— Не полагается, господин Лехтонен, — прорычал Медведь, утирая слюни, — дождитесь господина начальника.
— А мне казалось, ты будешь не против получить премию городского совета за поимку убийцы старого Эйно. Но если ты хочешь разделить ее с господином Стефанссоном, давай дождемся его.
«И откуда в этой туше такая расторопность», — думал Микко, глядя, как яростно Медведь шарит по ящикам стола.
— Стало быть, вы знаете, где скрывается Мария Синерво?
— Да, знаю. Но не скажу.
Медведь застыл с документом в руках и, вытаращив глаза, уставился на фельетониста. Сохраняя хладнокровие, Микко взял протокол и прочитал: «Последним, кто видел покойного Эйно Синерво живым, за очевидным исключением его жены, был Юлиус Ахо, кузнец, а по совместительству актер…»
— Придется тебе, Медведь, очень скоро помериться силой с самим королем Лиром,
— сказал, усмехнувшись, Микко Лехтонен.
— С королем мне еще тягаться не приходилось, — почесал в затылке Медведь, — давайте короля!
— Теперь дождемся Стефанссона. Да, еще в доме Юлиуса Ахо нужно будет устроить обыск.
На следующий день из окна своего кабинета Микко Лехтонен провожал пароход, направлявшийся в Петербург. Он знал, что на нем тайно уплывают в Россию Мария Синерво и ее моряк. Вскоре был арестован Юлиус Ахо, оказавший активное сопротивление: Медведю он подбил глаз, а Стефанссона попросту вышвырнул в окно. Если бы не соседи, дело закончилось бы плохо. Обыск, проведенный в кузнице, полностью подтвердил виновность Ахо.
Когда Микко заканчивал свой фельетон, к нему в кабинет постучалась жена мясника Паккалы.
— Знаете, господин Лехтонен, — сказала женщина, — я всегда знала, что Мария не виновата в смерти своего мужа. Спасибо вам.
— Это вам спасибо. Если бы не вы, Мария бы сейчас сидела в тюрьме, — отозвался писатель, — надеюсь, что им будет лучше в России.
Еще через день в городской газете вышел новый фельетон Микко Лехтонена, начинавшийся словами: «Существует поговорка: хоть раз в жизни финн должен сыграть в любительском спектакле. Добавлю от себя: главное не заигрываться…»
Как писатель-фельетонист догадался, что убийца — Юлиус Ахо? Где скрывалась Мария Синерво со своим любовником и как их вычислил Микко Лехтонен?
11. Кто был за рулем?
— Вам придется проехать со мной в участок, мистер Логан, сказал инспектор Винтерс. — Сегодня утром видели, как ваша машина мчалась от перекрестка, где был сбит мальчик.
— Это какое-то недоразумение, — отвечал Логан, высокий мужчина, ростом под два метра. — Я уже два дня не садился за руль.
— Но товарищ пострадавшего мальчика совершенно уверен, что за рулем сидел высокий мужчина, — возразил инспектор.
Логан от души рассмеялся: — Ну, тогда я уверен, что это ошибка. Единственным человеком, кто ездил утром на нашей машине, была моя жена, но вряд ли её можно принять за высокого мужчину.
Инспектор взглянул на мисс Логан, стоявшую тут же. Это была миниатюрная хрупкая блондинка.
— Да, вы правы, — согласился инспектор. — Но вот ещё что: машина, сбившая ребенка, очень шумела, как будто у неё неисправен глушитель.
— Послушайте сами, как работает моя машина, — сказал Логан, ведя инспектора в гараж. Вынув связку ключей и удобно устроившись за рулем, он легко завел двигатель.
— Машина работала совершенно бесшумно, — рассказывал потом инспектор Хелиджану, — но еще до того, как я убедился, что на на ней поставлен новый глушитель, я уже понял, что Логан лжёт.
Хелиджан тоже догадался, в чём дело. А вы?
12. Задача Этелни Джонса
Как-то вечером, летом 1886 года, инспектор Этелни Джонс посетил нашу квартирку на Бейкер-стрит, а это происходило всякий раз, когда он, по его словам, «пребывал в тупике».
— Видите ли, мистер Холмс, — обратился он к моему другу, — дело-то как бы и совсем простое, но и странное. Оно касается шайки преступников, похитивших драгоценности на крупную сумму. Я полагаю, что драгоценности у их в саквояже. Но — у кого саквояж? — вот загвоздка!
— Изложите подробнее, — сказал Холмс.
— Началось всё с того что на прошлой неделе некий лондонец встретил на Чаринг-Кросском вокзале пассажира из Мальты; и почти в тоже время на Паддингтонском вокзале пассажир из Канады встретился с пассажиром из Занзибара; и на вокзал Виктория вместе прибыли двое: один из Австралии, другой из Новой Зеландии.
— И как вы узнали, кто откуда?
— Я был извещен, мистер Холмс, какая должна была появиться компания.
— А приметы прибывших?
— Мы не всегда, мистер Холмс, на высоте положения. Но несколько позже один из них, в костюме охотника, прогуливался в Грин-парке с собакой, пока к нему не подъехал в кэбе второй, со скрипичным футляром, и оба они уехали, бросив собаку. В тоже время в кафе на Пиккадилли были замечены двое: один по виду похож на заурядного клерка из Сити, другой- вполне респектабельный менеджер. Около театра «Ковент-Гарден» встречалась последняя пара: один — с фотокамерой, другой — как раз тот, у которого был саквояж.
— Ну, у вас и приметы! — подосадовал Холмс.
— Восхитительно! А где же был саквояж?
