила его в прошлом.

— Просто пытаюсь заставить тебя трезво посмотреть на ситуацию, где на самом деле находятся твои мысли. И вы с Сэмом просто друзья?

Я прикусила губу.

— Мы должны быть друзьями.

Инглиш постучала пальцем по батончику с малиновым инжиром.

— Хорошо. Я оставлю тебя за перекусом без клубники, ты будешь обдумывать ситуацию, а сама пойду поем.

— Я люблю тебя, — пробормотала я себе под нос.

Инглиш фыркнула. Направляясь к двери, она щелкнула выключателем. Я расхохоталась, глядя, как удаляется ее задница за углом. Она была лучшей.

Я вернулась к работе, готовясь к глубокому погружению в новые полевые должности, которые мы хотели привлечь на лето, чтобы помочь с охватом перед августовскими первичными выборами. Потом зазвонил мой офисный телефон. Я нажала кнопку интеркома.

— Ларк, мэр на первой линии, — сообщила Аспен.

— Отлично. Я поняла.

Я поднесла трубку к уху и нажала на кнопку связи с Лесли.

— Привет, Лесли. Ларк у телефона. Чем я могу тебе помочь?

— Ларк, ты не могла бы зайти на несколько минут в конференц-зал? Мы только что закончили первый раунд собеседования со специалистами по связям с общественностью для Корта, и я хотела бы кое-что обсудить с тобой.

Лесли повесила трубку, и я поспешно запихнула в рот остаток батончика мюсли, поднявшись из-за стола, чтобы отправиться к ней на встречу. Мне стало интересно, о чем она собиралась со мной поговорить. Обычно со мной никто не разговаривал о найме сотрудников. На самом деле Келли из отдела кадров занималась набором сотрудников. Тот факт, что Лесли вообще решила самолично присутствовать на собеседовании, означал, что она серьезно относилась к ситуации с Кортом.

Я стряхнула крошки с черной юбки и надела такого же цвета пиджак, прежде чем направиться по коридору в конференц-зал, где Лесли и Келли проводили интервью. Но когда я вошла внутрь, там сидела одна Лесли, рассматривая три резюме.

— Закрой, пожалуйста, дверь. — Попросила Лесли.

Я сделала, как она велела, и подошла к столу.

— Как прошли собеседования?

— На удивление хорошо, — ответила Лесли и потерла лоб. — Мне бы не хотелось жертвовать днем ради этого. Мне действительно нужно быть в мэрии сию минуту. А это значит, что я должна принять решение сегодня.

— Конечно. Ваше время очень ограничено.

— Да, — согласилась она и ласково улыбнулась мне. — Я хочу нанять Анну.

— Она прекрасно подойдет для этой работы, — сказала я, сияя.

— Она прекрасно подходит. Но ты же знакома с моим сыном? — спросила Лесли, приподняв бровь.

— Конечно… конечно.

— Она слишком хорошенькая.

Я расхохоталась от такого заявления. Такого поворота не ожидала.

— Что?!

— Корт — известный бабник. Она великолепна. Она похожа на супермодель. И он съест ее на завтрак.

Я отрицательно покачала головой, едва сдерживая смех.

— Это невозможно. Во-первых, Инглиш… э-э, Анна — настоящий профессионал. Она занялась этим бизнесом не для того, чтобы спать со своими клиентами. А во-вторых, она замужем.

Лесли махнула рукой.

— Это не имеет значения.

— Она замужем за Джошем Хатчем, — закончила я.

Ее рот широко раскрылся. Теперь я удивила ее.

— За кинозвездой? Он очень талантлив.

— Да, — согласилась я. — А еще он самый популярный мужчина в Голливуде. Не думаю, что Инглиш заинтересуется другим мужчиной, когда у нее есть он дома.

— Мне очень понравился его последний ремейк «Борна», — призналась Лесли. — Он просто феноменален. Это уж точно.

— Конечно, нельзя быть не восприимчивой к обаянию Корта. Просто… дайте ей шанс — пробный прогон, если можно так выразиться. Я могу пойти с ней и посмотреть, как она справиться с вашим сыном. Потом отчитаюсь, и вы знаете, что я всегда честна с вами.

