Она занималась образованием сына и своим хобби- ботаническими экспериментами. На вилле Кастелло был огромный сад, и она, наконец, нашла уголок безмятежности и красоты. Катерина переписывалась со множеством людей в разных частях Италии, ей присылали рецепты кремов и семена растений, она экспериментировала различными ингредиентами. Для нее даже тайно выкрали и отправили особую мазь, которой пользовалась Изабелла д’Эсте, мазь считалась тайным секретом красоты мантуанской маркизы, самой красивой женщины эпохи Возрождения.
Катерина готовила лекарства, создавала мази от царапин и порезов, травяные компрессы, даже пыталась создать лекарство от чумы. Рукописный труд «Эксперименты» был уже полон.
Ей было за сорок, когда письма с любовными признаниями продолжали приходить отовсюду. Она соответствовала, осветляла волосы, разглаживала морщинки, но никто не мог бы заменить любовь ее жизни, Джованни де Медичи.
Катерина занималась внуком, которого привезла дочь Бьянка, жила в покое, окруженная садом и рассказывала детям истории семьи Висконти-Сфорца, услышанные от бабушки.
В апреле 1509 Катерина заболела, ее снова накрыл приступ малярии, перешедший в плеврит, называемый тогда «реберной болезнью».
Монахини Мурате и многочисленные друзья и воздыхатели молились о ее здоровье. Но 28 мая Катерину перевезли с виллы во дворец Медичи на виа Ларга, где она вызвала нотариуса и монаха для исповеди.
Катерина попросила, чтобы ее похоронили без церемоний в церкви монастыря Мюрате.
Из возвращенного судом состояния Катерина отблагодарила свой новый город, оставив завещание на уход за флорентийским собором Санта-Мария-дель-Фьоре и на содержание городских стен. Своему лучшему другу и духовнику дону Фортунати она поручила организовать тысячу месс для ее души, которые должны быть отслужены в течение двух месяцев, и попросила сестер монастыря Мурате совершать тридцать месс в год для ее души навечно. Она оставляла монастырю четыре золотых дуката в год при жизни настоятельницы в благодарность за эту службу.
Савонарола однажды сказал ей, что милостыня особенно угодна Богу, поэтому она оставила значительное пожертвование доминиканскому монастырю Санта Катерина через дорогу от того места, где когда-то жил монах. Она попросила монастырь обустроить комнату для ее сына Джованни, чтобы его духовное формирование могло продолжиться после ее смерти. Катерина не забыла никого из детей и внуков, каждому досталась часть состояния.
Дону Фортунати, как душеприказчику, были доверены письма, книги и бумаги Катерины, он стал хранителем ее литературного наследия. О том, что он тоже получил полторы тысячи дукатов, священник узнал лишь через месяц после ее смерти.
Замок, в котором Джироламо Риарио впервые получил титул графа, Кастель ди Боско, был оставлен ее сыну Галеаццо Риарио, который, будучи не священнослужителем, мог передать титул по наследству.
Ее любимый сын Джованни де Медичи получил все семейные владения на территории Флоренции. Одиннадцатилетний мальчик воспитывался в доме Якопо Сальвиати из знатной флорентийской семьи, долгое время связанной с Медичи. Дон Фортунати продолжал следить за воспитанием ребенка. Катерина также поставила условие: брак Джованни должен быть устроен как можно скорее. Она понимала важность его происхождения и слияния семей Сфорца и Медичи и надеялась сохранить династию даже после своей смерти. Если имя Риарио было проклятием, имя Медичи станет бессмертием.
Ее жизнь была полна событий, какие выдержит не каждый мужчина. Но однажды даже у сильных женщин кончаются силы… Через несколько часов после того, как она упорядочила все вопросы по завещанию, Катерина Сфорца умерла в возрасте сорока шести лет. Даже перед смертью она умудрилась довести все до конца, решить все необходимые вопросы.
***
Соболезнования хлынули со всей Италии, о ней писали стихи и поэмы.
Тело Катерины было помещено в простую гробницу в строгой часовне монастыря Мурате.
Пятьдесят лет спустя Козимо де Медичи, первый великий герцог Тосканы, положит на ее могилу мраморную плиту, увенчанную объединенными гербами семей Сфорца и Медичи, в память о своей знаменитой бабушке. На нем выгравировали надпись CATERINA SFORZA MEDICI.
Надгробие было разрушено в 1835 году, а останки Катерины пропали десятью годами позже, когда монастырь Мурате превратили в тюрьму. Взлеты и падения, сопровождавшие Катерину всю жизнь, коснулись и ее гробницы.
Пожалуй, в истории не было женщины, равной Катерине, бесстрашной и прекрасной, идущей от победы к поражению, от потери к подвигам, от неудачи к славе. И всегда остававшейся собой.
В переводе с итальянского Сфорца – сила, мощь, отсюда и музыкальный термин «сфорцандо» – внезапный, резкий акцент. Лучшего имени у Катерины просто не могло быть.
– Если бы я написала всю правду, то ошеломила бы мир. – сказала эта невероятная женщина монаху перед смертью.
Эпилог.
Тихий Форли оживает ненадолго во время вечерней прогулки- пасседжаты, но холодным ноябрьским вечером, когда с гор в город приходит туман, даже центральные улицы пусты.
