— В стаб нам нужно и как можно быстрей! — прервал Лису Тихий.
— Что–то мы в последнее время часто так: «как можно быстрей!» — возвращаемся. Ладно! Отдохнули с дороги, начинаем грузиться и завтра с утра двинем! А Корнет: «Бог не выдаст свинья не съест!» — так он говорил? Вот и посмотрим, как к нему боги относятся.
— Фигасе! — отскочил от машины дежурный. Посмотрел называется на новичка, который сейчас без сознания в багажнике лежит и в кваза обращается. — Вы кого притащили сюда?!
— Что за шум? — Подошёл к нам другой дежурный.
— Да они…
— Кваза увидел, — не дал я ему договорить — кивая на багажник.
Тот заглянул туда и кивнул без всяких эмоций, только уточнил:
— Точно кваз?
— Точно. Жемчужину принял и ночью слёг, теперь спешим к знахарю его доставить.
— Добро, — пропустил он мимо ушей на счет — спешим. — Проезжайте, но(!)… сначала к ментату зайдите, а потом — указал пальцем на багажник — уже к знахарю его доставите.
— Добро, — без возражений согласился.
Я и не надеялся сходу проскочить в стаб в этот раз: вид у нас сейчас потрепанный и крайне подозрительный. Все вымотались до предела пока доехали, красные глаза от недосыпа с внушительными синими мешками под ними. Машины наши тоже доверия не вызывали, особенно Скания — кабина раскурочена, стекло лобовое нам почти сразу высадили, дверь со стороны пассажира вырвали попозже, как и кабину слегка помял напавший неожиданно из засады рубер, которого не заметили вовремя. Катран чудом тогда спасся. На ходу из Скании выскочил и в скрыт ушёл, пока мы с рубером и двумя лотерейщиками разбирались, которые чуть позже подтянулись. Тогда–то Скания кабину и помяла, когда в кювет съехала и там заглохла. Хорошо хоть критических повреждений не получила, а завелась и как говорится: вопреки всем трудностям добралась до места назначения.
Когда увидели Корнета по возвращении к плотам, всем было ясно, что придётся поспешить. Так что, сначала разгрузили плоты на берег, а потом уже загрузили грузовик. И попадали до утра отдыхать, не забыв дежурства распределить.
Ночью Корнет приходил в себя, но на очень короткое время и только чтоб просипеть два слова: «Пить» и «Есть» — после быстрого, казалось, что он пищу проглатывает не пережёвывая — перекуса, его снова вырубало, а температура тела, такое ощущение, ещё больше повышалась.
— Значит такое дело, — ждали с утра, когда окончательно рассветёт. — У меня имеется третий дар, но о нём я прошу не распространяться!
У Катрана с Лисой глаза заблестели от любопытства, Тихий тот более спокойно реагирует — просто внимательно слушает, принимая новую информацию. Принялся им рассказывать о даре фамилиара, так как он сейчас нам понадобится в полной мере, чтоб быстро до стаба добраться.
— Круто! — воскликнула Лиса, а потом её взгляд упёрся в Пирата и прищурившись, как сквозь прицел посмотрела на меня.
— Я могу в присутствии ментата тебе поклясться, что ни за тобой, ни за кем другим из наших с помощью него не подглядывал и не собираюсь в будущем! — Сразу понял о чём она подумала. — И, если он к тебе бегает в «удачное» — усмехнулся на этом слове — время, то только по своей генетской натуре.
— Нравишься ты ему в натурном виде! — подколол её Тихий. — Но теперь понятно, почему распространяться об этом не нужно? — улыбка пропала с его лица, и он пристально посмотрел на Катрана и Лису.
— Да. Извини, Шатун! Что–то меня переклинило, — сразу же повинилась Лиса и больше мы эту тему никогда не поднимали.
— Такой козырь нужно хранить за семью замками, — согласился Катран, который тоже оценил все плюсы обладания таким даром. — Он в дальнейшем не раз нас ещё выручит.
— А знахарь не попалит тебя в стабе?
— Понимаешь Лиса… Никакой знахарь не сможет теперь просмотреть меня, так как чтоб получить информацию, ему нужно свою энергию смешать с моей и только тогда уже считать информацию. Но так как я теперь могу сам управлять своей внутренней энергией, то он просто не в состоянии будет это сделать без моего на то разрешения. Во всяком случае пока я в сознании нахожусь.
— Понятно.
— Раз понятно, то по машинам!
Распределились по машинам: Катран один в Скании за рулём, я на переднем сиденье «Мародера» рядом с водителем, за штурмана буду, а Лиса с Тихим менялись местами — за рулём и при необходимости за пулемётом. Корнета же сзади в багажнике разместили. Как рассвело окончательно, так и началась гонка.
Первый раз нарвались на упырей уже возле самой трассы, они оказывается по нашим следам толпой двигались.
— Прорвёмся! — так решили, когда эту толпу увидели с помощью квадрокоптера.
Первым Сканию пустили, как таран. Сами следом, чуть отстав и отстреливая особо шустрых, которые за грузовик цеплялись — поехали. И хоть матёрых не было, только бегуны разной степени развития, — «и откуда их только столько взялось в этих безлюдных местах?» — парочка особо шустрых умудрилась вынести лобовое стекло Скании в прыжке.
