[107]. Активную роль в этом процессе становления китайского буддизма сыграла китайская буддийская простонародная литература, дающая немало интересных примеров приспособления буддизма к китайской духовной традиции[108]. В шихуа мы сталкиваемся с еще одним образцом такого приспособления - переосмыслением фактов жизни одного из выдающихся буддистов Китая в установившихся, привычных нормах социальной традиции[109].
Поскольку из биографии Сюань-цззана для повествования заимствовано лишь его путешествие, вполне естественным будет вопрос о том, как же оно изложено в шихуа. Выше мы дали кратное описание пути Сюань-цззана (в современной топонимике). Подробно этот путь изложен в Записках, где названы все 128 больших и малых государств, которые прошел Сюань-цззан по дороге в Индию и обратно, дано описание их местоположения, размеров территории, климата, народов, столиц, обычаев, обрядов, достопримечательностей и т. д.; большое место, кроме того, уделено путешествию и в биографиях Сюань-цззана[110]. В каждой цзюани этих сочинений описывается, как правило, несколько стран, названия которых вынесены или в наименование цзюани (от... до...), как, например, в биографии, или подробно перечислены перед началом изложения очередной цзюани (в Записках). В шихуа с первых же страниц повествования мы попадаем за Трипитакой в мир стран и мест, имеющих практически мало отношения и историческому пути Сюань-цззана[111]. Путь Трипитаки нередко проходит по неведомым - легендарным и фантастическим странам, он создан воображением автора, заимствовавшего и переработавшего для шихуа как уже известные мотивы (например, страна Женщин, пруд богини Си-ванму, страна Гуйцзы-му - Матери бесов, санскр. Харити), так и создавшего, видимо, новые. В шихуа Трипитака минует страну Лесных людей, лес Львов, хребет Больших змей, пруд Девяти драконов, страну Ананасов, страну Алойных деревьев, страну Синего лотоса (санскр. Утпала) и т. д. Трудно сказать, что из этих названий в шихуа могло быть заимствовано из каких-либо источников (нам, однако, неизвестных), а что взято из легенд и преданий (китайских или буддийских), но представляется, что, во-первых, древнейшее китайское географическое сочинение Шань хай цзин[112] вполне могло служить основой как для авторского вымысла, так и для заимствования (прямого[113] или по аналогии[114]) названий тех стран, через которые шел в повествовании Трипитака[115]. Большинство названий стран в шихуа соотнесено, так же как в Каталоге, с названиями животных, растений, явлений природы и т. п.[116]. Во-вторых, нельзя добывать и того, что в ряде случаев основой для заимствований служили и Записки самого Сюань-цззана[117].
Правда, встречаются в шихуа и подлинные географические названия. Прежде всего, это несколько древних китайских обозначений Индии (Ситянь - Западное небо, Чжуго - страна Бамбука, Чжутянь - небо Бамбука). Однако если Сюань-цззан докладывал императору и писал в своих Записках об Индии[118] (северной, южной, западной, восточной и центральной), включающей более семидесяти государств, то в шихуа Индия предстает в виде некоего города с вывеской на воротах, гласящей «Страна Бамбука», который не поддается локализации в реальном географическом пространстве. Здесь, как и при изложении исторических фактов, мы сталкиваемся с использованием приема концентрации, но уже не исторического времени, а географического пространства. Прием этот, достаточно широко применяемый и в других жанрах простонародной китайской литературы (например, в пинхуа), имеет в шихуа определенную специфику: понятие огромнейшей территории переносится на ограниченный в пространстве пункт - город, что, естественно, превращает реальное историческое и географическое понятие в некую художественную условность. Правда, это ничуть не мешает Трипитаке чудесным образом получить здесь священные книги[119].
Естественно, повторяем, локализовать «Индию» Трипитаки в реальном пространстве невозможно. Однако представляется, что текст шихуа содержит некоторые данные, с помощью которых все-таки можно попытаться определить, что же описывает автор шихуа как «страну Бамбука».