— Хорошо, так и сделаем, — уступила Лесли. — Ты никогда меня не подводила.

— Если вы считаете, что она самая квалифицированная, думаю, стоит попробовать.

Лесли кивнула.

— Ладно. Мы начнем с Корта в эти выходные. Если Корту в первый же раз не удастся соблазнить ее, — она закатила глаза к небу, — тогда эта работа будет ее.

15. Ларк

— «Пробный прогон»? — Инглиш застонала, пока мы ехали на такси на север.

— Я знаю. Знаю, что ты не в восторге от этого.

— Какая-то бессмыслица. У меня потрясающие рекомендации. Мое имя что-то да значит в этой сфере. Я занимаюсь этим уже много лет. Я лучшая в этой игре. Почему она не хочет просто меня сразу нанять?

Я размышляла, стоит ли рассказывать Инглиш о сомнениях Лесли. Я все еще не знала, стоит ли. Лесли вызвала Инглиш в конференц-зал и предложила ей опробовать свою методику с Кортом. Конечно, моя подруга вела себя так, словно была в восторге от такой возможности. До тех пор, пока не села в такси и не высказала мне все свое разочарование.

— В чем тут дело? Ей нужен человек с большим опытом общения со всеми вами, жителями Верхнего Ист-Сайда?

Я вздохнула. Видно, она не собиралась закрыть эту тему.

— Нет, это не имеет никакого отношения лично к тебе, а только касается Корта.

— Господи, я имела дело со многими титулованными придурками.

— Да, но… ты… прекрасна.

Ее брови поползли вверх.

— И что?

— Лесли предполагает, что он попытается тебя соблазнить.

— Ой, фу. Кто вообще станет связываться со своим клиентом? Ты знаешь всю их подноготную, они ведут себя просто отвратительно. Тебе приходится убирать за ними все их дерьмо и следить, чтобы никто не узнал о стриптизершах, кокаине и азартных играх. — Она сморщила нос. — Это было бы просто нелепо.

— Да, но Корт горячий и очаровательный.

Инглиш подняла руку.

— У меня дома есть и то, и другое. Корт может быть горячим и очаровательным, но на меня это не действует.

— Именно это я и сказала Лесли.

— Ладно, ладно. Я согласна на пробный прогон. — Инглиш расправила плечи и напустила на себя игривое выражение. — Мы сможем выиграть. Все будет хорошо.

— Мне нравится твой настрой, и то, что ты хочешь попробовать себя в этой должности.

Она бросила на меня пронзительный взгляд.

— Мне нравится, когда мне бросают вызов.

— Ну, по крайней мере, Корт — это уж точно своего рода вызов судьбе, — ответила я, когда мы подъехали к его дому на Верхнем Ист-Сайде.

Мы выскочили из машины и прошли мимо удивительного количества папарацци, которые все еще лагерем расположились перед его домом. Я думала, они уже ушли. Хотя догадывалась, что, посадив его под домашний арест, его фотографии теперь стали более ценными. Никто не видел его с той ночи, когда он вышел из полицейского участка. Все хотели услышать его мнение о развернувшейся драме с Джейн. И хотели услышать не сдержанный ответ его матери. Скорее всего надеясь, что он выйдет пьяным и начнет разглагольствовать, что на самом деле произошло. Боже, ему была необходима Инглиш!

Мы поднялись на лифте в пентхаус. Я взглянула на Инглиш, чтобы увидеть ее реакцию на его безумную квартиру. Но она была сама сдержанность и деловитость. Она может и расхаживала по моему дому с интересом разглядывая обстановку, который даже близко не был таким, но только не сейчас, когда была на работе, став серьезной.

Корт растянулся на диване с бутылкой джина и раскрытой на середине книгой. Он взглянул на нас, когда мы вошли, и вернулся к книге.

— Я должен закончить эту главу.

Мои глаза расширились. Я никогда не видела Корта Кенсингтона с книгой в руках. Мне казалось единственное, что его волнует — это девушки, алкоголь, наркотики и как можно больше незаконных развлечений.