Катран тогда сам с ними разобрался. Зато не разобрался с Рубером, которого мы проглядели чуть позже уже на трассе и который из засады вылетел — тоже видать по следу Скании шёл. Влёгкую выдрал с мясом пассажирскую дверь кабины грузовика и попытался Катрана выхватить. Но тот среагировал быстро — выскочил на ходу из машины и даже травм не получил от падения на асфальт, а как к нему лотерейщики кинулись — ушёл в скрыт. Дальше уже мы с ними разобрались, расстреляв со стороны и вскрыв споровые мешки — добыли горох, спораны и немного янтаря с рубера взяли.
А потом мне попалась первая ворона… и мои сокомандники полной мерой оценили этого живого «дрона», который сам выискивал опасность, только направление ему указывай.
И хоть сил этот мой дар немного потребляет, к вечеру я был выжат как лимон. А к концу этого нашего безумного заезда похудел на семь килограмм, хоть лишним весом и раньше не мог похвастаться. Досталось нам всем в дороге: и Катрану, который днями в открытой всем ветрам и тварям кабине один ехал, ежесекундно ожидая нападения. И Тихому с Лисой, которые ночами нас охраняли, так как мы с Катраном вырубались без сил и на дежурство нас уже не хватало. А днём умудрялись отбивать атаки тварей на нас, о которых я заблаговременно предупреждал, но избежать встречи с которыми нам не удавалось. Так что не только Скании досталось, но и «Мародер» наш тоже пожевали.
Вышли от ментата и отправив Катрана на грузовике домой, сами к знахарю поехали.
— Заносите! — только и сказал Пан, заглянув в багажник.
Подхватили его спереди вдвоём с Тихим, сзади Лиса — представляю это зрелище со стороны, но ей с её даром реально легче было — мы занесли Корнета в подвальное помещение дома. Где Пан его тщательно обследовал и уже поднявшись на первый этаж в гостиную — сначала подробно расспросил, а потом уже просветил нас о состоянии Корнета.
— Когда жемчужину принял?
— Семь дней назад! — ответил ему.
Пять дней против пятнадцати туда, заняла у нас дорога домой. Старались держаться как можно дальше от населённых пунктов, объезжая их по пустым кластерам, но всё равно шумом приманивая разных тварей и пришлось немало пострелять. Особенно когда всё же пришлось к одному огрызку города приблизиться — заправить машины нужно было и продуктов ещё набрать, которые Корнет в немалых количествах, когда пробуждался — аннигилировал. Хорошо хоть элита нам больше не встретилась, как и особо матерых руберов не было, а от остальных мы отбились.
— Принял красную, которая по всем признакам ему подходила! — Рассказал, как себя вела жемчужина в его руках — как я это видел и ощущал. И при каких обстоятельствах он эту жемчужину получил, тоже рассказал.
— Понятно. У него дар в этот момент почти активировался, после стресса часто такое бывает хоть и срок малый, и вот в это буйство сил он ещё и жемчуг принял — подкинул дровишек. А может и другое что случилось, сейчас уже причин не найдити.
— Откатить получится? — задал вопрос Тихий.
— Нет! Изменения уже слишком далеко зашли.
И это правда. От Корнета там почти уже ничего и не осталось. Хоть он постоянно — при пробуждении — жаловался на голод, его неплохо так разнесло. Черты лица и тела полностью видоизменились, но что из него должно получиться, пока было непонятно. Его как будто замесили, но ещё не вылепили из него фигуры.
— Но вот проконтролировать и подправить изменения я ещё могу, у него они ещё в активной фазе находятся. Так что вмешательство возможно.
После этих слов у него как–то подозрительно заблестели глаза, хоть голос оставался всё таким же равнодушным, а вид хмурым — как обычно.
— Сколько это стоить будет?
Он оглядел нас всех и спокойно так произнёс:
— Жемчужина!
Цены как обычно у него заоблачные, но никто не возразил, когда я протянул руку к Лисе и она, покопавшись у себя в сумке, протянула мне вторую жемчужину, взятую с убитой нами элиты.
— Лечи! — только и произнес.
— И сотню гороха сразу! — добавил он после того, как жемчужину получил.
У нас разве что челюсти не отвалились от его жадности.
— Жемчужина ему пойдёт! — успел пояснить он, не дав нам высказать всё, что мы о нём думаем.
— Она ему не подходила, я это ясно видел, — напомнил ему.
— Это неважно, хуже ему уже не будет. А так я ещё разгоню его при помощи этой жемчужины и может что из него и выйдет путное… и внешне и по дару, — закончил он после небольшой паузы.
Я опять протянул руку к Лисе, и та, покопавшись — высыпала в неё имеющийся у неё горох.
— Тридцать семь штук всего!
— Остальное завтра донесу! — протянул горох Пану.
— Хорошо! Окончательную цену я после лечения назову.
— По срокам что скажешь?
— Сейчас ничего не скажу. Только после того, как он вторую жемчужину примет, и то не сразу. Она может как сократить время изменений, так и увеличить.
— Понятно.
Попрощались и поехали в молчании домой, где нас встретил мрачный Катран, который уже загнал Сканию в гараж и поставил её возле подъёмника, с помощью которого мы груз в подвал опускаем. В дверях Комар стоит грустный и не решается подойти, мнется.