Мэри Гарднер, увидев улыбающуюся девушку, была вне себя от счастья и незамедлительно принесла ей завтрак из омлета и горячего сладкого чая.
— Не знаю, мистер Холмс, какую магию вы призвали себе на помощь, да и не хочу знать, — сказала она, — но благодарю вас. Вас обоих, — добавила мисс Гарднер, с благодарностью пожимая мне руку.
Впервые за три дня Кэтрин Хантер принялась за завтрак. Когда с ним было покончено, я дал ей снотворное для крепкого сна.
Полчаса спустя, побрившись и сменив бельё, мы завтракали с Гарднером в его кабинете. Он, как и сестра, очень радовался улучшению состояния девушки, но настойчиво требовал полного разъяснения ночных происшествий.
Но из Холмса невозможно было вытянуть хоть одно лишнее слово.
— Поверьте, я не зря говорю, что не могу пока подробно рассказать о случившемся ночью. Опасность ещё не миновала, и я вынужден просить вас по-прежнему доверять нам и не задавать лишних вопросов.
— Но к чему такая секретность? — сердито воскликнул Гарднер.
— Это в интересах девушки, — спокойно, но твёрдо ответил Холмс. — Понимаю, вам, должно быть, трудно безоговорочно следовать нашим указаниям, но вы же видите, что состояние мисс Хантер значительно улучшилось, а это, безусловно, главная ваша забота.
— Да-да, — кивая, согласился Гарднер.
Он замолчал, хотя по выражению его лица было видно, что он по-прежнему недоволен тем, что его держат в неведении.
— А теперь, джентльмены, вы должны меня извинить. — Холмс отодвинулся от стола и снял салфетку. — Мне придётся на короткое время вас покинуть. В деревне у меня есть одно дельце. Побудете с мисс Хантер до моего прихода, Уотсон?
— Э-э… да, разумеется, Холмс, — ответил я, застигнутый врасплох.
Чувствуя, что снова не вполне пользуюсь доверием у своего друга, я хотел напомнить ему о деле Лондон-Гарденс, но сдержался.
— Вернусь часа через два, — надевая ольстер, кинул Холмс на ходу.
После его ухода Гарднер, посчитав меня более уязвимым, опять предпринял попытку добыть хоть какие-нибудь сведения.
— Ну вы-то, доктор Уотсон, вы можете сказать мне, что случилось с Кэтрин Хантер?
— Мне нечего добавить к тому, что сказал Холмс, — твёрдо ответил я, ясно давая понять, что вопрос исчерпан.
Гарднеру ничего не оставалась, как смириться.
В комнату вошла его сестра, и я воспользовался этим предлогом, чтобы вернуться к своим обязанностям.
Мисс Хантер я застал крепко и спокойно спящей. Довольный, но усталый, я устроился в кресле у камина. Чтобы не заснуть, я наугад достал из книжного шкафа книгу и принялся читать. Это оказались чудесные морские рассказы Кларка Рассела, и вскоре я погрузился в мир парусных шхун, океанских бурь и кораблекрушений.
Через некоторое время моё чтение прервал стук в дверь. На пороге стоял Гарднер в сопровождении высокого молодого человека с широкими сутулыми плечами, круглым веснушчатым лицом и светлой копной непослушных волос. Его представили мне как доктора Коллинза.
— Весьма рад познакомиться с вами, доктор Уотсон, — произнёс он тонким гнусавым голосом.
Глядя на него, я попытался сделать определённые умозаключения, используя методы моего друга. Кое-что было мне очевидно: Коллинз совсем недавно стал работать врачом полный рабочий день и, вероятно, это его первая практика — чёрный медицинский саквояж сиял и был практически новый. К больным доктор Коллинз ездил в основном в экипаже — ботинки у него были чистые. Но обтрепавшиеся манжеты рубашки и отсутствие пуговицы на сюртуке — такого не потерпела бы ни одна молодая жена — выдавало в нём холостяка.
Желтоватое веснушчатое лицо, голубые глаза, на тонких губах застыла неуверенная улыбка…
Мои наблюдения прервал Гарднер.
— Я объяснил доктору Коллинзу, что вы и мистер Холмс… — он замялся, подыскивая нужные слова, — взяли на себя присмотр за этой больной, но перед уходом доктор попросил позволения повидать свою пациентку.
— Если вы не возражаете, доктор Уотсон, — добавил Коллинз.
Я не знал, как Холмс отреагировал бы на эту просьбу, но почувствовал, что не могу препятствовать коллеге проведать больную, и кивнул в знак своего согласия.
— Должен признаться, я поражён тем, что мисс Хантер сегодня утром стало лучше, — с горячностью произнёс Коллинз. — Вчера я опасался за её жизнь. Признаюсь, её болезнь совершенно обескуражила меня.
— Это ваша первая практика?
— Моя первая практика с полным рабочим днём. В прошлом году я окончил медицинский колледж и некоторое время работал ассистентом на приёме больных в Блумсберри.
Приятно было узнать, что некоторые из моих умозаключений оказались верными.
— Разумеется, эта практика моя только до возвращения доктора Мортимера. Я всего лишь его заместитель.
Я снова кивнул.
— Так могу я увидеть мисс Хантер? — спросил Коллинз, заглядывая мне через плечо.
— Да, конечно, но ей дали снотворное, и её лучше не беспокоить.
