Положа руку на сердце, Костик не мог бы сказать, что почувствовал какой-то зов души. Просто взял наугад из валявшегося в ящике письменного стола мусора, три небольших предмета, чтоб не оттягивали карманы. И теперь, поставленный перед необходимостью выбора, решительно вытащил из кармана медиатор. А что он еще мог достать?! Ну не шуруп же им показывать?
Стоящий в очереди перед парнем рослый и мускулистый мужчина получил кивок в сторону второго загона и, довольно поведя плечом, торопливо направился туда, оставив Костика одного перед непонятной и потому страшной комиссией.
При виде парня равнодушные лица сидящих как-то оживились, они перебросились парой фраз на своем языке и знаком приказали подойти ближе. Костик на миг замешкался было, но вовремя заметил движение руки одного из воинов к рукояти меча и поспешно шагнул к столу.
— Ты нас понимаешь? — медленно спросил один, и Костик торопливо закивал.
— Что умеешь?
Костик хотел пожать плечами, мало ли чего! Но вовремя вспомнил, что шутить тут не стоит, а разговаривать он пока не может. И тут его осенило! Вот оно, веление души! Парнишка торопливо разжал вспотевший от волнения кулак и показал зажатый в нем медиатор.
Маленькая пластинка вызвала бурное, но короткое обсуждение, после которого воин подошел к Костику ближе и знаком приказал идти за ним. Сердце парнишки торопливо забухало в худые ребра, ладони вспотели. Неужели он напутал и сделал все неправильно? Что с ним будет? Ну не может же быть, что это уже конец! Ведь он так мало прожил! И девчонка теперь не получит себе мужа… или зачем он ей был так нужен?!
Воин подвел его к возку, в который никто не был запряжен, откинул грубое шерстяное одеяло и повелительно ткнул пальцем. Костик заглянул через борт и застыл в изумлении, да это не возок, а выездной филиал краеведческого музея. Чего тут только не было!
А от него-то что требуется?
И тут один из предметов привлек его внимание темным, потрескавшимся лаком старого дерева, изящной и незнакомой округлостью форм, тонким грифом и полуобвисшими струнами. Это как же можно держать инструмент в таком состоянии, возмутился Костик и потянул к себе странную помесь балалайки, мандолины и банджо. Необычное устройство колков не особо смутило парня, как и непривычный вид инструмента. В музыкальном кружке дома культуры, куда мама водила его до пятого класса, Костик перепробовал играть на всех инструментах, остановившись, в конце концов, на трубе. И то только потому, что её легче всего было таскать.
Воин ощутимым толчком дал понять, что пора возвращаться и Костик поплелся к столу, по пути подтягивая и настраивая струны. Возле стола снова стояла очередь из вновь прибывших обитателей ямы, и парень про себя порадовался представившейся возможности немного опробовать инструмент. Присел на какой-то чурбак, осторожно тронул струны, поморщился, жилы пересохли и звучали слегка визгливо.
"Светит месяц" — первая, выученная им когда-то песня, прозвучала на этой мандолине-банджо довольно мерзко, но он, подкручивая колки, повторял попытки снова и снова, пока не добился более-менее сносного звучания.
— Идем! — воин, стоявший рядом, потянул из пальцев инструмент.
— Куда?! — автоматически вцепился в него Костик.
— Оставь ему, — недовольно поджал губы один из сидящих за столом, и воин послушно убрал руку, — как тебя зовут?
А это уже Костику.
— Константин… — растерянно пробормотал парень, и комиссия снова зашушукалась.
— Конс! — Наконец веско изрек тот, что сидел с краю, — пока достаточно тебе и этого.
— Иди, — подтолкнул воин, и повел Костика к тому загончику, где раньше сидел всего один абориген. Теперь их было уже двое.
Последними из ямы достали женщин. Провели послушную стайку к небольшой будке, принятой Костиком за м-жо, и упитанный немолодой мужчина в длинной, до пола, похожей на женскую ночнушку, рубахе с длинными рукавами и застегнутым под горло воротником, начал странную процедуру. Судя по его действиям — проверку, вот только, что именно он проверял — Костик никак не мог понять.
Водил вдоль тела женщин какой-то железякой, типа посоха деда мороза, и отсортировывал в разные стороны. Некоторые женщины показывали господину в ночнушке вытащенные из-за пазухи медальоны или подвески, некоторые левое предплечье.
Костик от любопытства даже привстал с пучка травы, на котором сидел в ожидании дальнейших событий, очень уж странной показалась ему эта процедура. В результате женщины разделились на четыре неравномерные кучки, за каждой из которых бдительно надзирал один из воинов.
Почти последней к проверяющему подошла вчерашняя соблазнительница, и Костик почему-то напрягся. Мужик в рубашке небрежно провел вдоль тощей фигурки своим жезлом и уже почти отвернулся к следующей аборигенке, как вдруг замер, словно увидел змею.
Костик тоже увидел. Нет, не змею, конечно, а нечто совершенно невозможное. Невзрачный камушек, вставленный в навершие жезла, внезапно сверкнул ярко-красным всполохом.
Последующие за этим высверком события развивались так стремительно, что Костик очень нескоро пришел в себя.
