— Давай-ка, Ула, все по порядку.
— Я предупреждал его. Мне надоело, что он бьет и унижает мою невесту, Керстин. Она у него горничной работает. Я сел в свою машину — мне ехать-то от фермы десять минут, — приехал к нему и застрелил.
— А почему ты решил отомстить майору именно сегодня?
— Керстин позвонила и сказала, что он опять ударил ее. Я решил, что больше не дам ему спуску.
— Где же теперь Керстин?
— Я сказал ей, чтобы она уехала в деревню к тетке. Не надо ее впутывать в эту историю, инспектор.
— Все равно нам придется ее допросить… М-да, вляпался ты, толстяк, по-крупному.
Тем временем в доме покойного майора следователи Ларсен и Торвальдсен обследовали гостиную сантиметр за сантиметром.
— Я уверен, дорогой Ханс, что убийца прятался у окна, за занавеской. Не очень много места, но можно некоторое время оставаться незамеченным. Причем преступник изрядно нервничал, — сказал Ларсен.
— Почему вы так решили, шеф? — спросил Ханс.
— Смотрите, здесь на подоконнике горшок с геранью: ожидая свою жертву, убийца оборвал все цветки. А вот и орудие убийства.
Достав носовой платок, он поднял с пола браунинг.
— Вообще я думаю, что это пистолет самого майора. Видите, у комода выдвинут нижний ящик? — продолжал Ларсен.
— Ну и что?
— Скорее всего, незадолго до прихода майора Стурлусона убийца нашел этот самый пистолет. Хм! Даже вот как: убийца нашел пистолет, и в этот момент вернулся покойный майор. Не зная, куда скрыться, убийца спрятался за штору. Вошел майор, закурил сигару (вы видели ее на ковре — она успела его немного подпалить, но быстро потухла). Потом увидел, что ящик комода выдвинут, начал оглядываться, и тогда убийце ничего не оставалось делать, как пустить в ход оружие.
Но зачем вообще понадобилось убивать майора?
— Этого я пока не знаю. Пойдемте, коллега, поговорим с соседями.
На лестничной клетке старого двухэтажного дома располагалось по две квартиры. Квартира майора находилась на втором этаже. Ларсен позвонил в дверь напротив. Им открыла пожилая женщина, представившаяся фрекен Юсефин.
— Скажите, фрекен, — заговорил Ларсен, — вы что-нибудь, слышали сегодня утром? Какой-нибудь шум из квартиры майора?
— Ничего такого я не слышала: я принимаю снотворное и крепко сплю. А что случилось?
— Еще один вопрос, фрекен: майор жил один?
— Да, но к нему каждый день приходит горничная, такая миниатюрная миловидная девушка, Керстин, кажется, ее зовут. Вы знаете, господин Стурлусон, по-моему, положил на нее глаз. Постойте, вы сказали «жил»?
— Спасибо, фрекен. Ларсен и Ханс удалились,
оставив фрекен Юсефин в недоумении.
— Ну что ж, Ханс, пора навестить инспектора Рюнеберга.
— Я опечатаю дверь.
По дороге в участок Ларсен и Ханс зашли в кафе и съели по сосиске.
— Мне все более или менее ясно, — заговорил Ларсен.
— Куда уж яснее, — отозвался Ханс. — Шеф, как вы думаете, Рюнеберг уже расколол его?
— Кого? — спросил Ларсен.
— Ну, как это кого — убийцу, толстяка Улу?
— Ханс, мы работаем с тобой уже полгода, а ты так ничему и не научился. Толстяк Ула не убивал несчастного майора! Его убила девушка, Керстин. А вот насчет мотивов, надеюсь, нас просветит инспектор Рюнеберг.
Когда следователи вошли в кабинет Рюнеберга, он с довольным видом протянул им исписанный листок бумаги.
— Он написал чистосердечное признание. Можно передавать дело в суд. Знаете, за что он укокошил майора?
— Вы нам потом расскажете, инспектор. А сейчас потрудитесь освободить Улу Бьорнсона из-под стражи.
И следователь Свен Ларсен под молчаливое одобрение своего напарника Ханса Торвальдсена стал объяснять позабывшему закрыть от удивления рот Рюнебергу все обстоятельства этого загадочного дела.
В тот же день Керстин Улафсон была арестована в предместье Нючепинга и призналась в убийстве. Она сообщила следствию, что майор Стурлусон не давал ей прохода, домогался и даже поднимал руку. В день убийства Керстин убиралась в гостиной и обнаружила в комоде револьвер. В это время домой вернулся майор. Испугавшись, Керстин с пистолетом в руках спряталась за штору. Обнаружив Керстин за шторой, майор замахнулся на нее, и тогда она выстрелила.
Керстин Улафсон дали три года тюрьмы, а Ула Бьорнсон подарил ей обручальное кольцо.
Почему инспектор Ларсен решил, что Ула Бьорнсон ни в коем случае не может являться убийцей?
8. Все тайное становится явным
В Рио-де-Жанейро
Известный бразильский журналист и любитель подводного плавания Жоакин Фернандо, сидя в кафе «Камоэнш», попивал лиссабонский портвейн и ждал своего приятеля адвоката Алваро ди Кампоша, с которым учился в университете. Адвокат позвонил Жоакину и предложил встретиться для приятного разговора. Когда Жоакин допивал вторую рюмку, перед ним возникли Кампош в легком белом костюме. Алваро уже знал, что Жоакин находится в отпуске, и предложил ему съездить на несколько дней на остров Кавиана — поплавать, позагорать.
