Критический момент в этой постановке вызван появлением явно искусственной змеи“. Я готов был заплатить ему порядочные деньги, если бы он решился взять ее с собой в постель.
У нас в разное время было несколько змей, но ни одна из них не была создана для сцены, и все они либо имели склонность просто свешиваться из дыры в стене, словно безжизненный шнурок для колокольчика, либо норовили сбежать обратно сквозь ту же дыру и расквитаться с театральным плотником, который щипал их за хвост, чтобы они вели себя поживее. В конце концов мы стали использовать искусственных змей, и все, включая плотника, сошлись на том, что это гораздо лучше»[22].
Обложка первого издания пьесы «Пестрая лента» (1912).
Консервативные шерлокианцы критиковали и продолжают критиковать «Пеструю ленту» за измену «канону». Холмс впервые появляется лишь во втором акте, отсутствует традиционная развязка с объяснением методов и умозаключений, приводящих детектива к разгадке тайны, злодей затмевает героя. Эти недостатки пьесы сознавал и сам Конан Дойль: «Подлинной ошибкой этой пьесы было то, что, стремясь противопоставить Холмсу достойного соперника, я переборщил и представил злодея более интересной личностью. Не украшала ее и ужасная развязка. Однако она пользовалась значительным успехом и спасла трудное — почти безвыходное — положение»[23]. Действительно, только в театре «Адельфи» спектакль выдержал 169 представлений. К тому же, «Пестрая лента» не лишена определенных достоинств. Любопытны, к примеру, визитеры Холмса или сцены дознания с чванливым коронером и упрямым, точно бык, но смелым и прозорливым деревенским лавочником Армитэйджем.
Третьей и последней пьесой сэра Артура о Холмсе стал «Королевский бриллиант», тесно связанный с рассказами «Пустой дом» и «Камень Мазарини». Точное время написания пьесы неизвестно: рукопись не датирована. Порой ее относят ее к началу 1900-х гг., ссылаясь на образ полковника Морана из «Пустого дома» (опубликованного в 1903 г.). Но наиболее вероятно иное — пьеса, премьера которой состоялась 16 мая 1921 года в лондонском мюзик-холле «Колизеум», была затем переработана в «Камень Мазарини», напечатанный в «Стрэнде» в октябре[24]].
На этом следовало бы завершить наш рассказ о классической театральной холмсиане Конан-Дойля и Жилетта, ибо сколько-нибудь полный обзор всех пьес о Холмсе потребовал бы отдельной книги[25]. Однако и этот, по необходимости краткий, рассказ будет неполон, если не упомянуть «Ангелов тьмы». Пьеса, написанная А. Конан Дойлем в 1889–1900 гг., была обнаружена сыном писателя Адрианом в бумагах отца в 1945 г. и до самого 2001 года так и оставалась в рукописи[26].
Действие «Ангелов тьмы» происходит в Северной Америке, а фабула перепевает «мормонские» главы «Этюда в багровых тонах». Шерлока Холмса в пьесе нет, зато имеются комические эффекты. Ими пьеса обязана двум персонажам, весьма далеким от современной политкорректности: это негр-слуга по прозвищу Плоскостопый Джим и китаец Линь-Чу (оба изъясняются на ужасающем жаргоне и с не менее ужасающим акцентом). Отсутствие Холмса компенсируется весьма непривычным Уотсоном: он практикует медицину в Сан-Франциско и влюблен в Люси Ферье, знакомую нам по «Этюду». Возлюбленный последней, Джефферсон Хоуп, уже год как считается погибшим; но вдруг он появляется, больной и израненный, в доме Люси. По пятам за Хоупом идут «ангелы-мстители» из тайной организации мормонов. Уотсон раздираем противоречивыми чувствами: должен ли он хранить верность порядочности и клятве Гиппократа и лечить Хоупа, успевшего покончить с одним из «ангелов» — или позволить ему умереть? Уотсон, разумеется, выбирает первое. Счастливую развязку обеспечивает главарь «ангелов тьмы», Джон Дреббер: он наносит Хоупу смертельную рану ножом и в свою очередь гибнет от пули покровителя Люси, Элиаса Смее… Уотсон, Люси и Смее склоняются над умирающим Хоупом, тот молит Люси соединить свою судьбу с человеком, что держит ее за руку (это Уотсон). В финальной реплике счастливый Уотсон называет Люси «ангелом света».
«Ангелы тьмы» породили самые курьезные дебаты среди шерлокианцев, начиная с традиционного вопроса о количестве и судьбе жен доктора Уотсона. Почтенный Уильям Бэринг-Гульд считал, к примеру, что первой женой Уотсона была вскоре умершая «американка из Сан-Франциско» (т. е. та же Люси) и что женат доктор был трижды. Джон Диксон Карр указывал, что Уотсон «либо уже один раз состоял в браке до женитьбы на Мэри Морстен, либо бессердечно увлек и обманул бедную девушку, которую держал в объятиях под занавес в ‘Ангелах тьмы’». По мнению этого биографа, Конан Дойль в свое время отправил «Ангелов» в самый дальний ящик письменного стола, поскольку осознал, что пьеса с одним только Уотсоном и без всякого намека на Холмса не способна была воодушевить публику. Наконец, некоторые комментаторы склонны считать, что пьеса в действительности была написана до «Этюда в багровых тонах» и послужила основой американских глав повести. Если так, доктор Джон Уотсон появился на свет раньше Шерлока Холмса.
