Алена робко переступила порог класса и растерянно посмотрела на ребят. Мысленно не раз репетировала этот момент, представляя, как громко здоровается или тихо поднимает руку и садится на свое место.
— Всем привет! — проглатывая буквы, сказала она. — Я — Алена, — небрежно махнула рукой, которая от страха налилась свинцом, и обвела глазами класс.
— Привет! — девчачий голос зазвенел в тишине.
Алена посмотрела на белокурую девушку, чьи волосы были убиты перекисью и тонкими нитями спускались по плечам. Та улыбалась, демонстрируя аккуратные белые зубы. Она продолжала настороженно разглядывать собеседницу, ища подвох в ее реплике. Но глаза незнакомки сияли, а лицо было открытым.
— Ну, чего замерла? Чеши сюда, — кивнула головой в сторону соседней парты.
Алена сняла сумку с плеча и подошла к парте, где было свободное место. Черноволосая девушка с интересом рассматривала новую соседку.
— Садись уже, — резко потянула новенькую за руку. — Итак, — сказала она, — я — Катя. Это… — показала пальцем в сторону блондинки, — Таня. А эта страшная девица — Карина.
— Рот закрой, — Карина резко наклонилась над Катей и отвесила подзатыльник.
Алена с удивлением наблюдала за одноклассницами.
— Ты свой тоннель закроешь раз и навсегда, если еще раз пальцем меня тронешь. — Катя поправила жирные волосы, которые от удара небрежно упали на лицо.
— Так, обе завалили рты! — вытаращив глаза, крикнула Таня. — Давайте новенькую послушаем, — она откинулась на спинку стула и, сложив руки на груди, внимательно посмотрела на Алену.
Девушка была растеряна, не знала, как себя вести и реагировать на их реплики. Никогда не разговаривала с подругами подобным тоном, поэтому сейчас с ужасом наблюдала за перебранкой.
Весь класс также не сводил глаз с дерзкой компании, но смотрели без удивления и страха.
«Видимо, для них это норма», — подумала Алена.
— Эй, Ковтун, вали в столовку и принеси нам булок, — Таня достала из кармана мелочь и швырнула на парту через проход от нее.
Парень, по-видимому, не услышал ее слов, так как дремал, положив голову на грязный рюкзак.
— Ковтун, ты что сдох? — Таня встала с места, демонстративно откинув белые волосы назад, и ударила ботинком по ноге одноклассника.
— Отвали, — прошипел он.
— Что ты там вякаешь, падаль? — Таня разозлилась. Белоснежная кожа на щеках залилась алой краской. — Поднял свое вонючее тело и почесал в столовку! — вытянув руку, указала пальцем на дверь.
Парень что-то пробубнел, но, взяв деньги, покорно вышел из класса. Проходя мимо их парты, зацепился об рюкзак Карины, валявшийся на полу.
— Вот урод! — процедила Карина. — Смотри куда прешь! — она подскочила со стула и ударила кроссовкой ему по бедру.
Не ожидая очередного удара, он снова споткнулся об портфель и рухнул на пол. Класс залился смехом. Ковтун продолжал лежать, никто не встал с места и не помог ему.
Алену разрывало на части. С ужасом наблюдая за событиями, она не в силах была поверить, что это происходит наяву. Пробыв несколько секунд в оцепенении, она подорвалась с места и подбежала к парню, который пытался подняться.
— Не смей его трогать! — крикнула Таня, встав со стула.
Алена не поверила своим ушам. Протянула ему руку.
— Ты слышишь меня? — Таня быстро подошла к новенькой. — Тронешь его, и об этом узнает вся школа!
— О чем узнает? — у Алены от страха дрожал голос.
— О том, что ты помогла падальщику!
— Кому? — девушка ничего не понимала.
— Он — падальщик. Ему никто не помогает и не общается с ним.
— Я не знаю, кто такой падальщик! — почти прокричала она. — У него из губы идет кровь. Ему срочно нужно к врачу.
— Я сказала, не трогай его! Сам доползет!
Алена чувствовала, как от страха у нее дрожат скулы. Сердце стучало так же громко, как бабушкины старые кухонные часы с маятником. Готова была в любую секунду расплакаться, но сдерживала себя из последних сил.
Ковтун медленно поднялся с пола и, отряхнув старые затертые брюки от пыли, вышел из класса.
Алена не сдвинулась с места.
— Что это было? — выдавила она из себя.
Девчонки переглянулись между собой и заливисто рассмеялись. Но это не был дружеский смех. Он был наполнен злостью и ненавистью. Ей казалось, что пачкается от этих звуков. Смотрела на свою белоснежную блузку и видела, как она покрывается тусклыми коричневыми пятнами. Дотронулась до гладких волос, которые так тщательно укладывала утром, они показались ей сухими и жесткими. Девушка нервно потрясла головой, отгоняя навязчивые мысли.
Таня незаметно подошла сзади.
— Синичкина, у тебя ведь такая фамилия?
— Да, — еле слышно сказала Алена.
— Так вот, птичка ты наша. Запомни, если тебе говорят, не лезь, значит, не лезь. Здесь свои правила. И ты, как и все остальные, должна вызубрить их наизусть и жить по ним, — она похлопала ее по плечу. Неаккуратно. Тяжело. — Ничего, придет время, усвоишь. А насчет Ковтуна — не трогай его. Он падальщик.
