Шинигами-ниндзя — страница 9 из 224

далого автора, безуспешно пыжащегося стать популярнее великого Джирайи и его серии «Ича-ича». Прохожих не попадалось, хотя занпакто постоянно ощущал направленную на нас агрессию, благо источников чакры он не фиксировал, а то был бы уже совсем другой разговор.


      Шел с пользой для дела, высматривая подходы к месту для тренировок, своих и команды. А еще я утвердился с приоритетами и желаниями, выстроив линию поведения. И уговорил Какаши, обещавшего постараться, иначе у меня одного получилось бы из рук вон плохо. Я еще пока толком не освоился в новом для себя теле и мире, но надеюсь за ночь хоть что-то наверстать тренировками. Шиноби могут несколько суток не спать и быть при этом в форме, впрочем, шинигами тоже.


      - Сакура, замри, - выдал я неожиданно для девчушки. Та дернулась и замерла, боясь пошевелиться, часто-часто испуганно задышав. Уже хорошо, что в точности исполнила резкий приказ – могло быть хуже.


      Присел перед ней на корточки. Неожиданность и занятость рук сыграли в мою пользу, мне не помешали привести коварный план в исполнение. Харуно – шибко умная и памятливая, для нее требовалось выдумать нечто экстраординарное в качестве якорного и правильного воспоминания, что вытеснит несуразицы начала дня и сохранится в долговременной памяти.


      Первым делом перевязал ее протектор с макушки на шею, тепло глядя в ее удивленные зеленые глаза с расширившимся зрачком. Дальше мне с занпакто пришлось очень постараться, чтобы ее чудесные розовые волосы, свободно свисающие пониже лопаток, уложить в приемлемую прическу. Воспроизводили довольно распространенный среди куноичи вариант со спицами в пучке волос. Роль спиц сыграли сенбоны, позже сама подберет себе, если вдруг примет эту идею. Затем одел подобие диадемы из специальной цепочки-удавки и прикрепленного к ней сюрикэна с тремя серповидными лезвиями. Получилась грозная милашка. Опыта кохая хватило для того, чтобы в моем протекторе Сакура могла видеть свое отражение. Прихватив прядки двумя одинаковыми и с виду безобидными заколками (весьма простенькими и неприглядными, что поделать, ассортимент был скудным), мягко забираю котомки. Ох, зря! Чуть не упал с грузом. Надеюсь, ей будет не до того, чтобы замечать мою позорно шатающуюся походку, эвона как вылупилась, боясь пошевелиться или издать хоть звук.


      - Волосы куноичи - это тоже оружие, которым нельзя пренебрегать, - стараюсь говорить успокаивающе и наставительно. – Идем, Сакура-тян. По дороге послушаешь меня, поразмышляешь и вдумчивопримешь решение. Хорошо?


      - Х-хо-хорошо, Какаши-сэнсэй… - выдавила из себя отмершая Сакура, деревянной походкой зашагав рядом со мной. Руки у нее подрагивали от желания потрогать изменения и сорвать их к биджевой матери, страха попортить и получить выговор.


      -- Скорее, мна, дрожит от мускульного перенапряжения и нервов. Эм, ты ее перегрузил, Хачи, - отметил Какаши.


      -- Лучше я ей наглядно покажу ее же слабость и нерешительность, чем это произойдет в бою. Понимаешь, Какаши, я исхожу из твоих наблюдений, согласно которым, она вообще не тренируется самостоятельно, в отличие от парней. Попробую ее поставить в ситуацию, когда она будет вынуждена сделать выбор, а мы с тобой его поддержим, - безрадостно поясняю для занпакто, почему решился на столь категоричные меры. Задумчивость Какаши не добавила мне уверенности в своих действиях, но ничего лучше в голову не пришло, а действовать надо - на носу битва с Забузой и его юным напарником.


      - Самое простое оружие, которое легко маскируется в волосах, это сенбоны, простые и отравленные. Било на цепочке, удавка, кибакуфуда, напильнички, струны и прочее, на что фантазии хватит, - говорю внятно и спокойно. По заросшей дороге шагал в прежнем темпе, без спешки, аккуратно. – Мысль ясна, Сакура-тян? – Использую правильный суффикс, «-чан» более мягкий, не для обращения меня к ней. Для роли отца «тян» в самый раз. И вот зачем, спрашивается, подвязался?..


      - Д-да, ясна, Какаши-сэнсэй.


      - Ммм, это хорошо, - выдавил из себя лишний мычащий звук, чтобы совсем уж не выдаваться из образа Какаши.


      Мне надо постепенно учиться входить в него, но для команды все должно выглядеть совершенно иначе. Не хочется сейчас вести беседы, тоска по Обществу Душ еще гложет - призрак взбередил душу. Но момент подходящий, и есть такое слово, как «надо». В молчании прошли метров пятьдесят. Еще двадцать шагов без единой запинки. Все, вроде созрела, можно продолжать.


      - Так же тебе следует задуматься над следующими вопросами, эм, хорошенько задуматься, Сакура-тян… Какие твои знаки внимания нравятся Саске, на какие он фырчит, какие игнорирует, какие терпит? Как себя вести, чтобы Саске сам начал оказывать желанные тебе знаки внимания? Что значат для круглого сироты Наруто твои знаки внимания в виде «дружеских» поколачиваний? Как далеко может зайти соперничество между Наруто и Саске?


      Снова наступила кромешная пауза, нарушаемая шарканьем ног, ее и моих. Говорил плавно и медленно, заодно заново учась расставлять акценты интонациями - речевая практика возвращала контроль над ними. Определенно, чем больше практики в разных дисциплинах, тем роднее станет восприниматься мое новое тело. Так, пора в третий раз нагрузить умишко заучки с нераскрытым потенциалом.


