Немезис говорил доходчиво. Приводя доводы, он внимательно следил за любой реакцией зала. Казалось, что смотрел в глаза каждому и разговаривал только с ним. Едва завидев признаки хмурости, не понимая, вновь возвращался к сказанному и уже повторял другими словами. И раз за разом продвигался все глубже в души людей. Словно утолял жажду усталому путнику, так он открывал каждому дорогу к мечте…
Взлететь с низов: безработным, живущим на мизерные дотации правительства; «вечным клеркам», застрявшим на карьерной ступеньке; разорившимся фермерам, что обнищали под давлением аграрных корпораций с низкими ценами; техническим специалистам, оказавшимся на улице после банкротства корпораций; людям, решившим порвать с криминальным прошлым, – у всех была мечта поймать удачу за хвост и все-таки взлететь на вершину мира. Начать все сначала, построить успешную карьеру, выбраться из ямы отчаяния и наладить личную жизнь, обеспечить себе и потомкам достойное будущее…
Весь зал принадлежал Немезису. Не осталось ни одного безучастного, только лица, полные желанием броситься на любую трудность, решить любую проблему, лишь бы добраться до вершины, приблизиться к мечте.
Задев самое живое, Немезис озвучил мечту. Оказывается, все в их руках. Необходимо только приложить усилия, и всё сбудется. Всё воплотится.
– …ВЫ ГОТОВЫ!? – громогласный вопрос прокатился по залу оглушающим рокотом и тут же слился с монолитным ответом.
Глава 34
Немезис устало закрыл глаза. Ему удалось. Еще никогда он не разговаривал с таким количеством людей. И не просто разговаривал, он убеждал в своей правоте. А переубедить людей, панически боявшихся любого проявления Ордена, в своих верных сторонников, с такой задачей не каждый дипломат справится. И ему удалось. Конечно, не без сторонней помощи. Затылок просто раскалывался от обжигающей боли. Казалось, что голова превратилась в чан с клокочущей сталью, и вот-вот стенки не выдержат и череп разлетится на мириады кусочков. Подарок Создателя проявлялся все чаще, а сегодня просто пробудился невиданной активностью.
Немезиса бросало то в жар, то в холод. Порой казалось, что с губ срываются чужие слова, а в сознании открылась бездна знаний. Он представлял, что нужно сказать, он чувствовал, какие мысли владеют людьми, и просто давал ответы. Словно утолял людям жажду.
– По-моему, все прошло блестяще, – на голографической панели возник образ Крафта. – Против назначенных вами кандидатур сильных возражений не было. Так что большинством Совет был утвержден. Вот только не пойму, чем вы руководствовались, отбирая кандидатов?
– Насколько мне известно, за всю историю различных форм правления людьми управляли не самые лучшие. Чаще всего это были люди с психическими отклонениями, в той или иной степени.
– Интересно. – Крафт поудобней уселся в кресле. – Вы хотите сказать, что человечеством правили психопаты?
– Не иронизируйте… Возьмите исторические фигуры, оставившие заметный след в истории человечества, и вы увидите явные проблемы с психопрофилем.
– Хорошо, – поднимая руки в знак примирения, Крафт улыбнулся. – По-вашему, получается, что у власти оказывались всегда ущербные личности?
– Можно и так сказать, но исходить нужно из других мотивов. К власти стремятся люди с психологическими проблемами. Законопослушный человек не может заниматься ВАШЕЙ политикой. От одних только интриг, всевозможных компромиссов с совестью обычного человека будет мутить. И только те, для кого беспринципность, аморальность и извращенные ценности являются нормами жизни, только они и могут удержаться на вершине ВАШЕЙ политической системы.
– Жестоко, – после минутной паузы отозвался Крафт. Взяв остывшую чашку с остро пахнущим тонизирующим напитком, задумчиво покрутил ее в руках, – но ведь там есть довольно талантливые управленцы, если бы все были сплошными, как вы говорите, с отклонениями, то человечество не достигло бы таких высот. Или я не прав?
– Все дело в равновесии, – вяло отозвался Немезис, чувствуя, как в сознании расползается ватная усталость, – любое действо порождает противодействие. Ничего не происходит без ответной реакции. Если рассматривать современную ситуацию. За последние двести лет Федерацию Корпораций сотрясали глобальные войны? А возьмите историю до создания Ордена…
Крафт поднял руки.
– Сдаюсь. Оставим глобальные вопросы. И вернемся к нашим колонистам. Например, почему в Совет не вошла та же Фрида Мангельштейн? Очень деятельная женщина…
– Очень, – повторил Немезис, чувствуя, как диалог с Крафтом отдаляется, словно разговор происходит в другой комнате. – Основной критерий наших руководителей – это наличие половозрелых детей, взрослых, уже создавших семьи. А почти у всех членов совета есть и внуки…
– Внуки? – растерянно переспросил Крафт. – А дети то здесь при чем!?
Усмехнувшись непониманию очевидного, Немезис с усилием ответил:
– Вы меня удивляете. Как же может человек, не создавший семьи и не вырастивший психически и физически нормальное потомство, указывать, как жить целой колонии?
Крафт что-то ответил.
Но воин уже его не слышал. Все ощущения отказали, и он погрузился в темноту. Накативший мрак пропитал тело, заволок непроглядной пеленой сознание. Рядом вспыхивали яркие образы, проступала чужая реальность, и он становился участником непонятного события.
