Как-то в Азе увидал Шимшон смуглую девушку с короткими черными кудрями и дерзким призывным взглядом и возжелал ее. Он прочел в глазах красавицы восхищение его статью и обещания неги. Не теряя головы, благоразумный назир расспросил о ней. Сказали ему люди, что она – любимица сынков местных богачей. Кушит, так звали глазастую прелестницу, попросту говоря, была дорогой блудницей, что ходила по рукам, и связью с нею гордились друг перед другом лихие бонвиваны города Азы.
“Похоже, возгорелась в сердце Кушит страсть ко мне, – размышлял Шимшон, – или любопытствует познать иудея любовь. Проведу с ней ночь наслаждений. Жеребцы необрезанные озлятся, станут обижать девчонку за всеядность и на меня посягнут. Защищать себя и Кушит – чем не справедливая причина начать избиение филистимлян?”
Шимшон поделился планом с Пахдиэлем. Ангел был доволен весьма: не забыл ученик великое предназначение свое! Пусть не стоек он против женских чар, зато умеет из слабости пользу извлечь. Пахдиэль внес важное добавление в проект. Необходимо снять массивные железные засовы с ворот Азы. Из металла иудеи изготовят наконечники для копий, и появятся у Шимшона боевые соратники во всеоружии.
Задумка хранилась в тайне. Неведомо и по сей день, как Флалита прознала о намерениях Шимшона. Может, он во сне проболтался? Так или иначе, для начала разговора мать подступилась к сыну с похвалой.
– Молодец, дружок, не пьешь вина, как и положено назиру!
– Да что ты, мама, я и мыслей таких не держу!
– Правильно! Не зря люди говорят – пьющего к блудницам тянет. А тебе не подобает!
– Конечно…
– Молодец, сынок!
– Прилагаю старание…
– Хватит темнить, Шимшон! Не ходи к Кушит! Она чужая, да еще и распутная! Мы с отцом сосватаем тебе красивую честную девушку из наших, и женись на ней!
– Не тебе, Флалита, отменять замысел, Господом подсказанный! – воскликнул оказавшийся поблизости Пахдиэль.
– Пойдем, женушка. Нам, слепым кротам, из темной норы светлое не видать, – с обидой заметил Маноах.
Родители удалились, а сын неодобрительно поглядел на наставника.
***
На ночь глядя Шимшон явился в Азу. Первым делом осмотрел ворота. Не только засовы массивные из железа отлиты, но и бревна дубовые щедро окованы полосами металлическими, крепко-накрепко к дереву привинченными. “Справлюсь!” – усмехнулся силач.
Вот и жилище Кушит. Красавица стоит на пороге, ждет. Сияют глаза фемины, зовут Шимшона в дом. Он вошел. Тускло светит масляная лампада. У стены виднеется ложе. На нем она примет гостя. Благородная скромность удерживает нас от изображения ближайших событий. Стыдливость и пуританское воспитание диктуют нам честно закрыть глаза и крепко заткнуть уши. Воображение и опыт помогут любопытству.
Утолив начальный голод, богатырь задремал. Он не мог позволить себе глубокого сна – не окончена первая и сладостная половина плана, а вторая и суровая даже не начата. Вдруг из темноты улицы раздались грубые крики – это толпа полюбовников прекрасной Кушит вызывала Шимшона на расправу. “Как скоро узнали, дьяволы, что я здесь, – подумал он, – не иначе – работа Пахдиэля, подстрекнул для верности!”
Однако делать нечего. Шимшон оделся, наскоро поцеловал на прощание Кушит и нырнул в ночной мрак. Тут же на него ринулись несколько филистимлян, повисли на мощных плечах, пытались повалить на землю. Он легко стряхнул с себя незадачливых мстителей. Кого-то убил, кого-то покалечил. На соседней улице замелькали факелы. Время терять нельзя. Шимшон бросился к городским воротам. Вопли и огни приближались. Недосужно отрывать железо от бревен. Как быть? Шимшон присел, уперся ногами в землю, обхватил одну половину ворот и могучим рывком стащил ее с петель. Проделав то же со вторым створом, он взвалил добычу на широкую спину и растворился в темноте.
Шимшон спрятал ворота на горе в надежном месте, чтобы в другой раз придти и без помех снять железо и унести в Цору. Ангел поздравил Шимшона с героическим завершением дела: “Славное начало, добрая ссора, конец лицемерному миру! Филистимляне не извинят обиду, а ты не простишь недопитого нектара любви. Аза лишилась ворот и беззащитна!”
В этом пункте повествования не лишним будет обсудить вопрос точности в изображении подвига Шимшона. Мог ли человек, пусть даже наделенный силой необычайной, сорвать с петель сбитые из дубовых бревен и окованные железом ворота? А уместить их на спине? И волочить на себе невероятную тяжесть в одиночку, да еще и в гору? Нет ли здесь преувеличения? Если поступки героя приукрашены, то выигрывает легендарность, но страдает достоверность.
Какими свидетельствами мы располагаем? Основа заложена писаниями Пахдиэля, свойства которых нам известны из предыдущей главы. Духовные эксперты, которые вслед за ангелом изучали предмет на протяжении трех тысячелетий, усилили фантастичность деяния. Наиболее патриотичные из них даже утверждали, что ширина спины национального героя составляла 60 локтей. Рациональный ум современного читателя не примет столь явное преувеличение. Нам остается надеяться, что будущие исторические находки приоткроют завесу над тайной.
