ита потомства, устремления спасти родных, близких, пациентов. Чем сильнее эти чувства, тем атаку большей силы выдержит щит, прикрывая не только владельца, но и его группу или выбранную им персону. Максимальная самоотдача…
- Извини, папа… Как думаешь, этот щит подойдет к нашим танто? – Спрашиваю я, с замиранием сердца протягивая ему комплект из восьмиугольного предмета с парой кинжалов-близнецов по бокам от крепления – диаметр и длины идеально подходили. Сегодня – третье октября. Сакумо ровно месяц назад стукнул бы тридцатник, встреть он живым свое следующее день рождение. Символично… В том числе и то, что мне-Какаши в середине прошлого месяце исполнилось тридцать лет – сто тридцать пять мне-Хачигену.
Конечно Сакумо узнал внешний вид Хакко Чакра То - фамильное танто клана Хатаке. Два клинка, что были у меня в руках во время резонанса, звучали поистине чудесно. Оба превратились в шедевры, содержащие слепок моих сил в дайкай. Уникальное и грозное оружие не чета прежней реликвии, приобретавшей чрезвычайную остроту взамен крепкости. Сакумо вновь проявил сдержанное удивление, отметив неоспоримую разницу, оценить которую сходу не получится даже у мастера – только у дилетанта. Элитный шиноби прекрасно разбирался в оружии. Он успешно различил клинки, какой в момент единства находился у меня в правой руке, а какой в левой – это танто он взял обратным хватом, спрятав лезвие за щитком, бегло осмотренным последним и первым же закрепленным на предплечье. Сидящий Сакумо развел руки и подвигал так и эдак, балансируя ими в воздухе и примеряясь - оценивая.
- Хороши, - вынес Сакумо вердикт, очень уважительно обращаясь с уникальным комплектом. Если он и хотел вернуть фразу про гордость за сына, то мудро передумал говорить ее бездетному молодому человеку, чье великолепное наследство не перейдет следующему поколению. – Я одобряю твой выбор.
- А сам бы ты выбрал?.. – Направляю я на папу внимательный взгляд темных глаз Какаши, во все очи всматривающегося в такое родное лицо. Можно сказать, занпакто во внутреннем мире вплотную прильнул к окну наружу, вытеснив золотой оттенок радужки с самого начала встречи, по сути, являющейся стартом знакомства с Хатаке Сакумо.
Проницательный человек вновь удивился, различив скрытые смыслы, как того и требует одно из правил шиноби. Сакумо совсем иначе посмотрел на комплект из щита и двух танто. У одного была неудовлетворенной потребность защищать, у другого – атаковать. Сложносоставные занпакто – громадная редкость, но в данном случае и не надо всё так усложнять - танто можно будет запечатывать в щите.
- Да… - просто ответил Сакумо, заметив блики на щите и лезвиях, тоже обладающих определенной волей, вплавленной при резонансном возвышении. И этого его «да» было в том числе и на работу под командованием сына.
- Благодарю… - произношу, на полминуты оставляя витать продолжение «за веру тогда и сейчас». – В последнее время я сам не соблюдаю и других склоняю нарушать строгое правило о том, каким беспристрастным обязан быть шинигами… - признаваясь в правонарушениях, я попросил Какаши «отлипнуть от окна», чтобы темная радужка вернула себе цвет золота, выгодно подчеркивающего серовато-серебряный цвет волос, что должно понравиться Шизуне. Если она все еще помнит меня, простила и ждет…
- Ками-сама!.. – Пораженно раскрывший глаза Сакумо все же не сдержал приглушенный возглас. Интуитивно ощущаемая им родственность душ – пропала, словно и не сын явился на огонёк, а невесть кто.
- В каждом из нас, - мудро улыбаюсь в ответ, сохраняя и сберегая сыновью и отеческую любовь как свое величайшее сокровище. Несмотря на всякие посторонние и эмоциональные мысли, несмотря на окружающее нас мрачное могильное измерение, с отцом мне здесь и сейчас как-то спокойно – уютно я бы даже сказал. – В каждой частице, какой бы она ни была, - я слегка кивнул на горящие дрова.
- Во истину, - благоговейно вымолвил Сакумо, скромно потупившись. Имеющий потенциал рейрёку уровня младшего офицера примерно оценил духовную силу рядом сидящего шинигами.
Следующие несколько минут лишь пламя двигалось и грело, напоминая о жизни былой и грядущей. Ята но Кагами вновь примагнитил взор Сакумо, пытающегося рассмотреть только ему одному видимое отражение.
- Сакумо… Пора знакомиться с другими кандидатами и входить в курс дела, - вынужденно говорю, нехотя поднимаясь с бесцветного камня у рыжего костерка. Намеренно обратился двусмысленно, предоставив отцу выбор обращения:
- Ведите, Шинигами-тайчо… - коротко согласился выдающийся ниндзя, поднимаясь следом. Я скосил взгляд на огонек, и отец пояснил: - Огонь в ночи обещает приют у камилька.
Поклоном он выразил свою благодарность месту, не им организованному. В очередной раз у меня высветилась мысль об отсутствии соответствия Ринбо с измерениями под контролем Короля Душ. Вероятнее всего это объясняется моим ограниченным, лейтенантским допуском к информации сообщества и организации.