Инглиш просто скрестила руки на груди и оглядела комнату. Я видела то же, что и она. Должно быть, на этой неделе горничная не приходила. Еще одна предосторожность, но из-за этого обстановка выглядела еще более запущенной. На кухонном столе и в баре стояли пустые бутылки из-под пива, несколько винных бутылок и полдюжины бутылок из-под крепких напитков. Похоже, единственное, что он делал всю неделю — пил и захламлял свое жилое пространство. Что ж, типично для Корта.

В конце концов он сунул закладку в книгу и закрыл ее. Я понял, что это фантастический роман Роберта Джордана «Восходящая тень». Он поднялся на ноги и провел рукой по спутанным темным волосам. По крайней мере, он был прилично одет в слегка помятые брюки цвета хаки и рубашку на пуговицах, которую закатал до локтей. Его вид был, словно он собирался куда-то отъехать, но потом передумал. Может он был слишком пьян.

— Ларкин Сент-Винсент и знаменитая Анна Инглиш, — произнес он с очаровательной улыбкой. — Что я могу для вас сделать? Выпить? У меня есть… джин. — Он наклонился и схватил бутылку со стола. — У меня, наверное, есть оливки. Мартини?

— Нет, спасибо, — произнесла я. — Мы пришли не за этим.

— А, точно. Ты здесь ради моей мамочки, дорогая, — сказал он, входя на кухню.

Мы прошли дальше в его квартиру. Я видела, как он сделал еще один глоток. С того места, где я находилась, он пил чистый джин. Может с каплей сока. Но без оливок.

— Инглиш наняли в качестве твоего имиджмейкера, вернее по связям с общественностью. Она будет разгребать последствия твоего ареста и тем, что это может повлечь за собой для предвыборной кампании до ноября, — объяснила я.

Он вернулся в гостиную, ни разу не споткнулся и не запнулся. Он держался, но заметила, что Корт словно балансирует на краю пропасти и в любую минуту может свалиться в небытие от количества спиртного.

Но он взглянул на Инглиш. Быстро окинул ее взглядом с ног до головы. А потом на его лице появилась опасная хищная улыбка.

— Значит, ты будешь работать на меня? — спросил он Инглиш.

— Неверно, — ответила Инглиш. — Я буду работать на твою мать. И буду докладывать все ей.

Он шагнул ближе. Волна харизмы, казалось, окутывала его. Или, возможно, это был просто джин.

— И будешь все ей рассказывать?

Она прищурилась, глядя на него.

— Нет. Мои деловые отношения так не работают. Меня наняли для устранения проблем. Ты — проблема. Итак, мы проведем следующие несколько месяцев, пытаясь исправить твои проблемы.

— Это не совсем то, что я имел в виду, — сказал он, потягивая мартини.

— Корт, — простонала я. — Это не романтические отношения, а деловые.

Он махнул мне рукой.

— Конечно. Ты отлично знаешь, как отделить деловые отношения от романтических.

Его глаза с блеском встретились с моими, который говорил, что он точно знал, что происходит между мной и Сэмом. Мои щеки вспыхнули. Боже, я не позволю Кенсингтону заставить меня испытывать стыд.

Но прежде чем я успела ответить, вперед выступила Анна.

— Послушай, вот как все работает. Я тебе нужна, — сказала она ему прямо, без всяких вокруг да около. — Я нужна тебе больше, чем ты думаешь. Потому что прямо сейчас я смотрю на оболочку человека. Тебя обвела вокруг пальца и поставила на колени мошенница. Не знаю был ли ты в курсе ее дел или нет. Я пришла сюда не за ответами от тебя. Я здесь не для того, чтобы нянчиться с тобой. Я здесь, чтобы заставить людей поверить, что ты перевернул новую страницу своей жизни, раскаялся в своих поступках, и тогда я смогу сделать тебя чертовым золотым мальчиком Верхнего Ист-Сайда.

Корт фыркнул.

— Удачи тебе с этим.

Она сделала еще один шаг к нему, выглядя чертовски раздраженной.

