За дверью кабинета послышалось шуршание.
Николас озадаченно нахмурился. Фрайманн напрягся, скосив глаза набок: кажется, стриженые его волосы стали дыбом, как шерсть. «Профессионал», – подумал Николас.
Рукоятка двери сдвинулась. Фрайманн резко развернулся – точь-в-точь орудие в турели.
В кабинет бочком протискивался мальчик лет двадцати, судя по одежде – подсобный рабочий. Он не сразу увидел присутствовавших, а увидев – пошатнулся, ударился о косяк и попытался слиться со стеной.
– В чём дело? – сухо потребовал Николас.
– П-простите… – выдавил мальчишка. – Я п-потом зайду… – и попытался ускользнуть.
– Стой, – велел Николас.
Мальчишка послушно застыл, задрав подбородок в попытке стать смирно. В глазах его метался ужас.
– Ты что тут делаешь?
Он заморгал.
– Окно… – Он набрал в грудь воздуха и выговорил яснее: – Товарищ начупр, так ведь ночь. Можно ремонтировать. Каэла сказала, у вас окно не открывается, я чинить пришёл, – и он загородился от Николаса деревянным чемонданчиком, очевидно, с рабочим инструментом. Николас едва скрыл улыбку.
Рядом резко выдохнул Фрайманн.
– Имя, – вдруг прогремел он, – звание.
Мальчишку точно подбросило. Он с грохотом уронил чемодан и стал смирно по-настоящему.
– Кайл Джонс, товарищ комбат! – отрапортовал он. – Младший сержант!
– Почему в штатском?
Сержант Джонс побелел.
– Я… чинить… форму поберечь…
– Передай своему командиру, – сурово сказал Фрайманн, – что я велел наложить на тебя взыскание за нарушение формы одежды. Кто тебя рекомендовал в хозкоманду?
Николас покачал головой. Он-то видел, что Фрайманн шутит, но паренёк всё воспринимал всерьёз и был, кажется, близок к обмороку. Как-никак, сам Чёрный Кулак революции им недоволен…
– Моя секретарша, – ответил он за бедного Джонса, – Каэла. Его сестра. Семья проверенная, товарищ Фрайманн. Я отпустил Каэлу четыре часа назад. Сержант не знал, что я ещё на работе.
Фрайманн кивнул.
– Всего хорошего, товарищ Фрайманн, – подчёркнуто штатским голосом сказал Николас. – Кайл, можешь приступать. Много это займёт времени?
Вид у сержанта был как у снятого с виселицы. Он сделал шаг вперёд, стараясь не встречаться глазами с Фрайманном, прерывисто втянул воздух в лёгкие и выговорил:
– Вроде нет, товарищ начупр… не должно.
Николас встал из-за стола, взял из ящика ключ от стенного шкафа. В шкафу была припрятана бутылка коньяку – лучшего, импортного, с Лайи. Теперь импорт – редкость… Тем временем сержант Джонс деловито осматривал задвижку окна. Подёргал её, постукал, затем поставил на подоконник свой чемоданчик. Николас решил, что Кайл с Каэлой близнецы. Они были чертовски похожи: одинаково тоненькие, аккуратные, похожие на зверьков. Младший сержант. Реннард был удивлён этим. Кто его в армию-то взял…
Младший сержант украдкой посмотрел через плечо на товарища начупра. Николас улыбнулся. Паренёк ему нравился. Напуган, но работает умело и споро; белокожий, с оленьими глазами и нежным девичьим ртом… Уши красивые. Даже армейская стрижка не уродует…
Николас отпёр шкаф – и вдруг осознал, что Фрайманн всё ещё здесь. Чёрный Кулак был совершенно неподвижен: кажется, даже не дышал. Он стоял посреди кабинета, но Николас, едва переключив внимание, сразу же перестал его видеть. Начупр мысленно выругался. С этими гвардейскими психотехниками не заметишь, как в расход пустят… Какого чёрта он ждёт? Шёл бы уже отсюда, железяка. Угощать Фрайманна лайским коньяком Николас совершенно не собирался, а кроме того, ему хотелось заговорить с Кайлом. Мальчик был забавный, славный мальчик… отдохновение души.
Младший сержант Джонс открыл чемоданчик.
Того, что случилось после, Николас в деталях не различил.
Он услышал грохот, настольная лампа мигнула и взорвалась, через кабинет метнулся чёрный призрак. Николаса продрала дрожь, он выронил ключ от шкафа. В полумраке брызнула тёмная тяжёлая кровь, залила чистые бланки на столе и планшетку. На пол упало мёртвое тело. С подоконника на мертвеца, рассыпая отвёртки и гвоздодёры, свалился ремонтный чемоданчик…
Фрайманн опустил руку с револьвером.
У Николаса закружилась голова. Он смотрел на планшетку – её голографический экран стал единственным в комнате источником света. Экран судорожно вздрагивал. Секунду спустя база планшетки заискрила, и он исчез.
– О Господи, – нелепо пробормотал Николас. – А я боялся её кофе залить… – и перевёл взгляд.
Он не увидел Джонса. Перед ним маячила, загораживая обзор, широкая спина Фрайманна, обтянутая чёрной кожей. Николас смотрел в эту спину и думал, что если бы сержант Джонс не промахнулся, пуля, несомненно, прошла бы сквозь тело Фрайманна… и Фрайманн не мог этого не понимать… более того, он вполне сознательно метнулся наперерез, заслонив собой товарища Реннарда, революционного начупра…
– Товарищ Фрайманн, – сказал Николас.
Тот обернулся.
