была отсюда, милями не измерить, но вместо этого заметила:
— Размечталась. — И тут же перешла в нападение: — А ты что здесь делаешь?
— Я ехал верхом и что-то услышал, — сообщил он, даже не извинившись, что ехал по земле Галлахеров, а не по своей, которой было вполне достаточно. Он вроде только что понял, что держит ее запястья, и резко разжал руки.
— Что услышал? — спросила Нелл, куда более взволнованная, чем ей хотелось бы. Она рассеянно помассировала запястья и только тут заметила крупную гнедую лошадь, привязанную в стороне.
— Тебя. Ты кричала.
— И что я кричала? — неохотно спросила она. Но ей нужно было знать.
— «Нет». Ты громко повторила это несколько раз, пока я до тебя добирался, потом замолчала. Размечталась? Не мели ерунду, Нелл. Твой голос звучал так, будто кто-то делает тебе больно, и ты была белее снега, когда я подъехал. Ты и сейчас выглядишь не лучше, надо сказать.
Нелл произнесла, тщательно подбирая слова:
— У меня были… очень яркие… видения. Но, как ты мог убедиться, никто мне не угрожает. Никто меня не беспокоит. Все отлично. Спасибо за заботу, но мне ничего не нужно.
— Да? А это что? — Он показал на лейкопластырь над ее бровью.
Нелл пожала плечами.
— Я до сих пор еще не совсем освоилась в доме. Со временем все так забывается, знаешь ли. Вот ударилась о дверь шкафа. Просто поцарапалась.
Макс уже не хмурился, но по-прежнему не отрывал от нее взгляда, что ее беспокоило.
— Это все еще случается, да?
— Не понимаю, о чем ты.
— Обмороки. Ты падаешь в обморок и сажаешь синяки и царапины.
Она хотела сначала соврать, потом пожала плечами и ответила небрежно, будто столь пустяковая тема недостойна внимания.
— У всех свои недостатки. Я временами теряю сознание; вот и все.
— Ты когда-нибудь пыталась выяснить, в чем причина?
— Стресс, так говорят врачи. Наверное, возвращение сюда подействовало на меня сильнее, чем я думала.
— И это случилось сейчас, на этом месте? — Но он сам отрицательно покачал головой, не дав ей ответить. — Нет, ты была в сознании. Глаза широко открыты. Но зрачки сужены, и мне показалось… что ты где-то в другом месте.
— Совершенно очевидно, что я была здесь, а не где-то еще.
Нелл и сама не могла понять, зачем упрямо цеплялась за вранье, притворялась, что все нормально. Макс знал о ней такое, чего не знал никто в городке, разумеется, в зависимости от того, много ли он запомнил. Но пока он не говорит, что помнит и знает, она не собиралась ему ничего напоминать.
Он слегка кивнул, будто не удивился ее глупому упорству, но сказал:
— Да, кстати, Нелл? У тебя столько дел в доме, что тебя принесло сюда?
— Захотелось погулять, вот и все. — Она снова перешла в наступление. — Что с тобой такое, Макс? Это пока еще земля Галлахеров, и я имею полное право ходить по ней. Я еще не продала ее тебе.
Он сжал губы.
— На всякий случай, если ты забыла, что тебе вчера говорила Шелби, я напомню. Здесь в последнее время умирает много людей. Не слишком умно одной бродить по лесу.
— Умирали мужчины, если верить тебе и Шелби. Не женщины.
— Пока. Но не стоит играть с огнем, Нелл.
— Я могу о себе позаботиться.
— В самом деле? — Он коротко рассмеялся. — Когда я сюда пришел, ты ничего вокруг себя не видела. Любой мог подойти… и сделать все, что захочет.
— Перестань нести чушь! — выкрикнула она и сделала шаг назад, чтобы подчеркнуть свою независимость, и уже спокойнее добавила: — Не хочу мешать твоей прогулке, Макс.
На мгновение показалось, что он сейчас станет с ней спорить, но он вполголоса выругался и вернулся к лошади. Подобрал поводья и повернул лошадь в сторону своего ранчо, напоследок задержавшись, чтобы еще раз предупредить ее:
— Будь осторожна, Нелл. Тот, кто убил этих людей, явно хотел, чтобы их тайные делишки вышли наружу. А мы с тобой знаем, что у тебя много секретов, которые надо хранить.
Она не пошевелилась и не сказала ни слова в ответ, только смотрела, как он уезжает, пока он не скрылся за деревьями.
Было ли его появление здесь случайным или намеренным? И что это было за видение, которому он помешал? Видела ли она последствия убийства здесь, в лесу, или что-то столь же зловещее? Кто были тот мужчина, та женщина?
Нелл не двигалась с места несколько минут, оглядываясь и разыскивая какой-нибудь знак, который помог бы ей найти ответ на эти вопросы. Но лес был спокойным и молчаливым, а та особая дверца в ее мозгу отказывалась открываться.
Замечательно. Просто замечательно. Космос разрешил ей лишь бросить взгляд, но не оказал настоящей помощи.
Как всегда.
Нелл снова вздохнула, еще раз оглянулась и только тогда поняла, где она находится. За двенадцать лет все изменилось, наверное, поэтому она сразу и не узнала это место.
