Различные украинские организации по-прежнему желали служить немцам. Жаловались им, что бандеровцы убивают конкурентов — людей полковника Андрея Мельника, который своеволия себе не позволял и строго исполнял указания оккупационных властей.
Немецкие власти не желали терпеть беспорядка на оккупированных территориях. 13 сентября начальник главного управления имперской безопасности обергруппенфюрер СС Райнхард Гейдрих распорядился:
«Члены группы Бандеры с некоторого времени развернули особую активность с целью добиться самостоятельного украинского государства. Они призывали жителей Галиции и украинское население в военной зоне не только не выполнять немецкие распоряжения, но и устранять своих политических противников.
Уже убито свыше десяти членов руководимой Андреем Мельником организации украинских националистов. Можно предположить, что члены группы Бандеры во имя своих политических целей станут совершать и другие террористические акты.
Предлагаю:
а) арестовать всех играющих какую-либо роль в движении Бандеры руководителей по подозрению в соучастии в убийстве представителей движения Мельника. Провести аресты одновременно в понедельник 15 сентября 1941 года.
б) закрыть бюро и конторы движения Бандеры, в том числе бюро Украинской службы по вопросам прессы в Берлине на Мекленбургише-штрассе, 78, а также Украинское бюро в Вене на Ландштрассе-Гауптштрассе. Провести тщательный обыск в бюро и квартирах руководителей движения Бандеры».
В директиве полиции и эсэсовской службы безопасности (СД) за № 12/41 от 25 ноября 1941 года говорилось: «Всех активистов бандеровского движения немедленно арестовать и после тщательного допроса без шума ликвидировать как грабителей».
Главная львовская тюрьма чуть не каждый год меняла хозяев и узников. Сначала хозяевами были поляки. Осенью 1939 года здесь устроили тюрьму № 1 областного управления НКВД. Пришли немцы и тоже стали использовать это здание по назначению. Сюда посадили вышедших из повиновения членов ОУН, которых сочли опасными. Здесь закончил свои дни Иван Климов, руководитель львовских националистов. Тот самый, который в ночь на 1 июля восторженно приказал уничтожать москалей, евреев, поляков и венгров.
Полтора десятка активистов немцы сразу расстреляли. Почти все люди Бандеры оказались за решеткой: Ярослав Стецько и его соратники по «правительству» Роман Ильницкий, Лев Ребет, Владимир Стахив, Дмитрий Яцив. Держали их в Заксенхаузене.
Другим оуновцам повезло меньше. Особенно тем, кого отправили в Освенцим (после оккупации Польши немцы переименовали город в Аушвиц).
В июле 1942 года в лагерь поступили первые двадцать четыре украинских националиста, среди них был и брат Степана Бандеры — Василий. Через несколько дней прислали еще одну группу, в ней был другой брат — Александр Бандера.
Польские узники, как следует из воспоминаний, плохо встретили новоприбывших:
«Бандеровцев отправили в лагерь, поскольку они восстановили против себя своих гитлеровских хозяев. Высокомерные и заносчивые, уверенные в обещанных им СС снисхождении и привилегиях, эти заключенные с открытой враждебностью вели себя по отношению к польским заключенным и устроили дебош, который прекратила с применением силы вызванная обслуга блока».
Они попали в руки заключенных-поляков, ненавидевших украинских националистов. Александра Бандеру ставили на непосильные работы, да еще избивали. Он протянул в Аушвице совсем недолго — каких-нибудь две недели. В очень плохом состоянии его отправили в больничный блок, где 10 августа 1942 года убили. Врач-эсэсовец сделал ему инъекцию фенола в сердце. В больничном бараке 5 сентября скончался и Василий Бандера, тоже забитый польскими узниками — ему мстили за брата Степана. Лагерная администрация провела расследования: смерть Василия Бандеры не входила в ее планы. Польских заключенных, признанных виновными, расстреляли.
В лагере украинские националисты держались вместе. Никому не доверяли. Считали, что даже в лагере они на особом положении. И действительно, немцы их не расстреливали и не отправляли в газовые камеры. Им разрешали получать посылки Красного Креста.
Характерно, что Степан Бандера претензий немцам за смерть двух братьев в концлагере не предъявлял и, когда немцы предложили возобновить сотрудничество, не отказался.
Степан Бандера и ОУН оказались в контрах с немцами не по собственному желанию. И ссора с ними их не оправдывает. Сажали бандеровцев не потому, что они были антифашистами и возмутились нацистскими преступлениями, а потому, что проявили своеволие, не согласованное с оккупационными властями. Многие украинские националисты этого не понимали. Обращались за помощью в Берлин и возмущались: ну почему немцы отталкивают протянутую руку? Не желают видеть в них надежных союзников?
Украинские националисты заключили союз с преступниками. Отчего же они решили, что с ними нацисты станут вести себя по-джентльменски?
