— Садовник. Но он вот уже два дня в больнице.
— Речь не о нем, — усмехнулся Холмс. — У него есть свой ключ. А хороший он работник, ваш садовник! Посмотрите на эти клумбы — произведение искусства! Я в этом кое-что понимаю — у самого садик. Но где уж мне так искусно вымостить тропинки каменными плитами! Преступник сумел ими воспользоваться, Он мог ходить, не оставляя следов, если бы он не споткнулся об этот вот аккуратный бордюр из кирпичей, обрамляющий цветник. Подойдите-ка ближе, господа. Сюда, к бордюру! Видите эти вмятины от рук в мокрой земле (Г)? Здесь-то второпях преступник споткнулся, разнервничался, видно, и, если позволено так выразиться, шлепнулся. Тем хуже для него!
— Руки средней величины, — бодро констатировал полицейский. — Смотрю я на руки этих четырех господ — это любой из них может быть. Тут без гипсовых слепков не разберешься.
— Гипсовые слепки не нужны, сержант! Подойдите еще ближе. Теперь вам все будет хорошо видно. Так. А вы, жокей Хоппер, арестованы. Следуйте за мной!
Как Шерлок Холмс узнал, что преступник — жокей Хоппер?
21. Свидетель
— Хорошо, что вы зашли, — приветствовал Пронина лейтенант Голосов, сын его старого друга, следователь, — я скоро освобожусь и поедем. Отец уже ждет. Дело простое: ночью пытались ограбить магазин. Сработала сигнализация, но грабители успели скрыться до прихода милиции. Этого человека привлекли как свидетеля, он гулял там поблизости и кое-что видел. Я только что начал с ним беседовать. Продолжайте, пожалуйста!
— Мне не спалось, и я решил пройтись. Во дворе было темно, фонари не горели, на небе тучи. Походил немного, продрог и решил уже возвращаться. Вдруг слышу — какой-то скрежет. Кто-то копошится в углу двора. Хотел окликнуть, да испугался — еще стукнут чем-нибудь в темноте. Не знаю, что и делать. А тут луна выглянула, осветила тот угол, и вижу я — у запертой двери три фигуры возятся. Один человек побольше и поплотнее — вроде вас, не знаю, гражданин, как звать. А двое по моложе и повыше, вроде вас, товарищ лейтенант. Все трое в куртках. Вдруг слышу, машина подъехала — там рядом на улицу арка выходит. Эти трое бросили все и бежать. У них, оказалось, «Москвич» был приготовлен, темный такой, в тени-то я его сразу не заметил. Зато номер запомнил, не весь, правда, несколько цифр. Уж очень быстро все произошло. Первая не то 5, не то 6, а в конце, похоже две тройки. И лица их рассмотрел, пока они к машине бежали… Вскочили они в машину и рванули через проходной двор на другую улицу. А из арки милиция появляется. Забрали меня — почему, мол, без документов, да что за прогулки ночью…
— Спасибо! Возьмите лист бумаги и попытайтесь описать внешность тех, кого вы видели. Садитесь за стоп у окна.
(Пронин) — Погодите, лейтенант. В этом пока нет надобности. Неужели Вы думаете, милейший, что здесь сидят простачки? Говорите правду, да поживее, и не пытайтесь пустить нас по ложному следу.
Почему Пронин не поверил «свидетелю»?
22. Разъяренный повар
Хокинс, морской пехотинец, с изумлением смотрел на инспектора Винтерса.
— Я никогда не слышал о ресторане под названием «Пиццерия Паскуале», — возразил он. — Я там никогда не был, никого не грабил и уж точно, ни в кого не стрелял.
— Морской пехотинец, похожий по описанию на вас, ранил владельца ресторана и очистил кассовый аппарат, — сказал инспектор.
— Я так думаю, что в этом городе должно быть несколько тысяч пехотинцев. — заявил Хокинс.
— Но только один из них бежал по 42-ой улице спустя пять минут после ограбления, — ответил ему инспектор.
— Не спорю, я бежал, — парировал Хокинс. — Но посудите сами, я стою на улице, разглядываю витрину магазина и вдруг какой-то толстяк, в белом переднике и в поварском колпаке, бросается на меня. Он размахивает ножом мясника и кричит: «Он стрелял в моего босса!». Поэтому я и побежал.
— Если вы были не виновны, то чего вы побежали?
— У него был очень большой нож.
— Что произошло дальше?
— Нас увидел полицейский и схватил меня. Не было никакой возможности что-то ему доказать. Таким образом я вернулся в ресторан вместе с полицейским. Несколько посетителей сказали, что я мог быть тем самым морским пехотинцем, который ограбил ресторан. Но они не были в этом уверены.
Вечером Хелиджан прочитал расшифровку стенограммы допроса.
— Хокинс — это ваш человек, — сказал он инспектору. — В этом нет никакого сомнения!
Почему Хелиджан так решил?
23. Самоубийство на чердаке
Проезжая на автомобиле через город Аш, доктор Хелиджан решил заглянуть к своему старому другу Карлу Месснеру. В доме Месснера он был потрясен известием, что его друг тремя днями ранее повесился у себя на чердаке.
— Карл имел превосходное здоровье и не злоупотреблял алкоголем. Я это точно знаю, так как пару недель назад получал от него известие, — сказал Хелиджан шерифу. — Я уверен, что он не мог совершить самоубийство.