Внезапно разъярившийся любитель ночных рубах выхватил неизвестно откуда длинный и тонкий хлыст и со всего маху полоснул девчонку прямо по голове. Та вскликнула от боли, но заранее успела поднять руки и прикрыть лицо. Почему-то это ввергло проверяющего в еще большую ярость. Хлыст засвистел ещё и ещё, и Костик опомнился только тогда, когда обнаружил, что стоит над валяющимся в пыли мужиком, очень грамотно заломив ему руку за спину. Так, что достаточно лишь небольшого рывка и кость хрустнет.
Окружающие замерли, взирая на Костика с той странной смесью изумления и жалости, с какой нормальные люди смотрят только на самоубийц, балансирующих на краю крыши небоскреба.
Опомнившись, один из воинов подошел к Косте вплотную, и, глядя прямо в глаза, потянул меч из ножен.
— Отойди.
Но парень и сам уже одумался, отпустил притворяющегося поленом мужика и побрел в сторону, с непонятным равнодушием ожидая короткого свиста металла.
Девчонка сидела на корточках, прикрыв руками голову. В проходящего мимо парня она стрельнула из-за растопыренных пальцев таким злобным взглядом, что Костик почувствовал себя полным идиотом. Ну, вот с какого перепугу он кинулся ее защищать? Если ничего не знает ни о здешних законах, ни о правилах?! И себе навредил, и ей, похоже, тоже.
Комиссия на этот раз спорила громче, дольше и яростнее.
Воин остановил Костика за десяток метров от навеса, и поэтому парень мог слышать только обрывки фраз, которые почему-то с каждым часом понимал все лучше. Насколько он уловил, разговор шел о каких-то желаниях, приказе какого-то босса и воле богов. Все это вместе мешалось в его голове в необозримую кашу, разбираться в которой у парня не было никакой охоты. Да и не уверен был, что от этого будет хоть какая-то польза.
— Иди! — Воин внезапно кольнул Костика мечом пониже спины, но парень не стал на него обижаться, сам виноват, что показал себя социально опасным элементом.
Просто потопал в сторону комиссии и встал перед ними, пряча в землю взгляд.
— Возьмешь её себе? — Вопрос одного из сидящих за столом показался Костику диким до неимоверности, но, подняв голову, он сообразил по серьезным лицам судей, что с ним не шутят.
Парень растерялся до оцепенения, в мозгу фейерверком вспыхнули тысячи вопросов и сомнений. Он открыл рот, уточнить, что значит возьмешь… но тут заметил в глазах того, что спорил громче всех, язвительный блеск. Дернулся, как от удара под дых и неожиданно для себя хрипло выдавил:
— Да.
— Второе желание, — невозмутимо констатировал крайний судья и сделал знак воину.
Костика снова подтолкнули, теперь более вежливо. Отведя в сторону, воин беспечно оставил парня без присмотра и отправился к недвижно сидевшей всё в той же позе девчонке. Одним рывком вздернул её на ноги, подвел к повозке и, бесцеремонно закатав ей рукав платья, шлепнул на предплечье какую-то печать. Потом, покопавшись, достал две тряпки, и, сорвав с головы девчонки платок, небрежно бросил ей одну.
Вторую, подойдя к Костику, протянул ему. К удивлению парня тряпка оказалась ношеной рубашкой, такой же, как на прочих аборигенах. Парнишка с благодарностью кивнул и немедленно натянул её на себя, свежеприобретенная худоба с непривычки почему-то смущала.
А когда, радуясь, что все обошлось так хорошо, обернулся посмотреть на спасенную, едва не прикусил от потрясения язык. Вместо девчонки перед ним стояло бесформенное чучело, замотанное в желтую тряпку типа паранджи. Неприкрытой оставалась только узкая щель на лице. И оттуда на Костю c прожигающей ненавистью смотрели черные, как ночь, глаза в обрамлении густых мокрых ресниц.
Костик не выдержал и отвел взгляд.
Тот же воин отвел их в прежнюю загородку и, небрежно прикрыв дверцу, остался на страже. Как со скотом обращаются, мелькнула в голове парнишки горькая мысль, но тут же пропала, вытесненная более насущными проблемами.
И главной из них была необходимость в информации. За последние два года, с тех пор, как мать купила старенький и маломощный комп, парнишка привык с любым вопросом обращаться к электронному другу.
И это ему нравилось. Большей частью из-за того, что тот не имел раздражающей привычки взрослых на каждый вопрос отвечать двумя.
— А зачем тебе это нужно? Не рановато ли про это спрашиваешь? Вот почему ты интересуешься такой ерундой? С чего это пришло тебе в голову? — Только малая часть того, что он слышал до появления компа. Кроме того, иногда мать устраивала подробные допросы, кто это надоумил сыночка интересоваться такой гадостью.
Но чаше всего приходилось получать различного типа отговорки, отбивающие всякое желание обращаться еще.
Но здесь не было компа, а если он где-то и находится, вряд ли Костику позволят к нему прикоснуться. От этого проблема становилась еще острее и казалась парню совершенно неразрешимой. Он отошел вглубь загородки, туда где солом