***
Катерина очень устала. Представьте себе молодую женщину, которой еще не исполнилось двадцати четырех лет, с пятью детьми и беременностью шестым, больным мужем и пусть маленьким, но государством, финансовые проблемы которого нарастают, как снежный ком.
Муж потерял всякий интерес к проблемам графства, и требовал внимания к своим болезням. Но это было меньшее, что беспокоило Катерину, хотя муж нужен был ей, пусть номинально, ведь де-юре она управляла Имолой и Форли от его имени.
Все чаще шептались, что Риарио не способен исполнять свои обязанности. А кому нужен слабый правитель! И женщина… как бы прекрасна она не была и даже компетентна, – вон как обустроила крепость, по всем правилам военного искусства! А в Риме кардиналов поставила на колени! – но… она женщина, а Форли- собственность ее мужа. Отказ графа выходить из своих комнат и решать проблемы вызвал оживление в стане недоброжелателей. Зашептались о заговоре. Но удара из-за спины никто не ожидал.
В начале июля комендант крепости Равалдино, Мельхиорре Заккео, выступил против правителя Форли.
Граф Риарио настолько доверял своему соратнику, что назначил его на самый важный пост, командовать неприступной крепостью. Все понимали, что укройся Риарио в Равалдино крепость никому не взять. И вдруг…
Когда Заккео объявил о восстании и намерении передать крепость бывшим правителям, семье Орделаффи, Катерина попыталась встряхнуть мужа; как никогда было важно показать, что граф в своем уме и полон сил. Джироламо отмахнулся. Катерина поила его бодрящим травяным эликсиром, но он не помог.
Молодой капитан Томмазо Фео, узнав о предательстве, вскочил на коня и помчался в Имолу. Красавец Томмазо давно бросал пламенные взгляды на свою госпожу, у в опасности.
– Ситуация очень серьезная, мадонна. Присутствие вашего мужа категорически необходимо. Его молчание покажет всем, что у Форли больше нет синьора и вы потеряете город.
Катерина схватилась за голову. Потеря крепости Равалдино приведет к потере всего графства. Отказываясь даже просто появиться на людях, Джироламо Риарио своими руками уничтожал свою семью.
– Я не знаю, что делать. – Впервые призналась она капитану Фео.
– Придется вам, мадонна. Я не уверен, что Заккео послушает вас, но другого варианта нет. Надо попытаться.
– Значит, отправляемся в Форли. Немедленно.
Беременная Катерина, которая могла родить в любой момент, ведь шел восьмой месяц беременности, вскочила на коня и отправилась в Форли.
Ей пришлось пробираться окольными дорогами, потому что правитель Фаэнцы Манфреди попросту не пропустил бы ее зная, что Риарио давно заглядывались на его земли между Имолой и Форли. Второй раз в жизни беременная женщина отправилась сражаться в одиночку, всего с одним соратником. Сейчас рядом скакал верный Томмазо Фео.
Катерина надеялась, что ее появление окажется неожиданным для Заккео, напомнит мятежному коменданту крепости, что он состоит на службе у семьи Риарио.
Но тот лишь рассмеялся в ответ на требование передать ключи от крепости.
– Отдать крепость женщине? Я имею дело только с мужчинами. Пусть явится граф Риарио, и я подумаю. А твое дело рожать детей.
– Мой муж отрубит тебе голову, наглец!
– А он жив? Все в Форли знают, что Риарио умер, а ты делаешь вид, что он жив, чтобы сохранить город для своего сына.
– Это ложь!– Выступил вперед капитан Фео.
– Так если он жив, пусть придет, а не прячется за юбками жены. Прощайте, графиня, возвращайтесь в Имолу и забудьте о Форли. Правление Риарио закончилось. И я рекомендую отправляться домой поскорее, чтобы не подвергать опасности свою жизнь. Возможно, вам удастся добраться в Имолу живой и невредимой.
Катерина улыбнулась.
– Дурачок, – почти нежно посмотрела она на мужчину на стене крепости. – Ты, наверное, не знаешь, что Катерина Сфорца готова проиграть, но лишь в битве с мечом в руке.
Она развернулась и уехала. Но не в Имолу, а в свой дом в Форли. Приказала Фео отправить обратно свой эскорт.
– Поверь мне, Томмазо. Так надо.
– Вы в надежных руках, мадонна. Я умру за вас.
– Ты доверяешь мне?
– Как самому себе.
– То, что я собираюсь сделать, должно остаться в тайне. Поэтому нужно отправить всех прочь. Ты готов выполнить мой приказ, Томмазо?
– Я к вашим услугам мадонна.
– Найди мне мессера Кодронки. Он всегда был предан моему мужу, и я знаю, что он здесь, в Форли.
– Он всегда был верен вашему мужу, но ведь и Заккео тоже, кому можно доверять сейчас?
– Он единственный человек. кто может войти в крепость, не вызвав подозрений у Заккео.
– Он не подчиниться женщине.
– Я буду убедительна.
***
Мессере Винченцо Кодронки, давний приятель Мельхиорре Заккео поднял очередной бокал.
– Как ты можешь пить и не напиваться? – удивлялся каждый раз Заккео, – я после десятого бокала падаю, а у тебя ни в одном глазу. Мы опять с тобой напились, а сейчас не время.
– Ты ведь дольше с Риарио, чем я?