— Там такие красотки! Я вообще заметил, что островитянки в любви искуснее девушек с «большой земли». Все принцессы Копакабаны вместе взятые не стоят одной кавианки! — воскликнул адвокат Алваро.
— Ты так долго распространяешься об очевидных вещах, что я даже немного заскучал. Ты что же, приятель, думаешь, я откажусь от этой славной авантюры? — засмеялся Жоакин.
— Вот и отлично. Я позвоню Карлосу Ранжелу и скажу, что ты согласился.
— Ранжелу? Послушай, а это удобно?
— Вполне. Карлос давно изъявлял желание познакомиться с тобой. Ему очень нравятся твои исторические статьи и исследования. Отзываясь о твоих работах, он говорил мне, что можно быть уверенным: если статья Жоакина Фернандо появилась в газете или журнале, ее прочтет каждый второй бразилец. Мало того, поверит каждому написанному слову. Так что когда он узнал, что мы с тобой сегодня встречаемся, он пригласил и тебя.
— О-о! Мне это льстит. A скажи-ка мне, не тот ли это Карлос Ранжел, которого вместе с его кузеном пятнадцать лет назад обвиняли в убийстве их знакомой девушки?
— Да, это тот самый Карлос Ранжел. А едем мы как раз на виллу его кузена Пауло. Если ты помнишь, суд тогда оправдал их: умственно отсталый садовник признался, что застрелил Сезарию, невесту Пауло. По-моему он до сих пор сидит в психушке. Это произошло здесь, в Рио. Орудие убийства — коллекционное ружье восемнадцатого века — так и не нашли…
— Позволю предположить, что суд оправдал кузенов потому, что их защищал твой отец, — сказал Жоакин.
Алваро ди Кампош налил себе в стакан минеральной воды.
— Наверное, и поэтому тоже. Но ты же знаешь, как у нас в стране относятся к богатым, — им прощается слишком многое. А кузены Ранжел, рано осиротевшие, были и остаются одними из самых богатых людей Бразилии, — адвокат задумался. — Однако в этом деле осталось слишком много неясного. Ну да ладно, не будем ворошить прошлое. И вообще нам пора.
— Алваро ди Кампош взглянул на часы. — Заскочим к тебе за аквалангом и в аэропорт: самолет Карлоса Ранжела будет готов к вылету через полтора часа.
Карлос Ранжел оказался внешне приятным человеком лет сорока. Он сам сел за штурвал спортивного само лета, и через несколько часов троица уже прибыла на остров Кавиана.
— Хочу выйти на яхте в океан и хорошенько порыбачить, — сказал Карлос, извлекая из самолета массу зачехленных предметов. — Вы со мной?
— С удовольствием, — откликнулись Жоакин и Алваро.
— А вот кузен Пауло ненавидит активный отдых, предпочитая плавать на надувном матрасе в бассейне или читать биржевые сводки, — сказал Карлос.
Хозяина виллы Пауло Ранжела вновь прибывшие гости нашли в прекрасном расположении духа. Пауло рассказал, что несколько дней назад он совершил крайне удачную сделку и теперь является владельцем целого нефтяного шельфа.
— Это надо отметить, господа! — заявил сияющий Пауло и выстрелил в небо пробкой от шампанского.
На острове Кавиана
Вилла Пауло Ранже. ла была поистине райским местом. Всяк из гостей развлекался по своему вкусу: хозяин плавал в бассейне на матрасе, адвокат Алваро ди Кампош лазал с рюкзаком по местным холмам, журналист Жоакин по совету Карлоса нырял в Синей бухте, находившейся прямо за виллой, а сам Карлос вышел на яхте в Атлантику.
Адвокат Алваро штурмовал очередную зеленую вершину, когда зазвонил его мобильный телефон.
— Могу я переговорить с тобой? — спросил адвоката Жоакин Фернандо. — Кажется, я нашел ответ на загадку пятнадцатилетней давности. Спускайся, я в Синей бухте.
Когда адвокат Алваро вышел к бухте, Жоакин уже собрал свое снаряжение.
— Что ты на это скажешь? — Жоакин раздвинул прибрежные кусты: на песке, на куске мокрой ткани лежало старинное ружье, его черный железный ствол холодно блестел на солнце. — Я нашел его под водой, когда нырял. Как новенькое! Теперь все становится на свои места: убийца — Пауло Ранжел. Сразу после убийства он привез сюда ружье и утопил его в бухте. Ведь его же здесь, на Кавиане, арестовали, а не в Рио?
— Да, здесь. В Рио арестовали Карлоса, — ответил Алваро. — Пауло на суде утверждал, что, когда увидел Сезарию мертвой, очень испугался и, сев на самолет, улетел к себе на виллу. Сезария считалась невестой Пауло, но ее любил и Карлос. Кстати, Карлос сам пришел в полицию на следующий день после убийства: всю ночь он пил в каком-то кабаке. Тогда же был схвачен и садовник.
— Мне кажется, здесь есть потрясающий материал для статьи. Негоже так отвечать на гостеприимство, но мой журналистский долг обязывает меня разоблачить Пауло Ранжела! — воскликнул журналист.
— Погоди, Жоакин, не кипятись, — остудил его пыл адвокат Алваро ди Кампош, — по-моему, все немного сложнее. Отец рассказывал мне, что никогда не верил в виновность садовника и мучился этим сомнением до конца своих дней. Во всей этой истории мне тоже видится нечто другое, а именно — скверная игра. И затеял ее настоящий убийца. Мне кажется далеко не случайным, что орудие убийства было найдено именно здесь, именно сейчас и именно тобой.