Воин всмотрелся в человека на проекции. Лицо, полное готовности решить все вопросы, действия четкие и реакции на ошибки подчинённых взвешенные. И вдруг такая смена отношения. Если раньше это была холодная невозмутимость, то сейчас старого ветерана переполняла энергия готового сворачивать горы человека. Что движет человеком, уволенным из флота корпорантов, с довольно заурядной должности коменданта орбитальной группировки.
– Послушайте, полковник, – отбросив официальный тон, в последнее время все больше вызывающий оскомину, Немезис прищурился, – у меня накопилась статистика по вашей работе. По количеству, качеству распоряжений, по действиям ваших подчинённых и не только. И у меня возник вопрос. Ведь вы же не исполняли ранее подобных обязанностей? Откуда у вас такой показатель результативности?
В глазах промелькнула тень беспокойства, но тут же лицо Данилова приняло выражение простоватого вояки, услышавшего просьбу о построении реактора мезонинного распада.
– Э-э… Адмирал? Я не понял вопроса… Что я не так делаю?
– Не хотите отвечать. Ну что же, оставим вопрос открытым. Доложите тогда, что у нас по пробуждению колонистов?
– Они во второй очереди, – тут же отозвался Данилов, – сейчас побудка двух батальонов десантников, а затем возьмемся за гражданских.
Глава 23
Расширенные сенсорикой слияния ощущения окружавшего космоса скомкались в горошину. Все чувства втянулись в границы тела, а его замутило от резкого перехода.
Шумно вдохнув, Немезис открыл глаза.
Голову нещадно ломило. Во рту противный вкус химии. Забывшие, как смотреть на мир, глаза отказывались понимать и воспринимать окружавшую действительность через два маленьких и несовершенных сенсора зрения. Сквозь немоту пробился шелест выходящего из затылка шунта, проступили контуры рубки, и цветистая россыпь индикаторов ворвалась в сознание хороводом разноцветных огней.
Туман рассеялся, и Немезис смог сконцентрироваться на собственных мыслях, ощущениях.
Телу срочно необходим отдых, и как можно больше. После длительных слияний мозг «прирастет» к могучим протезам и отторгнет родные органы осязания, тогда ему дорога только в «призраки». Лишаться плоти и становиться сознанием штурмового крейсера Ордена. Корабля апокалипсиса – «гасителя солнц».
Воплощенный в сталь принцип смерти на веере стальных игл нес самое разрушительное оружие – генераторы чудовищной мощи. Рождаемая в недрах бриллиантовых сфер энергия выплескивалась с кончиков излучателей и устремлялась к планете веером ослепительных молний. Соприкасаясь с атмосферой, энергия разрушала ионный слой, и на поверхность устремлялось жесткое излучение местного светила.
В считаные часы радужное сияние над мегаполисами выжигало все живое. Не спасали ни стены, ни энергетические щиты, сам воздух планеты становился смертоносным для обитателей, и все живое умирало в мучениях от радиационных ожогов и лучевых болезней.
Стряхнув невеселые мысли, Немезис сосредоточился на панели. Требовательно мигал индикатор персонального вызова. Лабораторный комплекс. Лайма.
– Немезис! – воскликнула профессор.
Возбужденная, с растрёпанной прической, с кругами под глазами, но с фанатичным блеском в глазах, Лайма почти кричала.
– Я хочу, чтобы вы на это взглянули!
– Это настолько срочно?
– Решать вам, – недовольно пожала плечами Лайма, – но в любом случае, считаю, что это надо увидеть.
Получив согласие, не признающие косметики губы скривились улыбкой триумфа. Глаза блеснули огоньком удовлетворения от тяжелой работы. Ведь вскоре результат оценят, и уже более спокойным голосом Лайма добавила:
– Это существо что-то невероятное, такого симбиота нет в природе…
Под едва различимый шелест сервоприводов Немезис тяжело поднялся с кресла. Остатки онемения нехотя растворились в волне покалываний. Зашипел медблок. Короткая вспышка боли, и от шеи понеслась волна бодрости. Обогащенная стимуляторами кровь забурлила в венах.
Воспользовавшись лифтом, он наполнил коридоры лязгом тяжелой поступи. Проходя ответвление в сторону технического ангара, Немезис остановился.
Коридор перегораживала туша киборга. Заваленная набок конструкция членистоногого киборга напоминала только что убитого зверя, возле которого собрались знающие охотники, с задумчивым видом обсуждавшие лучшие места вырезки. Над раскрытым боком погрузчика стоял мастер Крафт. Всматриваясь за спину техника, увлеченно ковыряющегося внутри, торговец придерживал панель, косясь на дергающиеся суставчатые манипуляторы, прислушивался к приглушенному голосу изнутри агонизирующего киборга.
– Я как специалист говорю. Этот шлейф нейронных пучков идет на блок логистики, – пробубнил техник. Показавшись над проемом, утер раскрасневшееся лицо тыльной стороной ладони с зажатой трубкой анализатора, – сигнал пропадает уже в этой долбаной логике, поэтому жучила и стал выкидывать фокусы.