— И это у меня хорошо получается. И это то, что я собираюсь сделать для тебя. Ты перестаешь думать, что мы будем спать вместе, потому что этого никогда не случится. Ты — клиент. Вот и все, — она небрежно пожала плечами. — У тебя есть два варианта: ты можешь поставить свой стакан и послушать, как я собираюсь перевернуть твою жизнь, или ты можешь оставаться в этой квартире, пока не напьешься до смерти и не заблюешь все вокруг. Я не первый раз вижу подобное.

Она скрестила руки на груди, выжидая.

— Может я бы предпочел последнее, — заявил он. Но что-то было не так. В нем уже не было той уверенности богатого мальчика.

— Нет, не предпочтешь.

— А тебе не кажется, что все это скоро закончится?

Инглиш протянула руки.

— Этим я и зарабатываю на жизнь. Я заставляю все эти ситуации закончиться. Я заставляю их испариться еще до того, как они попадут в прессу. И тебе понадобится профессионал, способный это сделать. Потому что об аресте могут забыть через неделю или две. Возможно, против тебя вообще не будет выдвинуто никаких обвинений. Но что произойдет, когда Джейн предстанет перед судом?

Он поморщился от ее слов.

— И ее лицо появится во всех газетах страны с заголовком «Мошенница»? Что, если о ней опубликуют книгу? Что, если снимут блокбастер? Ты думаешь, что твое имя не будет упоминаться ни там, ни здесь? Особенно если ты все еще принц самых плохих мальчиков, все время пьяный и под кайфом, трахаешься направо и налево, а что если кто-то продаст твои фотографии или секс-пленку таблоидам?

Корт нахмурился. Даже я нахмурилась. Я не заглядывала так далеко вперед. Моя жизнь заключалась в кампании, и я думала о том, как вся эта ситуация повлияет на нас в ноябре. Инглиш думала о долгосрочной перспективе. Думала, что будет с Кортом после выборов. Как все будет освещаться в прессе. И, с моей точки зрения, все, что она сейчас говорила, выглядело кроваво.

— Смотря кем ты хочешь быть — сочувствующем бывшей или сообщником? — спросила Инглиш. — Потому что, как мы реагируем, тем самым и формируем мнение о себе, что и покажет Голливуд спустя годы.

— Прекрасно, — выплюнул Корт. — Как скажешь.

— Хорошо, — согласилась Инглиш с довольной улыбкой. — Я так и думала. Мы начнем завтра с утра.

Корт рассмеялся и осушил свой бокал.

— Я не просыпаюсь раньше полудня.

Инглиш, казалось, ничуть не смутилась.

— Сейчас полдень. Большинство креативщиков, с которыми я работаю, не ранние плашки. К тому же я все еще на Западном побережье.

— Мы закончили? — спросил Корт. — Я хотел бы вернуться к бухлу. Спасибо.

Я нахмурилась. Он был в таком беспорядке. Предательство Джейн действительно испортило ему жизнь. Я знала, что Инглиш поможет. Она была лучшей в этом деле, и она вернет его на правильную стезю. Но сейчас я действительно… жалела Корта. Мне хотелось бы сделать что-нибудь еще для него. Но я видела, что он просто хотел, чтобы мы ушли.

— Спасибо, что выслушал нас, — сказала я.

Корт махнул мне рукой, и я последовала за Инглиш к лифту. Поездка на первый этаж прошла в тишине, мы молчали. Я видела, что в голове Инглиш уже крутятся колесики. Что она хочет немедленно вернуться в квартиру, чтобы начать воплощать в жизнь все свои идеи. А мне хотелось обнять Корта и спросить, почему он выбрал в своей жизни совсем другое направление, нежели его брат. Иногда меня поражало, что они были родственниками.

Лифт открылся на первом этаже, и я чуть не врезалась в человека, пытавшегося, прежде чем мы успели выйти, войти.

Я удивленно остановилась.

— Сэм?

Он поднял глаза, я заметила, что с ним что-то не так. Его волосы стояли дыбом, будто он их дергал в разные стороны. Взгляд выглядел потерянным. Плечи опущены. Не знаю, видела ли я его когда-нибудь его в таком состоянии.

Он нахмурился, увидев меня и Инглиш.

— Привет. — Затем отступил назад, пропуская нас, и вошел в лифт.