Министр по делам восточных оккупированных территорий и главный партийный идеолог Альфред Розенберг наставлял своих подручных:
— Хорошее обращение славянин воспринимает как слабость.
Расстрелы и аресты не разорвали тесные отношения украинских националистов с оккупационной властью. Они продолжали служить в полиции, во вспомогательных частях вермахта, уничтожали партизан и участвовали в карательных акциях. Работали бургомистрами, старостами и охранниками в лагерях и, наконец, вступали в добровольческие формирования войск СС.
Директива Берлина была простой: «Препятствовать стремлению украинцев к политической самостоятельности». Но приложить усилия к формированию вспомогательной полиции: «Из расчета один полицейский на сто жителей. Оружие — пистолеты и карабины из трофейного имущества».
Оккупационная администрация была не в восторге от своих подручных:
«Украинская полиция не прекращает грабить, насиловать, убивать. Награбленное имущество рассматривается как личная собственность. Поляков приравняли к евреям и заставляют, например, тоже носить повязки на рукаве. Во многих местах украинская полиция создала такие подразделения, как “Украинское гестапо”».
Но выбирать было не из кого. А без украинских помощников немцы просто бы не справились.
Немцы управляли огромными оккупированными территориями, располагая малочисленным административным персоналом: людей катастрофически не хватало. И уж совсем немного нашлось владеющих украинским языком. Конечно, привлекали местных немцев. Но все равно оккупационным чиновникам приходилось полагаться на коллаборационистов. Немцы многое передоверяли местным жителям и в основном проверяли, не нарушены ли директивы, присланные из Берлина.
Украинская повстанческая армия
Немецкие войска оккупировали и грабили Украину. Летом 1942 года оккупационные власти стали обращать внимание на то, что «нелегальное бандеровское движение пытается вывести активную молодежь из-под немецкого влияния, стремится воспрепятствовать отправке остарбайтеров в рейх и вызвать у украинцев неприязнь к немцам». Но главным врагом вожди Организации украинских националистов все равно считали Москву.
В конце Второй мировой ситуация на фронтах заставила немцев изменить тактику. Когда вермахт стал терпеть поражение, немцам вновь понадобился Степан Андреевич Бандера, который нисколько не утратил своей популярности среди западных украинцев.
О Бандере вспомнил Альфред Розенберг — имперский министр по делам оккупированных восточных территорий. Отступая под ударами Красной армии, немцы уже потеряли Украину, но жаждали сотрудничества с украинскими националистами с одной целью — задержать наступление советских войск. Розенберг был сторонником широкого привлечения и прибалтийских, и украинских националистов на сторону Германии.
В сентябре 1944 года руководителя Организации украинских националистов Бандеру выпустили, чтобы он занялся диверсионной работой против Красной армии. Отпустили и его соратников. Кому нужен полководец без армии…
«28 сентября появились в моей камере два эсэсовца, — вспоминал Ярослав Стецько. — Вместе с Бандерой отвезли нас на какую-то охраняемую гестапо виллу под Берлином».
Степан Бандера тоже потерял здоровье в заключении. Часто болел, подолгу лежал в больницах. Но его обуревала жажда деятельности. Когда ситуация на фронте изменилась в пользу Красной армии, оуновцы решили: отныне все силы на борьбу с русскими.
Решение о создании собственных вооруженных сил приняла вторая конференция ОУН в октябре 1942 года. В декабре появилось название — Украинская повстанческая армия, УПА. Отряды Украинской повстанческой армии, действовавшие в советском тылу, отвлекали немалые силы Красной армии от войны с вермахтом. Тем самым бандеровцы затягивали Вторую мировую войну, давая возможность немцам держать восточный фронт. Гибли бойцы Красной армии. И пока вермахт держал фронт, внутри Третьего рейха продолжалось уничтожение невинных людей. Вот в чем, в частности, вина бандеровцев.
Другое дело, что, когда стало ясно: Германия терпит поражение, внутри западноукраинского националистического движения произошла смена ориентиров. Решили искать помощи у Англии и Америки, поэтому отказались от преследования инородцев, заявили о равноправии всех народов. Понимали: антисемитские призывы исключают контакты с Западом. Специальные усилия были предприняты, для того чтобы доказать: евреев убивали исключительно немцы.
Для Восточной Украины возвращение Красной армии означало долгожданное освобождение от немецкой оккупации. Западная Украина, которая вошла в состав СССР лишь осенью тридцать девятого, встретила восстановление советской власти со смешанными чувствами. Одни были счастливы и видели в красноармейцах спасителей. Другие помнили предвоенную ускоренную коллективизацию, когда в Сибирь выселяли мнимых кулаков и «врагов советской власти». Руководителей ОУН вновь охватила эта идея — воспользоваться сменой власти, когда немцы уйдут, а русских еще не будет, чтобы попытаться еще раз провозгласить свое государство.