– Точно. Он забрал меня из Лигурии, когда я служил при нем в Савоне. Как раз его дядя стал Папой. Ох, какие времена были! А сейчас… эх… стареем мы, друг мой. Пора остепениться.
– За счет своего господина, который вытащил тебя из дыры и отдал управление крепостью.
– Шшшто ты сказал? Да я… Заккео поднялся, но не устоял на ногах, и схватился за стену. Покачиваясь, он пытался сфокусироваться на лице старого приятеля.
– Предательство – скверная штука, Винченцо… Я был не в лучшем положении тогда, в Имоле… Когда я встретил Риарио.
– Да, про вас, имолези, говорят, что вы хорошие люди…
– Он только стал синьором города. И помог мне. Я не святой, Заккео, я такой же негодяй, как и ты. Но я не предатель.
– Хороший парень. Говорю ж, вы, имолези…
– Друзей, которые вытащили вас из ямы и дали все для нормальной жизни. не предают.
– Ты прав. Пресвятая Мадонна, как же я рад, что ты зашел ко мне. Я рад, тут такая тоска в этой крепости. А никуда не денешься! Ты не забываешь друзей, да, Винченцо?
Винченцо Кодронки вынул из-за пояса кинжал и вонзил его в сердце приятеля. Тот упал, сбив со стола бутылку вина и непонятно был, то ли вино, то ли кровь растеклась по полу… так однажды смешались краски на полу миланского собора, когда упал герцог Сфорца в своих красных одеждах.
– Ты… что???? – успел пробормотать Заккео, – ты предал меня!
– Это ты предал Риарио.
***
В цирюльне летописца Форли было многолюдно, как никогда. Перебивая друг друга, жители рассказывали, как въехала в Форли Катерина Сфорца, гордая и величественная, направилась прямо к крепости и остановила своего коня у подъемного моста.
– Она начала звать Винченцо Кодронки, да с такими ругательствами, что не каждый фермер себе позволит.
– Весь город сбежался посмотреть!
– Мы все слышали!
– Но Кодронки лишь смеялся с крепостной стены.
– И тогда… сам бы не увидел, не поверил!
– Что, что тогда? Не тяни, рассказывай!
– Тогда она слезла с коня, поклонилась и попросила опустить мост, потому что ей нужен совет Кодронки.
– Катерина Сфорца поклонилась???
– А он?
– А он потребовал графа.
– А она?
– Сказала, что граф не здоров.
– И что дальше?
– Поругались, покричали, а потом Кодронки опустил мост и Катерина поднялась в крепость!
– Ух ты!
– И она там уже три дня.
– Ну, раз муж болеет, она приятно проводит там время!
– Стыдись! Она вот-вот родит!
– Она рискует своей жизнью, чтобы спасти сою семью,– вмешался еще один из присутствующих. – Стыдитесь!
Народ зашумел, но тут прибежал мальчик, которого отправили «в дозор», следить, что делается у крепости.
– Она выиграла!
– Что, что случилось?
– Над крепостью подняты два флага- Риарио и Сфорца.
– А Катерина?
– На крепостной стене. Командует артиллеристами.
– А Кодронки?
– Передал крепость и ускакал.
– Мадонна Катерина уникальная женщина!
***
Вечером Катерина вернулась в Имолу, где на следующее же утро родила шестого ребенка. Она дала сыну имя своего деда, Франческо, пошутив, что тому передался стойкий характер прадеда, дотерпел, не родился, пока все не уладилось. Крепость Равалдино она передала под управление человека, которого видели рядом с ней все эти дни, Томмазо Фео.
– Как ей это удалось, мы не знаем. Она настолько смела, умна и решительна, что ее действия невозможно предугадать, – несись донесения шпионов врагам Риарио. – Но мы не должны оставлять свои попытки. Сейчас самое важное, раскачивать ситуацию изнутри. Эта тигрица переезжает в Форли и собирается править городом.
Прозвище «La tigre» – тигрица Форли – теперь будет сопровождать Катерину всю жизнь. Чуть позже ее назовут тигрицей или львицей Романьи.
Глава 10. Убийство и отмщение.
Три месяца Джироламо Риарио собирался в Форли, наконец явился и собрал своих придворных, чтобы объявить о новых налогах. Придворные зароптали, их совершенно не устраивало повышение выплат. Потихоньку сложился круг заговорщиков, которые ждали благоприятного момента. И этот момент наступил.
– Сегодня вечером, после ужина все слуги уйдут есть, а графиня будет занята с детьми. Обычно граф тоже уходит в свои покои. Ждите на площади сигнала.
***
Камердинер постучался в покои Джироламо.
– Мессере, с вами хочет поговорить Чекко Орси. Он говорит, что речь пойдет о его долге. Мне прогнать его, или впустить?
– Впусти. Если он хочет выплатить долг, я с радостью с ним встречусь.
– Известить мадонну Катерину?
– Кто правит Форли? Я что, не могу решить ни одного вопроса без жены?
Чекко Орси вошел. Граф Риарио не знал, что за дверью стоит еще несколько человек.
– Ты принес какие-то новости?
– Я получил письмо от друга, он возвращает мне деньги и через два дня я полностью погашу свой долг. Смотрите сами! – Орси засунул руку под одежду, чтобы достать письмо, но вместо письма появился кинжал, который он мгновенно воткнул в грудь Джироламо.