— Загоним, заодно и вдоль той просеки всё вокруг обследуем.
День убили на то, чтобы машины глубже в лес перегнать и на более тщательное обследование лагеря. А на следующий день, оставив в лагере Лису, Катрана и Шутера — продолжать опись найденного, мы с Тихим и Корнетом разбежались в разные стороны в поисках более удобной дороги для вывоза имущества.
— Есть результат? — спросил вернувшегося Тихого.
Сам уже с час как в лагерь вернулся и результата у меня не было. Не один десяток километров по лесу отмотал и всё без толку: ближе тех двухсот метров никакие дороги не соприкасались.
— Глухо! Там, где я бродил, вообще дорог не было, а между прогалинами заморишься прорубаться.
— Понятно.
— Корнета ещё нет?
— Скоро подтянется. Вечереет.
— Лиса смотрю, решила нас горячим побаловать? — кивнул он на рассевшихся вокруг Лисы — Шутера с Катраном, которые наблюдали за суетившейся возле кастрюли Лисой.
— Как пришел, она и принялась за готовку. Они тут продуктов разных прорву нашли, так что да — будет нам праздник живота.
Корнета так и не дождались. Пока горячее, сами на лупились и на кроватях переваривать развалились. Вытащили целые из–под поваленных палаток и устроили себе лежбище чуть в стороне от лагеря.
— Может он к машинам пошел и там нас ждет?
Лиса всё переживает за Корнета, который где–то запропастился.
— Идет уже! — лениво указал рукой направление, откуда тот появится.
— Пират? — первый Тихий догадался, а то смотрят на меня с недоумением.
— Да. Пират на дереве сидит, охотится. Так Корнет только что под ним прошёл.
— Давно пора уже вернуться, — пробурчала Лиса и пошла уже давно остывший ужин ему разогревать.
Это да. Что–то он переусердствовал с поисками. Уже сумерки настали, а он только возвращается.
— Муры! — выдал он сразу как подошёл.
— Где ты их нашел? — спросил его, поднимаясь сам и смотрю остальные зашевелились более активно: к мурам у нас у всех счёт немалый образовался.
— Да на нашей просеке. — Сел он на скрипнувшую от его веса кровать, на которой ещё недавно Лиса валялась. — На ночевку там стали. Только всего на полкилометра вглубь от дороги отъехали.
— Откуда знаешь, что муры? — Тихий подтянулся, на мою кровать присел. — И какого ты так далеко забрался?
Насчет муров — не праздный вопрос, так как Корнет их ещё ни разу не видел и не сталкивался. Только наслушался о них разного всякого.
— Блиндированные грузовик, как наш «Монстрик» — которого мы недавно продали, чтоб место в гараже не занимал. Всё равно на нём никто не ездит. — Видел, как из него пленных на оправку выводили… Только не спрашивай, откуда я узнал, что это пленные! — покосился он на Тихого. — В основном там девчата были и только двоих мужиков видел.
Вопрос по поводу расстояния, он тактично пропустил мимо ушей.
Ух, как глаза у всех заблестели! Не забыли и не простили им Хельгу. Я и сам почувствовал, как жаром внутри полыхнуло. Так что никаких сомнений не испытывал: идти на них или просто проигнорировать и продолжать своими делами заниматься.
Только подошедшая Лиса с недоумением посмотрела на нас: только кверху пузом лежали, а тут вдруг оживились все. И Шутер головой крутит в непонятках — при нем о мурах мы ещё как–то не говорили.
Недолго раздумывал.
— Лиса, остаешься с Шутером здесь! Остальные собираемся, посмотрим, что там за муры.
— А что случилось то?
— Муры случились! — буркнул ей Тихий.
Непонимающее выражение на лице сменилось упрямым.
— Шатун! Я с вами иду!
— Не спорь, Лиса! — И пояснил, почему её оставляю: — Ты боец дальней дистанции, а с мурами, если что, мы накоротке ночью сойдёмся. Ну и Шутера не дело одного тут оставлять, так что…
— Так что быть тебе нянькой, — шутливо толкнул её Катран.
Шутер только засопел громче, но уже не пытался бросаться всем доказывать, что он уже взрослый. Понял за это время, что мы его за ребенка и не держим, как того же Сильвера. Разница в возрасте у них в два года, а Шутер вполне уже по–взрослому мыслит, в отличии от Сильвера, у которого опять детство заиграло, после того как отошел от пережитого. Этот понимает, что с собой на дело мы его возьмем только тогда, когда он будет к этому готов. Поэтому и грустит постоянно, что дар его никак не активируется, думает, что если тот окажется полезный, то курс молодого бойца у него быстрей пройдёт.
Лиса сверкнула глазами на Катрана — не принимая его шутки, но спорить больше не стала. Всё сама прекрасно понимает, хоть к мурам у неё по более нашего счет скопился.
— Не грусти, Лиса, — положил ей на плечо руку Корнет. — Как там в фильме том было: на твой век муров хватит.
На что не только я усмехнулся, но и у неё улыбка на лице мелькнула: в тему цитату подобрал Корнет. Который этот фильм про летчиков тоже в первый раз посмотрел, когда мы после обследования бункера расслаблялись и этот фильм нам попался.
— Давай сейчас более подробно: что видел и с какого расстояния за ними наблюдал?
