Алена аккуратно затянулась, развеивая свои непонятные мысли вместе с дымом.
— Ну, как? — Карина с любопытством наблюдала за ней.
— Меня мама убьет.
— Смешно, — рассмеялась Карина. — Не убьет. Главное, за полчаса перед домом не кури, и все.
Алена посмотрела на тлеющую сигарету. В ее взгляде сквозил интерес.
— Зачем я это делаю? — отстраненно спросила она.
Карина пожала плечами.
— Это прикольно.
— Прикольно, — повторила девушка, делая короткую затяжку.
Мимо проходила женщина, половина лица которой была закутана вязаным шарфом, она бросила недовольный взгляд на подростков. Алена робко подняла на нее глаза, радуясь, что не видит ее лицо полностью. Она спрятала сигарету за спину и отвернулась. Женщина, пробурчав что-то под нос, вошла в подъезд дома. Карина, подождав пока та скроется, показала ей в спину средний палец.
Увидев этот жест, Алена стыдливо опустила глаза, но промолчала. Знала, что ее слова не изменят отношение Карины. В такие моменты ей хотелось встать и уйти домой, спрятаться за железной дверью, обтянутой искусственной кожей, и несколько раз повернуть замок, чтобы никто не смог вторгнуться в ее светлый и чистый мир без запаха табака, непристойных жестов, слов, без жестокости и равнодушия, которыми пропитались школьные стены.
Но она не убегала, наоборот, продолжала сидеть и затягиваться, ненавидя себя и наблюдая за новой Аленой, которая с каждым днем начинала нравиться ей все больше.
Карина шла впереди Алены, с силой пиная ногой новый рюкзак. Алена молча наблюдала за ней. Каждый звук удара, как взрыв петарды, отдавался в ушах. Представляла, как мнутся тетради, а страницы учебников надрываются по краям. На секунду показалось, что даже чувствует их боль. Она покачала головой, старательно отгоняя эти мысли.
— Карина, лужа! — Алена вскрикнула, но было уже поздно: рюкзак, пролетев метр, упал прямо в снежную жижу.
— Черт возьми! — Карина громко выругалась на всю улицу. — Слушай, — она повернулась к Синичкиной, — будь другом, достань его. У тебя сапоги кожаные, а мои кроссовки сразу намокнут.
Алена удивленно уставилась на подругу.
— Нет уж, давай сама, — она опустила глаза и посмотрела на свои новые сапоги, которые они с мамой неделю назад купили.
— Тебе что, трудно? — Карина начала злиться.
— Не перегибай! — Алена повысила голос. — Сама виновата! Зачем пинала рюкзак?
— Тебя забыла спросить, — огрызнулась она, оглядываясь по сторонам.
— Доставай быстрей! Учебники с тетрадями намокнут.
— Фиг с ними, — махнула рукой Карина. — Мать рюкзак заставит стирать.
— Так тебе и нужно, — ухмыльнулась Алена. — В следующий раз будешь думать головой.
— Умная очень? — Карина подошла к Алене и толкнула ее. — Посмотрим, как тебе теперь будет смешно, — она резко вырвала сумку из ее рук и бросила в лужу.
Алена на секунду потеряла дар речи. Стояла и смотрела, как ее тетради в прозрачных обложках утопают в снежной луже.
— Ты нормальная? — закричала она. — Вы вообще думаете головой, когда что-то делаете? Зачем я с вами связалась! Жила себе спокойно!
Карина наблюдала за ней и смеялась. Громко, заливисто, истерично. Не перебивала, не обращала внимания на оскорбления в свой адрес.
— Не расстраивайся, — она подошла к Алене и похлопала по плечу. — Я так пошутила! Это просто шутка! Весело же, скажи? — она продолжала смеяться.
Алена, вытаращив карие глаза, смотрела на подругу.
— Ты точно сумасшедшая!
— Мы все сумасшедшие, — Карина перестала смеяться. Ее взгляд изменился. В нем была жестокость, перемешанная с отчаянием.
— Тебе все-таки придется залезть в лужу, — сказала Карина. — Заодно и мой достанешь. Хотя, нет… — она сделал шаг в сторону и посмотрела на дорожку, ведущую к школе. — Какая удача! Ковтун! — громко свистнула, но парень не обратил на нее внимания. — Ковтун, я кого зову! — девушка сделала еще несколько шагов вперед.
Парень остановился и, повернувшись, убрал капюшон с лица. Он неподвижно стоял, вглядываясь в улицу. Весь его силуэт излучал жалость и отчаяние. Издалека видел лишь очертания девушек, но голос Карины Стебельской узнал бы из сотен других.
— Вали сюда, — она стояла на узкой дорожке и, что есть сил, махала ему рукой.
Пошел сразу, не раздумывая и не сомневаясь. Приближался медленно, шаркая ногами по снегу. Это была походка несчастного человека. Именно так в это мгновение подумала Алена.
— Ковтун, когда тебя зовут, можно идти и побыстрее.
Он стоял в двух метрах от девушек. Его губы были сжаты в тонкую нить. Олег не собирался задавать вопросы. Просто ждал, когда скажут, что нужно делать. Знал, что выполнит и пойдет по своим делам.
— Ковтун, достань рюкзак и сумку, — повелительным тоном сказала Карина, ткнув пальцем в огромную лужу.
Он сделал шаг вперед, но Алена сорвалась с места.
— Я сама достану! Это наши с тобой дела. Не нужно никого вмешивать.