Пол кабинета дрогнул и полетел Реннарду в лицо.
Николас пришёл в себя на том самом диванчике, где собирался скоротать ночь. Он лежал, касаясь макушкой твёрдого деревянного подлокотника. Верхний свет бил в глаза. Николас зажмурился, и по векам скользнула тень.
Над ним стоял Эрвин Фрайманн.
У Реннарда всё ещё кружилась голова. Казалось, что Чёрный Кулак достаёт макушкой до люстры. Свет расплывался, Фрайманн казался бледным как мертвец, его окружали огни, вращавшиеся по строго сбалансированным орбитам…
– Что за чёрт, – выговорил Николас.
Фрайманн оставался спокойным как айсберг.
– Товарищ Реннард, вы переутомились. Не беспокойтесь, я уже принял меры.
Сражаясь с тошнотой, Реннард приподнялся и обвёл взглядом кабинет. Стол, обои и занавески – в крови… Бог мой, сколько крови… но труп уже унесли. Быстро же действует легендарный комбат; впрочем, ему положено.
– Спасибо, я о другом, – мрачно сказал Николас. Он попытался сесть, и у него получилось, хотя за подобающую позу пришлось расплатиться новым приступом тошноты.
Фрайманн склонил голову набок, словно удивлённая собака.
– Что вы имеете в виду?
Николас помолчал.
– Вы же в курсе, товарищ комбат, – сказал он наконец.
Тот смотрел озадаченно и явно ждал разъяснений. Николас подавил вздох. Фрайманн был в курсе, но как истый солдат не терпел намёков, догадок и фигур умолчания. По крайней мере между теми, кому по должности полагалось знать военную тайну.
– Я начупр соцобеспечения, – негромко сказал Реннард. – Самый безобидный человек в правительстве. На меня не могли покушаться… в этом качестве.
Фрайманн помрачнел, хотя, казалось, более мрачным быть невозможно. Он сел рядом с Николасом и облокотился о собственные колени.
– Кто-то догадывается об истинном положении вещей, – продолжал тот. – И хочет меня устранить… Полагаю, это Стерлядь.
Фрайманн смотрел внимательно. Глаза у него были совершенно чёрные, без чёткой границы между радужкой и зрачком, и от неподвижного холодного взгляда становилось не по себе.
– Стерлядь, – повторил Фрайманн.
– Нужны доказательства.
– Я не сориентировался, – Чёрный Кулак досадливо покачал головой. – Надо было брать живым.
Николас вздохнул.
– Он не мог действовать в одиночку. Каэла. Её нужно арестовать и допросить. И немедленно.
Фрайманн молча кивнул и вытащил из нагрудного кармана гарнитуру. Он отдавал приказы, а Николас смотрел в окно на панораму ночного Плутоний-Сити, мало-помалу приходил в себя и думал, что импортная планшетка безнадёжно испорчена, а на Циа таких не делают и до конца изоляции придётся переходить на лэптоп. Если изоляция когда-нибудь закончится… Ещё он думал, что делу нельзя давать ход, а значит, от Каэлы придётся избавляться. С каждым днём на его совести всё больше и больше жизней, и это не прекратится. И ещё: он забыл поблагодарить товарища Фрайманна за спасение собственной.
– Я бы арестовал всех, кто сейчас на дежурстве, – сказал тот, сложив гарнитуру.
– Нет. Если мы будем слишком осторожны, Стерлядь тоже начнёт осторожничать. А нам это невыгодно.
Фрайманн неожиданно проявил эмоции: беззвучно сплюнул.
– Я не понимаю, чего мы ждём, – сказал он с искренней досадой. – Взять его да и к стенке.
– Нет. – Николас откинул голову на спинку дивана, уставился в потолок. Виски ныли. – Сейчас мы следим за каждым его движением. Практически всю его агентуру держим под колпаком. Мы можем взять их за пару часов. Но Манта не успокоится. Не будет этих, появятся другие, о которых мы ничего знать не будем. Придётся всё начинать сначала, а информация дорого нам стоила… Стерлядь должен чувствовать себя в безопасности.
Фрайманн опустил голову.
– Не понимаю я этого, – пробурчал он.
– Так решил товарищ Кейнс, – Николас применил абсолютный аргумент.
Фрайманн даже выпрямился при звуке этого имени.
– Ясно, товарищ Реннард.
Николас закрыл глаза. «Спасибо тебе, железяка, но как же я не хочу тебя видеть…»
– Я не стал бы доверять дежурному водителю, – сказал Чёрный Кулак. – Должен был быть запасной план покушения. Вы остались работать, но могли и поехать домой. Давайте я вас отвезу, товарищ начупр.
– Не стоит. Слишком поздно. Спасибо. Я посплю тут, – Николас потер лицо руками. – В шкафу подушка и одеяло…
Фрайманн встал и шагнул к шкафу.
– Погодите, – Николас потянулся за ним, но в глазах потемнело, слишком трудно было встать. – Не надо, спасибо! Я сам…
– Меня не затруднит, – ответил Фрайманн, возвращаясь с мягкой охапкой. – Какие будут указания насчёт девушки?
– Сколько времени?
– Половина третьего.
– Нужно допросить её. Но нельзя, чтобы её успел допросить кто-то ещё. Она… не производила на меня впечатления железной женщины. Она может расколоться слишком быстро. А информация не должна уйти дальше нас с вами.
Фрайманн подумал.
– Я этим займусь. В Отдельном батальоне людей Стерляди нет. Разрешите заменить охрану в здании на моих, товарищ Реннард.