— Прости меня, Дэн. Я обошлась с тобой ужасно. — Она прикусила губу. Любить его было легко. Уходить — просто ужасно.
— Тогда зачем ты это сделала? — Он отступил немного, взял вилку с тележки и стал крутить ее в руках. — Мне всегда казалось странным, что твои чувства ко мне так быстро изменились. Не то чтобы я идеален. — Он положил вилку и вздохнул. — Просто это так не похоже на тебя. Совсем не в твоем характере. Это заставляет меня задумываться, действительно ли между нами реально что-то было. Не было ли все это ложью? А я только хотел, чтобы это все было реальностью.
Адель подошла к окну и посмотрела на улицу. Ее сердце болело от его слов.
Да, она любила его. Больше, чем это вообще возможно. Потому-то и хотела избавить его от боли, которая могла последовать.
Когда они были вместе, она жила в квартире недалеко от кампуса, с видом на центр Торонто. Сейчас из окна его номера виднелись заснеженные горы, голубое небо и вечнозеленые деревья. Такие темные, что казались почти черными. Мир развалился на куски. Может, стоит рассказать ему правду и покончить с этим? Может быть, он поймет ее.
Может быть, и она сама поймет, что натворила. То, что восемь лет назад казалось очевидным выбором, вдруг стало видеться совсем неправильным.
— Все, что касалось нас, не было ложью, — тихо начала она, прижав руку к стеклу. — Ничего из этого не было ложью, Дэн.
— Тогда это просто не имеет смысла. И меня это злит. — Его голос раздался совсем близко, и она поняла, что он стоит у нее за спиной.
Мурашки побежали по спине и шее, но это явно не следствие болезни.
Ком застрял у нее в горле от его слов.
— Наверное, будет лучше, если я уйду.
Он вздохнул.
— Наверное, так действительно проще. Лучше. Как угодно.
Адель бросилась в ванную и поспешно переоделась в свою одежду. Взглянув в зеркало, потянулась за губкой, чтобы стереть с лица размазанный макияж. Потом попыталась хоть немного расчесать и уложить волосы, используя в качестве расчески пальцы.
Она пожалела, что у нее нет резинки для волос, чтобы укротить растрепанные пряди, как могла, привела себя в порядок, но ком в горле не исчез.
Вина. Вот что чувствовала Адель. Вина за ложь и за то, что ушла от него. И она не уверена, что, если скажет ему правду сейчас, он почувствует себя лучше. Или хуже.
Адель вышла из ванной. Дэн по-прежнему стоял у окна. На том самом месте, где прежде стояла она. Он выглядел таким одиноким и неприступным. Неужели это она сделала его таким?
Она считала, что поступила так, потому что хотела ему только добра. И на протяжении многих лет убеждала себя в том, что все сделала правильно. Но сейчас задавалась вопросом: а нужно ли было так поступать? Возможно, существовал другой способ уйти, не причиняя ему столько боли.
— Ты ненавидел меня, правда? И до сих пор ненавидишь.
Он пожал плечами, но не обернулся.
— Я хотел.
Но не сделал этого. И это тоже больно. Но что она могла сказать? Что совершила ужасную ошибку? Было правильно разорвать отношения с ним. Ничего ведь не изменилось, не так ли? Вот только у него так и не сложилось большой семьи, о которой он всегда мечтал, несмотря на то что она освободила его.
Почему?
— Спасибо, что позаботился обо мне прошлой ночью, — тихо сказала Адель. — Это больше, чем я заслуживаю.
Он резко обернулся.
— Ты все время говоришь такие вещи, которые я не могу понять. Будто на языке одно, а имеешь в виду другое. Как в тот день, когда ты ушла. Хватит уже ходить вокруг да около, просто скажи уже мне, что ты имеешь в виду.
— Я не могу.
Здесь никто не знает о том, что у нее был рак и ей сделали гистерэктомию. Даже Харпер, ее лучшая подруга.
Дэн сжал губы в тонкую линию.
— Тогда, может, тебе лучше уйти? Между нами всегда была честность, Делли. Вплоть до последнего месяца. Я знал, понимал, что что-то не так в отношениях. Но ты ничего не говорила. Я подумал, может, все дело в том, что мы выпускаемся из университета и ты не уверена в будущем. — Он резко рассмеялся. — Я подумал, если сделаю тебе предложение, все сразу наладится. Станет, как раньше. А ты вместо этого бросила меня, как горячую картофелину. И тогда я подумал, что ты встретила кого-то другого. Я понимаю, тогда ты не хотела признаваться, но сейчас, ради всего святого, ты можешь набраться смелости и быть честной?
Его слова впились в нее, как когти тигра, разрывающие плоть. Она не из тех девушек, которые все время плачут, хотя слезы и выступили в уголках глаз, а из-за кома в горле стало трудно дышать.
Дэн собирался сделать ей предложение.
Так ничего и не сказав, Адель подошла к кровати, подняла брошенные вчера пальто и сумочку и направилась к входной двери.
— Делли, подожди.
От этой мольбы в его голосе слезы потекли еще сильнее.
Не оглядываясь и не останавливаясь, она продолжила идти.