Незнакомая комната, яростный взгляд собеседника.
Незнакомая речь резала слух непривычными звуками и заполнила сознание бессмысленной тарабарщиной. Пытаясь понять, где он находится и что говорит ему этот человек, и только показалось, что он стал улавливать суть, как образ смылся, словно от порыва ветра, и растворился в темноте рваными лоскутками, втянулся в чудовищную стену вихря, кружившего рядом.
С невероятным усилием воли он осознал себя личностью. По кусочкам ощущений, по мелькавшим обрывкам мыслей он наконец-то смог выстроить ощущение собственного Я. Пытаясь понять, что с ним происходит, Немезис осмотрелся.
Пребывая в центре чудовищного торнадо, вихревыми потоками способного смять его, словно бумажную фигурку, Немезис поежился. Словно получив определение, вихрь стал приобретать подробности, обрастать звуками и все чаще окрашиваться разрядами наэлектризованного воздуха.
И вдруг сменилась реальность.
– Этого не может быть! – пораженно прошептал Немезис.
Задрав голову, он прищурился от слепящего солнца в обрамлении легкой дымки облаков, а вокруг него простиралась бескрайняя водная гладь, искрившая серебром и белыми барашками морских волн.
– Море?
Он никогда не видел моря, откуда это знание?
Он попытался обратиться к имплантатам, но ответом была тишина.
Подняв руки, воин непонимающе смотрел на чистую кожу. И ни следа от нейрошунтов и разъемов, словно их и никогда не было. Ощупывая голое тело, воин осознал самый страшный кошмар.
Один на один с непонятной стихией и лишенный всех достижений Ордена. Нарастая лавиной, волна паники грозила затопить страхом все закоулки сознания.
Словно чувствуя слабость человека, окружающая реальность треснула. Гудевший рядом торнадо обрушился на него ревом и всей мощью.
Легкие разрывало от желания вдохнуть свежего воздуха. Смрад разъедал глаза и рвал горло приступами кашля. Тело ломали удары ветра, еще немного и Немезис рухнет на колени, отдастся во власть вихря. Ведь он ничего не сможет противопоставить буйству первозданной стихии.
– Нет!
Крик словно придал сил. Чувствуя, как на смену липкой и противной паники приходит желание бороться и вырваться из трясины первобытного страха, Немезис собрал тело в пружину. Напрягая каждую мышцу до звона и собирая остатки сил по капле, воин медленно поднимался с колен.
Открыв глаза, увидел, как к плотно сжатым кулакам стекаются серебряные нити. Опутывая побелевшие от напряжения пальцы, серебряные струны проникали в тело иглами и, не причиняя боли, продолжали опутывать тело стальной кольчугой. Уже все тело было пронизано сотней, тысячами струн, и казалось, что его измученное тело превратилось в стального ежа, острыми иглами грозившего проткнуть гигантский вихрь.
Воин взмахнул рукой. Подчиняясь движению руки, ожили миллионы струн. Моментально вздыбившись и ослепительно засияв, ослепительные иглы с треском вгрызлись в стену урагана.
Воин ощутил прилив сил. Чувствуя каждую клеточку, тут же откликавшуюся на малейшее усилие, и едва сдерживая переполнявшую тело мощь, он глубоко вздохнул и вскинул руки вверх. В одну секунду из рук выплеснулась вся энергия. И окружающий мир лопнул и осыпался тысячами осколков.
– Не самое изящное решение, но на первый раз весьма недурно.
Шелестящий голос коснулся сознания, и по телу пробежал холодок узнавания.
Открыв глаза, воин резко поднялся и едва не рухнул. Измученное тело отказало хозяину, и сейчас великан беспомощно валялся на жесткой траве, ощущая каждый стебелек метровыми шипами.
– Еще не понял…
Проскользнувшая ирония не обидела, только прибавила ему желания поскорее оказаться перед Создателем в более приличном виде.
С усилием, едва не теряя сознание, Немезис все-таки сел.
Подставляя лицо солнцу, на сером валуне, похожем на окаменевшую черепаху, полулежал старик. Поднявшийся ветерок робко коснулся седой гривы, испугался и запутался в складках свободного савана. Восковая маска улыбнулась, и сквозь приопущенные веки проскользнул ироничный взгляд.
– Упрямство это хорошо, но еще нужно и головой думать.
Легкое движение руки, и валун растекся воском. Подтекая под воина, медленно взбухал, поднимая не сопротивляющегося Немезиса на уровень старика.
– Где я?
Зайдясь беззвучным смехом, Создатель повернулся всем телом, с иронией спросил:
– Ты у меня спрашиваешь? Это твой мир, Воин Ордена.
Словно услышав ключевые слова, в сознание вернулись воспоминания. Разом хлынувший поток заполнил все провалы, и Немезис вспомнил всё.
С интересом оглянувшись, воин прищурил глаза от ярких красок. Расстилавшаяся под возвышенностью долина походила на мираж. Нестерпимая зелень холма разбавлялась прогалинами серых валунов, что словно гигантские черепахи нежились под солнцем, а некоторые уже пытались укрыться в тени разросшегося леса, что верхушками деревьев подпирал небосвод раскидистыми кронами.