— Он меня ударил! — сорвавшись на фальцет, выпалил Ассман. — И разоружил! Вы обязаны мне содействовать, шериф! Иначе я буду вынужден…
— Не спеши, сынок… — Эмерсон криво усмехнулся. — Что я должен или не должен — я знаю лучше тебя. Для начала, расскажи мне, как всё случилось.
— Я потребовал… — запальчиво начал лейтенант. — Я потребовал срочно оказать помощь раненому полковнику Пимпсу, а это негодяй предпочёл резать какую-то свинью и отказался…
— Эта кабана — лучше твоя мама-шлюха! — в бешенстве заорал мистер Чжао. — Эта Император Чжу! Священный кабана! Добрый кабана! Его красивый голова больше ума, чем твоя ублюдка башка!
Китайцы поддержали своего предводителя свирепыми воплями.
Шериф угомонил их коротким жестом и поинтересовался у Ассмана.
— И что же случилось дальше, лейтенант?
— А дальше… — Ассман смутился. — Дальше меня чем-то ударили по голове, разоружили и утащили в какой-то чулан, откуда я выбрался через окно…
— Эта так, мистер Вайт?
Я невинно пожал плечами.
— Не совсем так, шериф Эмерсон. Лейтенант ворвался в клинику, когда я оперировал кабана мистера Чжао…
— Моя кабана! — китаец хлопнул себя по груди и гордо приосанился. — Лучшая Император Чжу!
Я ему коротко поклонился и продолжил.
— Я выразил горячее согласие оказать помощь полковнику, но предложил лейтенанту подождать пару минут, после чего тот выхватил револьвер и прицелился в меня…
— Пичкарь! Дркач![7] Педер! Ебем ньего в булю! — бурно подтвердила сестра Каранфила и спохватившись, перешла на английский. — Да-да, целился в лекаря Бена. Прямо голова целился. Хотел стрелять — убивать! Майку ми![8]
— Так и есть, целился, — дружно поддакнули Тернер и Беркович. — А ещё нецензурно выражался и грозился всех убить.
— Это так, лейтенант? — в голосе шерифа проскользнули стальные нотки. — Вы целились в голову доктору Вайту?
— Но… — Ассман сильно побледнел и стал заикаться. — Но он… он… оскорбил меня…
— Так-так-так… — шериф сочувственно покивал, смотря на лейтенанта. — Первое — лжесвидетельство представителю закона, второе — самоуправство, третье — вооружённое нападение на представителя закона и четвёртое — препятствование законной врачебной практики. Я ничего не пропустил, лейтенант, как там тебя?
— Да что за ерунда?! — лицо Ассмана стало пунцовым. — Ни на какого представителя закона я не нападал.
Я мило улыбнулся, достал из кармана и приладил на лацкан небольшую шестиконечную серебряную звезду помощника шерифа.
Стать помощником уговорил меня Бак, правда я сразу забил на обязанности и носил звезду в кармане, на всякий случай.
— Нападал, сынок, нападал… — ласково кивнул Эмерсон. — Жаль, что судить тебя будет не городской суд, а военный трибунал, но я не поленюсь и отпишу своему сыну — капитану Аврааму Эмерсону в форт Бентон, чтобы тебе впаяли по самые шары. Слышал о таком? Вижу, что слышал. Но пока тебя заберёт конвой — сидеть ты будешь в нашей тюряжке. Арестовать!
Рядом с шерифом появилось ещё несколько вооружённых людей со значками, один из которых, рыжий молодой парень, с обезображенным ужасным шрамом левой стороной лица, заговорщицки подмигнул мне.
Благородный шотландский разбойник Дункан Маклауд, простите, Макгвайр, тоже чудом выжил, вдобавок, он помирился с Эмерсоном и даже стал его помощником.
Вокруг солдат и лейтенанта стало смыкаться тесное живое кольцо, жители города, откровенно недолюбливающие армейцев, явно обрадовались случаю надрать зад регулярам.
Лейтенант опять принялся орать команды, солдатики снова вскинули ружья.
И снова, напряжение разрядил чей-то голос. Верней не чей-то, а вопли полковника Пимпса, которого, наконец, вынесли из клиники.
— Что тут творится? — свирепо орал полкан, лёжа задницей к верху на носилках. — Почему я ничего не знаю! Разойтись, мерзавцы! Где эта задница с погонами? Лейтенант Ассман, чтоб тебя, живо ко мне!!!
Лейтенант склонился к носилкам и живо наябедничал об учинёных обидах.
— Что? — в буквальном смысле взвыл полковник. — Арестовать? Ты совсем идиот? А кто мне задницу лечить будет? Ты? Молчать, я спрашиваю!
А когда Пимпс с чужих слов узнал, что Ассман прохлопал ушами своё оружие, так вообще впал в праведный экстаз.
Спас лейтенанта опять голос со стороны.
— Пимпс, старый хрен, это ты?
— Чего? Да я сейчас… — полковник свирепо обозрел толпу, остановил взгляд на шерифе Эмерсоне и ошарашено охнул. — Проклятье, Бак, старый ты чертяка…
А ещё через пару секунд оба старикана уже обнимались.
Про лейтенанта и меня почтенные ветераны напрочь забыли. Лишённая развлечения толпа потихоньку начала расходится — остались лишь китайцы.
Ассман зло кусал себе губы, мне было глубоко плевать, как на него, так и на всех окружающих — хотелось только одного — побыстрей свалить домой.
Постояв немного, я, было, начал перемещение к больничной конюшне, где квартировал мой жеребец Жирик, но, чёрт побери, опять не дали!
Сначала налетели китайцы.