Сам дуб не слишком изменился, для него двенадцать лет пустяки. Вокруг его ствола обвился плющ, которого раньше не было, и Нелл пришлось его раздвинуть, чтобы увидеть вырезанные сердце и инициалы.
Он застал ее здесь осенним днем. Это было так давно. Они вырезали свои надежды ржавым перочинным ножом, и после этого было глупо притворяться.
Нелл пальцами нащупала буквы: НГ и МТ, потом вздохнула и отпустила плющ, который тут же все снова спрятал.
Ядовитый плющ скрыл все тайны.
Она даже рассмеялась, хоть и не слишком радостно. Космос, решила она, определенно решил ее помучить. Она повернулась и быстро направилась назад к дому, надеясь смыть едкий сок растения с рук, прежде чем на них появится сыпь.
Вот только сыпи ей и не хватало.
3
Итан поднял голову от письменного стола и с трудом сдержался, чтобы не поморщиться, увидев входящую в офис даму. Дама была мэром Безмолвия. Подобно ему, она ненавидела интеркомы, но в отличие от него она также терпеть не могла телефоны и обычно появлялась абсолютно без всякого предупреждения.
А он не возражал бы, если бы его предупредили.
— Итан, есть еще какие-нибудь данные насчет смерти Джорджа Колдуэлла? — спросила она без всяких предисловий.
Итан сделал символическую попытку подняться, хотя старался зря, потому что она сразу же уселась в одно из кресел для посетителей. Он демонстративно достал папку из стопки лежащих на его столе дел, раскрыл ее и нахмурился.
— Ну, ничего нового нет, Кейси, ты все уже знаешь. Я мог сказать тебе это по телефону. Тогда тебе не пришлось бы ехать.
Мэр Лэттимор пожала плечами, не сводя голубых глаз с его лица.
— Мне было по пути, вот я и решила заскочить. Итан, мне сегодня человек двенадцать позвонили, а я не могла ответить ни на один из заданных вопросов.
— Каких?
— А как ты думаешь? Что происходит? Почему мы не можем вычислить убийцу Джорджа Колдуэлла и других и остановить его, прежде чем он убьет кого-то еще?
Итан напрягся.
— Даже если все четверо действительно были убиты, кто сказал, что их убил один и тот же человек?
— Господи, Итан, не хочешь же ты сказать, что у нас по городу бегают четверо убийц?
— Это может быть меньшим из двух зол, — вздохнул он. — Нам только не хватает, чтобы все заговорили о серийном убийце, вот тогда здесь действительно начнется настоящая паника.
— Может быть, это уже произошло? — предположила мэр. — Люди напуганы, это чувствуется по их голосам.
— Я знаю.
— Так что мне им сказать?
— Скажи им, чтобы запирали двери на ночь, — раздраженно ответил Итан, — чтобы были осторожны и не лезли в чужие дела.
— А что мне сказать, когда они спрашивают, почему выбранные ими люди не делают работу, для которой их избрали?
— Скажи, что мы вполне справляемся со своей работой. Послушай, Кейси, я не знаю, что тебе еще надо. Мои люди из кожи вон лезут, чтобы разобраться в этом деле. У меня с января не было ни одного выходного, а деньги, которые предназначены для оплаты сверхурочной работы, кончились давным-давно. Мы проводим расследование, именно это наша работа, больше мы ничего сделать не можем. Если у кого-нибудь имеется практическое предложение, я буду счастлив его выслушать.
— У тебя до сих пор нет ни одного подозреваемого ни по одному из убийств?
Он поколебался, потом сказал:
— Я посматриваю на Макса Тэннера насчет убийств Феррье и Паттерсона.
Она удивленно подняла брови.
— При нашем последнем разговоре ты даже не хотел признать, что смерть Люка Ферье была насильственной.
— Тут кое-что прояснилось. Теперь убийство настолько же вероятно, как и несчастный случай.
— Понятно. А при чем тут Макс Тэннер?
Итан не обязан был докладывать мэру о ходе своих, расследований, во всяком случае, не напрямую, но он уже успел узнать, что, когда Кейси Лэттимор задавала вопросы, она ждала ответов. И она могла устроить тебе веселую жизнь, пока не получит этих ответов.
Поэтому он неохотно сказал:
— Ферье вроде бы занял деньги у Макса за несколько недель до смерти.
— Это Макс сказал?
— Нет. Один человек, который слышал, как Макс требовал у Феррье срочно вернуть долг.
Мэр нахмурилась.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве убийство Феррье не идиотский способ получить с него долг?
— У Макса взрывной характер, это все знают. Он мог сначала ударить, а потом подумать.
— Ударить, в смысле столкнуть машину Феррье с обрыва? Разве не проще и разумнее бы было просто его избить, чем топить? Я имею в виду, если ты подозреваешь Макса в убийстве?
Итан ненавидел женщин, умеющих рассуждать логично.
— Я же сказал, я присматриваюсь к Максу, а не подозреваю.
Не обращая внимания на недовольный тон, она спросила:
— А смерть Паттерсона? С чего ты решил, что Макс может иметь к ней отношение?
— Мы знаем, что убийца стоял под окном ванной комнаты, прежде чем бросить туда оголенный провод. Мы нашли след. Размер и форма совпадают с теми сапогами, что носит Макс.
— Полагаю, вы проверили сапоги Макса.
— Да.
— И?
— И ничего. По этому следу мы не можем доказать, что именно он стоял под окном.