Сюзанна повернулась к все еще державшему ее в плену Холмсу. Лицо ее было озлоблено, но в тоже время растеряно.
– Кто вы такой, что смеете так меня хватать?
– Мне только нужно было задать в вашем присутствии вопрос. Говорили вы кому-нибудь, миссис Маберлей, что вы хотите мне написать и посоветоваться со мной?
– Нет, мистер Холмс, не говорила.
– Кто опускал ваше письмо?
– Сюзанна.
– Отлично. Теперь скажите, Сюзанна, кому вы написали или дали знать, что ваша хозяйка просила моего совета?
– Это ложь. Я никому не давала знать.
– Послушайте, Сюзанна, люди, страдающие одышкой, имеют шанс скоропостижно умереть. А лгать грешно, можно не успеть покаяться. Так кому же вы сообщили?
– Сюзанна! – воскликнула ее хозяйка. – Вы продажное создание и обманщица. Я вспоминаю, что видела, как вы разговаривали с кем-то, стоявшим за изгородью.
– Это мое дело, – сердито ответила женщина.
– А если я вам скажу, что вы разговаривали тогда с Барнеем Стокдэлем? – спросил ее Холмс.
– Так что же вы спрашиваете, если знаете сами?
– Я не был уверен, но теперь знаю. Послушайте, Сюзанна, вы получите десять фунтов, если скажете, кто стоит за спиной Барнея.
– Кто-то такой, кто мог бы выложить тысячу фунтов за каждые ваши десять.
– Так? Значит, богатый человек? Нет. Вы улыбнулись? Значит, богатая женщина. Теперь, когда мы зашли так далеко, вы можете назвать имя и заработать десятку.
– Я раньше увижу вас в аду.
– О, Сюзанна! Как вы разговариваете!
– Я выметаюсь отсюда. Довольно с меня вас всех! Я завтра пришлю за своими вещами.
Она шумно пошла к двери.
– Прощайте, Сюзанна. Советую вам принять успокоительное. А теперь, – продолжал Холмс, сразу меняя тон и становясь серьезным, когда дверь закрылась за рассерженной и раскрасневшейся женщиной. – Теперь вы видите, что эта шайка основательно взялась за работу. Они вплотную подходят к делу. На штемпеле вашего письма ко мне значилось десять часов вечера. А Сюзанна успевает еще дать знать Барнею. Тот, в свою очередь, находит время побывать у того, кто его нанял, и получить инструкции. Он или она, я склоняюсь к последнему, – судя по смешку Сюзанны, когда она подумала, что я делаю промах, – придумывает план действий. Призывают на помощь чернокожего Стива, и уже на следующий день, в одиннадцать часов утра, меня пытаются запугать. Это, знаете, быстрая работа!
– Но им нужно?
– Да, вот в чем вопрос. Кому принадлежал до вас этот дом?
– Моряку, капитану в отставке Фергюсону.
– Он был чем-нибудь замечателен?
– Я, по крайней мере, ни о чем таком не слышала.
– Я уж думал, не скрыл ли он здесь какое-нибудь сокровище. Но в наши дни сокровища скрывают в банках. Конечно, всегда находятся безумцы. Без них мир был бы скучен. Я сначала и подумал, что здесь скрыты какие-нибудь ценности. Но зачем им, в таком случае, нужна была бы ваша мебель? Может быть, вы случайно сами не знаете, что у вас есть Рафаэль или первое издание Шекспира?
– Нет, я сомневаюсь, чтобы у меня могли быть какие-нибудь редкости.
– Да и отчего бы им тогда не сказать прямо, чего они хотят? Они могли бы вам предложить определенную цену. Нет, теперь я понимаю, что вы обладаете чем-то таким, что вам самой неизвестно, и что вы не продали бы, если бы знали, что это у вас есть.
– Я тоже так думаю, – сказал я.
– Доктор Ватсон соглашается со мной, значит, мое предположение не может быть ошибочным.
– Но что же их интересует, мистер Холмс?
– Попробуем, не дойдем ли мы до чего-нибудь чисто логическим анализом. Вы живете в этом доме год?
– Почти два.
– Тем лучше. В течение этого долгого времени никому ничего от вас не было нужно. Вдруг теперь, за последние три-четыре дня вам делают спешные предложения. К какому выводу можете вы прийти?
– Это может только означать, что каков бы ни был предмет, но он попал в дом недавно.
– Доктор Ватсон опять прав, – сказал Холмс. – Скажите, миссис Маберлей, есть ли у вас какой-нибудь предмет, появившийся недавно?
– Нет. Я ничего не покупала в этом году.
– Правда? Это любопытный факт. Что ж, я думаю, что прежде, чем добиться сути дела, нам следует дать событиям развертываться дальше. Ваш адвокат – надежный человек?
– О, на мистера Сутро можно положиться.
– Есть у вас еще прислуга, или же прекрасная Сюзанна, только что хлопнувшая входной дверью, была у вас одна?
– У меня есть еще молодая девушка.
– Попросите Сутро, чтобы он провел в вашем доме ночь или две. Вам может понадобиться защита.
– Против кого?
– Кто знает? Это, без сомнения, темное дело. Если я не могу найти, зачем они здесь охотятся, я должен подойти к делу с другого конца и попробовать так добраться до сути. Агент по продаже домов дал вам свой адрес?
– Только карточку, на которой было обозначено его имя и профессия: «Хэнс-Джонсон, комиссионер и оценщик».