— Моя любимая дока Увайта!!! — мистер Чжао, кланяясь как заводной болванчик, расплылся в умильной улыбке. — Ты лечить моя кабана Император Чжу! Моя твоя любить как своя мама! Моя китаиса вся тебя любить как своя мама!
Я не ответил толстяку, потому что не мог оторвать свой взгляд от его дочери Жаохуи, что в переводе с кантонского диалекта означало — ясная мудрость.
Миниатюрная, очень красивая китаянка, тоже не отрываясь смотрела на меня, при этом, демонстративно облизывала язычком свои алые, словно нарисованные губки.
Мне сразу стало не до кабанов, полковников с лейтенантами, и не до всех китайцев вместе взятых.
Я уже начал представлять, как…
— Дока Ува-а-айта!!! — пронзительный голос клятого Чжао всё-таки вырвал меня из сладких грёз. — Моя любимая дока…
— Чего надо? — зло буркнул я.
Вся эта его притворная умильность ничуточки меня не трогала, так как я прекрасно знал клятого китаезу. Такого жёсткого, свирепого, коварного и хитрого мерзавца ещё надо было поискать. Впрочем, мы с ним очень неплохо ладили на почве некоторых совместных делишек.
— Моя хотеть проведать моя Император Чжу! — на роже китаезы расплылась широкая улыбка, отчего его и так узкие глаза вообще превратились в щелочки. — Моя хотеть угостить его любимый фенлису!
Чжао принялся совать мне здоровенный промасленный пакет.
— Мистер Беркович? — я жестом подозвал к себе доктора. — Проводите мистера Чжу к вольеру с кабаном, но кормить не давайте…
— Кака не кормить? — толстяк трагически заломил руки.
— Така не кормить! — гаркнул я. — Пока нельзя!
— Нельзя так нельзя… — быстро согласился китаец.
На самом деле, он прекрасно говорил по-английски, но на людях, всегда объяснялся на исковерканном пиджин-инглише. Хрен его знает почему.
— Свободен… — я дружески хлопнул его по плечу, а сам подмигнул его дочери.
Китаянка ответила едва заметным кивком.
Настроение сразу скакнуло выше небес, но его немедленно уронил всё тот же лейтенант Ассман.
— Мистер Вайт!!! — лейтенант исполнил чёткий кивок. — Вам не кажется, что между нами остались незавершенные дела.
Я быстро приказал пока ещё монахине.
— Сестра Каранфила, верните мистеру Ассману его шестизарядник и саблю.
— Я не об этом! — лейтенант упрямо поджал губы.
— Вы хотите вызвать меня на поединок? — догадался я. — Господи… но я не хочу вас убивать. Послушайте, вы погорячились — я погорячился. Хотите, я даже извинюсь…
Брать на душу очередной грех мне действительно очень не хотелось. И вообще, несмотря на случайно совершенные подвиги, я до сих пор оставался абсолютно мирным человеком. Правда ненавидящим весь свет и всех его двуногих обитателей, но всё равно абсолютно мирным. Хожу тут, кабанов и полковников лечу, никого не трогаю — какая нахрен дуэль?
— Как извинитесь? — лейтенант вытаращил на меня глаза.
— Вот так…
Но до логического конца этот диалог не дошёл, потому что Эмерсон и Пимпс наконец перестали обниматься и вспомнили о нас.
— Мистер Вайт… — полковник одобрительно покивал. — Тут мне мой старый друг Бак рассказал, что вы не только жопы резать можете. Похвально, молодой человек, похвально.
— Да он столько мерзавцев на тот свет отправил… — шериф обращался к лейтенанту. — Сколько мы с господином полковником за всю жизнь не положили. Мистер Вайт, на самом деле, очень хороший человек, настоящий джентльмен, а как он играет на банджо!
— Лейтенант Ассман… — вторил ему Пимпс. — Отличный благородный офицер, храбр как пума, но слегка придурковат, так кто без греха? Эх, молодость, молодость, как вспомню, какие безумства мы творили, так сразу слёзы на глаза наворачиваются. Мистер Вайт, вы ещё поладите с Алексом…
Я понял к чему клонят старые друзья, и протянул лейтенанту руку.
Тот, после некоторого колебания, крепко и искренне её пожал.
Полковник обрадовался.
— Вот и славно! Но смотрите док! — он погрозил мне пальцем. — Если вы не вылечите мне мой зад — вас вызовут на поединок все до одного мои офицеры. Ну что, Бак, командуй! Где здесь лучшее виски и самые жопастые сговорчивые девки? Господи, так я же не могу на спине лежать! А если в носилках дыру для моего свистка проделать?..
Шериф заржал и уже уходя шепнул мне.
— Зайдите ко мне завтра с утра, мистер Вайт. Есть одно неотложное дело!
Я проводил взглядом шерифа с полковником и побрёл к своему жеребцу. На сегодня осталось ещё одно важное дело — посещение своих чад в рамках отцовской опеки.
Небо быстро покрыли свинцовые тучи, нависающие над городом вершины Биг Бельт Маунтинс, то есть Гор Большого Пояса скрылись в туманной непроницаемой взвеси. Начал накрапывать дождик, а толстый слой пыли на улице сразу превратился в мерзкую липкую грязь.
Но я не обращал никакого внимания на природные причуды. Во-первых, уже привык, а во-вторых, голова была занята другим. Недавняя история тоже никак не поколебала настроение — к подобным вывертам судьбы тоже привык. Грёбаный Дикий Запад, здесь всегда так. Сегодняшний день прямо его олицетворяет: с утра мирно оперируешь грыжу кабанчику, затем откуда ни возьмись, появляется полкан со стрелой в жопе, а всё заканчивается возможным арестом с последующим пеньковым воротником на шее или