говорила она своим кундалини
вам и другим музейным,
что, разумеется, было ничуть не странно
о чем вы,
что, в сущности, было не странно,
что кундалини,
следует лишь уточнить, с чьей точки,
на чей, осведомиться по-словенски, pogled,
или, если угодно, кому не странно
должно быть, тому,
кто, помимо флюидов, улавливал суть явленья,
кто понимал,
отчего худощавая та сеньора не изъясняется
речью уст,
в чем тут, собственно, дело,
меж тем как дело вообще
было в центре европы
иными словами, я понимал, я улавливал,
потому что вполне был для этого чуток, тонок,
а чутки ли были те,
zusammen с которыми вы подвизались,
ваши сотрудники
а почему вы спрашиваете,
к чему вам,
уж не сторонник ли вы теории
равенства всех на свете умов и перцепций,
нет-нет, они не улавливали:
если образно, утонченность
не случилась их чашкой чаю
и если вы думаете, будто меня
с теми лицами что-то связывало или сближало,
то ничего подобного,
мы не более чем раскланивались,
и, кроме пространства присутствия,
общим у нас был лишь краткий момент эпохи
которого обстоятельства
до сих пор различаешь так четко,
особенно те-то и те-то,
те самые,
что последний ссужал тебе до того неявно,
столь исподволь,
что они казались лично твоими
так четко,
что снова делаешься по-хорошему взвинчен,
бодр,
горд семейными связями, узами,
узостью будто б анýбисовых запястий, кистей,
широтой натуры,
устройством любимых созвездий,
покроем брюк,
держишь марку, фасонишь,
сыплешь финно-угорскими шутками,
причерноморскими притчами,
насвистываешь монтеверди, верди
цитируешь петипа
а насколько отчетливо умозришь
обстоятельства места,
вернее, не обстоятельства, а обстановку,
здесь: меблировку тех залов и комнат,
где всё это происходило
то вспомнишь всю furniture вкупе,
то piece by piece,
начиная с античной
грифельной табулы для служебных помет
и заканчивая табуретом,
что фигурировал на застекленном балконе,
был прозван тобой табуретом балконного
отдохновенья,
и, не в укор иным говоря,
был примерно устойчив, пригож, уклюж,
постоянно готов к услугам
и всей своей позой располагал к ним
и к ним прибегали вы не колеблясь и регулярно,
причем в неурочное время,
пусть так,
но учтите нечто смягчающее:
как только я прибегал к ним,
так сразу,
наверное в силу доброй его энергетики,
сразу способность моя улавливать обострялась
и все становилось как-то особенно ясно
но отчего это мы всё о мебели да о мебели,
даже скучно,
я, знаете ли, не такой уж завзятый ее поклонник,
во всяком случае не такой, как некоторые,
постойте,
да чем же она вам не угодила,
она ведь по преимуществу столь комфортна
не спорю,
те мимолетные радости, что сия материя
доставляет,
мне чисто по-человечески вовсе не параллельны,
но как не то чтобы гражданина мира
или сугубо дальнего следования,
а просто субъекта, подбитого сквозняком,
меня напрягают ее очевидная приземленность,
будничность,
обреченность быту
однако смотрите, что получается:
раз имманентны,
я, разумеется, говорю о названных выше
свойствах,
раз свойства те мебели имманентны,
а это именно так,
то суть они, в принципе, неизменны
и неизбывны,
и ставить их ей на вид, докучать упреками
верным не полагаю:
подобное умничанье не отвечало бы
интересам здравого смысла
словом, довольно, довольно о мебели,
потому что о мебели
сказано совершенно достаточно,
во всяком случае тут,
или здесь,
что, возможно, изысканнее
как тот самый лу лунь,
чье второе имя было юнь-янь,
начертал бы тому ли отомо табито,
если бы только знал его адрес:
сравни на досуге:
здесь,
тут
и, наверно, добавил бы:
не хворай,
всего тебе самого чудного,
до свидания
здравствуй,
ответил бы тот,
расскажу тебе следующее
однажды летом,
чаевничая возле дворцовой купальни,
подле плакучих ив,
мы с императором ненароком залюбовались
как ими,
так и повадками такумидори,
свивших гнезда в их дуплах
при этом мы до того прониклись
очарованьем и грустью этих деревьев,
что тоже слегка опечалились, уронили руки
и постепенно склонились к мысли,
что здесь, вероятно, изысканнее,
нежели тут
а потом,
четыре луны спустя,
обнаружив, гуляя по парку,
что ивы наши чуть ли не окончательно облетели
и улетели последние такумидори,
мы не сговариваясь
склонились к ее продолжению и сказали:
да, да, почему-то изысканнее,
но на сколько,
намного ль
скорее всего, что нет, не намного,