— Да кто такой падальщик? — прокричала Алена. — Я не знаю, кто это!
— Не ори, голова болит, — Таня провела рукой по волосам, расправив сбившиеся на концах пряди. — Его родители бомжи.
— И что? — спустя несколько секунд спросила она.
Таня подошла так близко, что Алена почувствовала запах ее духов. Приподняла тонкие брови, которые были безжалостно выщипаны пинцетом и заново нарисованы черным карандашом, и заглянула ей в глаза.
— Ты понимаешь, что они бомжи? Роются по помойкам и жрут оттуда!
Алена опустила глаза в пол.
— Он вообще может быть заразен! Ты бы видела их квартиру!
— А ты видела? — резко спросила Алена.
— Я лично нет, — она скривила лицо и затрясла руками. — Не дай Бог! Но классуха ходила и рассказывала нам потом.
— Но он же не виноват, что у него такие родители, — возразила Алена. — Может, наоборот, мы сможем ему чем-то помочь? Например, едой или одеждой?
— Ты шутишь? — рассмеялась Карина.
— Нет, — Алена вздернула подбородок.
— Ты понимаешь, что он роется вместе с родаками в мусорке? Ждет, пока мы допьем пиво, и забирает бутылки, — Карина снова засмеялась.
— Таня, ты помнишь, как мы специально долго допивали, а он мерз на морозе и ждал битый час, — Катя толкнула подругу в плечо.
— Дебил! — ответила она.
— В общем, правило ты усвоила, — сказала Таня. — Иначе, запомни, если хоть пальцем до него дотронешься или поможешь, тебе никто не протянет после этого руку. Будешь сидеть с ним на отдельной веточке, Синичка, — Тане так понравилась ее шутка, что она залилась смехом.
Алена молчала, слова застряли в горле. Она не хотела в первый же день испортить отношения с одноклассниками. Впереди еще два года учебы, а перспектива просидеть за последней партой не нравилась. Хотя внутри ее разрывало на части от несправедливости и обиды.
Девушка выросла в интеллигентной семье. Мама всю жизнь проработала в школе учителем русского языка и литературы, а папа — без малого тридцать лет отдал армии. С детства видела перед глазами живой пример справедливости, честности, порядочности. У них не было принято ругаться, оскорблять друг друга или врать. Екатерина Владимировна учила дочерей не судить о людях по их внешности или одному поступку. Говорила, что человеку нужно уметь дать второй шанс, а уже потом делать выводы.
И сейчас, стоя перед классом, Алена ненавидела себя. Чувствовала, что предает все, во что верила. Предает родителей, Алесю и себя. Слезы-горошины замерли в глазах. Всеми силами сдерживала их, не давая скатиться по щекам и обнажить настоящие чувства. Знала наверняка: ее не поймут.
Бросила взгляд на пол, где еще несколько минут назад лежал Ковтун, и, гордо вздернув подбородок, вернулась на свое место.
— А ты жалостливая, — усмехнулась Таня.
Алена молча достала из портфеля учебники.
— Чего молчишь? Обиделась? — Катя сильно толкнула ее в плечо.
— Нет, — спокойно ответила она. — Просто я в новой школе всего пятнадцать минут, а столько событий… И правил… — последние слова она сказала почти шепотом.
— Это только первое правило, — откинувшись на спинку стула, сказала Карина.
— А будут еще? — в глазах Алены появился испуг.
— Наверное, — загадочно ответила Карина. — Не спеши. Не все сразу.
— Почему?
— Потому что мозг взорвется, — рассмеялась Таня. — И вообще, сколько можно ждать русичку? — она взглянула на часы. — Опаздывает на пятнадцать минут.
— Слышала, у них какая-то сходка в учительской, — Карина продолжала наблюдать за Аленой.
— Это ее проблемы. Мы честно пришли, подождали. Надо и честь знать, — Таня снова заливисто рассмеялась, небрежно сбрасывая тетради и учебники в лакированную белую сумку. — Валим отсюда.
Девочки быстро собрали вещи, накинули джинсовки и встали из-за парт.
— Ты с нами? — Таня повернулась к новенькой.
— Нет, — нерешительно сказала она.
— Пойдем, мы тебе лучше покажем местные окрестности. Это куда веселее, чем тухнуть здесь.
— Спасибо, но я останусь. Все-таки первый день, нужно познакомиться с учителями.
— Ладно, на первый раз прощаем, — бросила Карина. — Смотри, а то больше не позовем.
Алена вежливо улыбнулась, мечтая, чтобы они скорее вышли из класса и оставили ее в покое.
Как только дверь закрылась, в классе зазвенели голоса. Девушка устало откинулась на спинку стула.
— Поздравляем с первым днем в прекрасной минской школе! — с иронией в голосе сказала невысокая одноклассница в очках, сидящая за первой партой. — Тебе здесь определенно понравится.
— Откуда такая уверенность? — Алена с вызовом посмотрела на нее.
— Потому что ты села за нужную парту.
— Нужную?
— Конечно, если бы села к Ковтуну, твоя жизнь была бы не менее увлекательной, но все же здесь ты познаешь новую Синичкину.
— Что за ерунду ты говоришь? — не выдержала Алена и повысила голос. — Что у вас вообще здесь происходит? — она встала с места.
— Серые будни.