Из этого следуют три вывода. Первый: шаман камлает, то есть путешествует по символическому космосу, один, сопровождаемый лишь духами-помощниками. Он одиночка, выступающий от лица своего сообщества перед всей вселенной. Единственный раз, когда два шамана могут делать это вместе, — это посвящение начинающего шамана: старый, опытный шаман водит молодого по разным мирам, знакомя с его обитателями. Второй вывод: шаман имеет право, более того, должен видеть и понимать мир по-своему, так, как показывают ему его видения и ум; он должен верить себе и своим ощущениям. Даже у шаманов одного народа могут быть разные версии картины мира и его обитателей, не говоря уже об отличиях версий шамана и обычных людей. Так, А. А. Попов с удивлением замечал, что один нганасанский шаман считал духа Хора, одного из важнейших персонажей шаманского пантеона, мужчиной, а другой — женщиной. Соответственно, различались изображения духа, изготовленные этими шаманами[26]. Другой известный этнограф-северовед, Юрий Симченко, расспрашивал нганасан о том, что ему рассказывал о мире шаман Тубяку, но его собеседники лишь пожимали плечами — они никогда такого не слышали. Симченко сделал вывод: «Шаманское мифотворчество глубоко индивидуально»[27]. Наконец, третий вывод: шаман не только знаток мифологизированной вселенной и путешественник по ней, он также и ее творец, подобный культурному герою времен создания мира. Каждый шаман наследует знания первого шамана-основателя, своих шаманов-предков и развивает их на основе своего опыта, своего понимания мира и его законов.
Ось мира в виде человека, рисунок на алтайском бубне.
Иванов С. В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX — начала ХХ в. М.; Л., 1954. С. 642, рис. 84
Но как шаман становится таким особенным человеком? Об этом мы поговорим в следующей главе.
Глава 2. Категории шаманов
Понятно, что шаманы — особые люди, точнее даже — не вполне человеческие существа. Они избранники духов и посланники людей. Шаманы представляют интересы своих сообществ перед божествами и другими обитателями мифологизированного космоса, защищают сородичей, помогают им жить. Но как именно и что конкретно они делают? И еще — все ли шаманы одинаковы по своей деятельности и по силе?
Нет, шаманы не были одинаковыми даже у одного народа, в одной традиции. Они различались по тому, с какой сферой мироздания были связаны (с Верхним, Средним или Нижним миром), по своим функциям («специализации»), по своей силе, по главным атрибутам, по символике образа. Считалось, что все эти различия зависят не от желаний человека, а от духов, избравших его на роль шамана. Одни шаманы могли лечить больных, причем, какие именно болезни, тоже зависело от «профиля», другие — обеспечивать удачу в промысле, третьи умели искать пропажи, четвертые — предсказывать будущее по сновидениям и знамениям. Кто-то провожал умерших в загробный мир, кто-то принимал новых людей в этот мир. Самые сильные и опытные шаманы умели, пожалуй, почти все, но это было очень редко и далеко не во всех традициях — где-то возможность «профессионального роста» была (как у нганасан или кетов), а где-то шаманский дар был сразу определенным и неизменным (как у нанайцев или хакасов).
Шаман и шаманка.
Pauly Theodore, de. Description ethnographique des peuples de la Russie. Par T. de Pauly. Publie a I’occasion du jubile millenaire de I’Empire de Russie. Saint-Petersbourg, 1862. Vol. 1
Так, мы уже говорили, что бурятские и тувинские шаманы разделялись на белых, связанных с божествами Верхнего мира, приносящих им бескровные жертвы, и черных, камлающих в Нижний мир и приносящих его обитателям кровавые жертвы. «Шаманский корень» этих ритуальных специалистов был из соответствующего мира. Тюркские народы Южной Сибири имели похожую классификацию. По данным этнографа Андрея Анохина начала XX века, алтайские шаманы и шаманки разделяются на имеющих облачение и не имеющих. Все начинающие шаманы не имеют облачения, а затем его приобретают те, кто служит всем тёсям (духам), в том числе владыке Нижнего мира Эрлику. Они называются кара кам — «черные шаманы» — и маньякту йок кам — «облачение имеющие шаманы». Другие, не общающиеся с духами Нижнего мира, назывались ак кам — «белые шаманы».
Похоже было и у эвенков: по данным этнографа Глафиры Василевич, их шаманы делились на угиник тэкэчи, происходящих из Верхнего мира, и хэрчиник тэкэчи — из Нижнего. Облачение первых делалось из шкуры лося или дикого оленя, а вторых — из медвежьей шкуры.
