и. Он вышел из машины без оружия, подошел к двери и постучал. Ему и в голову не пришло, что пума следит за хозяевами в этот самый момент – через окна. «Если человек выходил из одной комнаты и шел в другую, – вспоминал Бен, – пума переходила от окна к окну». На окнах были отпечатки лап.
Внезапно хозяин захлопнул дверь. Битлстоун обернулся и увидел пуму в полутора метрах от себя: зверь сжался перед прыжком, уши прижаты к голове, хвост мотается из стороны в сторону. «Я орал, кричал и пинался – делал все, что мы советуем делать в таких случаях. Ничего не сработало». Пума прыгнула. Бен попытался придушить ее, но она отскочила, развернулась и вонзила клыки ему в ботинок. Он схватил метлу, прислоненную к стене дома, и принялся колотить пуму, но та не собиралась разжимать пасть. Бену удалось просунуть древко метлы зверю в глотку. Тем временем хозяева просто наблюдали за происходящим через окно. Битлстоун сдерживал пуму дешевой алюминиевой метлой и вопил: «Эй! Эй!»
«Наконец старик открыл дверь и такой: "Чего?" И я такой: "Мне нужен нож!"» Тип пошел на кухню и принялся искать самый подходящий, по его мнению, нож, который, как оказалось, был в посудомоечной машине. Наконец он раздобыл нож, принес его Битлстоуну, и тот прикончил зверя. (При вскрытии во входном отверстии желудка пумы нашли застрявший кусок кроссовки: он-то и морил животное голодом.)
Игра в бинго заканчивается в тот момент, когда мы с Аароном собираем вещи и выходим из конференц-зала. Один из игроков, шустрый, хоть и немного сутулый, идет в сторону мужского туалета; Кевин Ван Дамм топает по коридору с окровавленным полуобнаженным манекеном под мышкой. Ван Дамм – внушительный тип, такие дорогу не уступают. Игрок в бинго замирает на месте. «Прошу прощения», – говорит Ван Дамм, воздерживаясь от дальнейших объяснений.
На дороге длиной в 400 метров, что ведет от парковки казино «Бумтаун» к реке Траки, автомобили встречаются редко. Но сегодня прокатиться здесь было бы интересно: тут и там желтая полицейская лента ограждает многочисленные места преступлений. Мужчины в форме и женщины в неоново-зеленых жилетах группы реагирования на нападения хищников ходят туда-сюда с винтовками и мешками для трупов. Сегодня день полевых занятий WHART.
Место преступления, выделенное моей группе, расположено между дорожным отбойником и дном крутой каменистой насыпи. Накануне вечером мы получили сообщение о мнимом нападении. Поссорившись со своей девушкой, молодой человек не стал ночевать в их домике на колесах, а устроился снаружи в спальном мешке. Ровно в четыре часа утра шерифу поступил звонок: девушка заявила, что ее молодой человек пропал; шериф сразу выехал на место. Там он обнаружил пустой спальный мешок и заметил волка, которого и пристрелил. Затем он передал дело группе реагирования на нападения хищников. Это мы.
Наша первая задача – зачистить сектор, чтобы удостовериться, что ни одно крупное животное тут не притаилось. Пумы и медведи иногда прячут тела жертв, слегка прикапывая их листвой и ветками, а позже возвращаются, чтобы продолжить пир. Из-за этого «место преступления» может быть опасным для группы реагирования.
Молодая женщина подходит к человеку из нашей группы, который по сценарию возглавляет операцию. «Где мой брат? – говорит она. – Что здесь происходит?» Я не сразу соображаю, что она тоже играет роль. Свои реплики она выдает без всякого намека на волнение, с интонацией «Привет, как дела». Тем временем чуть выше по дороге разыгрывается сценарий поинтереснее: оттуда доносятся отчаянные вопли в стиле Н. К. Фэнчера: «Вы должны его найти! Ему же всего двенадцать лет!» Так всегда бывает на подобного рода практических занятиях: подставные в основном как будто зачитывают новости по радио, но хоть один Аль-Пачино обязательно найдется.
Наш шеф кладет руку на плечо «сестры»: «Мы получили сообщение, что здесь дикий зверь».
«Какой зверь? – Звучит так, будто она собирается сходить за биноклем. Женщина поднимает ногу, чтобы перешагнуть через полицейскую ленту. – Я должна спуститься и поискать брата».
Наш старший мягко берет ее за руку: «Послушайте, вам нельзя туда спускаться, это может быть опасно. Там работает оперативная группа, они прочесывают местность».
Мы уже использовали такой метод изучения местности. Четыре человека движутся спина к спине с ружьями на изготовку – это очень похоже на осьминога с пушками. Каждый просматривает сектор прямо перед собой (пронумерованный, как на циферблате часов: 12, 3, 6 и 9) и, если никакой опасности не видит, кричит «чисто». После этого кричать «чисто» должен человек справа от него. И далее по кругу до бесконечности. Так окружающее пространство просматривается во всех направлениях, а кроме того, это еще и безопасно в том смысле, что никто из группы случайно не направит оружие на другого. Если же кто-то заметит опасность, он об этом сообщает, а члены команды справа и слева от него заходят ему за спину. Теперь три ружья взяты на изготовку, а четвертое по-прежнему прикрывает тылы. Когда мы учились прочесывать местность, опасного зверя играл Джоэл. Я надеялась на какую-нибудь пантомиму, может, даже на костюм, но он просто шагнул нам навстречу и сказал: «Я медведь».