Мы приблизились к кровати. При виде столь очевидных изменений в состоянии его пациентки Коллинз издал возглас удивления.
— Потрясающе! — воскликнул он. — Вы сделали ей ещё одно переливание?
— Нет.
Коллинз взял девушку за руку.
— Что ж, пульс у неё практически нормальный. Можно узнать, какое лечение она получила?
Я не успел ответить на этот вопрос, поскольку меня опередил Шерлок Холмс. Я не слышал, как он вошёл в комнату, и по удивлённым лицам Коллинза и Гарднера догадался, что и они тоже.
— Боюсь, доктор Коллинз, в настоящее время мы не сможем обсуждать ни причину, ни метод лечения болезни мисс Хантер. — Шагнув вперёд, он встал рядом с нами у кровати. — Я — Шерлок Холмс, — протягивая руку, сказал он.
— Рад познакомиться с вами, мистер Холмс. Сайлас рассказал мне о вашем участии в этом деле. Должен признаться, ваше имя ассоциируется у меня скорее с недугами общества, нежели с телесными хворями.
— Иногда их невозможно отделить друг от друга. Вы довольны состоянием вашей пациентки?
— Разумеется. Она так быстро пошла на поправку. Во время последнего визита к ней я почти не надеялся, что она проживёт ещё один день.
— Или ночь.
В ответ на загадочную реплику моего друга Коллинз нахмурил брови, однако Холмс, проигнорировав это, продолжал:
— Видели ли вы раньше нечто подобное?
Он осторожно повернул голову девушки на бок и указал на две отметины у неё на шее.
— Ах, это, — пробормотал Коллинз, придвинувшись ближе, чтобы лучше рассмотреть. — Да, они меня немного озадачили, но теперь, похоже, они проходят. — Он пожал плечами. — Я принял их за следы укуса какого-то животного, вероятно кошки.
— Возможно, — небрежно произнёс Холмс. — Вы замечали похожие ранки на шее у Виолетты Маркэм?
Коллинз был явно ошарашен.
— Вы знаете о девице Маркэм?
Мой друг кивнул.
— Всё это очень странно, мистер Холмс, но сейчас, после ваших слов, я действительно припоминаю, что на шее Виолетты Маркэм были аналогичные отметины. — Откинув голову и прищурив глаза, он напряжённо что-то припоминал. — Да, теперь я этом уверен, — произнёс он наконец. — Видит Бог, я и не думал, что здесь существует какая-либо взаимосвязь. Значит, эти отметины не просто случайные царапины от домашнего животного, а симптомы болезни?
— Или её причины, — пробормотал Холмс.
— Кошка или собака здесь ни при чём. Могу за это ручаться, — заметил Гарднер. — Мы не разрешаем держать на территории академии домашних животных.
Коллинз досадливо мотнул лохматой головой.
— Каким же я был глупцом, что не заметил такой простой вещи прямо у себя под носом. Ах, я настоящий тупица!
— Даже если бы вы заметили повторное появление этих отметин, это никоим образом не помогло бы вам в излечении мисс Хантер, — проговорил я, пытаясь утешить молодого врача.
— Верно, доктор Уотсон, но это открыло бы новую область для исследований, которые могли бы приблизить меня к разгадке этого проклятого недуга. Ведь именно это и привело вас к вашему открытию? Джентльмены, вы должны сказать мне, из какого источника происходит это заболевание и чем вызвано появление этих странных ранок на шее.
— Вынужден повторить, что пока мы не можем обсуждать наши открытия, — холодно произнёс Холмс. — Мы и сами по большей части находимся в неведении как относительно причины, так и относительно лечения этой болезни.
— Но эта девушка поправляется благодаря вашим заботам. Должно быть, вы нашли верный ключ к этой загадочной болезни. Нельзя же держать такие ценные знания при себе! — Коллинз повернулся ко мне с горящими от волнения глазами. — Доктор Уотсон, долг повелевает вам, как медику, делиться своим опытом с коллегами!
— Уважаемый сэр, — начал я, не вполне понимая, как ответить на этот страстный призыв, при условии что правдивый ответ совершенно исключается.
Холмс, видя моё затруднение, вмешался.
— Мы с Уотсоном не намерены держать в тайне скромные познания, которые сумели приобрести, изучая этот недуг. Не сомневайтесь, что, как только мисс Хантер полностью поправится, мы во всех подробностях посвятим общественность в наши изыскания, но до того времени будем придерживаться соображений конфиденциальности.
Слова моего друга, казалось, возымели на молодого врача самое странное действие. Широко раскрыв рот и дико вытаращив глаза, он прижал ладони к щекам.
— Боже мой! — сдавленным голосом произнёс он.
Первое, что пришло мне в голову, это что у него начинается какой-то припадок. Сайлас Гарднер, молча стоявший поодаль, бросился вперёд, предлагая Коллинзу стул, но тот отмахнулся.
— В чём дело, сударь? — отрывисто спросил Холмс.
— Отметины. Отметины на шее, — потерянно повторял Коллинз.
— Ну и что? — спросил я.
Чтобы прийти в себя, он запустил пальцы в копну светлых волос и вытер пот со лба обтрёпанным носовым платком.
— Прошу прощения, джентльмены, — всё ещё тяжело дыша, извинился он. — Я в шоке. Только сейчас я понял, что у нас на руках ещё одна жертва этого недуга.