В 1971 году Вакамацу и его друг и компаньон, сценарист Масао Адати решили посетить Ливан. Ознакомительная поездка превратилась в настоящее испытание в тренировочных лагерях освободительного движения и в итоге задала вектор для дальнейшей работы на долгие годы вперед. Фусако Сигэнобу помогла режиссеру и его компаньону окунуться в партизанский быт. Вакамацу и Адати поняли, что просто обязаны снять фильм, который послужит на пользу революционного дела в Палестине (Вакамацу занялся вопросами коммерции и распространения, Адати отвечал за идеологический контент).
Пять часов отснятого материала были оформлены по принципу пропагандистской кинохроники и стали известны под названием «Красная армия / НФОП: Декларация о мировой войне» (Sekigun-P. F. L. P: Sekai sensô sengen, 1971). Создатели фильма определили новый жанр, как «новостной фильм». Язык «новостного фильма» был призван показать реальность с точки зрения самих партизан и содержал отчетливый призыв поддержать освободительную борьбу палестинского народа. После возвращения в Японию Вакамацу и Адати разъезжали по родной стране на автобусе, показывая свой палестинский фильм и устраивая продолжительные обсуждения после просмотра (прокатывать откровенно пропагандистский фильм в кинотеатрах им запретили). Сам кинопоказ, таким образом, был представлен как протестный политический акт, не следующий стандартной системе массовых кинотеатров. Проект стал частью широкой пропагандистской деятельности по привлечению внимания к палестинской проблеме.
Откровенно говоря, современных зрителей фильм вряд ли впечатлит. Скорее всего, он покажется им скучным и унылым. Самое интересное, что в нем есть — это интервью, взятые для фильма у Фусако Сигэнобу и еще одной легендарной палестинской террористки — Лейлы Халед.
Позже Вакамацу и Адати поделили обязанности, условившись продолжать дело революции на двух фронтах. Вакамацу остался в Японии, а Адати вернулся в Ливан в 1974 году, чтобы снять следующий фильм о НФОП. Несмотря на постоянные проблемы с японской полицией, Кодзи не забыл своего боевого товарища, он постоянно держал связь с Масао и регулярно навещал его в Бейруте. Через год после прибытия Адати в Ливан в этой стране полыхнула гражданская война, продолжавшаяся с 1975 по 1990 г. Неугомонный творец и борец осознал недостаточность одних лишь пропагандистских акций. Пополнив ряды Красной Армии Японии, он бесследно пропал на 28 лет. Вместе с другими членами Ниппон Сэкигун он был объявлен в розыск как опасный преступник и террорист.
Становление на ноги левацкой террористической организации прошло под чутким руководством ливанского араба Жоржа Хабаша, возглавлявшего «Национальный фронт освобождения Палестины» (НФОП) — одну из многих палестинских группировок, отдававших предпочтение террору, а не другим формам политической борьбы. Жорж Хабаш, партийное прозвище Аль-Хаким, то есть «судья» — по образованию детский врач, основал Народный фронт в 1967 году и бессменно руководил им до 2000 года.
В американской прессе Хабаша называли «крёстным отцом ближневосточного терроризма» и «кровавым злодеем», израильтяне дали ему прозвище «красный доктор». Короче говоря — действительно выдающийся, легендарный человек. О нем и о его детище — Народном Фронте Освобождения Палестины — стоит подробно рассказать в отдельной статье. Пока что отметим главное. Именно к Хабашу обращались за помощью и содействием немцы из РАФ. Он мог предоставить в больших количествах оружие, взрывчатку или прохождение курса обучения в специальных лагерях для своих новобранцев. Именно Хабаш открыл в пылком венесуэльском юноше Ильиче Рамиресе Санчесе, только что лишенном права обучаться в советском университете, огромный потенциал специального агента-террориста, вскоре затмившего своей славой мифического Джеймса Бонда. Через Хабаша нити связей тянулись в Советский Союз к генерал-полковнику КГБ Сахаровскому, координировавшему деятельность мощнейшей спецслужбы с национально-освободительными движениями по всему миру.
Но Хабаш не доверял кому попало.
Так как Фусако Сигэнобу перебралась на Ближний Восток, то к событиям в Японии, в префектуре Гумма, она никакого отношения не имела. Когда до нее дошли известия о кровавой расправе, которую устроили Мори и Нагата над своими товарищами, она испытала глубокое потрясение. Недобрые предчувствия насчет Мори ее не обманули, но таких последствий она даже представить не могла.
Жорж Хабаш такого представить не мог тоже. Загадочные японцы стали вызывать у него сомнения. Ну, еще бы. Ребята, у нас тут война идет, нам нужны люди, на которых можно полагаться, а как можно полагаться на тех, кто у себя на родине своих же товарищей пускает под нож по каким-то странным, невразумительным обвинениям? Доверие палестинского лидера надо было заслужить.
Дураки и невежды любят говорить, что «у войны не женское лицо». Как бы не так. Такие женщины, как Фусако Сигэнобу и Лейла Халед, в 70-е годы брали на себя подготовку и осуществление самых известных террористических актов и стали лицами войны на Ближнем Востоке. Эти женщины были умны, решительны, бесстрашны и — прекрасны. Не правда ли?