А. Ш.
Шерлок ХолмсДрама в четырех актах(1897–1898)
Действующие лица:
Мэдж Ларраби.
Альфред Бэссик.
Джон Форман.
Билли.
Джеймс Ларраби.
Доктор Уотсон.
Тереза.
Джим Крейгин.
Миссис Фолкнер.
Томас Лири.
Сидни Принц.
«Легкий» Мактэгю.
Элис Фолкнер.
Миссис Смидли.
Шерлок Холмс.
Парсонс.
Профессор Мориарти.
Граф Фон Штальбург.
Джон.
Сэр Эдвард Лейтон.
Акт IГостиная в доме ЛаррабиВечер
СЦЕНА представляет собой гостиную в Эдельвейс-лодж, старинном, мрачном, пришедшем в упадок доме, расположенном в пустынном уголке безлюдной части Лондона.
Широкая дверь или арочный проход в задней части сцены, слева от центра, ведет в вестибюль. Изукрашенный богатой резьбой камин в алькове, в задней части сцены. У окна по правую руку банкетки и т. д. Мебель со следами былого великолепия, но теперь старая и обветшалая. Новый инструмент — кабинетный рояль. Новый, очень громоздкий письменный стол справа на авансцене. Потолок с темными, тяжелыми деревянными балками. На стенах и потолке заметны многочисленные пятна влаги, отставшая штукатурка. Кое-где отломаны куски лепнины.
Музыка прекращается за мгновение до того, как в темноте поднимается занавес. После зажигается свет. МЭДЖ ЛАРРАБИ застыла на сцене в напряженном ожидании. Поразительно красивая женщина с несколько жестким, властным лицом. Черные волосы. Богатая одежда. Она начинает расхаживать по сцене, порой останавливаясь, затем снова нервно расхаживает взад и вперед. Поворачивается направо, пытается рассмотреть что-то в окне, но снаружи царит темнота. Видя ФОРМАНА, она перемещается в центр сцены и застывает в ожидании.
Входит ФОРМАН с вечерней газетой в руках. Это сдержанный, отлично вышколенный слуга. МЭДЖ подходит к нему и поспешно забирает газету.
ФОРМАН (говорит все время очень тихо и неторопливо): Простите, госпожа, одна из горничных хотела бы поговорить с вами.
(МЭДЖ нетерпеливо просматривает газету, опускается на стул, стоящий возле рояля).
МЭДЖ (не поднимая головы от газеты): У меня нет сейчас времени разговаривать с нею.
ФОРМАН: Хорошо, госпожа. (Поворачивается и собирается уходить).
МЭДЖ (продолжает просматривать газету): Кто именно из горничных?
ФОРМАН (вновь оборачивается к МЭДЖ): Тереза, госпожа.
МЭДЖ (поднимает голову, в ее голосе звучит некоторое удивление): Тереза!
ФОРМАН: Да, госпожа.
МЭДЖ: Вы знаете, что ей нужно?
ФОРМАН: Понятия не имею, госпожа.
МЭДЖ: Она должна сказать вам. Я очень занята и не смогу принять ее, если не буду знать заранее, о чем идет речь.
ФОРМАН: Я передам ей, госпожа.
(Поворачивается и выходит, осторожно и бесшумно прикрывая за собой дверь. Сразу же возвращается и стоит, наблюдая за МЭДЖ, которая листает газету, находит то, что искала, и начинает нетерпеливо читать. Она наклоняется ближе к лампе, пытаясь разобрать буквы, и продолжает жадно всматриваться в газетный лист. ФОРМАН бесшумно прикрывает дверь. Он стоит у двери и глядит на МЭДЖ, читающую газету. Это длится некоторое время, и потому можно сказать, что ждет он не только из вежливости. Глаза ФОРМАНА устремлены на нее, в остальном лицо его остается бесстрастным. Она заканчивает чтение, в гневе вскакивает и бросает газету на рояль. Поворачивается и направляется к громоздкому письменному столу. Останавливается у стола. Гневно оглядывается. Замечает ФОРМАНА и тотчас берет себя в руки. В тот момент, когда МЭДЖ оборачивается к нему, ФОРМАН притворяется, будто только что вошел в комнату).
Я ничего не смог от нее добиться, госпожа. Она настаивает, что должна лично поговорить с вами.
МЭДЖ: Скажите ей, пусть подождет до завтра.
ФОРМАН: Я так и сделал, госпожа. Она заявила, что ноги ее завтра здесь не будет.
(МЭДЖ оборачивается к ФОРМАНУ, ее лицо выражает некоторое удивление).
МЭДЖ: Что она имеет в виду?
ФОРМАН: Простите, что упоминаю об этом, госпожа, но она ведет себя немного странно, как мне кажется.
МЭДЖ: Передайте ей, пусть приходит…
(ФОРМАН кланяется и поворачивается, намереваясь уйти. МЭДЖ подходит к стулу, на котором сидела ранее, видит газету и застывает. Ее рука лежит на крышке рояля).
О — Джадсон!
(ФОРМАН останавливается, подходит ближе. Все его движения отличаются неторопливостью, плавностью, кошачьей в