ля тебя это главное.
– Я не пойму, что это за место, в лесу никаких домиков быть не должно, я не видела их на карте, а она почти до средины леса подробная, вы не могли забраться дальше.
– Не знаю, какая там карта, но сама видишь, что это домик, а за домиком растет лес.
– Опиши мне это место.
– Здесь что-то вроде длинного озера или участка реки, сюда сходятся границы сразу трех кластеров, и стабильного тройника между ними нет. Ханна сказала, что это не деревня, это место, куда люди из города приезжали отдохнуть.
– Я поняла, о чем ты говоришь. Получается, не так хорошо знаю этот лес, как думала.
– Ну это же Улей, здесь не всегда все одинаково. Кластеры могли прилично измениться, такое случается, это ведь стандарты, а не стабы.
– По карте здесь всего лишь один вытянутый водоем, и он протягивается с юга на север.
– Не знаю насколько, но этот так же вытянулся.
– Недалеко от центральной части лесной зоны от него отходит ответвление на запад. Узкое, иногда прерывается, через него можно перебраться во многих местах.
– Мы ничего такого не видели, наверное, еще не дошли.
– Разумеется, не дошли, даже без груза это сложно, а уж со мной…
– Мы еще и пулемет тащим.
– Правильно делаете, к тому же он не такой уж тяжелый.
– Ну как сказать… – ответила я, поморщившись.
– Поверь, Элли, по-настоящему тяжелый пулемет был бы проблемой посерьезнее, чем я.
– Верю, но все равно тяжелый и неудобный.
– Мужчины такие в одиночку таскают.
– Ну ты сравнила. Альбина, у тебя есть карта?
– Ты о чем?
– Ты говорила о карте, на которую нанесен лес.
– Да где бы я спрятала такую карту? К тому же подробные карты кластеров секретны.
– Где же ты ухитрилась ее увидеть?
– Я бывала на собраниях, где офицеры гвардии согласовывали с нами места проведения профилактики статической лихорадки и выезды на практические тренинги. Однажды они расстелили огромную карту, где нам нужен был всего лишь кусочек. Я, как могла, затягивала время, сумела подсмотреть многое и думала, что хорошо запомнила. Оказывается, не слишком хорошо.
– Но с лесом ты точно не ошиблась, он и правда спокойный.
– Элли, в Улье не бывает спокойных мест. Учти, что эта водная линия тянется до самого Дона и она не такая уж узкая. То есть это препятствие на пути миграций зараженных и перемещений иммунных. Я думаю, что здесь слишком опасно.
– Домик не просматривается от воды, он особняком стоит, среди деревьев.
– И как далеко отсюда до берега?
– Где-то шагов сто пятьдесят.
– Элли, это слишком мало.
– Но мы не знаем другого убежища. Свежих следов на пляже нет, там песок, на нем хорошо видно. Мы ведем себя тихонечко, везде, где проходим, рассыпаем табак из сигарет, забрали их из того дома, где прошлой ночью отсиживались.
– Не на всех зараженных это подействует, нюх у них нечеловеческий, а некоторые очень хитрые, догадаются, что табак рассыпан для маскировки.
– Ну пока что за нами ни один не увязался.
– Элли, прошу тебя, будь серьезнее, от этого зависит не только твоя жизнь.
– Я серьезная, я очень серьезная. И я не представляю, куда нам сейчас деваться. Даже без тебя ходить трудно, на улице ужасная погода, а у нас не слишком подходящая одежда для таких путешествий, вымокнем и будем носами шмыгать да чихать на всю округу. Нас не учили жить в лесу, хоть мне тут и понравилось, я не представляю, как мы проведем среди деревьев неделю даже при сухой погоде. А погода, между прочим, не сухая. К тому же у нас мало еды, почти нет оружия и со споранами все очень плохо, на такую толпу нужен как минимум один в день, и это только чтобы ноги не протянуть. Я думаю завтра попробовать поохотиться на зараженных, но понятия не имею, где это делать и как. Ты плохо нас учила таким делам.
Альбина блекло улыбнулась:
– Ну да, понимаю, ведь эти мертвяки не привязанные.
– Ага.
– Сожалею, но у меня тоже нет практического опыта в подобной охоте. Могу разве что подсказать поблизости места, где зараженные точно есть, но вряд ли постоянно ходят толпами.
– Ну так подсказывай, нам всем это очень нужно.
Глава 18Дары Улья
Мои планы не настолько уж сложны, всего-то и надо двигаться строго на север, потом перебраться через Дон – и вот я уже почти в двух шагах от окончания первого этапа моей долгожданной мечты. К сожалению, чем дальше, тем больше все обрастает непредвиденными усложнениями, с некоторыми из них я не знаю как справиться, а некоторые может устранить лишь время.
Последнее касается Альбины – я не могла даже подумать о том, чтобы бросить эту странную воспитательницу. Однако и ускорить ее выздоровление тоже не могла.
Остается только одно – ждать.