      - Еще я дам тебе совет, Сакура-тян. У тебя наверняка есть вопросы, с которыми стыдно или стеснительно обращаться к маме или подругам. Попробуй пересилить себя и поговорить о своем, о девичьем, с посторонней взрослой женщиной. Например, с Цунами-сан. После страны Волн ты ее забудешь и вообще вряд ли когда-либо еще увидишь, она в Конохе никогда не появится и не будет каждодневно ни тебя смущать, ни твоих подружек и знакомых. Она давно выросла из архиважных девичьих секретов и волнений, подобных твоим. Зачем пробивать стены лбом, когда достаточно сделать шаг в сторону и спокойно обойти препятствие?..


      Так и шли. Если совет прорастет, я могу надеяться узнать через Цунами, какие мысли бродят в розовой головке Сакуры, симпатичной мне своими роскошными розовыми волосами. Мой занпакто, кстати говоря, сам себе боялся признаться, что с каждым днем все сильнее привязывался к команде-7, но палец о палец не ударил, чтобы установить нормальные отношения с подопечными и между ними самими, пуская все на самотек. У меня есть шкурный интерес в этом вопросе: еще не поздно вырастить тех, на кого можно в будущем положиться, оставить прикрывать спину и семью – знаю, когда-нибудь захочется завести. Я вылетел из системы шинигами и уже не вписываюсь в рамки шиноби, потому что на многие вещи сформировал или еще составлю стороннее, непредвзятое мнение - благодаря слиянию воспоминаний Ушода Хачигена и Хатаке Какаши. Причем, мнение и отношение, зачастую, кардинально отличное от прежних.

Глава 4.

      - Интересно, как они там, - протянул я, привлекая внимание замороченной девочки. - Эм, а давай по лесу подкрадемся и посмотрим, как Саске управляется со строй-бригадой и сколько из клонов уцелело, м? – Лукаво спросил, улыбаясь глазом. Это все Какаши, он привык втихаря наблюдать за своей командой-7, зачастую маринуя их долгим ожиданием.


      - Давайте, Какаши-сэнсэй, хи-хи! – Ох, если не приглядываться, прямо пай-девочка. И ведь прекрасно играет: сам не обладай «внутренним голосом», не просек бы – позже обдумаю этот вывод.


      О, зрелище определенно того стоило! Правда, Сакура почти сразу вся залилась краской. Я покачал головой, горестно вздохнув: лучше бы мои плохие ожидания не оправдались.


      Начну с того, что осталась половина клонов, а Саске выглядел взмыленным и жутко испачканным демоненком. Он ходил злым и набыченным, так и сверкая глазами да тиская в руках матово-черные кунаи. Прямо надсмотрщик-тиран, высматривающий жертву. При нем клоны были шелковыми, а в спину показывали языки и голые попы, а так же мастерили примитивные ловушки. Судя по потрепанному виду Саске, удачно сработали многие из них. Как раз к нашему подкрадыванию к кустикам красящий фасад клон в очередной раз размашисто взмахнул кистью, отчего большие капли полетели в сторону Саске. Бригадир отпрыгнул и угодил опорной ногой в замаскированную ямку. Естественно он оскользнулся, потерял хваленое равновесие и навернулся… на услужливо подставленную не допиленную доску, с треском сломав очередной труд столяра, который с противным скрипом скреб тупой пилой по доске, якобы пилил в поте лица, аж язык от усердия высунул. Обломок доски задел еще одну доску, и в упавшего бригадира прилетел рубанок, чувствительно попав по колену и оставив кровоподтек – от стамески и молотка Саске отбился. Из-за громких возмущений его, держателя пилы, мигом записали в виноватые. Пока Саске разбирался, промазав кунаем по клону-распильщику, на плохо прокрашенном участке стены появилась еще одна надпись «Саске-бака!». В двух окнах мелькнули желтые волосы разведчиков, состроившие рожицы. Одну из них клон-маляр сноровисто намалевал на соседнем участке, потом вернулся к себе, умело сделал пару размашистых мазков и вновь принялся делать вид, что усердно работает и знать не знает ни о чем. Клон-столяр, кстати, успел натянуть леску и почти сумел захватить вожделенный свиток с отчетом у вновь упавшего бригадира. Но Саске покатился кубарем, тем самым избегая отъема ценного имущества с компроматом. Не будь приказа – разозленный мальчик давно бы продырявил всех распоясавшихся клонов.


      Зевак не наблюдалось. Хозяев тоже. Окно и стена выглядели починенными. Видимо взрослые, узрев плодотворный труд, опрометчиво оставили работничков в одиночестве, а неразумные дети и рады устроить дурдом и перевернуть всё вверх дном.


      Саске совершил ошибку, когда из-за широкого спектра работ разделил стройбат - потерял визуальный контроль. Он не догадался хотя бы пометить теневых клонов краской, чтобы четко их отличать друг от друга. И записывать он уже не успевал. Вот яркий пример прямо перед глазами: стоило ему отвлечься на писанину (минус один клон-столяр, который решил укусить руку Саске, а тот в отместку порвал щеку, нарушив целостность энергетической структуры), как из-за крыши в небо свечой взлетела бумажная бомбочка с чернильной водой. Клон-метатель промазал совсем чуть-чуть, прямо по самому Саске не попал, зато вконец изгваздал его некогда чистые и белые шорты. Уличные клоны работали, как ни в чем не бывало, старательно-старательно елозя кисточками, рубанками и пилой, а так же доводили фырканьем на разные лады. Домашние отлынивали от работ, строя козни.