— Едешь к Корту?

— Ага, — коротко ответил он.

— Попробуй его протрезвить к завтрашнему утру.

Он покачал головой и пожал плечами.

— Корт делает то, что хочет.

Я в замешательстве наклонила голову. В чем тогда его проблема?

— Ты выходишь? — спросил Сэм, кивнув в сторону, я все еще держала дверь открытой, даже забыв об этом.

— Э-э, да. Ты в порядке?

— Все прекрасно. Просто долгая неделя.

— Ох… ладно.

Затем дверь лифта медленно закрылась у меня перед носом.

— Ну, это было… что-то, — раздраженно сказала Инглиш.

— Да, именно что-то.

— Он был полным ослом. Я думала, ты сказала, что вы друзья.

— Я тоже так думала, — ответила я, отходя от лифта и следуя за ней к выходу.

— Вот что я хочу тебе сказать, — начала Инглиш. — Ты должна оставить Сэма в прошлом. Он коллега и ничего больше. Он только и делает, что делает тебя несчастной, пока ты пытаешься понять его реакцию.

— Наверное… ты права.

— Он пару часов назад был озабочен твоей аллергией на клубнику, а в следующую минуту чуть ли не вытолкал тебя из лифта, чтобы побыстрее убраться. Ты достойна лучшего.

Все так говорили.

Но я так никого и не нашла. И была не уверена, что когда-нибудь смогу найти кого-нибудь лучше Сэма.

16. Сэм

— Я думаю, это все, — сказала Клэр из спальни.

Я положил нож на стол. Я всю неделю строгал кусок дерева. Случайному наблюдателю он все еще казался нечетким, но я знал, что дерево превращается в маленькую пушистую сову. Просто требовалось время, чтобы кусок дерева превратился в сову.

— Ты закончила собирать вещи? — спросил я.

— Да. — Она поставила чемодан на колеса и покатила его в гостиную. — Нет ничего лучше, чем ждать до последней минуты, а?

— У тебя уместилось все в одном чемодане?

У той самой девушки, которая не могла отправиться к родителям без огромного чемодана, набитого обувью.

Она пожала плечами.

— Думаю, мне понадобиться в основном концертная одежда. И директор сказал, что мы сможем отдавать в стирку, так что нам не нужно много вещей, как для отпуска.

— Я все еще не могу поверить, что ты уезжаешь на двенадцать недель. — Я поднялся из-за стола и расправил плечи. — У меня такое чувство, что ты так давно пробовалась на место в оркестре.

Она тихо рассмеялась, но улыбка не коснулась ее глаз. Она казалась мне странной всю неделю. Отдаленной. Словно готовилась к отъезду в Европу не на двенадцать долгих недель, а на совсем.

— Ага. Я тоже не могу поверить, что это произошло, — ответила она.

— Жаль, что я не могу поехать с тобой, — сказал я, хотя это было не правдой.

Я хотел снова поехать в Европу. Летом после окончания колледжа мы с братом целый месяц путешествовали с рюкзаками за плечами, ночевали в общежитиях и питались что попадется. Тогда было совсем другое время. Теперь я даже не мог думать о Джейке.

Правда была в том, что я не хотел оставлять эту работу. Мне нравилось то, чем я занимался в Северной Каролине, а потом и здесь. Предвыборная компания. Это был совсем другой зверь. И я был не готов отказаться от этого и последовать за Клэр с ее оркестром. Ради нее я уже, итак, переехал в Нью-Йорк. А теперь она снова уезжала.

— Я тоже, — ответила она через минуту.

— Это будет странно, находиться здесь без тебя, — она кивнула и отвернулась.

— Я вроде как… хотела поговорить с тобой об этом.

— О чем? — настороженно спросил я.

Для Клэр это было необычно. Она никогда не пыталась что-то от меня скрыть. В ней не было ни капли хитрости. И именно эта черта характера и привлекала меня к ней. Она не была похожа на девушек, с которыми я встречался до нее. С ней все было просто и незамысловато. Без помех и возражений, превращающееся в нечто большее. Именно этого я и хотел после Мелиссы.

