куда увлекательнее
задуматься о ее манере общаться,
вернее, о способе сообщать вам мысли,
передавать их,
короче, насчет того, что она говорила молча,
что называется, речью не уст, но фибр,
или, как пишут в брошюрах по запредельному,
электричеством чакр,
флюидами кундалини
arrepentios,
в комнатах возникая и в залах, она говорила,
в залах и комнатах одного музея,
в их анфиладах,
музея, где подвизался тот,
кто все это тут набрасывает,
точнее, не тут, а там,
в виртуальном континууме
а что,
разве тут отсутствуют писчебумажные
принадлежности,
нет, присутствуют,
но скольжение по бумаге графита, равно пера,
звук то есть скольжения
с давних пор ему скрежет напоминает зубов,
чем немало печалит
к тому же он недолюбливает свой почерк:
ведь тот настолько неординарен,
что все еще не удается к нему привыкнуть,
привыкнуть, чтобы не обращать на него
вниманья
и больше не узнавать себя по нему поминутно,
как по полету птицу:
а, так вот я, оказывается, какой персонаж
конечно, оказывается,
а ты что мыслил,
ты, верно, мыслил, что нет,
что ни в коей мере,
зачем же,
иллюзий питать не надо,
ты именно вот такой
и, прости за упрямую прямоту,
никакой помимо
ибо каким еще
ты можешь быть персонажем,
если твоя латиница смотрит мокрицей,
кириллица – сколопендрой,
однако и та и эта пытается мимикрировать,
причем как раз под пернатое
и не просто,
даже не просто пернатое,
а такое,
которое чуть ли не самых похвальных свойств,
über, что называется, alles,
летящее, на прищур дотошного филорнита,
i. е. птицелюба,
с поспешностью если не дикого голубя,
то, по крайности, пустельги, балобана,
с околосоколиной, коллега,
с околосоколиной
и, рассуждая в том же ключе,
по лицам то есть,
по некоторым, что ли, ролям,
нельзя не заметить, что так получается
гармоничней,
поскольку летá
в данной версии клонят не столько к прозе,
сколько к изящной драме,
что, разумеется, замечательно,
ибо причастность к такому искусству,
пусть даже и отвлеченная,
дорогого стоит,
а что же не замечательно
очевидно, то,
что в целом те же лета третируют нас
достаточно некрасиво,
вы правы,
лета не питают к нам ни малейшего пиетета,
точней, положительно не щадят нас:
морщинят и все такое,
считайте, глумятся,
хотя если вдуматься с их позиции,
то отчего бы и нет,
ибо что им,
не вольные, что ли, они грифоны
или, положим, веталы
но ладно глумились бы лишь над плотью,
над плотью куда ни шло,
да и шут с ней,
низменной да постылой,
так нет,
потешаются и над нежной праджней,
ведь это как раз они
наливают сосуд ума зельем смурости
и не мудрствуйте боязливо,
не к смерти ли в нем смеркается,
потому что к чему же еще,
в нем смеркается,
он становится близорук, курослеп
и всё чаще не может чего-то вообразить,
припомнить,
чего-то типа каких-то дат,
чьих-то манер и черт,
пусть и некогда ненаглядных
и то и дело
мерещатся ему скрипы грядущего катафалка,
куплеты его печального лихача,
и всечасно страдает вопросами,
коих не излечить,
беда,
был, смеется в народе, ум,
а сделался межеум
и по этому казусу —
казусу застарелой пасмури мозговой —
продолжение следует по ролям
и по лицам не очень-то четким,
а то и не четким ничуть
ничего,
не в четкости, сударь, счастье,
а в чем же,
а в том,
чтобы не обрывалась сюжетная канитель,
чтобы действие,
увлекая и поучая,
творилось неугомонно и плавно
и всякого рода условности были почти
незаметны
почти,
потому что не замечать их совсем
ни за что не получится,
точно так же, как никогда не выйдет
от них избавиться, отказаться,
ибо это все-таки театр
а театр,
как известно любой гертруде,
есть именно театр
есть, естественно, театр,
есть несомненно и однозначно театр
просим милости,
чувствуйте как у себя или как угодно,
но только не предвкушайте вешалки,
ни вешалки, ни фойе,
ни буфета, ни лож,
ни иной немодной конкретики типа сцены
и реквизита
их нет:
не нужны,
потому что в данном пространстве
играется не на публику, а исключительно
про себя,
тем паче что публики тоже не требуется
счастливчик,
вас угораздило в заведение имени иммануила к,
на театр чистого разума,
вдохновенно молчащий на всю кромешную
махашунью
покайтесь,
советовала невзрачная в чем-то неброском,
в залах и комнатах появляясь,
покайтесь,