– Честные деловые люди не скрывают своего места службы. Ну, что ж, вы дадите мне знать о дальнейшем ходе событий. Я взялся за ваше дело, и вы можете рассчитывать, что я его проведу.
Когда мы проходили через зал, взгляд Холмса, не пропускавший ничего, остановился на нескольких чемоданах и сундуках, составленных в углу. На них бросались в глаза ярлыки: «Милан», «Люцерн».
– Они из Италии!
– Это вещи бедного Дугласа.
– Вы не распаковывали их? Когда же вы их получили?
– На прошлой неделе.
– Но вы, ведь, говорили… Да это как раз и может быть звено, которого мы не могли найти. Почем мы знаем, что в них нет ничего ценного?
– Нет, в них не может быть ничего дорогого, мистер Холмс. У бедного Дугласа было только жалованье и небольшой годовой доход. Что могло у него быть ценного?
Холмс углубился в размышления.
– Не откладывайте дальше, миссис Маберлей, – сказал он, наконец. – Пусть внесут эти вещи наверх, к вам в спальню. Осмотрите их возможно скорее и узнайте, что в них. Я приеду завтра и выслушаю ваше сообщение.
Было совершенно ясно, что дом миссис Маберлей находился под наблюдением. Обогнув высокую изгородь, окружавшую усадьбу, мы увидели стоявшего в тени уже знакомого чернокожего боксера. Он вырос перед нами внезапно, словно из-под земли. В этом пустынном месте он казался мрачной и угрожающей фигурой. Холмс поспешно опустил руку в карман.
– Ищете вашу пушку, мистер Холмс?
– Нет, мою бутылочку с нюхательной солью, Стив.
– Вы шутник, мистер Холмс!
– Вам не будет смешно, Стив, если я займусь вами. Я ведь предупреждал вас сегодня утром.
– Я вам вот что скажу, мистер Холмс. Я обдумал все, что вы мне говорили, и не хочу больше разговоров про это дело… мистера Перкинса. Если я могу вам помочь, мистер Холмс, я это сделаю с удовольствием.
– Ну, так скажите мне, кто стоит за вами в этом деле?
– Помоги мне Бог, мистер Холмс, но я уже вам сказал правду. Я не знаю. Мой хозяин Барней дает мне приказания, вот и все.
– Так помните только одно, Стив, что дама, живущая в этом доме, и все, что есть под этой крышей, находится под моей защитой. Не забудьте этого.
– Хорошо, мистер Холмс. Я запомню.
– Он здорово теперь перепугался за свою собственную шкуру, Ватсон, – сказал мне Холмс, когда мы пошли дальше. – Я уверен, что он не задумался бы выдать нанявшего его, если бы знал, кто это. Очень удачно, что я был слегка осведомлен о шайке Спенсера Джона, и что Стив один из них. Ну, Ватсон, это дело для Лангдэля Пайка, и я теперь повидаюсь с ним. Когда я вернусь сюда, дело, может быть, станет для меня уж более ясным.
В течение дня я не видел больше Холмса, но мог себе представить, как он проводит этот день. Лангдэль Пайк был его живой книгой со сведениями на все темы и обо всех общественных скандалах. Это странное, вялое существо проводило все часы бодрствования у окна клуба на улице Сент-Джемс, и было как приемником, так и широковещательной станцией всех сплетен столицы. Говорят, что он сколачивал себе четырехзначный доход своими еженедельными статьями в плохих газетках, которыми пробавляется любопытная до всяких скандалов публика. Если где-нибудь далеко в глубинах лондонской жизни происходил какой-нибудь странный водоворот, он с автоматической точностью отмечался на поверхности стрелкой этого человеческого циферблата. Холмс деликатно помогал Лангдэлю в его сведениях и, в свою очередь, получал помощь и от него.
Увидев на следующий день утром моего друга в его комнате, я понял, что все идет хорошо. Но, тем не менее, нас ожидал неприятный сюрприз в виде следующей телеграммы:
«Пожалуйста, выезжайте сейчас же. Ночью был налет на дом моей клиентки. Полиция извещена. Сутро».
Холмс присвистнул.
– Наступила кульминация драмы и скорей, чем я думал. За этим делом, Ватсон, скрывается какая-то большая сила, но это не удивляет меня после того, что я слышал. Этот Сутро, конечно, и есть ее адвокат. Боюсь, что я сделал ошибку, не попросив вас остаться там на ночь. Этот парень, юрист, показал себя никуда негодным. Ну, все, что теперь осталось делать, это съездить в Харроуильд.
На этот раз «Три башенки» совсем не были похожи на тот дом, который мы видели накануне. У ворот собралась группа зевак, и несколько полицейских осматривали окна и клумбы с геранью. В доме мы встретили старого седого джентльмена, который представился нам, как адвокат. С ним был шумный, румяный полицейский инспектор, поздоровавшийся с Холмсом, как со старым приятелем.
– Ну, как, мистер Холмс? Боюсь, что в этом деле для вас не будет случая отличиться. Самое обыкновенное ограбление, с которым легко сможет справиться бедная старая полиция. Тут уж не требуется экспертов.
– Я уверен, что дело в очень хороших руках, – сказал Холмс. – Вы говорите, что это простое ограбление?
– Совершенно верно. Мы отлично знаем, кто грабители, и где их найти. Это шайка Барнея Стокдэля, в которой участвует этот огромный негр. Их видели в этих местах.
– Великолепно! Что же они похитили?