ЭНИД: Он… он не всегда бывал добр.
АРМИТЭЙДЖ: Он поднимал на вас руку? Вот что я хочу знать.
КОРОНЕР: Я попросил бы, мистер Армитэйдж…
АРМИТЭЙДЖ: Прощения прошу, мистер коронер. Я прожил в этой деревне пятьдесят лет, с самого детства, и никто меня ни в чем не упрекнет.
(АРМИТЭЙДЖ садится).
КОРОНЕР: Вы слышали вопрос, мисс Стонор. Не уверен, вправе ли мы настаивать на ответе.
ЭНИД: Господа, мой отчим всю жизнь провел в тропиках. Это повлияло на его здоровье. Иногда… время от времени… он выходит из себя. В такие минуты он бывает жестоким. Мы с сестрой думали… считали… что его нельзя в этом винить. Впоследствии он сожалеет о подобных вспышках.
КОРОНЕР: Что ж, мисс Стонор, я уверен, что выражаю чувства всех присяжных, высказывая вам глубочайшие соболезнования в связи с постигшим вас горем.
(ПРИСЯЖНЫЕ бормочут: «Да, конечно», «Безусловно» и т. д.).
Вызовите мистера Скотта Уилсона. Вас нам не к чему более задерживать.
(ЭНИД встает и уходит в столовую).
ЧИНОВНИК (у двери): Мистер Скотт Уилсон.
(Входит СКОТТ УИЛСОН, молодой джентльмен заурядной внешности).
КОРОНЕР: Приведите его к присяге…
(СКОТТ УИЛСОН тихо произносит слова присяги и целует Библию).
Как я понимаю, мистер Скотт Уилсон, вы были обручены с покойной и собирались вступить с ней в брак.
УИЛСОН: Да, сэр.
КОРОНЕР: Когда вы обручились?
УИЛСОН: Шесть недель назад.
КОРОНЕР: Вы не ссорились по какой-либо причине?
УИЛСОН: Ни разу.
КОРОНЕР: Вы были готовы жениться на ней?
УИЛСОН: Да.
КОРОНЕР: Шла ли речь о том, что брак будет заключен безотлагательно?
УИЛСОН: Видите ли, сэр, мы надеялись сыграть свадьбу до конца лета.
КОРОНЕР: Но имелись препятствия, как мы слышали. В чем они заключались?
УИЛСОН: Доктор Райлотт, сэр, и слышать не хотел о свадьбе.
КОРОНЕР: Почему?
УИЛСОН: Он не говорил, сэр.
КОРОНЕР: Произошел скандал, если не ошибаюсь?
УИЛСОН: Да, сэр, он напал на меня.
КОРОНЕР: Что именно произошло?
УИЛСОН: Он встретил меня в деревне. Он был в ярости и вел себя, точно сумасшедший. Он ударил меня несколько раз тростью и натравил на меня своего волкодава.
КОРОНЕР: И что вы сделали?
УИЛСОН: Я спрятался в одной из деревенских лавок.
АРМИТЭЙДЖ (вскакивая): Простите, юный джентльмен, вы нашли пристанище в моей лавке.
УИЛСОН: Да, сэр, я спрятался в заведении мистера Армитэйджа.
(АРМИТЭЙДЖ садится).
КОРОНЕР: И вы подали жалобу в полицию?
УИЛСОН: Я отозвал жалобу, сэр, из уважения к невесте.
КОРОНЕР: Помолвка не была расторгнута?
УИЛСОН: Никакие угрозы не заставили бы меня отступить.
КОРОНЕР: Понятно. Но возражения отчима и страх за вас, должно быть, причиняли мисс Стонор душевные страдания?
УИЛСОН: Да, это так.
КОРОНЕР: Кроме этого, вы не можете сказать ничего, что пролило бы свет на это печальное событие?
УИЛСОН: Нет. В последний раз я видел ее за неделю до смерти.
КОРОНЕР: Она никогда не говорила вам о каких-либо предчувствиях?
УИЛСОН: Она все время нервничала и была грустна.
КОРОНЕР: Но ничего определенного?
УИЛСОН: Нет.
