Давя массой, сваливаясь на «кресты» по двое, трое, твари вгрызались в корпус торчавшими шипами и мощными жвалами. И как только хоть одной твари удавалось вгрызться в корпус, крылья опадали ненужным балластом, и в кабину пилота вламывалось чудовище, состоящее из пасти и шупалец. Один за другим истребители теряли связь с оператором управления. Но после минутного ступора двигатели «крестов» оживали, и штурмовики, стремительно разворачиваясь, заходили на атаку своих же крейсеров.
– Не понял, а это еще что? – Крафт недоуменно озвучил вопрос за двоих. – Они что творят, с ума сошли?
– Ага, – пьяно отозвался Клык, – только не сами. Их свели. Внешнее управление «мясом» как ножом срезало. Мы уже потом поняли, в чем дело… да вы смотрите, смотрите. Веселье только начинается.
Стремительная расправа над прикрытием заставила капитанов крейсеров запаниковать. Началась спешка и суета перед отходом.
Но понимая, что время для отхода упущено, рейдеры перестроились в «сферу».
Выпустив в накатившую стену зеркальных крыльев и «перевертышей» остатки молочной мути, обреченно приняли бой на ближних дистанциях.
На корпусах выдвинулись десятки эмиттеров малого калибра, и бездна расцвела гроздями плазменных сгустков.
Врезаясь в стену плоти, капсулированная плазма разрывалась яркими вспышками. Калеча, разрывая на части, испепеляя, огонь защитников лился непрерывным потоком, но с каждой минутой плотность завесы становилась реже, а твари прорывались все ближе.
Тараня кокон-поля, первые уродцы обугливались до неузнаваемости. Но с каждым разом защита слабла, и вскоре по корпусу уже ползали первые твари. Сбрасывая ставшие не нужными крылья, скребя когтями по обшивке, бескрылые членистоногие облепили рейдеры живым ковром.
Крутясь и суетясь, елозя осиным брюхом по броневому покрытию, твари оставляли после себя ржавые следы вспученной брони, клубившейся волдырями химической реакции. В космос вырвались первые фонтаны воздуха. И вскоре на месте эскадры осталось лишь одно сплошное облако из кишевших тварей, замёрзших облаков кислорода и круживших вокруг остатков роя.
Изображение подернулось и пропало.
– Эй, а что дальше? – спросил Крафт.
– А ничего, – уже изрядно набравшись, вождь перевел тяжелый взгляд на китайца и махнул рукой. – Удрал я. Выдал в эфир «полундру» и увел матку в провал. В итоге из сорока восьми вымпелов боевого флота вырвалось лишь шестнадцать.
– ОНО еще здесь? – взволнованно спросил Немезис, перебирая в памяти скудную подборку фактов столкновений с неизвестными формами жизни.
Достоверных данных не было. Все данные, после тщательной проверки Орденом, оказывались информационными пустышками, созданными распространителями «утки» для извлечения сомнительной выгоды из той или иной ситуации. Но сейчас он лично, находясь в здравом состоянии и памяти, наблюдал чужую технологию. И первым напрашивался вывод о первом контакте с другой цивилизацией.
– Нет его или ее. Я нашинковал систему спутниками, как блохами. Но этой твари уже там не было. Вообще ничего не было, только несколько тварей, влетевших в молоку.
– А крейсера?
– В том-то и дело, что ни одного грамма обломка от моей эскадры. Как в воду канули.
Крафт взволнованно заходил по кубрику:
– Немезис, это ваше?
– Нет. Думаю, это вообще не человеческие технологии.
– Да что вы говорите, господин хороший. А вот это как объяснишь?
Клык злорадно усмехнулся, и все посмотрели новую запись.
Лабораторный комплекс, заполненный огнями индикаторов вычислительных комплексов, бурлил людьми и разговорами. А за бронированным стеклом, за синеватым сиянием силового поля манипуляторы колдовали над огромной глыбой «янтаря».
Засиял плазменный резак, и часть глыбы отвалилась с треском обрушившегося айсберга. Попавшая в плен «бабочка» была распята, как жук в янтаре. Почувствовав ослабшие путы, тварь попыталась освободиться и сбросить крылья. Но увязшие в пене конечности не давали вырваться на свободу, и уродец бился в бессильном припадке и визжал ультразвуком.
Запись прервалась и началась с момента, когда уже манипуляторы вскрывали хитиновый панцирь. Твердое покрытие лопнуло, обнажив густую вязь жгутов мышц и белесых потрохов, продолжавших биться в ритме живого организма.
Срезая жировые прокладки пульсирующей клетчатки слой за слоем, стальные руки-вивисекторы производили вскрытие методично и неспешно. И когда очередной слой мышц лопнул под острым скальпелем, сквозь белесую пелену в мутной жиже показалась голова человека с плотно присосавшимися к телу отростками пульсирующих щупалец.
Жмурясь от яркого света, человек отрыгнул кишкообразный вырост, и бронебойное стекло дрогнуло от крика бессильной ярости и злобы.
– Мать моя женщина, – потрясенно прошептал Крафт, отпрыгнув от проекции на добрых два метра. Ошарашенно осмотрелся. – Это не шутка?
