У Мэй захватило дух.
— Их ведь еще даже не выпустили.
Брэндон широко улыбнулся:
— Вчетверо быстрее предыдущей модели. Я всю неделю со своим вожусь. Очень крутой.
— И мне тоже такой дают?
— Уже дали. На нем твое имя.
Он повернул планшет боком и показал гравировку — полное имя Мэй: «Мэйбеллин Реннер Холланд».
Весил этот планшет как одноразовая бумажная тарелка.
— Так. Свой планшет у тебя есть?
— Есть. Ну, не планшет — ноут.
— Ноут. Ты подумай. Можно глянуть?
Мэй кивнула на ноутбук:
— Его теперь разве что в мусорку.
Брэндон побледнел:
— Ни в коем случае! Хотя бы на переработку отправь.
— Да нет, я шучу, — сказала Мэй. — Я его лучше оставлю, у меня там всё.
— К этому мы плавно и переходим. Сейчас я займусь. Надо твое всё перенести на планшет.
— А. Я могу.
— Окажи мне такую честь? Я всю жизнь учился ради этой минуты.
Мэй рассмеялась и оттолкнула кресло от стола, чтоб не мешалось. Брэндон встал за столом на колени и положил планшет рядом с ноутбуком. Все данные и все учетки оказались на планшете в считанные минуты.
— Так. Теперь то же самое с телефоном. Та-дам!
Он извлек из сумки и предъявил Мэй новый телефон, на несколько крупных шагов опережающий ее собственный. На телефоне тоже выгравировали ее имя. Брэндон положил оба телефона, новый и старый, рядком на стол и быстро, без никаких проводов, все перенес с одного на другой.
— Так. Теперь все, что у тебя было на старом телефоне и на жестком диске, доступно с планшета и с нового телефона и забэкаплено в облаке на наших серверах. Музыка, фотки, переписка, данные. Ничего не потеряется. Теряешь планшет или телефон — ровно за шесть минут все восстанавливается и переносится на следующий. Все будет храниться и через год, и через столетие.
Оба посмотрели на новые гаджеты.
— Жалко, что нашей системы не было десять лет назад, — сказал Брэндон. — Я тогда два жестких диска убил — все равно что дом сгорел со всеми пожитками. — И он поднялся.
— Спасибо, — сказала Мэй.
— Не парься, — ответил он. — И так мы можем апдейтить тебе софт, приложения, и у тебя везде будут последние версии. В ЧК у всех, как ты понимаешь, должны быть последние версии софта. По-моему, больше ничего… — сказал он, пятясь от стола. Но остановился. — А, и очень важно, чтобы все корпоративные гаджеты были запаролены, так что я тебе сгенерил пароль. Вот. — Он протянул Мэй бумажку с цифрами и невнятными символами. — Надеюсь, ты за сегодня выучишь и выбросишь бумажку. Договорились?
— Да. Договорились.
— Потом можем поменять, если захочешь. Сообщи, и я тебе новый сгенерю. Они автоматически генерятся.
Мэй взяла свой старый ноутбук и собралась было спрятать его в сумку.
Брэндон глядел на него как на агрессивного паразита.
— Хочешь, я заберу? Мы очень экологично от них избавляемся.
— Может, завтра, — ответила она. — Хочу попрощаться.
Брэндон снисходительно улыбнулся:
— А. Понимаю. Ну ладно тогда. — Он поклонился, отошел, и за ним Мэй увидела Энни. Та, склонив голову, подпирала подбородок кулачком.
— Ах ты моя маленькая. Наконец-то выросла!
Мэй встала и обхватила ее руками.
— Спасибо тебе, — сказала она Энни в шею.
— Ой-й-й, — и Энни заерзала.
Мэй вцепилась в нее крепче.
— Правда.
— Да ладно тебе. — Энни все-таки вырвалась. — Полегче. Ну, или продолжай. У тебя сексуально получается.
— Правда. Спасибо тебе, — сказала Мэй, и голос ее сорвался.
— Нет-нет-нет, — сказала Энни. — Вот рыдать на второй же день ты не будешь.
— Прости. Но я так тебе благодарна.
— Кончай. — Энни снова ее обняла. — Кончай. Кончай. Господи боже. Ну ты психованная.
Мэй глубоко дышала, пока не успокоилась.
— По-моему, я в норме. А, и папа просил передать, что тоже тебя любит. Все так счастливы.
— Ладно. Странновато, конечно, если учесть, что мы с ним никогда не виделись. Но передай ему, что и я его люблю. Страстно. Он красавчик? Хитрый чернобурый лис? Любит оттянуться? Может, у нас что и сложится. А теперь давай мы чуток поработаем?
— Да-да, — сказала Мэй и снова села. — Извини.
Энни лукаво вскинула брови:
— Как будто начался учебный год и мы с тобой оказались в одном классе. Новый планшет тебе выдали?
— Только что.
— Покажи. — Энни осмотрела планшет. — У-у, гравировка — как мило. Мы с тобой натворим тут дел, а?
— Уж я надеюсь.
— Ладно, вот твой капитан команды. Привет, Дэн.
Мэй поспешно отерла влагу с лица. За спиной у Энни она увидела красивого мужчину — ладного и опрятного, в коричневой кенгурухе. Он приближался с улыбкой бесконечного удовольствия.
— Привет, Энни, как оно? — спросил он, крепко пожимая ей руку.
— Оно неплохо.
— Я так рад.
— Надеюсь, ты понимаешь — у тебя тут хороший человек, — сказала Энни, стискивая Мэй запястье.