Четверо из моей команды пробираются через кустарник. Аарон карабкается на валун, чтобы занять снайперскую позицию, – правда, выглядеть угрожающе ему мешает салфетка, зажатая в руке, которой он поддерживает ружье. Я снова фиксирую детали в блокноте (потому что «ты ж писатель»).
«Медведь, на три часа!» В этот раз это не Джоэл. Это реалистичная модель, одна из тех учебных мишеней из твердого пенополиуретана, которые используют при обучении стрельбе из лука. «Шесть часов» и «двенадцать часов» скользят за спину «трем часам», перебирая ногами по неровной земле и не глядя вниз. Они синхронно поднимают ружья – это похоже на балет. Как будто синхронное плавание со стрельбой. Вот бы включить этот вид спорта в программу Олимпийских игр!
Быстро сосчитав до трех, команда «стреляет» в пластикового медведя. Кто-то просит принести тампоны. Веселье позади.
Был ли волк, которого шериф подстрелил прошлой ночью, ложным следом, случайным прохожим? Выяснить это – наша работа. Настоящая детективная история из жизни дикой природы.
Жертва – которую изображает один из вчерашних манекенов – вскоре находится под кустом у подножия насыпи, ниже пустого спального мешка. Один из членов команды делает вид, будто фотографирует тело; он торопится, потому что приветливый коронер, которого играет Джоэл, хочет унести труп до того, как наступит дневная жара. У нас будет возможность осмотреть его позже, в морге, то есть в зале «Пандероза».
Когда местность зачищена, приходит время искать улики. Уликами, как известно каждому любителю теледетективов, называют вещественные доказательства. Тела, спальный мешок, отпечатки пальцев и лап, следы волочения – все это улики. Тем из них, которые позже отправятся в лабораторию, присваивают номера; их фотографируют на месте обнаружения, а затем кладут в специальные пакеты. Там, где были найдены вещдоки, в землю втыкают специальные флажки. Моя задача – фиксировать все в отчете: краткое описание вещдока, его номер и где он был обнаружен. Что я и делаю – неразборчиво и, скорее всего, перепутав графы.
Следы в грязи оставил медведь. Это хорошо, потому что волков мы не проходили. (Потому что они на людей почти никогда не нападают.)
Теперь вся команда, стоя на четвереньках, ищет шерсть животного и кровь. Это нудная, утомительная, неудобная, но важная работа. Кровь на месте преступления может о многом рассказать. Круглые капли на земле предполагают «гравитационный след»: кровь капает из раны под собственным весом. Удлиненные капли тянутся за бегущей жертвой. «Насильственный след» – кровь брызжет под воздействием силы – скажем, удара лапой или давления на крупную артерию; капли в этом случае вытянутые, с хвостом, как у кометы. Это не капли, а брызги.
Кто-то находит цепочку капель. Джоэл советует нам присмотреться к их размеру. Если капли крови в цепочке становятся меньше, скорее всего, они вытекли не из раны. Они могли капать с меха зверя или с ножа убийцы. Если размер капель не меняется, скорее всего, они капали из кровоточащей раны. Мазок крови – «след контакта»: здесь жертва, вероятно, падала или опиралась обо что-нибудь окровавленной ладонью.
Когда нам кажется, что мы отыскали уже все, что должны были, Джоэл наклоняется и переворачивает листок, демонстрируя нам крошечную каплю крови с обратной стороны. Мы его пропустили. Мы многое пропустили – кровь на камнях, растениях, на земле. «След сбрызг», – говорит кто-то со знанием дела.
Джоэл кивает и примирительно добавляет: «Брызг, а не сбрызг».
Кровь и следы в грязи рассказывают историю нападения. Пятна и мазки крови на спальном мешке – это первые укусы. Следы волочения и равные по размеру капли крови – это медведь вытащил парня из спального мешка и поволок его в чащу. Следы схватки и кровь в грязи – это человек пытался вырваться, а брызги на камнях и растениях появились, скорее всего, когда медведь тряс человека, пытаясь сломить его сопротивление. Если бы тело какое-то время пролежало в лесу, химические следы тления оставили бы последнюю улику: пятно или зону черной вегетации, которую называют «островком разложения». На этом островке не бывает красивых пляжей.
Раны нашей жертвы, говорит нам Джоэл, воспроизведены на одном из манекенов. Здесь, на месте, его нет, но мы осмотрим его в классе завтра утром, когда попытаемся установить связь между жертвой и хищником.
Тут снова наступает время пива. Джоэл собирает реквизит, флажки с места обнаружения улик, берет пластикового медведя, и мы топаем вдоль дороги в отель переодеться. Когда я наконец выхожу из номера и спускаюсь вниз, моя группа сидит в тесном спортивном баре за столами для игры в блек-джек. Они смотрят хоккей. «Ойлерс» играет против «Торонто Мэпл Лифс».
«Эй, – пытаюсь я вклиниться, – а разве должно быть не "Торонто Мэпл Ливз"[5]