сть. Толпа потрясенно вздохнула, и противники увидели, как от нее отделился высокий светловолосый мужчина в оранжевом плаще. Твердой, уверенной поступью он приблизился к кошке, взял ее на руки и почесал за ухом. К удивлению присутствующих, взбесившаяся тварь не оказала при этом ни малейшего сопротивления и даже издала приглушенное мурлыканье, затем вспрыгнула ему на плечо и нежно потерлась головой о его щеку. Незнакомец поднял свои странные, янтарного цвета глаза и перевел взгляд с одного противника на другого. Маг и дракон вопросительно уставились на него. - Прошу прощения, что вмешиваюсь в конфиденциальный разговор, - произнес мужчина. - Но дело в том, что даже моя кошка, и та безмерно потрясена такой безумной логикой, как ваша! - Ты понимаешь язык магов и драконов? - удивился Гистольф. - Как видите, - ответил незнакомец. - И поэтому не соблаговолите ли вы уделить мне несколько минут, прежде чем прикончите друг друга? Маг и дракон переглянулись и одновременно кивнули. По толпе пронесся ропот. Мужчина в оранжевом плаще повернулся к дракону. - Сначала скажи мне ты, Фоснир, что ты подразумевал, говоря о "достойном уходе"? - То, что я сказал, - пророкотал дракон. - Смерть от старости недостойна настоящего воина. Всю жизнь я сражался с магами и хочу умереть в бою. - Тогда какая тебе разница, кто тебя убьет - этот маг или вон те воины? По-моему, они представляют из себя куда более достойного противника, чем полумертвый старец. Или по твоим понятиям настоящий воин должен сражаться только со слабыми? - Маги всегда были моими врагами, - возразил дракон. - Гистольф убил многих моих братьев: - А твои братья убили множество братьев Гистольфа. Ты хочешь продолжить традицию или отомстить? - Я хочу отомстить, - не очень уверенно сказал дракон. - Странно. Судя по вашей милой беседе, никакой ненависти к этому старцу у тебя нет и жажды мщения ты не испытываешь. Или я неправ? - Я слишком стар для такого сильного чувства, как ненависть, - вздохнул дракон. - Но я знаю, что должен уничтожать магов: - Значит, традиция, - заключил незнакомец. - Похоже, несмотря на возраст, оригинальностью мышления ты так и не обзавелся. Впрочем, что взять с летающей ящерицы, - он проигнорировал возмущенное движение дракона и повернулся к Гистольфу. - Ну, а теперь ты. Я с интересом слушал твой пространный монолог. Довольно увлекательный получился экскурс в историю. Выходит, маги лечили, строили, а также убивали вредных драконов, причем с таким рвением, что уничтожили их как вид: Хотя мне кажется, я чего-то недопонял. Кем, собственно, была разрушена школа магов? Драконами? - Это грустная история, - покачал головой Гистольф. - Нет, драконы тут не при чем. Я уже говорил, что люди научились лучше нас справляться с трудностями. Мы стали им не нужны. Характер магов известен: они сделали для людей немало добра, но были горды и высокомерны. Волшебный народ издавна презирал жалких смертных. Однажды настал день, когда людям надоело содержать магов, потому что смертные овладели новейшим оружием и научились сами уничтожать драконов; они изучили медицину и стали успешно лечить большинство болезней. За помощью к магам обращались все реже и реже, тем более, что за свои услуги маги требовали огромных денег: Ведь волшебники привыкли жить в роскоши, иметь слуг: И вот настал момент, когда смертные попросту отказались служить магам, и все мы в одночасье оказались нищими. Между нами начались раздоры, которые переросли в настоящую войну. И во время одной из магических схваток школа оказалась разрушена, а оставшиеся в живых - обречены на разобщенность и вырождение. - Как же после этого складывались ваши отношения с драконами? - спросил незнакомец. - Иногда отдельные маги сталкивались с ними в бою, но в основном драконы погибали от руки смертных рыцарей. Пожалуй, вырождение Парящих в Пламени было вызвано не только нашими действиями, - мы были уже слишком слабы, чтобы уничтожить, как ты говоришь, целый вид, - но возрастающей мощью смертных. - Интересная получается картина, не правда ли? - обратился мужчина в плаще к дракону. - Выходит, еще неизвестно, кому в первую очередь ты должен мстить за гибель своих братьев. Знавал я, например, одного смертного: Брана из Луaхайры. Вот уж кто спал и видел, как бы ему убить хоть одного самого завалящего дракона: Правда, для этого он был трусоват: Ну да ладно. Скажи-ка, Гистольф, только честно, какие чувства ты испытываешь по отношению к Фосниру? Как насчет непримиримой ненависти? Маг грустно усмехнулся. - Я благодарен ему, - сказал он, - за шанс умереть с честью. Но я понимаю, что ты на это скажешь. Нет, я не испытываю желания отомстить Фосниру, и я не настолько привержен традиционному мышлению, чтобы убивать во имя навязанного мне древнего долга. Но ты слышал наш разговор. Как резонно заметил Фоснир, если мы уйдем, как полагается, если последний маг и последний дракон погибнут в бою, а не от старости, то очередная страница истории мира, на которой были мы, будет дописана, и можно будет переходить к следующей. Тогда