Охота на зараженных – самое популярное времяпрепровождение у диких и не очень диких рейдеров, солдат Азовского Союза и вообще всех тех иммунных, которые не связаны с внешниками. Да и связанным волей-неволей приходится этим заниматься, потому что без добываемых из споровых мешков трофеев невозможно развивать умения и, главное, – жить.
Насколько мне известно, без еды иммунный в благоприятных условиях способен протянуть около месяца. Без воды можно продержаться три-четыре дня или даже чуть больше, я разные цифры слышала. Без споранов обычный срок наступления опасной стадии спорового голодания – пять-шесть дней. Человек при этом стремительно теряет силы, его мышление искажается, ему трудно планировать и осуществлять самые простейшие действия.
Седьмой-восьмой день – крайняя стадия спорового голодания даже для самых выносливых. Иммунный превращается в страдающее от нестерпимых мук ни на что не способное животное. Осознанные поступки в таком состоянии почти невозможны.
Крайняя стадия плавно переходит в стадию угасания, это когда из животного состояния переходишь в растительное, а затем у тебя два варианта, и оба нерадостные: или ты умрешь в муках, или останешься жить (если существование в теле специфического зараженного можно назвать жизнью).
Они дышат, как мы, издают звуки, развитые экземпляры иногда способны на сложное планирование, но ничего человеческого в них больше нет.
Хотя доводилось слышать небылицы, что и это нельзя считать незыблемым законом Улья.
Улей терпеть не может строгие правила, в любом можно найти исключения.
Слышала, что, возможно, есть и другие варианты. В частности – превратиться в кваза. Но это или выдумка, или такая редкость, что можно не брать в расчет, к тому же измененные тоже нуждаются в споровом напитке, а значит, только лишь обезображенными телами неприятности не ограничатся – неутолимая жажда не отпустит.
Нас восемь здоровых и одна раненая, нуждающаяся в повышенной дозе нектара. Если не злоупотреблять умениями и балансировать на грани легкого спорового голодания, при столь худощавых телах можно обходиться приблизительно одним спораном в сутки на всю ораву. Это тот минимум, который не позволит ситуации быстро развиваться в сторону серьезного ухудшения. Но для комфортного, полноценного существования лучше рассчитывать на полтора или даже два.
Мы уже выпили все запасы, найденные у мертвых рейдеров, и теперь перешли к добыче, взятой с убитых зараженных. Растягивая их, сможем продержаться два дня. Затем вернется неутолимая жажда, далее последуют проблемы с восприятием цвета, дрожанием рук и прочее-прочее – по нарастающей.
Моя непростительная ошибка – нужно было от самого начала и до конца проследить за сохранностью нектара, ведь в Цветнике запасов столько, что мы на две-три недели могли себя обеспечить. Разделить запасы на две или три части, понадежнее хранить, причем в разных местах, а не в одной корзине. Я ведь лучше других знаю, каково это – остаться без напитка, который, каким привлекательным его ни делай, из-за своего происхождения все равно останется тошнотворным.
Присев на шатающийся стул, не как нормальные люди садятся, а наоборот, я обхватила его спинку обеими руками и с неохотой озвучила очевидное:
– Нам придется поохотиться на зараженных.
– А может, не надо? – чуть не заскулила Лола.
– Надо, – отрезала Миа. – Но Лиса, как ты себе это представляешь? У нас всего лишь ружье с одним патроном и пистолет вообще без них – прикольная охота получится.
– Есть еще этот, – напомнила Ханна, демонстрируя найденное сегодня оружие.
– Травматический, от него нет толку. – Голос Мии был переполнен пренебрежением.
– Я бы тоже хотела знать, каким образом ты устроишь охоту с нашими великими возможностями, – задумчиво произнесла Дания и, поморщившись, продолжила сражаться со своим браслетом.
– Есть идея, – произнесла я с загадочным видом.
– И что ты на этот раз придумала? – рассеянно поинтересовалась Тина, также усердно разбиравшаяся с браслетом.
– Раз уж мы в бегах, так почему бы и дальше не действовать в таком же стиле? Я к тому, что можно нарушить и другие правила.
– И какие правила на этот раз?
– Мы все расскажем друг другу о своих умениях. Я знаю, что правилами Цветника такие обсуждения запрещены, но давайте забудем об этом запрете.
– Зачем?! – подскочила Тина, перестав водить туда-сюда надфилем.
В домике сумрачно, но мне показалось, что я вижу, как побледнело ее лицо. Ничего удивительного, ведь дар нимфы – это такой секрет, который самому близкому человеку лучше не знать.
– Мы зависим друг от дружки и поэтому должны знать, кто на что способен. Оружие – это самое последнее, что требуется в Улье для выживания. На первом месте стоят личностные качества, которые у нас не отнимут, потом всякое дальше и дальше по списку, причем железяки окажутся в самом его конце. Может быть, поодиночке или вместе мы легко сумеем добывать для себя все необходимое голыми руками. Меня вот мои умения уже не раз выручали, да и вам они помогали, Ханна о своем молчать не стала и тоже немало пользы принесла. Так что давайте, давно пора познакомиться друг с дружкой по-настоящему.