КОРОНЕР: Вопросы, господа? (Пауза). Очень хорошо. Вызовите доктора Уотсона! Вы можете идти.
(СКОТТ УИЛСОН выходит через вестибюль).
ЧИНОВНИК (у двери столовой): Доктор Уотсон!
(Входит ДОКТОР УОТСОН.)
КОРОНЕР: Будьте добры принять присягу. Господа, в самом начале данного разбирательства, перед непосредственным осмотром тела, вы ознакомились с отчетом профессора Ван Донопа, патолога, который сегодня не смог присутствовать здесь. Свидетельство доктора Уотсона дополняет этот отчет. Вы в настоящее время не практикуете, не так ли, доктор Уотсон?
УОТСОН: Нет, сэр.
КОРОНЕР: Отставной военный врач, как я понимаю?
УОТСОН: Да.
КОРОНЕР: Подумать только! Вы вышли в отставку молодым.
УОТСОН: Я был ранен во время афганской кампании.
КОРОНЕР: Понятно, понятно. Вы были знакомы с доктором Райлоттом до этой трагедии?
УОТСОН: Нет, сэр. Я познакомился с миссис Стонор уже после того, как она овдовела, знал и двух ее дочерей. Это было в Индии. Я слышал о ее новом браке и о ее смерти. Узнав, что дети с отчимом вернулись в Англию, я написал им и напомнил, что у них есть, по меньшей мере, один друг.
КОРОНЕР: Что было дальше?
УОТСОН: Я ничего о них не слышал, пока не получил телеграмму от мисс Энид Стонор. Я немедленно отправился в Сток-Моран.
КОРОНЕР: Вы были первым врачом, осмотревшим тело?
УОТСОН: Доктор Райлотт также является врачом.
КОРОНЕР: Да, верно. Но вы оказались первым незаинтересованным представителем медицинской профессии?
УОТСОН: О да, сэр.
КОРОНЕР: Не вдаваясь в малоприятные детали, в целом, как я понимаю, вы согласны с анализом и отчетом профессора Ван Донопа?
УОТСОН: Да, сэр.
КОРОНЕР: Вы не нашли никаких телесных повреждений?
УОТСОН: Нет.
КОРОНЕР: Ничего, что объяснило бы смерть?
УОТСОН: Нет.
КОРОНЕР: Никаких следов насилия?
УОТСОН: Нет.
КОРОНЕР: Или яда?
УОТСОН: Нет.
КОРОНЕР: И все же, должна ведь быть причина?
УОТСОН: Смерть может быть вызвана многими субстанциями, не оставляющими никаких следов.
КОРОНЕР: Например?
УОТСОН: Скажем, трудноуловимым ядом. Существует немало ядов, следы которых мы обнаружить не в состоянии.
КОРОНЕР: Без сомнения. Но вы, конечно же, помните, доктор Уотсон, что эта молодая особа умерла спустя приблизительно пять или шесть часов после ужина. Согласно свидетельствам, которыми мы располагаем, отравлена она могла быть только за ужином — если, разумеется, не приняла яд по собственной воле. В этом случае мы нашли бы в ее комнате пузырек или конвертик от порошка; но их не было. Довольно странно говорить о яде, который поразил ее столь внезапно, спустя много часов после того, как попал в тело. Вы осознаете это?
УОТСОН: Да, сэр.
КОРОНЕР: Вы могли бы назвать подобный яд?
УОТСОН: Нет.
КОРОНЕР: Что же остается?
УОТСОН: Могут быть другие причины. Человек может умереть от нервного потрясения или от того, что сердце его разбито.
КОРОНЕР: Имеете ли вы основания полагать, что покойная испытала нервное потрясение?
УОТСОН: Лишь рассказ ее сестры.
КОРОНЕР: Вы так и не пришли к заключению относительно характера этого потрясения?
УОТСОН: Нет, сэр.
КОРОНЕР: Вы также упомянули о разбитом сердце. Была ли у вас какая-либо причина для того, чтобы использовать это выражение?
УОТСОН: Только общее впечатление. Мне кажется, она была несчастна.