Во-первых, из повествования ясно, что Трипитака получил священные книги в большом монастыре какого-то города: «Через три дня пути увидели городские ворота, на воротах таблица с надписью, гласившей "Страна Бамбука". Вошли, видят на улицах множество башен, клубятся благостные пары, толпы людей, конные повозки снуют туда-сюда. И видят: дым благовонных курений кверху вьется; цветы и плоды свисают рядами, все вещи вокруг невиданные, в мире такое встретишь редко. Затем увидели монастырь, он назывался "Обитель Благословенных святых". Вошли туда, явились [в зал] для приема гостей, - в монастыре оказалось тысяч пять странствующих монахов: затем посетили настоятеля, зашли и к старшему по кухне». Выяснив из беседы с настоятелем, что Будда обитает на горе Цзицзушань, Трипитака совершает по совету обезьяны - странника моление, обратя лицо на запад, в сторону этой горы. После этого он получает сутры и отправляется в обратный путь, «сказав слова прощания монахам страны Бамбука», провожаемый «всем городом». Во-вторых, в заключительной главе повествования место получения книг названо Ваншэчэн («Жилище царя», санскр. Раджагриха, Раджгир) - реальный город в Индии, столица древнего царства Магадха (соврем. Бихар): «Когда учитель закона Трипитаки возвращался из города Ваншэчэна со священными книгами...» И, наконец, в тексте шихуа неоднократно упоминается гора Цзицзушань. С самого начала повествования эта гора - своего рода цель путешествия, ибо именно там следует искать Великое учение. В стихах, завершающих вторую главу, обезьяна-странник, обращаясь к Трипитаке, так об этом и говорит:
Душой возжелавши
с учением праведным встреч,
К горе Цзицзушань,
на Запад, мы вместе пошли.
Так может быть, чудо получения книг произошло именно в Ваншэчэне и тогда «страну Бамбука» следует локализовать в этом городе? Однако представляется, что оживленный город с большим монастырем не мог быть Ваншэчэном. Сюань-цззан во время пребывания в Индии действительно посетил Ваншэчэн (другое название Шанмаогунчэн, санскр. Кусагарапура). К тому времени от города остались одни развалины, а процветал Новый Ваншэчэн - Ваншэсиньчэн, расположенный приблизительно в одной миле от старого[120]. Там жили в основном вытеснившие буддистов последователи брахманизма (свыше тысячи семей)[121] и Сюань-цззан долго там не задержался. Поэтому трудно предположить, что мертвый старый или же новый город с населением, почитающим Брахму, мог быть изображен в повествовании. Но что же тогда изобразил автор как «страну Бамбука»? Обращает на себя внимание не только упоминание реальных названий, локализуемых в древнем княжестве Магадха, но и весьма реалистические детали описания первых шагов монахов в «стране Бамбука»[122]. Не идет ли здесь речь о монастыре Наланда (тоже на территории княжества Магадха, в семи милях северо-западнее Ваншэчэна, вблизи совр. г. Бихара)[123]-цзентре индийского буддизма, самого почтенного (вплоть до XII в.) учебного заведения Индии? Здесь провел Сюань-цззан пять лет своей жизни, обучаясь индийским языкам, совершенствуясь в санскрите, постигая сложности и тонкости буддийской философии - ради чего он, собственно, и предпринял свое путешествие.
Крупнейший монастырь центральной Индии (и один из крупнейших монастырей всей Индии), насчитывающий ко времени приезда Сюань-цззана более чем семисотлетнюю историю[124], Наланда был центром учености того времени. В нем обучалось по несколько тысяч монахов[125]. Монастырь славился своим огромным собранием книг, включавшим кроме буддийских, сочинения по брахманизму, астрономии, географии, медицине, искусству и другим отраслям знаний. Здесь жил во II в.(?) Нагарджуна (который ввел термин Махаяна для обозначения одной из школ буддизма и сделал этот монастырь базой систематического изучения Махаяны в центральной Индии), а во времена Сюань-цззана еще доживал свои дни известный Шилабхадра (кит. Цзе-сянь, ученик Дхармапалы, ум. в 560 г.), считавшийся вождем мира буддийской учености[126]. Насчитывающий более восьми самостоятельных монастырских дворов - юань (построенных в разное время правителями Магадхи - почитателями Будды), которые вместе составляли один большой монастырь, Наланда представлял собой «большой город», в котором было «множество коней, слонов, людей»[127]. К западу или к юго-западу от Наланды находилась и гора Куккутапада-цззицзушань (Куриная нога)[128]. Таким образом, данные шихуа о «стране Бамбука» как оживленном городе с большим монастырем, основанным «более тысячи лет тому назад», в котором находилось «тысяч пять монахов», куда Трипитака пришел просить «учение Махаяны» и к западу от которого виднелась гора Куриная нога, подтверждают наше предположение о том, что, несмотря на упоминание Ваншэчэна, речь идет не о нем, а скорее о Наланде. Кроме того, в «страну Бамбука» Трипитака попадает из «страны Синего лотоса», благостный дух которой в том, что там «цветы синего лотоса и деревья бодхи повсюду»