Нагибаясь в проем, Крафт пропал из виду и появился со словами:
– Логика здесь ни при чем… – поморщившись от запаха горелого пластика, осуждающе помотал головой, – и сваливать все на мозг не стоит.
– Я вам говорю, что идея вставлять мозги животных в управление кибом – это дебилизм, – не сдавался техник и, ухмыльнувшись, вспомнил историю: – И как только блоки контроля отрубаются, этот придурок пытается влезть на пальму или что там на нее похоже.
– Это у вас еще такая древность?!
– А вы что думали, – криво усмехнулся техник, захлопывая крышку, дал пинка ожившему киборгу, – вы еще не видели, чего демон набрал в трюмы. Там такая рухлядь…
– Успешное выполнение задачи зависит не только от совершенства уровня техники, – объявил о своем появлении воин, – а напрямую связано с эффективным использованием.
Потерявший дар речи техник судорожно сглотнул.
– Оу, воин, а я вас и не заметил, – широко улыбнулся Крафт. Вернув анализатор технику, протянул руку. – В последнее время связаться с адмиралом оказывалось чертовски трудно, не говоря уже о личной встрече.
– Очень большая загруженность. Приходится понижать остальные приоритеты, в угоду основной цели. Все внимание первым этапам. Удачный старт это уже половина успешного дела, – обозначив подобие улыбки, ответил Немезис. Аккуратно пожимая протянутую руку, с удивлением отметил факт отсутствия недоумения назначением старинного обряда.
– Я считал, что вы отбудете еще перед прыжком.
Не ожидая увидеть улыбку на лице адмирала, техник ошарашенно помотал головой. Видя, что на него уже не обращают внимания, бочком-бочком исчез из виду.
Шагая рядом, Крафт объяснил задержку желанием оказаться в числе первых разгадавших тайну летающего левиафана, а также намекнул, почему кровный брат так легко расстался с бесценным трофеем. Ведь если это существо попадет в руки корпорантов, то на Темень устремятся эскадры их флота, разнообразные научные общества, туристы. Тогда клану придется перебираться в другие места, а ослабленный потерями трети флота клан Волка не готов к Исходу.
– Хотя не нужно обладать выдающимися способности для такого вывода.
Придержав шаг, покосился на карго. Торговец поражал своей проницательностью, рассудительностью и спокойствием. Теперь становилось понятно, почему его предшественник рекомендовал Крафта для постоянного контакта.
Словно уловив мысли, внутреннюю симпатию, Крафт хитро улыбнулся.
– Я вот пока здесь бродил, общался с людьми. И заметил странность, не дающую покоя. Такая шикарная планета и такое убогое оснащение. Космический бетон ценой в звезду новых «ковчегов» и такая ветхость оборудования. Почему корпорация поскупилась на оснащение?
Взвешивая слова и выбирая выражения, воин ответил:
– Это не первая колонизация. И если широким кругам станет известно, что первая попытка провалилась, заинтересованные стороны затребуют возмещение ущерба. Плюс к этому падение акций корпорации, штрафные санкции, не говоря уже и о возмещении арбитражных исков. А если корпорация начала экспансию, а затем тишина… И вскоре всплывает массовая закупка специфического оборудования. Простейшая арифметика доступна каждому, и тогда корпорация может начинать процедуру банкротства.
– Вот как… – усмехнулся Крафт, – только еще не факт, что оплата Ордену не доведет до банкротства.
– Не считайте чужие деньги.
– Да, да, сам люблю повторять… Но знаете, профессиональная привычка.
Тяжелая броня охранников у входа в лабораторию взвизгнула сервоприводами, и усиленный наряд разошелся в стороны. Старший преградил дорогу торговцу, но, получив от Немезиса виртуальный приказ, коротко отсалютовав, отошел в сторону.
Охраняемые створки с шипением уползли в стороны, и вошедших окатила волна звуков – писк консолей, приглушенный говор женских голосов и оглушительные реплики команд Лаймы.
Центр просторной лаборатории занимала широкая платформа, заключенная в герметичную трубу с прозрачными стенами. Дно стакана занимал операционный стол, где хищно разведенные манипуляторы, всевозможные зажимы и буры впились в драгоценную добычу.
Опутанная путами силовых кабелей, удерживающих захватов, препарированная «бабочка» была распята под ослепительным сиянием софитов.
Воин осмотрелся.
За стеклом сильно загудело. Из внутренностей вскрытой туши показались телескопические держатели, высунулась открытая платформа, в которой Немезис с удивлением узнал рабочее место оператора бурильной установки.
Открытая ячейка, с креслом управления с наборами из буров и манипуляторов, освободила фигуру в мешкообразном одеянии некогда белого цвета. На измазанном потеками тягучей крови и слизи балахоне не было чистого места.
Укутавшись сиянием дезинфекции и запахом озона, стеклянный шлюз выпустил фигуру, облаченную в белый и сияющий чистотой костюм биологической защиты.
– Адмирал, – прозвучал сквозь динамики прозрачного колпака возбужденный возглас Лаймы, – пойдемте вовнутрь, это надо видеть.
– Я уже знаю, кто там может быть.
– Это да, но только… Нет. Хочу, чтобы вы это сами увидели.