Карина медленно повернула голову.
— Еще чего! Олежка нам поможет, — рассмеялась она и выставила руку вперед, не давая Алене пройти. — Ковтун, давай.
Олег направился к луже. Его старые, рваные ботинки в ту же секунду промокли насквозь. Грязная вода намочила и брюки, которые болтались на худых ногах. Он аккуратно достал вещи и протянул их девочкам.
— Поставь на землю, — сказала Карина. — Она подхватила рюкзак и начала отряхивать его от грязи. — И что мне теперь с этим делать?
Алена смотрела на Олега, который стоял рядом и ждал, когда ему разрешат уйти.
— Иди скорей домой, — ее голос дрожал. — На улице минус десять, ты можешь заболеть.
Он в недоумении разглядывал Синичкину, затем перевел взгляд на Карину, ожидая ее разрешения.
— Чего ты стоишь! — Алена почти плакала. — Иди домой! Быстрее! — она перешла на крик.
Он продолжал стоять. Алена подбежала к нему и начала толкать в спину.
— Уходи! Вали отсюда! — она кулаками била его по спине и рукам. — Уходи! Уходи!
— Синичкина, ты с ума сошла? — Карина потянула ее за рукав пуховика. — Ковтун, вали отсюда, — она небрежно махнула рукой в его сторону.
Олег развернулся и пошел в направлении аллеи.
— Синичкина, что с тобой? — Карина с удивлением смотрела на подругу. — Это же Ковтун! Падальщик!
Алена оторвала взгляд от Олега, который только что скрылся за домом, и повернулась к Карине:
— Да пошла ты! — закричала она. — Пошли вы! Все вы! — подхватила сумку и побежала по улице.
Глава 4
Карина тяжело поднималась по ступенькам, мысленно ругая сломанный лифт.
— На фига покупать квартиру на девятом этаже? — она остановилась на лестничном пролете и посмотрела в панорамное окно. Достав из рюкзака пачку «Винстон», закурила.
— Еще рюкзак весь грязный, — снова выругалась, обтряхивая сумку от засохшего песка. — Отдам матери, пусть стирает.
Опустилась на корточки возле окна, разглядывая крыши сонных домов, расстилающихся вокруг. Весь день прокручивала в голове сцену с Ковтуном и Синичкиной. Она не злилась на Алену, просто не могла понять, почему та заступилась за него.
— Он же падальщик! — фыркнула она. — Грязь! — ее лицо исказила злая ухмылка. — Какого черта эта девчонка творит?
Карина докурила и, сплюнув на пол, затушила окурок о стену подъезда. Взглянув на цифру «7» над лифтом, медленно пошла вверх.
— Я дома, — Карина открыла дверь и вошла в квартиру. Бросив сумку на пол, опустилась на этажерку рядом с зеркалом и начала снимать обувь.
— Где ты пропадала? — в коридоре появилась Светлана Николаевна с тарелкой в руках. — Ты видела, сколько уже времени? И зачем мы купили тебе мобильный, если ты не отвечаешь?
Карина демонстративно закрыла уши руками.
— Ты издеваешься? — мама наклонилась к ней.
— Ах, ты доля, моя доля! — Карина, не сводя глаз с матери, начала громко петь. — Дальняя дорога!
— Ты издеваешься? — Светлана Николаевна последовала за дочерью по длинному коридору, стены которого были выложены декоративными мелкими камушками. — Я с кем разговариваю? Я все расскажу отцу!
— Мне ее уже не встретить, не вернуть назад! — Карина продолжала громко петь. На последнем слове она повернулась и, заглянув маме в глаза, захлопнула дверь своей комнаты, повернув ключ.
Светлана Николаевна еще несколько минут стояла возле двери, слушая издевательства дочери, а затем вернулась на кухню.
Карина была младшей дочерью в семье Стебельских. Старшая, Лена, училась на четвертом курсе университета, занималась плаванием и писала стихи. Проблемы подросткового возраста ее не коснулись, и мама искренне считала Лену золотым ребенком. С Кариной было все иначе.
Евгений Александрович, глава семейства, ушел полтора года назад. Для всех это стало полной неожиданностью, а для Карины — настоящей катастрофой. Первый год она почти не разговаривала с мамой, а еще спустя время превратилась в неуправляемого подростка.
В материальном плане семья не почувствовала отсутствие кормильца: отец каждую неделю переводил приличную сумму на содержание детей. В квартире был сделан евроремонт, у детей в комнатах стояли новые компьютеры, а в карманах лежали последние модели мобильных телефонов и наличные.
Евгений Александрович пытался объяснить Карине причину своего ухода, но она ни разу его так и не выслушала. Подслушала разговор мамы с подругой: он ушел к молодой женщине, поэтому версия с угасанием чувств к маме потерпела крах. Карина не могла и не хотела прощать отца. В школе сказала всем, что он умер, а когда классная позвонила, чтобы выразить Светлане Николаевне свои соболезнования, услышала удивленный голос на другом конце провода.
Мама неоднократно пыталась установить с дочкой контакт, но Карина закрылась в себе, ежедневно осыпая маму оскорблениями и упреками.
— Это ты виновата, что он ушел! Ты! И только ты! — через неделю после ухода отца Карина ворвалась в спальню к матери.
В тот вечер Светлана Николаевна молча выслушала дочь. Она не ругала ее, не отвечала упреками на упреки, тихо слушала обвинения. И когда дверь в спальню с грохотом закрылась, поняла, что это только начало их новой жизни.