Приедешь сюда вечерним поездом – ни одного такси у вокзала, да и правда, какие здесь туристы, когда рядом Римини и Болонья! Из ресторанов еще слышатся голоса и смех, но уже гаснут витрины солидных магазинов с английской клубной одеждой для джентльменов, вернее джентилуомини, мы же в Италии! Рядом опускают жалюзи хозяева недорогих магазинчиков и лавок, вряд ли кто сегодня зайдет, ноябрь – не лучшее время для прогулок.
И девчонки хозяйки популярного кафе Passaparola – или «Из уст в уста», где обычно яблоку негде упасть, уже выключили печи. Меню здесь пишут мелом на доске, а незнакомцев представляют остальным посетителям; здесь передают местные новости так, как и предполагает название- из уст в уста. Может, на этом самом месте и была когда-то парикмахерская Леоне Кобелли?
А вот маленький магазинчик, полный старинных пластинок, еще открыт, хозяин еще не дослушал джаз и не допил крошечную чашечку кофе, как же без этого на холод! Он обрадуется случайным визитерам, сварит чашечку и для них и долго будет рыться в залежах пластинок, чтобы найти музыку по вкусу посетителей…
Прохожие кутаются в пальто и шарфы, «маммы» и бабушки-«нонны» с нетерпением ждут их на ужин. Бабушки сбегали за покупками засветло, а служащие офисов заедут ненадолго в супермаркет, носящий то же имя, что и легендарная крепость – Равалдино.
Сегодня до рокки не нужно добираться на коне в окружении охраны, она оказалась практически в центре современного города. Пройдешь чуть дальше, и все прелести нынешней жизни под рукой: – направо пойдешь – милая кондитерская, налево- бассейн. Вряд ли невысокие домики вдоль крепости помнят старые времена, ну, а колокольня-то точно, глухой звук ее колокола после вечерней мессы тонет в холодном тумане…
Крепость все еще внушительна. Огромные башни, высокие стены, темный силуэт громаден и даже туман отступает, не в силах справиться с ее мощными стенами.
Слабый огонек мелькает в бойницах. Он движется, трепещет на ветру, словно старинный фонарь в чьей-то руке. Почему-то мурашки бегут по телу. Может, это ноябрьский туман заползает под воротник, а может, сочетание холодной ночи, темной крепости и слабого огонька вызывает странное волнение.
Свет далекого фонаря медленно плывет, то появляясь в бойнице, то пропадая снова за старыми стенами.
Старичок, один из тех, кто не пропустит вечернюю пасседжату даже в холодную погоду, останавливается, смотрит на огонек, удовлетворенно кивает, улыбаясь мне:
– Наша госпожа обходит крепость.
– Госпожа? – Не понимаю я, видимо он про директора, ведь сегодня в крепости музей.
Старичок снова кивает, чуть снисходительно разъясняя непосвященной путешественнице:
– Мадонна Катерина.
Алхимия Катерины Сфорца.
Катерина с раннего детства интересовалась лекарственными травами и часто приходила в сад, устроенный при герцогском дворе аптекарем ее мачехи Боны Савойской.
Неудивительно, что вскоре в ее руках оказался один из лучших трудов средневековья, известный как «Historia Plantarum» («История Растений»), созданный при дворе ее прапрадеда Джан Галеаццо Висконти, герцога Миланского, между 1395 и 1402 годами. Это один из самых точных и подробных справочников, описывающих лечебные свойства растений, корней и минералов, с подробным обзором фармакологических знаний позднего средневековья.
Посещение алхимических лабораторий Медичи окончательно уверило девочку, что она на правильном пути и вдохновило на главный интерес всей жизни.
Переехав с мужем в Форли, графиня спроектировала в Имоле и Форли лечебные сады, выращивала травы, необходимые ей для экспериментов. Один из садов Катерина устроила внутри стен крепости Равалдино, там же организовала лабораторию.
– Ведьма, колдунья, смешивающая в своих колбах волшебные эликсиры! – такие слухи ходили по всей Италии. А как иначе она могла сохранить свою красоту и фигуру? Точно ведьма, strega! Слухи множились, ведь никто не был допущен в ее святую-святых – лабораторию, оставалось лишь придумывать небылицы.
Даже в последние годы во Флоренции доверенный аптекарь Лодовико Альбертини присылал из Форли необходимые ингредиенты до самой смерти графини. Их письма сохранились до сих пор, а также счет на 587 флоринов, предъявленные аптекарем нотариусу:
«Благороднейшая синьора – благослови Господь ее память – задолжала мне 587 флоринов и даже больше за материалы, которые я предоставил ей из Форли, в бухгалтерских книгах это ясно видно». Судя по всему, последние годы аптекарь не брал денег со своей бывшей госпожи, зная о ее финансовых затруднениях, по слухам он был одним из тех, кто попал под обаяние графини и сохранил эту любовь на всю свою жизнь.
Катерина постоянно искала новые ингредиенты для опытов, общалась с алхимиками и вела переписку с несколькими монастырями, поскольку на протяжении XV века именно в монастырях создавали лекарства, эликсиры и прочие снадобья из трав.