У ненцев, по материалам Людмилы Хомич, шаманы также разделялись по сферам мироздания. Шаманы выдутана общались с божествами Верхнего мира, поэтому вторым их названием было нув’нянгы — «связанный с небом». Они занимались лечением, гаданием, совершали ритуалы начала года — осенью и весной (у ненцев, как и у некоторых других народов Северной Азии, год делился на два самостоятельных периода — зимний и летний годы). Во время таких календарных камланий шаман благодарил божеств за помощь, просил о поддержке в дальнейшем, приносил им дары, предсказывал, каким будет для его сообщества следующий год. Шаманы категории я’нянгы («к земле относящийся») лечили больных, разыскивали пропавших людей и оленей, помогали при сложных родах. Они могли камлать только ночью при свете костра. Наконец, шаманы самбана общались с духами Нижнего мира, их задачей было провожать туда души умерших. Вообще у народов Сибири наиболее сильными обычно считались шаманы Нижнего мира: чтобы общаться с тамошними зловредными духами, нужно было обладать большим опытом, дипломатическими способностями и боевыми навыками. Но у ненцев самыми сильными считались шаманы категории выдутана. Похожая классификация была и у энцев.
Кроме того, была у ненцев и классификация шаманов по степени их становления. Молодой шаман, еще не имеющий бубна, назывался мал тадебя. Он мог гадать по костям животных, на лезвии ножа или топора. Только через семь лет ему делали первый бубен, еще без подвесок, и колотушку. Такой шаман уже звался си’мя или нгадимя — «появившийся». Среди си’мя различались такие разновидности: пензретна — «умеющий видеть будущее» (а также общаться с верховным богом Нумом); ял’тана — «вызывающий злых духов»; мутратна — «чудотворец»; тэм’сорта — «фокусник». Через несколько лет по указанию старого опытного шамана делались подвески, и лишь через десять лет после этого шаман становился янумпой или инутана — «выучившимся».
У нганасан шаманы не различались по функциям — один и тот же шаман мог камлать и в Верхний, и в Нижний миры, лишь надевая разные облачения. Так, у знаменитого шамана Дюхадие, которого мы уже упоминали, было, по данным этнографа Андрея Попова, три ритуальных комплекта (костюм, обувь, рукавицы, головной убор): один — для путешествий в Верхний мир, второй — для походов в Нижний мир, а третий — для камлания над роженицей, он использовался в случае тяжелых родов. У нганасан, как и у ненцев, было представление, что шаманская сила увеличивается в ходе становления. Вначале человек, которого избрали духи, считается «маленьким шаманом» — алыгаку нгадянку. Примерно через год у начинающего шамана нгадемтате появляется помощник — туоптуси. Потом шаман получает головной убор, нагрудник, перчатки, обувь, бубен с колотушкой и наконец парку — верхнюю одежду, куртку. Соответственно менялось и место в чуме, на котором он мог камлать. Сначала он шаманит на левой половине чума, постепенно, по мере возрастания силы, перемещаясь к священному месту — сыноние («напротив входа», «за очагом»). Лишь шаман с полным облачением мог камлать на этом месте.
У селькупов были две категории шаманов: сымпытыль куп и камытырыль куп. Первые имели облачение, бубен, могли общаться с духами и Верхнего, и Нижнего мира. Вторые не имели полного облачения, а лишь нагрудник и головной убор, они камлали в темном чуме, сидя на медвежьей шкуре, — это означало путешествие в Нижний мир.
Хакасский шаман в церемониальной одежде, с закрытым лицом, с бубном в руках. Минусинск, около 1920 года.
Wellcome Collection
Чукотские шаманы, по данным известного этнографа Владимира Богораза, в конце XIX века разделялись на три категории по исполняемым функциям и по своим умениям: духовидцы келеткулит (от келе — «дух») считались способными видеть духов и говорить от их имени; предсказатели геталатилит занимались гаданиями с помощью предметов и «внутреннего голоса»; заклинатели эвгаовитколит знали заговоры и в основном занимались лечением. Иногда все три функции мог выполнять один шаман.
Шаманы нанайцев и ульчей, по материалам этнографа Анны Смоляк, разделялись на три категории по своей силе и соответствующим ее уровню функциям. Так, мэпи-сама — «себя лечащие» (ульч. хойракачи) — считались слабыми шаманами. Они имели духов-помощников, но не проходили обряда посвящения. Бубна у них не было, и они камлали с помощью палочки, которой отбивали ритм по полу или топору в процессе пения. Они могли лечить только себя. Средние по силе шаманы таочини-сама или сиуринку-сама — «лечащие» (ульч. сулмэ или сиулмэ-сама) — проходили посвящение, имели костюм, бубен и другие шаманские атрибуты и могли лечить других. Самые сильные шаманы касаты могли также совершать большие поминки каса, в ходе которых увозили души умерших в загробный мир Буни (вспомним нанайские мифы о возникновении шаманства и первого шамана Ходая — именно такой способностью наделили его божества). У нанайцев и ульчей женщины могли быть шаманами первых двух категорий, но касаты-шаманами могли быть только мужчины.