— Но дальше-то, мистер Холмс, вы только послушайте, как нам повезло: все они разместились в гостиницах, правда, в разных, но нам стали известны их имена. В «Гранд-отеле» гоняли шары на бильярде Аб Слени и Райдер, Джонатан Смолл и Клей развлекались на крокетной площадке отеля «Бристоль», а Питерс и Хейз обедали в трактире «Фортуна».
— Ах, мистер Холмс, я и говорю: мои ребята нередко допускают промашку. Но собаку-то они всё- же поймали. И теперь сообщают, что вчера Аб Слени встречался с мальтийцем, Клей — с охотником, а лондонец — с клерком. А сегодня: фотограф о скрипачом, Хейз с австралийцем, а занзибарец — с тем, у кого саквояж. Здесь — инспектор вырвал листок из блокнота — записаны все эти встречи, сокращенно.
— Ну и что тут по вашему странного, кроме весьма скудных примет? — сказал Холмс.
— А странное, мистер Холмс, то, что они встречались между собой один на один и ни разу не встречались друг с другом повторно.
— А! Вот это уже существенно! — произнес Холмс с оживлением и, углубившись в изучение записи, сделанной Джонсом, начал что-то черкать и дописывать. Вскоре он возвратил листок Джонсу.
— Мистер Холмс! — вскричал тот в изумлении, взглянув на листок. — Непостижимо! Вы нашли, у кого саквояж!
Но каким путем Холмс пришел к своим выводам, так и осталось бы для инспектор тайной, если бы Холмс не объяснил ему ход своих рассуждений. Попробуйте и вы найти этот ход. Определите у кого саквояж, и, заодно, имена всех шести соучастников, их приметы и откуда кто прибыл.
13. Авария
Знаменитый майор Пронин, как известно, вышел на пенсию. Теперь он носит усы, как Эркюль Пуаро, курит трубку, как Шерлок Холмс, Мегре и инспектор Варнике. Семьей он так и не обзавелся, как мисс Марпл.
Пронин мирно разводит пчел и выращивает тыквы на своих шести сотках, но приключения с ним случаются по-прежнему.
Недавно, гуляя в окрестностях своего участка, Пронин увидел, на прямом, ровном и пустынном шоссе столкнулись два автомобиля. Инспектор ГАИ был уже на месте и записывал показания участников аварии.
— Я поставил машину на обочине и вышел пройтись по лесу. Когда вернулся, уже темнело, собиралась гроза. Садясь в машину, я заметил, что сзади несется «Волга». Ожидая, когда она проедет, я оглянулся и увидел справа; над лесом, на фоне черной тучи, великолепную радугу. Никогда я еще не видел таких чистых цветов, инспектор. Гляжу я на нее, вдруг — страшный удар, меня бросает вправо, дверь смята, стекло разбито… Я все делал правильно и в аварии не виноват!
— Я только что выехал из сильного ливня. Ветровое стекло было залито водой, которую дворники не успевали сгонять, низкое солнце било в глаза, но «Москвич» на обочине я разглядел издали и на всякий случай сбросил газ. Но когда я был совсем близко, он вдруг резко тронулся и вывернул на середину шоссе. Я ничего не успел сделать!
(Пронин): — Совершенно очевидно, лейтенант, что один водитель солгал. Ясно также, какой. Осталось выяснить, зачем он это сделал.
Кто же из водителей солгал и как Пронин это определил?
14. Очки
Пронин внимательно слушал своего собеседника.
— Несчастье! Ужасное несчастье! Сгорел ценный экземпляр — «Горе от ума», с пометками, может быть, самого Грибоедова!
— Успокойтесь, и давайте по порядку. Что это за книга и что с ней случилось?
— Это даже не книга, а рукопись. Переплетенная рукопись. Самиздат XIX века. Я выпросил ее в отделе редких книг, хотел прочитать карандашные заметки на полях. И вот она погибла!
Я, видите ли, ношу очень сильные очки. Но тут был мелкий текст, и они мешали мне читать. Я снял их и положил на подоконник. День был солнечный, и я работал у окна, чтобы было светлее. Зазвонил телефон — он стоит в соседней комнате. Это был коллега, мы обсудили с ним некоторые случаи употребления буквы Ѣ в текстах лубка XVII века. Дело в том, что Е и Ѣ…
— Об этом когда-нибудь после. Так что же случилось с рукописью?
— Она сгорела! Когда я вернулся, на подоконнике пылал костер! Наверное, стекла очков собрали солнечные лучи, и они подожгли старую, сухую бумагу! Я успел сбить пламя с занавесок, но книга погибла! Какое горе!
— Действительно горе. Горе от ума. Но вы перемудрили, профессор. Давайте вернем книгу владельцам и забудем о попытке пополнить коллекцию раритетов нечестным путем…
Почему Пронин обвинил профессора во лжи?
15. Герой Арктики
Не надо ничего мне рассказывать, — сказал доктор Хелиджан, — я хочу сам угадать. Должно быть, вы сочинили какую-то романтическую историю, чтобы привлечь внимание молодой девушки, но из того ничего не вышло.
Сирил Мэйкин угрюмо кивнул.
— Я был уверен, что на этот раз сочинил совершенно правдоподобную историю. Однако что-то вышло не так. Сам не пойму, что именно. Я отмечал Новый год в гостях и познакомился там с Гертрудой Морган. Мне тут же рассказали, что ее дедушка — известный исследователь Антарктиды, а двоюродный брат взошел на Эверест. Я понял: чтобы Гертруда мной заинтересовалась, надо показать, что и я не раз бывал среди льдов.