– Нет, братишка. Тут все серьёзно. Да так, что серьезнее некуда, – казалось, что прилично набравшийся за время просмотра великан рухнет и захрапит богатырским сном, но едва ворочая языком, вождь задумчиво добавил: – Но если красноглазые открещиваются от этой погани, то что еще за тварь появилась из Бездны нам в наказание?
Глава 20
Укутанный кокон-полями «штурмовик» рыскал по космосу в поисках удобной аномалии. Ориентируясь по всплескам гравитационных возмущений, скрещённый полумесяц искал оптимальное место для «провала».
В отличие от огромных кораблей, что могли провалиться в любом удалённом от планет месте, малотоннажным кораблям приходилось выбирать. Или идти в фарватере гигантов и отдаваться силе втягивающей воронки, или искать аномальную зону с ослабленной н-мерностью пространства. Именно в таких областях энергетические «эмиттеры» надрывали пространство, и при минимальных энергетических затратах кораблик проваливался в аномалию и мог преодолеть миллионы парсеков за считаные часы корабельного времени.
Коротко взвыл реактор, и корпус штурмовика укутался радужной пленкой. Следом вспыхнула вторая, третья, четвертая оболочка… и корабль исчез.
Противная вибрация каждой клетки прекратилась, и тело заныло от онемения. Воин пошевелил рукой, и автоматика начала откачку из аквариума. Уже под струями омывающей воды он подумал о людях, нырявших в нулевое пространство без аквариума. Представленная картина выглядела нерадостно.
Свободные от вахты люди принимали препараты и вводились в состояние паралича, тем, кто нес вахту, приходилось накачиваться обезболивающим и, прокусывая губы и корчась в судорогах, переносить «на ногах» краткий миг выворачивающей наизнанку боли.
Вялотекущие мысли пытались занять внимание, но основная головная боль это увиденная в гостях картина – человек в теле твари. Кто или что это было?
Если это долгожданная встреча разумов, то откуда взялся человек? Если это новая технология, то слишком велик отрыв между техногенным покорением космоса и принципиально другим подходом к межзвездным перелетам.
Только одна технология перемещения в космосе без реакторов «провала» или простого принципа плазменной тяги стоила бы человечеству ста лет фундаментальных исследований. Но «бабочки» порхали в космосе, словно в атмосфере, при этом стремительно скользили в космосе, даже не имея подобия двигателя реактивной тяги.
Но присутствовал один положительный момент. Тайна происхождения «узницы» обрастала новыми фактами.
Спасательная капсула имела маркировку эсминца «Пандора 1–5». «Акула» первой волны. Тогда возникал вопрос, что делал корабль на таком удалении от Пандоры? Где экипаж? Почему только одной капсуле удалось спастись с корабля? Куда вообще пропал червь-корабль? Зачем чужаки применяли маскировку, если они легко смогли разделаться со стаей? Какая связь между капсулой в космосе и чужими?
Вопросы, вопросы, бесконечные гипотезы.
Тяжело выдохнув, воин откинулся на подголовник кресла. Ему нужно заниматься колонией, а он топчется на месте. Пытается разгадать причины неудач прежних колонизаций, а находит лишь больше загадок, чем ответов. Был бы сейчас «шептун», своей критикой помог бы взглянуть на проблему со всех сторон. Но после Темени сосед растворился. Словно никогда и не существовал.
Опять загадка!
В сознании возникла идея. На орбите родной планеты формируется экспедиционный корпус составного флота, а это шестьсот штурмовиков, как минимум три «гасителя звезд», там же мобильные ремонтные доки, лаборатории братьев исследовательского корпуса. Это очень серьезная поддержка.
Осталось дело за малым. Нужно ускорить прибытие поддержки и нагрузить их этими задачами, пусть теперь у них голова болит!
Воин вздрогнул. Только что он принял решение, требующее утверждения Учителя! Нарушение четвертой заповеди Скрижалей. Это уже не шутки, за такое своевластие можно получить десять лет отшельничества, а если обвинят в уничтожении личности «шептуна» – это разборка. Распотрошат на части, всю память просветят до последнего нейрона, а там всплывет история с Фелицией.
Тут по телу Немезиса пробежала теплая волна. От смеси эмоций стыда и ужаса и невероятной истомы перехватило дыхание и ударило в голову шумом. Едва взяв себя в руки, воин шумно выдохнул. За Фелицию он даже не представлял, что его ждет. Физический контакт с женщиной! И непросто контакт с чужой органикой, проникновение в ее плоть, смешение крови! Да только намекни, как его испепелят на месте как чумного!
Медблок проснулся тревожным писком, и по телу пронеслась волна ледяного спокойствия.
В голове прояснилось. Но спустя миг вновь свернуло на воспоминание о безумстве. Сплетении двух тел. Скала и мягкость воска. Рычание и сладкие вздохи. Нежность и твердость духа. Невозможное сочетание. И эта невозможность была сосредоточена в этой невероятной личности. Это манило. Заставляло думать о ней не только головой, но и набухшим телом.
Писк медблока.
Еще один.
И морозная стужа сковала тело ударной дозой стимулятора. Успокаивая гормональный шторм, химия усмирила сердце, накачав кровью места, совсем не нужные воину для мышления.