Отойдя от трех могильных камней в сторону от гротескного кладбища подле реально существующего близь Конохи, я под внимательным взором Сакумо одновременно выщелкнул пару бабочек «Бакудо-92: Джигокучо» - наши проводницы. Однако легшая в основу рейрёку грешников да влияние моего Кеккей Генкай Хоно породили реально адских бабочек с пламенными крыльями, от каждого взмаха которых веяло мурашками, а грешный свет, падая на открытые участки кожи, вызывал ноющую боль и зуд.
А дальше… Здесь если кто-то где-то и строил врата, проникающие миры, то мои методы работы с Сенкаймон всё равно бестолковы. Врата Ада недоступны. Оставалось воспользоваться способностью открывать Гарганту, в классическом случае являющуюся путем из Уэко Мундо или туда – связь с домашним миром заложена в самой природе Пустых. Поскольку такого ориентира у меня нет, то я воссоздал «Бакудо-95: Кейкаиджи» - обряд связывания миров. Универсальное заклинание, поддержанное способностью к путешествия в межмировом пространстве, в свое время либо сжигалось тюремной средой, либо утыкалось в мой же барьер отрицания. После длинного повествования о своей безотцовщине я достаточно оклемался для оперирования магией; настало время практической апробации разработок, некогда сделанных ради побега из бутылочного узилища:
- Моя правая рука - это камень, что соединяет миры. Моя левая рука – это перо, что связывает реальность. Черноволосый пастырь повешен над могилой. Слоистые облака идут, и я сбиваю ибиса.Бакудо-95: Кейкаиджи!
Под внимательным взором я читал словесную формулу, до белых костяшек сжимая кулаки, вытянутые вперед по ширине плеч. Сперва между ними образовалась черно-фиолетовая линия, несколько слов подряд болтавшаяся аки взбесившаяся кардиограмма. Потом перед моим лицом распахнулось дрожащее веко, открыв неровное око в беснующийся хаос энергий и частиц между мирами. Создалось начало туннеля, подобное кротовой норе. В конце я развернул объятые силой кулаки и раскрыл их ладонями друг к другу, тем самым образовывая часть стены со створками привычных и даже в этом мире во многих домах традиционных раздвижных дверей одо – вслед за взмахами рук они разъехались в стороны. Последним жестом магического обряда стало приподнимание носков стоп и резкое опускание с высвобождением чистой оранжевой рейрёку шинигами, образовавшей порожек и ленту дорожки, которая под вылетевшими на путь джигокучо расцветилась пугающими огненно-антрацитовыми разводами.
- Прошу за мной, - оборачиваюсь к Сакумо, смотревшего за действом цепким взглядом и коротким кивком подтвердившего просьбу следования. Он выбрал дистанцию в два шага за моим правым плечом, избирая роль заместителя.
Странные ощущения – быть командиром отца, с которым стал ровесником – считая сроки жизни людьми в Гэнсэе. Я бы предпочел избежать этих чувств и мыслей, не говоря уже о занпакто. Однако лишь семейные узы способны навязать необходимую и достаточную степень контроля над вероятной командой шинигами – костяка будущей организации. Эти невеселые думы отвлекали от пути и заглушали восприятие бурлящего хаоса энергий, в колоссальном объеме недавно запечатанных на моем лбу. Если кто и прибыл по мою душу, то в возникшей на том месте путанице придется напрячься, чтобы выяснить детали перехода с энергетическим опустошением окружающего межмирового пространства. К слову, помимо прочих целей я подтвердил: разделение ментальной и энергетической составляющих возвращает души получившихся Чистых в круг человеческих воплощений. Вероятно, именно эти «заготовки» становятся теми самыми духовными сущностями, что летят на Духовные Маяки, зажженные душами внутри душ – в Чистом Мире могут развиваться беременности.
Бабочки-проводницы проложили маршрут точно к цели.
- Мы выйдем на грешную землю, Сакумо. Обратитесь к Ята но Кагами за защитой от болезненных ощущений, - прокомментировал я во время остановки у границы Ада для формирования врат.
Но я никак не ожидал того, что увижу за раскрывшимися панелями одо: сидя покачивающийся Джирайя то ли тесно прижимал к себе, то ли опирался на такого же в стельку пьяного Итачи.
- Ка-ампай!.. – Раздалось на два голоса. И струя из наклоненной бутылочки с огненным напитком сама разделялась пополам, вливаясь в почти синхронно раззявленные рты.
- Ик! Гха!..
Окосевший Итачи икнул и поперхнулся, разбрызгав веер горящих капель, привлекших живейшее внимание обеих адских бабочек, первыми выпорхнувших из-за дверей межмирового перехода. Наверняка Учиха обомлел от вида открывшегося портала с двумя визитерами с похожими лицами, прическа и чисто белый цвет волос второго живо напоминали таковые у его собутыльника.
- Кья! Я ж тебя за бабами посылал, Какаши-ши, - тем временем с плаксивой выразительностью обратился подвыпивший Джирайя, используя один из вариантов суффикса «си», который применяется для официального обращения к незнакомцу и который отчасти созвучен с первым слогом слова «