Заметим, что за исключением эпизода с воротами Азы, ни одно из описанных до настоящего момента событий не вызывало сомнений в своей реальности. Однако по ходу дальнейшего изложения нам предстоит столкнуться с некоторыми вещами, могущими возбудить осторожную неуверенность. Что делать? Не располагая достоверностью – удовлетворимся вероятностью!
Глава 5 Мед ешь, да жала берегись
Инцидент, или, согласно широко распространенному мнению, подвиг Шимшона в Азе имел самые выгодные последствия для воплощения в жизнь его великой миссии, а также и для него самого. Вражда меж двумя народами стала чаще выражаться в насилии с обеих сторон. Шимшон собственноручно избивал наиболее агрессивных кумирников и, конечно, преуспевал в этом занятии. С дубовых ворот Азы, не выдержавших испытания на крепость, были содраны ставшие бесполезными железные атрибуты. Их перековали и придали им благородную форму наконечников для копий. Рекрутированный из филистимлян наставник военного искусства обучал самых способных юношей владению оружием.
Проведенные с Кушит краткие часы восторга произвели неизгладимое действие на кипучую натуру Шимшона. Он принял решение жениться. Казалось бы, сокровенное желание Маноаха и Флалиты близко к исполнению – найдут чаду достойную пару, сыграют свадьбу и, счастливые, станут дожидаться внуков. Но ёж останется колюч, даже если добр и иголки прижмет.
Шимшон высмотрел себе невесту в Тимнате – в цветущем филистимском городе, что по соседству с бедной Цорой. Имя избранницы – Нимара. Мать пропела сыну знакомую обоим песню: мол, зачем тебе чужая, своих, что ли мало? А Шимшон возразил с серьезным лицом, дескать, преступление в самом себе кару несет. Да разве старые родители, люди простые и немудреные, сыщут увещания для молодого и умного дитяти – судьи, почти пророка? Слава Богу, жизнь научила отца с матерью находить утешение. Во-первых, в те давние времена земля Ханаанская хоть и не приветствовала, но признавала разноплеменные браки. Значит, люди не осудят, и молва пощадит. Во-вторых, не блудницу Кушит он берет в жены, а честную девицу Нимару. И, в-третьих, род невесты благородный, а семья богатая.
Пусть не покажется читателю странным то обстоятельство, что знатный и зажиточный филистимлянин Синей, отец Нимары, готов был породниться с иудеями. Как и всякий язычник, родитель невесты не усматривал неправильности в том, что у чужого племени есть свое божество – такими были взгляды в духовно неразвитой древности. Лишь через много веков, когда удалось изгнать идолопоклонство из голов людских, презренная толерантность сменилась достойной нетерпимостью к неправильной вере.
Синей придал значение росшему на глазах авторитету Шимшона, и кто предскажет, какие высоты покорит сей юнец, и не подчинит ли иудейская Цора филистимскую Тимнату? Вот и пригодится плебейское родство. Хочешь съесть ядрышко – разбей орех!
Правда, Шимшон набедокурил в Азе и лишил жизни немало соплеменников Синея. Но не стоит брать во внимание пустяки, когда мошны тимнатских вельмож, к коим принадлежал Синей, много весомее кошелей захолустных азатинских богачей. Золото – сила, а слабейшему сострадай в меру!
Взвесив про и контра и приняв решение, Синей спохватился и велел привести Нимару.
– Видала ли ты, дочка, суженого своего?
– Издалека, отец…
– Сильного и умного нашел тебе. Довольна ли моим выбором, Нимара?
– Он такой огромный… Мне страшно…
– Не бойся. Будет хорошо. Слюбится – стерпится!
***
Настал день сватовства. Сын и отец с матерью отправились в Тимнату к Синею. Родители пошли короткой дорогой мимо садов. Флалита не захотела, чтоб виноградный дух бередил ноздри назира, и указала Шимшону длинный путь через лес и поле. А ему того и надо – на безлюдном просторе нет-нет да выйдет приключение, и представится случай обнаружить мощь богатырскую. Обожал великан играть силой, сотворять такое, что другому невпотяг, наслаждаться мыслью о единственности своей.
Шимшон увидал, как стая крупных птиц кружит над опушкой, должно быть, углядели добычу – сусликов, мышей полевых. Хищник небесный схватит зверька и несет в гнездо, где птенцы орут, жадно и широко разинув клювы. Один кормилец улетит с добычей, другой тут как тут – богатая кормом поляна, всех пернатых насытит.
Вдруг из высокой травы показался молодой лев. Мускулы на спине и лопатках перекатываются, грудь могучая. Грива не царская пока, нарастает только, зато лапы мощные, ставит их дерзко. Взошел на опушку, спугнул птиц, разлегся, зевнул, обнажив клыки. “Вот оно, приключение!” – подумал Шимшон и бесстрашно вышел навстречу льву.
Завидев храбреца, зверь обрадовался неминуемой схватке не меньше двуногого противника – казалось, едины были мысли и страсти обоих, и сердца бились в унисон. Оба жаждали б