Адель проспала два часа после обеда, а потом, едва часы показали восемь вечера, снова отправилась в кровать и проспала до утра понедельника. Проснувшись и потерев глаза, она увидела, что на улице еще темно, и, потянувшись за телефоном на тумбочке, проверила, который час. Почти семь утра. Она закашлялась. Сухой кашель причинял жуткую боль в груди, но самый сильный приступ уже прошел.
Ее кот, мистер Нум-Нумс, свернулся клубочком у нее в ногах, обернув черный хвост вокруг пушистого черно-белого тела. Когда Адель пошевелилась, он поднял голову, медленно моргнул, с едва слышным мяуканьем поднялся и прошелся по кровати, чтобы улечься ей на живот и начать точить когти.
Адель рассмеялась.
— Доброе утро, малыш. — Она потянулась, чтобы почесать ему за ушком. — Ты всю ночь согревал меня, правда?
Кот перестал точить когти, уселся на ее животе, несколько раз покрутил головой в разные стороны и свалился на бок. Его выходки никогда не переставали смешить Адель, а тепло тела не давало чувствовать себя одинокой длинными ночами.
Может, она и сумасшедшая кошатница, но ей все равно. Мистер Нум-Нумс — ее любимец.
Кот начал мурлыкать, и девушка снова опустила голову на подушку. Сегодня ей надо забыть о том, что Дэн еще в городе, и приступить к работе. Церемония на озере Луиза в День святого Валентина должна состояться через три недели. Детали уже накапливались и требовали пристального внимания. Хотя зима не самый загруженный сезон, но у нее предстоят две выездные свадьбы, а подобные мероприятия требуют ее особого внимания. Зато в апреле начнется самый загруженный сезон, который продлится до октября.
Сейчас самое главное — подготовить документы для налоговой. Но кровать такая удобная, что Адель решила насладиться еще парой минут, прежде чем приступить к делам.
Однако сразу после восьми она встала, приняла горячий душ и надела мягкие удобные легинсы и уютный свитер. На ноги — шерстяные носки, которые купила осенью на рынке. И в таком виде отправилась на кухню варить кофе.
Через несколько минут кофе уже был в чашке, а в тостере поджаривался хлеб. На улице рассвело. Адель раздвинула шторы, потом наполнила кормом миску кота, поставила ноутбук на стол и начала отвечать на письма, которые игнорировала последние сорок восемь часов. Все бы хорошо, только она никак не могла выбросить из головы голос Дэна. Он вызывал у нее так много чувств. Ну ничего, скоро он вернется в Торонто. К своей жизни. А она будет продолжать жить своей жизнью. Тем не менее Адель чувствовала себя так, словно все осталось незаконченным. Ничего не поделаешь, это ее вина. Как говорила мама, если обжечь задницу, придется сидеть на волдырях. А она сделала свой выбор, и теперь придется справляться с последствиями. Снова.
Она сварила еще одну чашку кофе и уже было приготовилась ее выпить, как раздался стук в дверь. Часы показывали полдень. Сердце Адель бешено заколотилось от мысли, что это может быть Дэн. Бросив быстрый взгляд в окно, она увидела, что пришла Харпер. Адель открыла дверь и отошла в сторону.
— Эй, я не ожидала тебя сегодня увидеть.
— Я дала тебе время выспаться. Подумала, что и это тебе пригодится. — Она подняла пакет с логотипом их любимого кафе. — Куриный суп.
— Звучит потрясающе. Заходи.
Харпер сбросила ботинки и оставила их у двери. В одних носках девушки прошли на кухню.
— И меня просто разбирает любопытство. Последний раз, когда мы виделись, шафер провожал тебя до двери. Он довольно соблазнительный. Как ты думаешь?
Должно быть, Адель не удержалась от гримасы, потому что Харпер тут же отреагировала.
— Что? Он придурок? Что случилось?
— Присаживайся. Хочешь кофе? Я принесу ложку для супа. Ты уже ела? Или тебе тоже ложку принести?
— Как много вопросов. — Харпер отодвинула стул. — Да, я выпью кофе. И да, я поела, суп только для тебя. И ешь его прямо сейчас.
Адель сварила еще кофе.
— Ну, у меня не было времени сказать тебе это в субботу. Шафера зовут Дэниел Бримикомб, и у нас с ним были отношения. Давно.
— Да брось ты. Что, правда?
Харпер повернулась на стуле так, чтобы видеть Адель. На ее лице застыло выражение искреннего удивления. Адель добавила молока в кофе и принесла его на стол вместе с ложкой.
— Правда. В университете. Мы расстались перед самым выпуском.
— Но почему? Он же такой соблазнительный.
Адель негромко рассмеялась, несмотря на боль в груди.
— Знаю. Я не поверила своим глазам, когда увидела его в отеле. Ну, и какие шансы? А кроме того, наши отношения закончились не очень хорошо, так что выходные выдались очень неловкие.
Какое преуменьшение.
— Когда он провожал тебя до двери, это не выглядело неловко.
Адель не знала, что сказать, поэтому просто полезла в бумажный пакет и достала контейнер с супом, избегая проницательного взгляда Харпер.
— Адель, — настаивала подруга.
Адель вздохнула и, открыв контейнер, зачерпнула ложкой суп.
— Вообще-то он не провожал меня до двери.
— О, милая. — Харпер откинулась на стуле. — Да тут целая история. Ты могла бы поделиться ею со мной.