— Он это сделал, я сам проводил расследование, — ответил шериф. — Вот то, что удалось установить.
— Арчи Картер, слуга г-на Месснера, возвращался домой в тот день поздно вечером и заметил свет на чердаке. Выходя из своего автомобиля, Картер увидел через открытое чердачное окно г-на Месснера, обвязывающего веревку вокруг своей шеи. Другой конец веревки был привязан к стропилам. После этого г-н Месснер спокойно отшвырнул ногой маленький табурет, на котором он стоял…
— Картер обнаружил, что двери дома были запертыми, а у него не было ключей, так как он их забыл уходя из дома. Тогда он побежал к соседу и позвонил мне. Он сообщил мне все точно также, как я вам сейчас, — сказал шериф.
— Когда я прибыл к дому Месснера, я выломал парадную дверь и вместе с Картером бросился на чердак, который находился на третьем этаже. Г-н Месснер был мертв. Коронер не сомневается, что смерть наступила от повешения.
— Чердачный пол был пуст за исключением небольшого табурета, который лежал опрокинутым и осколков глиняного кувшином, который, должно быть, был разбит табуретом, — завершил шериф.
— Я хотел бы побывать снова в доме, — сказал Хеледжан. — Из того, что вы мне рассказали, я понял, что Картер лжет!
Каким образом Хелиджан пришел к такому заключению?
24. Убитый муж
— Это было ужасно, — рассказывала миссис Джонсон полицейскому в форме, в тот момент, когда детектив Нойс прибыл на место происшествия. — Я только что вернулась домой из продуктового магазина и хотела позвать Стива, чтобы он помог мне занести продукты. Когда я открыла дверь, я почувствовала что-то не ладное, но прежде, чем я что-либо сделала, кто-то зажал мой рот и нос. Следующее, что я помню — это то, что я проснулась на полу в кухне. Стив был зарезан в гостиной и я уже ничего не могла сделать. Я позвонила вам в полицию и ждала вас здесь.
— Вы ничего не трогали в гостиной? — спросил детектив миссис Джонсон. Она решительно покачала головой.
— Я знала, что если я прикоснусь к чему-нибудь, то это может повредить улики, а я очень хочу, чтобы вы поймали тех подонков, которые убили моего мужа! — горячо ответила она.
— Я уверен, что так и будет, — заверил ее детектив Нойс. Он прошел в гостиную, чтобы осмотреть место преступления. Когда он вошел, то увидел торчащие из-за дивана ноги убитого и отметил для себя, что они были в носках. Он обошел диван, чтобы увидеть мистера Джонсона, который лежал на полу животом вниз. Два полицейских в форме стояли рядом, ожидая его прибытия.
— Помоги мне его перевернуть, — сказал детектив одному из них. Мужчина был определенно мертв. Кровавое пятно растекалось по ковру и на нем лежал нож, который до этого был закрыт телом. Не говоря ни слова, детектив развернулся и направился обратно в кухню.
— Миссис Джонсон, — сказал он, — я готов арестовать подонков, которые убили вашего мужа. Пожалуйста, встаньте и повернитесь, — добавил он, снимая наручники с пояса.
Почему детектив Нойс заподозрил миссис Джонсон в убийстве своего мужа?
25. Пари мистера Томпсона
Однажды дождливым осенним утром в нашей кварти¬ре на Бейкер-стрит появился мистер Томпсон, директор фирмы «Мгновенные путешествия».
— Мистер Холмс, я хочу предложить вам пари, — решительно приступил он к делу. — Наша фирма владеет двумястами отелей в различных уголках земного шара. Наш клиент выбирает любое число из двухсот, мы усыпляем клиента и доставляем его в отель с избранным номером; там он пробуждается в зеленой комнате, стандартной для любого отеля, но где находится данный отель — этого клиент знать не должен. Возможно, это Париж, возможно, Сайгон, Буэнос-Айрес, Гаити, возможно, еще 196 мест. Здесь-то и начало пари: если клиент пожелает увидеть страну, куда его завезли, мы покажем ее, но он, увы, проиграл, т. е. возмещает расходы; если он удержит свое любопытство на 12 часов, мы его вновь усыпляем, возвращаем обратно, оставляя в неведении, где он побывал, и я плачу ему 3000 фунтов.
— И ваша фирма еще не обанкротилась? — заметил Холмс.
— О нет, напротив! Вскоре мы открываем еще 40 отелей. Наш клиент скорее предпочитает увидеть новую для него страну, чем получить от меня несущественный для своего бюджета выигрыш.
— Ну, я предпочитаю получить! — сказал Холмс. — Я наверняка не спрошу, куда вы меня завезли, так и незачем усыплять и возить. Считайте, что вы проиграли. У вас чековая книжка с собой?
— О, мистер Холмс! Вам-то я желал предложить несколько иное пари: всю процедуру до вашего пробуждения в отеле мы оставим без изменения. А там, если вы определите по вашему дедуктивному методу, куда мы вас завезли, я плачу вам 3000 фунтов, покажу страну и доставлю обратно.
— Ах, вот как?! Затронут престиж дедуктивного метода? Вы желаете слишком много, сэр! Но… Впрочем, мне нужно подумать.
— Мистер Холмс! Я дополню условие: если вы проиграете, я прошу от вас только статью доктора Уотсона об этой поездке, необходимую нам для рекламы. Мистер Холмс соглашайтесь!