Но сейчас… она совсем не была похожа на ту Клэр, с которой я познакомился тогда.

— Ну, я уезжаю на три месяца. Никогда раньше не была в Европе. Такая возможность выпадает раз в жизни. И я, э-э… просто подумала, что, может нам стоит… э-э… немного побыть порознь, — торопливо произнесла она.

Я застыл от ее еле слышных слов. Она произнесла их так быстро, что я почти убедил себя, что расслышал ее неправильно.

— Подожди… что?

— Я буду там очень занята, Сэм, — почти прошептала Клэр. — Буду… буду удерживать тебя. Меня же не будет здесь рядом. Ты этого не заслуживаешь.

— Ты меня бросаешь? — спросил я более резко, чем намеревался.

— Нет! — воскликнула она. Затем она прикусила губу, покрытую розовым блеском. — Возможно. Не знаю.

— Ты не знаешь, — повторил я.

— Думаю, нам нужен перерыв.

— Я знаю, что означает перерыв, Клэр, — зарычал я на нее. — Это значит, конец.

— Я не это имела в виду, — серьезно ответила она.

Я почти поверил ей.

— Просто… Я просто хочу предоставить тебе пространство, в котором ты так нуждаешься, свободу действий. Я уезжаю. Мы решим все, что будем делать, когда я вернусь.

— Итак… окончательный разрыв, — сказал я, отступая от нее на шаг в шоке и ужасе. — Чтобы ты могла встречаться с другими.

— Все совсем не так, — произнесла она. На глаза ее навернулись слезы. — Дело совсем не в этом. Я просто подумала, что нам каждому нужно время, чтобы понять, что лучше для нас. А мы уже собираемся расстаться.

— Тебе нужно время, — выплюнул я. — Ты даже не спросила, чего хочу я. Ты уже приняла решение за меня.

— Возможно, — сказала она сквозь всхлипывания. — Мы вместе уже больше двух лет, Сэм. Куда мы движемся? Ты хочешь провести со мной всю оставшуюся жизнь? Ты хочешь жениться на мне?

Я молчал. Разве можно ответить на такой вопрос? И должен ли я?

Клэр вздохнула, вытирая глаза.

— Так я и думала. В этом-то все и дело. Ты не знаешь ответы на эти вопросы. Я тоже. Думаю, в данный момент это лучшее, что мы можем сделать друг для друга.

— Так вот оно что? Ты бросаешь меня, потому что я не хочу… сейчас жениться на тебе? — спросил я в замешательстве.

Она прикрыла глаза и покачала головой.

— Дело совсем не в этом. Я даже не знаю, расстаемся мы или нет. Мне кажется… мы должны выяснить, пока меня не будет, действительно ли мы так дороги друг для друга, чтобы потом что-то продолжить. А это даст нам… только время.

— Отлично, — резко произнес я, пройдя мимо нее, направившись в спальню. Я вытащил из шкафа свой рюкзак, запихнул в него рабочую одежду и закинул за спину.

— Что ты делаешь? — у нее перехватило дыхание.

— Ты думаешь, я останусь здесь еще хотя бы минуту?

— Сэм!

Я двигался к двери. Именно она хотела разрыва. И должна была понимать, что ее слова будут иметь последствия. Она этого хотела.

— Прошу тебя, — прошептала она, потянув меня за руку. — Это моя последняя ночь в городе. Ты что уходишь?

— Да.

— Но… прошу тебя, останься. Утром мне нужно будет поехать в аэропорт.

Я высвободил руку и встретился с ней взглядом.

— Ты сама этого хотела, Клэр. Я уважаю твои желания. Считай, что наш перерыв начался, время начало отсчет.

Слезы свободно катились у нее из глаз. Она поперхнулась и закрыла лицо руками. Мне было ее жаль. Не нравилось видеть ее слезы. Но она сама предложила этот вариант. Я не собирался торчать здесь и ждать, когда она уйдет из моей жизни.

— Повеселись там в Европе, — пробормотал я, распахивая дверь и выходя из квартиры.