есть шанс, что когда-то миру будут снова нужны драконы и маги. Если уйдем плохо, то недописанная страница сделает будущее мира ужасным и у нас не будет шанса вернуться. - Господи, ну и бред! - кошка на плече незнакомца вздыбила шерсть и агрессивно зашипела; мужчина успокаивающим жестом погладил ее по спине и укоризненно покачал головой. - Пожилой человек, и такое несет. Какая еще может быть страница, если писать ее некому? Если будущее этого мира и будет ужасно, то не без вашего прямого участия, поскольку вы как раз собираетесь совершить против него гнуснейшее преступление! - Не понимаю, - запротестовал Гистольф. - Мы уйдем с честью, и тем самым допишем недописанную страницу: - У меня такое ощущение, что я разговариваю с сумасшедшим, - резко отозвался незнакомец. - Что такое "дописать страницу"? В моем понимании это означает вполне конкретные действия, а именно берется перо, бумага, а также мозги, способные хранить информацию. Эта самая информация аккуратно переносится на бумагу, а затем передается людям для анализа и дальнейшего осмысления. На бумаге могут также фиксироваться определенные выводы, которые имеет право сделать автор на основании своего опыта. Более того, поскольку история есть процесс, не имеющий начала и конца, то нельзя говорить о ней, как о романе с прологом, эпилогом и кульминацией. Деление же истории на страницы есть условность, поскольку деление может оказаться совершенно различным в зависимости от того, кто его предлагает. Просто удивительно, как это два настолько разных существа, как вы, вдруг оказались одинаково заблуждающимися в одном и том же вопросе! Подумайте же хоть немного! Если вы сейчас угробите друг друга, то через несколько лет вас попросту забудут, и даже если у вас появится шанс каким-то образом возродиться снова, те же самые ошибки заведут вас в тот же самый тупик. Вы что, этого хотите? Маг и дракон снова переглянулись. - Конечно, нет, - сказал после недолгого молчания Гистольф. - Мы надеемся возродиться нужными и полезными этому миру: - А вы? - спросил незнакомец дракона. - Не знаю, - ответил Фоснир. - Мне сложно судить об этом: Зачем мы жили? Кому были нужны? Это слишком запутанный вопрос. Я не могу представить себя полезным тем же людям: - Замечательно! - мужчина в плаще рассмеялся. - Возродиться вы мечтаете, но толком не представляете, как и зачем. Ну вот хотя бы вы, Гистольф! Ведь маги уже были полезны людям. И что из этого вышло? - Ничего хорошего, - ответил маг, и в глазах его блеснуло нечто, похожее на понимание. - Именно! - воскликнул незнакомец. - Так не кажется ли вам, что вместо того, чтобы бессмысленно погибать, вам обоим следовало бы подготовить почву для возможного возрождения ваших рас? Ведь кто знает - может быть, вы и не последние в этом огромном мире. - Но что мы можем сделать? - спросил Гистольф. - Мы оба слишком стары и немощны, чтобы исправить совершенные ошибки. - Вы стары, - согласился мужчина в плаще. - Но вы еще не потеряли ни памяти, ни кое-какой способности рассуждать. Скажите, Гистольф, - в вашем замке найдется просторное и хорошо отапливаемое помещение? - Да, - удивленно ответил маг. - Ну, а как у вас с деньгами? - Мне платят приличную пенсию, - сказал волшебник. - В счет моих прошлых заслуг: - Хватит ли вашей пенсии, чтобы прокормить, скажем, корову? - Разумеется, - все больше удивляясь, ответил Гистольф. - Этих денег хватило бы и на целое стадо: Ведь я старый человек. Деньги мне не нужны я и сам не знаю, на что их можно потратить. - Так вот, - торжественно обратился к нему незнакомец, - я предлагаю вам потратить их на нашего друга Фоснира. - Что?! - вскричал маг. - Каким образом?!! - изумился дракон. - Да очень просто! - ответил странный собеседник, окинув их смеющимся янтарным взглядом. - Вы сейчас быстро собираетесь и передислоцируетесь, словом, отправляетесь вместе в замок Гистольфа. Там устраиваетесь с максимально возможным комфортом и, как подобает пожилым и умудренным опытом мыслящим созданиям, начинаете писать мемуары. - Кого? - выкатил глаза Фоснир. - Мемуары, воспоминания, в назидание потомкам. Таким образом вместо двух кучек никому не нужного пепла вы оставите после себя увесистый том ценной информации, которой никто, кроме вас двоих, на данный момент не владеет. Вы что же, собираетесь унести свой опыт с собой в могилу, ни с кем не поделившись им? Вот уж воистину дьявольское высокомерие! - Гм: А ведь он в чем-то прав, - пробурчал себе под нос дракон. - Я мог бы много чего порассказать о грубости и тупости людей. Я мог бы объяснить им, почему мы их ненавидели, и объяснить это так, что они стали бы самим себе противны: - И я, - подхватил маг. - Я мог бы высказать людям мысли, не дававшие мне покоя всю мою жизнь; я мог бы объяснить им нашу роль, наши цели и причины краха, чтобы те, кому мы всегда помогали, не повторили впоследствии наших ошибок: - Вот это уже разумные мысли, - сказал незнакомец, и кошка на его плече замурлыкала. - Что ж, действуйте! Он отступил. Толпа заволновалась. - Астольф! - прозвучал голос ста