КОРОНЕР: Боюсь, мы не можем рассматривать общие впечатления.
(ПРИСЯЖНЫЕ шепчутся, соглашаясь с ним).
Итак, вы не можете назвать определенную причину?
УОТСОН: Нет ничего, что я мог бы облечь в слова.
КОРОНЕР: У кого-либо из присяжных имеются вопросы?
АРМИТЭЙДЖ (встает): Я человек простой и прямой, и мне хотелось бы добраться до сути дела.
КОРОНЕР: Мы все разделяем ваше желание, мистер Армитэйдж.
АРМИТЭЙДЖ: Так вот, доктор, вы осматривали эту леди. Вы нашли какие-либо признаки насилия?
УОТСОН: Я уже говорил, что нет.
АРМИТЭЙДЖ: Я имею в виду синяки, ссадины и тому подобное.
УОТСОН: Нет, сэр.
КОРОНЕР: Еще вопросы?
АРМИТЭЙДЖ: Я хотел бы узнать у доктора, почему он написал этим юным леди. Может статься, он подозревал, что с ними недостойно обращаются?
УОТСОН: Нет, сэр. Я написал им, потому что был знаком с их матерью.
АРМИТЭЙДЖ: Как умерла мать?
УОТСОН: Понятия не имею.
КОРОНЕР: В самом деле, мистер Армитэйдж, вы заходите слишком далеко!
(АРМИТЭЙДЖ садится).
Что-либо еще?
СТАРОСТА: Могу я спросить, доктор Уотсон, осматривали ли вы окно спальни с целью удостовериться, что никто не мог забраться в комнату и напасть на леди?
УОТСОН: Окно было закрыто.
СТАРОСТА: Да, но оставалось ли оно закрытым всю ночь?
УОТСОН: Да, без сомнения.
КОРОНЕР: Откуда вам это известно?
УОТСОН: Я заметил на подоконнике пыль.
КОРОНЕР: Браво, доктор, вы очень наблюдательны!
УОТСОН: У меня есть друг, сэр, который научил меня обращать внимание на подобные детали.
КОРОНЕР: Что ж, благодаря вашим показаниям этот вопрос закрыт. Мы благодарны вам, доктор Уотсон, и не станем вас больше задерживать.
(ДОКТОР УОТСОН выходит в столовую).
ЧИНОВНИК (у двери): Мистер Роджерс!
(Входит РОДЖЕРС).
КОРОНЕР: Приведите его к присяге!
(РОДЖЕРС принимает присягу).
Мистер Роджерс, давно вы служите у доктора Райлотта?
РОДЖЕРС: Много лет, сэр.
КОРОНЕР: С тех пор, как семья поселилась здесь?
РОДЖЕРС: Да, сэр. Я старик, сэр, я слишком стар, чтобы меняться. Думаю, мне найти нового места, если я потеряю это. Он говорит, что я могу закончить свои дни в сточной канаве или в работном доме.
КОРОНЕР: Кто говорит?
РОДЖЕРС: Он, сэр — хозяин. Но я ничего не имею против него, сэр. Нет, нет, даже не подумайте — ни слова против хозяина. Вы не истолкуете мои слова неправильно?
КОРОНЕР: Похоже, вы взволнованы?
РОДЖЕРС: Понимаете, я — старик, сэр, и эти расспросы…
КОРОНЕР: Мы все понимаем. Итак, Роджерс, ночью 14 апреля вы помогли перенести тело покойной в ее спальню.
РОДЖЕРС: Я, сэр? Кто это сказал?
КОРОНЕР: Об этом говорится в показаниях мисс Стонор. Здесь какая-то ошибка?
РОДЖЕРС: Да, да, если мисс Энид так сказала. Мисс Энид говорит правду. И хозяин говорит правду. Так все и было.
КОРОНЕР: Я полагаю, вы прибежали на крик?
РОДЖЕРС: Да, да, крик в ночи; я поспешил на крик.
КОРОНЕР: И что вы увидели?
РОДЖЕРС: Я увидел… увидел… (Поднимает руки, словно вот-вот собирается упасть в обморок).
КОРОНЕР: Давайте же, говорите.