Мне некуда было идти. Возможно, я мог бы снять номер в отеле где-нибудь поблизости, но был слишком взвинчен, чтобы реально мыслить. К тому же мне не хотелось тратить деньги впустую. Кто вообще знает, каково будет жить после нашего расставания? Заплатит ли Клэр за свою половину арендной платы? Или она меня кинет и с этим?

— Черт, — сплюнул я в черное ночное небо.

Вытащил телефон. Первой мыслью было написать Ларк. Было бы так легко броситься к ней, сказать, что Клэр со мной порвала. Остаться с ней. Но ринуться к Ларк, сильно желая ее увидеть, что мы скорее всего опоздали бы завтра на работу.

Я моргнул, чтобы убрать видения. Потому что Ларк не заслуживала такого моего отношения к ней. Я не знал, чего хочу. Но на одну ночь трахнуться с боссом, было не лучшим решением.

Я провел рукой по лицу и отправил смс-ку Корту.

«Помнишь, что моя девушка завтра утром уезжает в Европу? Ну, она бросила меня. У тебя случайно нет свободной комнаты для гостей на ночь?»

Было слишком рано обращаться к Корту с таким вопросом. К тому же он сам пытался разобраться в своем дерьме. Но он был моим единственным другом в этом городе.

Его ответ пришел почти сразу.

«Черт, чувак. У меня полно бухла. Давай ко мне».

Я вздохнул с видимым облегчением, и рысью вошел в метро, направляясь обратно в центр города. Дорога до дома Корта заняла полчаса, я игнорировал все более отчаянные сообщения Клэр, постоянно дергая себя за волосы. Будучи физически и морально измотан. И раздражен. И мне захотелось что-нибудь ударить.

Ни одно из обуревавших чувств было не настолько хорошим, чтобы заводить с Клэр разговор. Особенно о нашем предполагаемом «времени». Все знали, что это была фишка, чтобы она могла трахаться с другими парнями в Европе. Это не имело никакого отношения к тому, что она мне говорила. И я не мог с этим смириться. Я не хотел с этим иметь больше дело.

Хотел добраться до дома Корта и напиться с ним. Страдание любит компанию.

Я проскользнул мимо задержавшихся репортеров и нажал кнопку лифта в пентхаус Корта. Наконец, двери лифта со звоном открылись. Шагнул внутрь, потом подняв голову, увидел двоих в кабинете лифта.

Я застыл нахмурившись. Самый последний человек, которого я хотел бы сейчас встретить, находилась внутри. В данный момент я не мог справиться с этой встречей.

— Привет, — выдавил я, отступая назад, чтобы дать им возможность выйти из лифта.

— Едешь к Корту? — спросила она бодрым голосом.

— Ага, — я бросился в лифт.

— Попробуй его протрезвить к завтрашнему утру. — Она лучезарно улыбнулась мне.

А я просто покачал головой и пожал плечами. Трезвость Корта была полной противоположностью тому, чего я хотел в данный момент. Я хотел забыться.

— Корт делает то, что хочет.

Она посмотрела на меня так, словно я только что наступил на мину, которая может взорваться в любую секунду.

Я кивнул на ее руку, все еще удерживающую дверь.

— Ты выходишь?

Потому что, боже, мне нужно было, чтобы все это закончилось.

— Э-э, да. Ты в порядке? — В ее голосе звучала тревога. Я не мог с этим справиться.

— Все прекрасно. — Сказал я, нажимая кнопку «Вверх». — Просто долгая неделя.

— Ох… ладно.

Затем, к счастью, двери лифта закрылись у нее перед носом. Я привалился спиной к металлической стене, чувствуя себя полным гребанным ослом. Ларк, наверное, решила, что я свихнулся. Но сейчас мне было наплевать. Мне трудно было о чем-то думать.

Моя двухлетняя подружка только что меня бросила. Я никогда не думал, что такое может случиться. Клэр казалась мне такой… надежной. Но вот я нахожусь на обочине дороги, вынужденный посмотреть правде в глаза. Я переехал в Нью-Йорк ради нее, а она сбежала при первой же возможности. Теперь мне предстояло остаться здесь до ноября, и я понятия не имел, как мне это пережить… по крайней мере сейчас. 

III. ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР