— Отрицательно.
— Почему?
— Потому что не вижу смысла продолжать… э-э… — Эжени бросила настороженный взгляд на макушку коллеги. — В общем, не вижу смысла продолжать.
Клиент какой пришел бы, что ли?
— Если ты опасаешься пока встречаться наедине, могу предложить бал Ла Фэй завтра вечером, — Дэсмонд достал из кармана чёрного пальто карточку, положил на барьер. — Он для узкого круга приглашённых, если понимаешь, о чем я…
— Она понимает! И принимает ваше приглашение! — Юлисса неожиданно вскочила со стула, подлетела к Эжени, молниеносным движением схватила карточку. — Привет, я Юлисса, и я тоже прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — на загорелом лице девушки расцвела улыбка ослепительная, дружелюбная.
Даже чересчур.
— Юл, — зашипела Эжени.
— А ваше приглашение, оно на какое количество лиц рассчитано? — вопросила Юлисса вкрадчиво.
— Столько, сколько я захочу привести с собой, — взгляд Дэсмонда, внимательный, оценивающий, скользнул по роскошной груди, обтянутой форменной голубой блузкой с двумя верхними пуговицами, расстегнутыми вопреки правилам. — Главное, чтобы они соответствовали нашему кругу.
— Как удачно, что я соответствую! То есть любое, да?
Дэсмонд кивнул.
— Ой, а давай Али твою возьмем, а? — не унималась Юлисса. — Полнолуние ещё не завтра, чего ей дома сидеть да мхом зарастать? Вы же не против, Дэсмонд? И Эжени будет спокойнее с нами. Я вам могу гарантировать, что притащу её, даже если она откажется. Ой, а у вас какие-нибудь друзья холостые, симпатичные есть, ну, примерно как вы? А то мы тут девушки гор-р-рячие, но одинокие.
Провалиться бы в подвал. Обратиться бы стаей снежинок и раствориться за окном.
Ведь почти забыла.
И ещё коллега бесцеремонная.
— Дэсмонд, выйдешь — направо за угол дома, на торце здания крыльцо. Там поговорим, — Эжени встала со стула, повернулась к Юлиссе. — Раз уж ты сюда пришла, подмени, пожалуйста, — процедила сквозь зубы.
— Конечно, дорогая, — Юлисса проводила плотоядным взглядом Дэсмонда. — Слушай, где ты такого жаркого парня откопала, а? Скинь адресок, я тоже схожу, покопаюсь, может, там и на мою долю найдётся? У меня и лопата есть.
— Боюсь, если ты найдёшь себе кого-то похожего, у вас обоих случится перегрев.
Дэсмонд дожидался терпеливо возле заднего крыльца, с интересом исследовательским, туристическим почти разглядывая обшарпанного вида кирпичную пятиэтажку, ряд окон над козырьком, увенчанным тяжелой шапкой снега.
— Ты не мёрзнешь? — спросил, едва Эжени прикрыла за собой массивную железную дверь и спустилась по ступенькам на дорожку.
— А ты?
— Нет. Но в пальто уютнее. Человеческая привычка.
— Какого… лешего ты следил за мной? Зачем приперся ко мне на работу?
— Подумал, что ты вряд ли станешь выгонять меня и скандалить прилюдно, — невозмутимо пожал плечами Дэсмонд. — И тем более не сбежишь от меня со своей рабочей смены.
— Для существа, определённо не обременённого какой-либо трудовой деятельностью, ты на удивление много знаешь об этом звере — «работа», — не удержалась Эжени от замечания резковатого, язвительного.
— Для девушки, совсем меня не знающей, ты делаешь слишком поспешные выводы. Эжени, успокойся, я не желаю тебе ничего плохого, не собираюсь ни грабить тебя, ни продавать в подпольный бордель. Я не серийный маньяк-убийца. Тебе станет легче, если я скажу, что ты мне просто понравилась?
Короткий нервный смешок вырвался сам.
— Вид сзади понравился? Извини, конечно, но одноразовый секс ещё не повод для знакомства.
— Тебе не понравилось?
Во имя богов!
Эжени огляделась и продолжила немного тише:
— Понравилось, — леший с ним, пусть потешит своё мужское самолюбие.
— И это было не один раз.
— Что? — вдруг возникло ощущение, будто несчастный сугроб сполз-таки с козырька и обрушился ей на голову.
— Это было два раза, — повторил Дэсмонд терпеливо.
— Э-э… И когда был… второй раз?
— Примерно через семь минут после первого.
Неудивительно, что наутро так голова раскалывалась. Если она потом ещё раз энергии вытянула… даже если во второй заход меньше, то всё равно в сумме получилось чересчур много.
И удивительно, как она не растаяла в его руках в самом прямом смысле.
Зелёные глаза пристально, изучающе следили за выражением её лица.
— Ты не помнишь?
— Я… Ну… — почему-то под вопросительным взглядом Дэсмонда стало неловко.
— Поэтому ты начала вести себя так странно.
— К-как? — она же, забывшись, ведомая лишь инстинктами сущности, не изнасиловала там бедного парня?!
Хотя, конечно, до бедного ему далеко. Тоже во всех смыслах.
— Как, прости, пьяная, — Дэсмонд улыбнулся извиняюще. — Много хихикала, говорила разные глупости… не спрашивай, какие именно… всю дорогу в такси пыталась… кхм, залезть ко мне в штаны. В общем, не думай об этом.
— Издеваешься, да? — сначала сказал, а потом не думай?
Действительно, какие пустяки!
— Нет, — выражение лица серьёзное, смотрит так, словно вот-вот опустится прямо здесь на одно колено и сделает предложение руки, сердца и всего движимого и недвижимого имущества.
Вдруг он сумасшедший? Не может молодой человек — или нечеловек, не суть, — его полёта бегать за безвестной девушкой из семьи скромного достатка, приехавшей из дальнего пригорода!
Дверь приоткрылась и на крыльцо выглянула Юлисса.
— Эжени, там народ проснулся, понабежал, бубнят, почему опять только одно окно работает, непорядок, позовите администратора и дайте жалобную книгу.
— Заеду за вами в семь вечера. К тебе, — сообщил Дэсмонд спокойно.
— Мы будем вас ждать с огромным нетерпением, — заверила Юлисса.
— До свидания, Юлисса. До завтра, Эжени, — кивнул Дэсмонд, развернулся и скрылся за углом дома.
— Юл, вот обязательно было встревать? — Эжени поднялась на крыльцо. — Какой бал, какие, в болото, холостые друзья?!
— Дорогая моя, к твоим ногам свалился даже не лимон, а вполне себе спелый апельсин, а ты нос воротишь?
Со двора перед фасадом дома на дорогу выехала машина, чёрная, обтекаемая, блестящая новенькой монеткой. В марках и моделях автомобилей Эжени не разбиралась, но такие видела чаще в журналах и в кино, чем на запруженных транспортом улицах города.
— Ты посмотри, какой спорткар! — ахнула Юлисса восхищённо, однако Эжени молча распахнула дверь шире и протиснулась мимо коллеги в тесный тамбур.
Словно отвечая настроению, сумбурному, неопределённому, к вечеру воскресенья началась метель. Снег метался в свете фонарей во дворе, бился птицей в окна. Алионор, не особо любившая светские мероприятия, раздраженная сборами и организованной Юлиссой суетой, предлагала вообще никуда не ездить, но Юлисса была неумолима и непробиваема.
— Ты хоть представляешь, что такое бал Ла Фэй? — Юлисса прилипла к окну в единственной комнате, вглядываясь в белые вихри за стеклом.
— А должна?
— Али, ты иногда вылезаешь из своего компьютера, не? Этот бал проводится раз в сезон специально для нашего брата, но приглашают туда, естественно, далеко не каждую нечисть-нежить, что населяет наш славный город, а только избранных, самых-самых. Говорят, его организатору уже больше двухсот лет и он, кстати, настоящий князь.
— Тьмы?
— Деревня!
Алионор подняла глаза к потолку, затем посмотрела обеспокоенно на Эжени.
— Не хочешь ехать — и не надо, — в который уже раз предложила подруга.
— Даже не думайте! — возразила Юлисса.
— А чтобы некоторые тут не кукарекали, я могу ей перья выщипать, — добавила Алионор с улыбкой ласковой, доброжелательной почти.
— Клыки расплавятся, дорогуша, — парировала Юлисса.
— Всё в порядке, — отмахнулась Эжени. — Юл права, надо пользоваться возможностью. Когда ещё увидим двухсотлетнего князя?
В конце концов, настоящий бал, не бордель госпожи Миланы.
Юлисса взвизгнула вдруг, подпрыгнула на месте, метнулась в прихожую.
— Приехал! На лимузине! Я на лимузинах со свадьбы подружки не каталась!
Эжени встала с дивана, шагнула к шкафу, на всякий случай заново изучая собственное отражение в большом зеркале на дверце. Светло-синее платье в пол, белые, с налётом серебра волосы по обнаженным плечам. Пухлые розовые губы, темно-серые глаза, неброский макияж. Вроде и хороша, и одновременно чувствует себя простушкой, бедной сказочной падчерицей с испачканными золой руками.
Наряд чужой — Юлисса принесла для всех от своей подруги, работавшей в салоне вечерних платьев. Драгоценностей нет, даже напрокат, одна недорогая бижутерия, надевать которую Эжени постеснялась.
Привлекательна, но не актриса, не модель, не избалованная дочь богатых родителей. И за душой только и есть, что сущность снежная, голодная, вечное наследие женщин её рода.
И почему Дэсмонд не забыл о ней, как наверняка забывал о многих до неё?
— Что-то смущает? — уточнила проницательно Алионор.
— Мне кажется, здесь какой-то подвох. Ну не может так быть на самом деле. Настоящие принцы давно вымерли, если вообще когда-либо существовали вне человеческого воображения.
— Если всё будет совсем плохо, то мы рядом и всегда сможем уйти оттуда, а если кто-то попытается остановить нас, то сильно пожалеет. И ты сама только что сказала, когда мы ещё посмотрим на этакий реликт?
— Что вы там копаетесь? — донёсся из прихожей возмущённый голос Юлиссы. — Я слышу, лифт приехал.
Несмотря на предупреждение, Эжени вздрогнула, когда раздался звонок в дверь. Провела ладонями по переливающемуся атласу, по подолу, перетекающему из синего в лазурный. Глубоко вздохнула, унимая непривычное волнение. Действительно, уйти они всегда успеют.
— Юлисса, добрый вечер.
— Добрый, Дэсмонд, добрый. И дальше, надеюсь, станет вообще великолепным.
— Я тоже рассчитываю на благоприятное развитие событий.
Эжени вышла в прихожую, отметив, как странно, чуждо выглядел Дэсмонд на фоне лестничной клетки с зелёными стенами.