30 мая 1972 года тремя членами «Ниппон Сэкигун» по указанию руководства Народного фронта освобождения Палестины была совершена террористическая атака в аэропорту Лод в Тель-Авиве (в настоящее время Международный аэропорт имени Бен-Гуриона).
Один из лидеров НФОП, Вадей Хаддад, предложил план операции с участием иностранцев, менее подозрительных для израильских служб безопасности, чем террористы арабского происхождения. В апреле и мае 1972 года три члена Красной армии Японии проходили военную подготовку в окрестностях Бейрута под инструктажем НФОП. Одним из них был Цуёси Окудайра — фиктивный муж Фусако Сигэнобу. Остальные двое — прибывшие из Японии новобранцы Ясуюки Ясуда и Кодзо Окамото. 23 мая японцы вылетели из Бейрута в Париж, а затем во Франкфурт, где они получили поддельные паспорта. Поездом группа добралась до Рима, где они провели несколько дней как туристы, посещая достопримечательности и фотографируясь. 30 мая в отеле Фусако Сигэнобу передала им оружие: чехословацкие автоматы Sa vz. 58 (весьма популярные у палестинских боевиков), патроны и ручные гранаты. Днём в аэропорту террористы сели на рейс авиакомпании «Air France», следовавший из Нью-Йорка в Тель-Авив.
Вечером того же дня трое японцев в деловых костюмах успешно миновали паспортный контроль в аэропорту Лод. Через несколько минут они получили свой багаж, достали из чемоданов автоматы и гранаты и открыли огонь длинными очередями по людям в пассажирском терминале.
Натурально кровавая баня. За несколько минут японские боевики ухандокали 26 гражданских. Еще 78 человек было ранено. Окудайра был застрелен (по одной версии — охранниками аэропорта, по другой версии — попал под огонь одного из своих товарищей). Ясуда погиб, когда у него в руке взорвалась граната. Возможно, это был акт самопожертвования. Увидев, что его товарищи мертвы, Окамото вышел из пассажирского терминала и открыл огонь по группе пассажиров, только что сошедших с прибывшего из Парижа самолёта. Боеприпасы иссякли, он попытался скрыться, но его задержала охрана.
Уже знакомый нам историк Уильям Фаррелл, изучавший Красную Армию Японии, полагает, что теракт в аэропорту Лод был попыткой восстановить авторитет организации, который та потеряла после убийства собственных членов в префектуре Гумма. И, хотя Фусако Сигэнобу, как уже было сказано, не имела к тем событиям персонального отношения, палестинцы испытывали к ней и ее людям неприязнь.
Бойня в аэропорту Лод потрясла мировую общественность. Ниппон Сэкигун обрела мировую славу и получила статус международной террористической группы. НФОП заявил, что акция Красной Армии Японии в аэропорту Лод являлась актом возмездия за членов Народного Фронта, убитых израильскими спецслужбами. После теракта израильское правительство обратилось ко всем странам мира с призывом ужесточить меры безопасности в аэропортах. Федеральное управление гражданской авиации США потребовало от частных авиакомпаний досмотра всех пассажиров и багажа с целью обнаружения оружия или взрывчатых веществ с помощью рентгеновских аппаратов и металлоискателей.
Кодзо Окамото, единственный выживший среди террористов, был приговорён израильским судом к пожизненному заключению. Впоследствии, проведя в тюрьме 13 лет, он был освобождён в рамках «сделки Джибриля» вместе с ещё более чем тысячей заключённых в обмен на трёх израильских солдат.
Зато в арабском мире японские красноармейцы стали героями. В Палестине в честь павших боевиков называли новорожденных детей. Председатель Совета революционного командования Ливии Муаммар Каддафи публично заявил, что готов предоставить японским красноармейцам надежное убежище и базу для революционных действий. А из Японии на Ближний Восток стали прибывать новобранцы, желавшие пополнить ряды Ниппон Сэкигун. Численность Ниппон Сэкигун довольно быстро возросла до сорока человек. Возросло количество сторонников Красной Армии Японии по всему миру.
Дело пошло.
20 июля 1973 года был захвачен Боинг-747 рейса 404 авиакомпании «Japan Airlines», летевший из Нидерландов в Токио. На борту находились 123 пассажира и 22 члена экипажа.
В операции участвовали 5 человек — четверо из них были палестинцами, а возглавлял группу террористов японец Осаму Маруока. Все были вооружены автоматами и ручными гранатами. Среди палестинцев была одна женщина. Во время захвата она случайно выронила гранату. Произошел взрыв, террористка погибла на месте, серьезно пострадал стюард, находившийся с ней рядом.
Захваченный самолет приземлился в Дубае, где он три дня простоял на взлетной полосе. Террористы разрешили забрать из самолета тело погибшей женщины и раненого стюарда. Маруока выдвинул требования израильскому правительству: 4 миллиона долларов и освобождение из тюрьмы осужденного Кодзо Окамото. Но израильские власти категорически отказались идти на уступки. Маруока понял, что продолжать переговоры бессмысленно. Самолет взлетел,