— Еще как понимаю.
— Ты за ней пригляди.
— Непременно пригляжу, — сказал он и повернулся к Мэй. Крайнее удовольствие превратилось в абсолютную уверенность.
— А я буду приглядывать, как ты за ней приглядываешь, — сказала Энни.
— Очень рад.
— Ну давай, до обеда, — сказала та Мэй и испарилась.
Ушли все, кроме Дэна и Мэй, но его улыбка не изменилась — так люди улыбаются не напоказ. Так улыбаются люди, оказавшиеся ровно там, куда хотели попасть. Он подтянул к себе кресло.
— Так приятно тебя видеть, — сказал он. — Я очень рад, что ты приняла наше предложение.
Мэй поискала в его глазах намек на лицемерие — ни один разумный человек не отказался бы от работы здесь. Намека не нашла. Дэн собеседовал ее трижды, всякий раз — с несокрушимой искренностью.
— Я так понимаю, бумаги подписаны, отпечатки пальцев сняты?
— По-моему, да.
— Хочешь прогуляться?
Они вылезли из-за стола и, миновав сотню ярдов стеклянного коридора, через высокие двойные двери вышли на воздух. Взобрались по широкой лестнице.
— Мы только что доделали крышу, — пояснил Дэн. — Я думаю, тебе понравится.
Вид открывался захватывающий. С крыши виден был почти весь кампус, городской пейзаж Сан-Винченцо и Залив. С минуту Мэй и Дэн любовались, затем он посмотрел на нее.
— Мэй, теперь ты с нами, и я хочу донести до тебя некоторые ключевые ценности нашей компании. Суть такова: мы убеждены, что наша работа очень важна, но не менее важно, чтобы ты здесь ощущала себя человеком. Мы строим пространство для работы, это само собой, но еще это пространство для людей. И ради этого формируется сообщество. Вообще говоря, сообщество здесь необходимо. Как ты, вероятно, знаешь, таков один из наших слоганов: «Главное — сообщество». И ты видела таблички «Здесь работают люди» — это я велел развесить. Это моя тема. Мы не роботы. Тут не потогонная фабрика. Мы — лучшие умы поколения. Поколений. Создать пространство, где нашу человечность уважают, наши мнения ценят, к нашим голосам прислушиваются, — все это не менее важно, чем любые доходы и курс акций, любые наши проекты. Пошло, да?
— Нет-нет, — поспешно сказала Мэй. — Вовсе нет. Я потому и здесь. Мне нравится, что сообщество — это главное. Энни об этом говорила с самого прихода сюда. На моей последней работе никто толком не умел коммуницировать. По сути, там все было наоборот.
Дэн отвернулся, на восток, на мохеровые холмы в зеленых пятнах.
— Какой ужас. С нынешними технологиями коммуникации не должны быть под вопросом. Взаимопонимание не может быть недоступно или невнятно. Вот этим мы тут и занимаемся. Это, можно сказать, миссия компании — во всяком случае моя личная мания. Коммуникации. Взаимопонимание. Ясность.
Дэн энергично кивнул, будто язык его выдал эту речь сам по себе, а уши сочли ее очень мудрой.
— Как ты знаешь, мы в «Возрождении» отвечаем за Чувства Клиента, ЧК, и кое-кто, вероятно, сочтет, что это наименее привлекательная составляющая всего предприятия. Но с моей точки зрения — и Волхвы ее разделяют, — это основа всего, что здесь происходит. Если мы не вызываем у потребителя удовлетворительных, человеческих, гуманных чувств, у нас нет потребителя. Это же базовые вещи. Мы — доказательство того, что эта компания человечна.
Мэй потерялась с ответом. Она была согласна всей душой. Ее предыдущий начальник Кевин так разговаривать не умел. У Кевина не было философии. У Кевина не было идей. Только вонь и эти его усы. Мэй улыбалась, как дебил.
— Я уверен, что ты прекрасно впишешься, — сказал Дэн и потянулся к ней, точно хотел положить руку ей на плечо, но передумал. Рука упала. — Пошли вниз, приступишь к работе.
По широкой лестнице они спустились с крыши. За столом Мэй уже поджидал курчавый человек.
— Вот и он, — сказал Дэн. — Как всегда, рано. Привет, Джаред.
Лицо у Джареда было безмятежное, без единой морщины, руки терпеливо покоились на массивных коленях. Одет он был в штаны хаки и рубашку, которая была ему маловата.
— Джаред тебя обучит и будет твоим основным контактом в ЧК. Я руковожу всей командой, Джаред руководит секцией. Тебе главное знать его и меня. Джаред, готов ввести Мэй в курс дела?
— Готов, — сказал тот. — Привет, Мэй. — Он встал, протянул ладонь, и Мэй ее пожала. Ладонь была пухлая и мягкая, как у херувимчика.
Дэн попрощался и ушел.
Джаред улыбнулся и огладил кудри.
— Итак. Приступаем. Готова?
— Абсолютно.
— Кофе или чаю хочешь?
Мэй потрясла головой:
— Мне и так прекрасно.
— Вот и хорошо. Давай сядем.
Мэй села, а себе Джаред подтянул другое кресло.
— Итак. Как ты знаешь, пока ты будешь заниматься прямой клиентской поддержкой мелких рекламодателей. Они пишут в Чувства Клиента, письмо переправляется одному из нас. Поначалу рандомно, но как только ты начинаешь работать с клиентом, его направляют только к тебе, последовательности ради. Тебе поступает запрос, ты разбираешься и отвечаешь. В этом суть. В теории все просто. Пока понятно?