Как раз Лиса ему подогретый ужин принесла, который чуть не подгорел за разговорами.
— Спасибо, — поблагодарил он Лису и принялся рассказывать, что там видел: — Метров с тридцати за ними наблюдал. Сенсоров у них походу нет, — понял к чему я это спрашивал.
— Уже легче. А что по количеству?
— Блиндированный грузовик — но там в основном пленные, и два внедорожника: один армейский шестиколесный, с пулемётом на крыше, второй переделанный гражданский. Я двенадцать человек этих муров видел, но не поручусь за точное количество. Сильно вокруг кружить не стал, боялся их спугнуть.
— Нормально, на месте более подробно подсчитаем.
Пока ужинал, рассказал, как муры выглядели, чем вооружены, да как себя вели. А как с трапезой закончил, принялись экипироваться.
— Все собрались?
— Готовы! — за всех ответил Тихий.
— Выдвигаемся! — и махнув рукой на прощание остающимся и от этого грустным Лисе с Шутером, в темпе потопали по дороге, которая тянулась в нужном нам направлении.
ГЛАВА 25
Темп взяли высокий, так как нужно было успеть как можно больше пройти, пока окончательно не стемнело. И так дорога уже еле просматривается. Потом уже с помощью ПНВ дальше пойдём — мы с Катраном с помощью ПНВ пойдём, а Тихий и Корнет и так ночью отлично видят без всяких приблуд.
Уже после полуночи добрались до стоянки муров. Ползком подобрались к ним и осмотрелись: как и говорил Корнет, блиндированный грузовик и два внедорожника. Движения никакого и сквозь забранные решеткой стекла внедорожников тоже никого не видно.
Как подбирались ещё, запустил «радар», но вокруг кроме как в машинах, никого больше не было. Насчитал там двадцать два человека: в переделанном гражданском внедорожнике трое ночует; пятеро в армейском; в грузовике — в кабине один и в кузове тринадцать. Если верить Катрану, то на оправку выводили восемь женщин и двоих мужиков. Но мужиков мы выпотрошенными нашли, в кустах валяются — когда вокруг лазили, округу обследовали, так и нашли их. Пират нашёл. Теперь полностью были уверены, что это именно муры.
Так что предварительно получается четырнадцать муров и восемь женщин. Если они ещё кого не завалили и тело где–нибудь под другими кустами лежит остывает.
Посовещавшись, решили сейчас не дёргаться, а с утра при оправке брать их тепленькими. Когда, после напряжённой ночи, самый расслабон с восходом солнца наступает. И у нас кстати тоже: если ночью никто не напал, утром уже не так по сторонам на стоянке смотрим и только при движении дальше опять бдительность повышается. Но у нас простительно: сначала Хельга округу мониторила, теперь мне приходится. И пусть всего пятьдесят метров, но на девяносто процентов уверен, что рядом никого нет.
Обсудили примерный план, как действовать будем и расползлись каждый на свою позицию. Затаились до утра. Благо почти все люди военные, умеем в засадах сидеть и выжидать. И в Катране уверены, так как долгое время уже натаскиваем его, так что затаиться и выжидать он не хуже нас умеет.
Тихо скрипнула дверь грузовика на рассвете и показался первый мур, слегка оглядевшись по сторонам — он поспешил к ближайшим кустам, где, вскоре покряхтывая от удовольствия — зажурчал.
За ним ещё трое показались и как мы и думали по сторонам они не особо пялились. Оправившись, они чуть ли не пинками погнали из кузова женщин для этого же дела, а мы замерли в готовности — ожидая начала операции. Никаких команд не будет, уже всё обговорено и каждый знает, что ему делать при развитии разных ситуаций.
Вот двери внедорожников открылись и оттуда тоже муры повалили, потягиваясь и отвешивая сальные шуточки над женщинами, которые прикрывая друг друга оправлялись чуть в стороне — в кусты их муры не пустили.
Заметил, как трава сама по себе возле армейского внедорожника примялась — Катран бродит, проверяет чтоб внутри никого не оказалось. Но на будущее нужно указать ему, чтоб аккуратней перемещался, хорошо, что сейчас все внимание у муров на женщин направлено.
Вдруг в грузовике что–то громко грохнуло — не получилось у Корнета тихо сработать, — головы резко замолчавших муров синхронно повернулись в ту сторону. И тут же голова стоящего рядом с пленными девчатами мура лопнула от попадания тяжёлой пули, остальные муры также синхронно обернулись на писк женщины, которая от попадания ей на лицо содержимого черепной коробки сначала пискнула тонко, а потом закатив глаза упала там, где стояла. Среди других муров материализовался Корнет во всём своём великолепии, вдобавок ещё и с окровавленными руками и от его радостной улыбки ещё одна из пленных девчат в обморок хлопнулась. Как за ней муры не последовали, я не знаю, но ступор они словили, чем мы с Тихим и воспользовались. Открыли огонь и одного за другим принялись наземь ронять, да Корнет подключился — мощными ударами шеи набок сворачивал. Одного Катран ушатал, когда тот отмер и попытался в армейском внедорожнике укрыться, но место уже оказалось занятым самим Катраном. Привалил и дверцу захлопнул за собой, чтоб другие туда не спешили — выковыривай их потом оттуда.