— Никаких сложностей — прерываю я свартальва, неуважительно, конечно, но слушать длинное описание аферы, которая позволит мне добраться до моих денег... и отдаст меня в руки Гринготтса — мне недосуг. — Поскольку не будет никакого перевода. Я хотел бы положить в этот сейф собственные средства и предложить Вам осуществлять управление ими.
— И какую же сумму Вы хотели бы вложить? — Банкир явно не ожидает ничего серьезного. Ну какие деньги могут быть у мальчишки?
— А вот это, надеюсь, скажете мне Вы. Поскольку я хотел бы кое-что продать Вашему народу.
— Что же? — Глаза Грипхука заинтересованно блеснули. Основное — "продать не банку Гринготтс, а народу свартальвов" — он без сомнений уловил.
— Вот это. — И я выложил на стол два бруска серебристого металла, чуть было не отправив Грипхука на встречу с его гоблинскими богами.
Глава 5. Кровавые деньги.
Асси рассказала мне, что "гоблины уже очень давно не создавали артефактов, достойных Мастеров прошлого". И связано это было с критической нехваткой некоторых ингредиентов. В частности — лунного серебра. Проблема с ним была в том, что получить его можно было только одним способом: проведя некоторые достаточно сложные ритуалы над кровью демонов Хаоса. Так что запрет Темных искусств, и в частности — демонологии, сильно ударил по Свартальвхейму. Те из волшебников, кто все-таки решались презреть запрет и призывали-таки демонов, делали это явно не для того, чтобы слить их кровь и продать гоблинам.
Естественно, я даже не подумал о том, чтобы использовать СВОЮ кровь: во-первых, телесно я сейчас в большей степени человек, а во-вторых, давать кому бы то ни было доступ к своей крови... я еще не настолько сошел с ума. Но вот охотой на Низших время от времени поправляют свои дела практически все демоны, которые вообще испытывают нужду в деньгах! Такая вот пищевая цепочка... И чтобы я смог продать свартальвам эти два бруска — пришлось отправиться на круг перерождения почти десятку моих собратьев, чьи тела и души не выдержали даров Всеизменяющегося. Конечно, нырять в глубины варпа я, в моем нынешнем состоянии не решился. Но мне и не нужны были сердца Высших Та'Нарри, или сравнимые по редкости ингредиенты. Так что вполне хватило того, что я смог набрать, прогулявшись по ближайшим к материальному миру слоям Нереальности. Там этой полуреальной гадости вилось столько, что дух захватывало. Все-таки густонаселенный мир, отнюдь не захлебывающийся в избытке добра — привлекал мелких демонов со страшной силой. И набрать нужное количество я смог легко, и не подвергая доставшееся мне тело, к которому меня и приковало заклятье, слишком уж большой опасности.
— Господин Поттер... — Грипхук говорит и движется с явным трудом. Взгляд его прикован к двум невзрачным брускам на столе.
Лучшие банкиры магического мира?! Ха! Да, конечно, жадность присуща свартальвам, это часть их сущности. Так было, есть и будет, пока Архитектору Судеб не придет в голову изменить это. Но их главная страсть — Творение. Привнесение в мир того, чего раньше не было. Лучшие артефакторы многих миров, здесь они оказались вынуждены довольствоваться банковским делом и штамповкой типовых артефактов. Запрет темных искусств нанес страшный удар по Свартальвхейму, лишив альвов-кузнецов многих необходимых ингредиентов. И главного из них — лунного серебра. Вот и восставали гоблины раз за разом, стараясь выбить для себя послабления в запретах. Безуспешно. И теперь я давал им новую надежду, разжигая в их душах Огонь Творящий и Пожирающий!
— Господин Поттер... — Управляющий явно достаточно оправился, чтобы сделать новую попытку заговорить. — Вы...
— Естественно, Вы можете провести экспертизу этих брусков.
В другой ситуации я опасался бы оставить свартальвам такую ценность, не связывая их договором. Но два бруска — это достаточно, чтобы разбудить аппетит, и слишком мало, чтобы удовлетворить его. Так что я могу не волноваться о честности гоблинов: они тщательно проверят переданный им материал, оценят его, и заплатят. Полную цену. До последнего кната!
Глава 6. Знакомство с Добби.
Как я и ожидал, общение с Гринготтсом получилось более чем продуктивным. За два переданных свартальвам бруска металла они поместили в мой новый сейф чуть меньше, чем десятую часть количества золотых, хранящихся в моей школьной ячейке. Такой ценой я был более чем доволен, и намеревался повторить охотничью экспедицию. Так что первый два месяца летних каникул я провел "в трудах и заботах", закладывая основы как финансового благополучия (независимого от "доброй воли" моего текущего "опекуна"), так и политического влияния, поскольку положение монопольного поставщика желанного продукта — было весьма и весьма удобно со многих точек зрения.
Естественно, что добытое золото не лежало мертвым грузом. Потихоньку, через третьи руки и подставные фирмы я собрал блокирующий пакет акций "Ежедневного пророка". Даже если бы я не удосужился прочитать четвертую и пятую части путеводной книги — шаг представлялся разумным сам по себе. В конце концов, мне и без подобных подсказок приходилось организовывать глобальные воздействия на общества планетарного масштаба. Так что роль прессы я представлял себе неплохо. Конечно, данная инвестиция особого дохода не приносила. Более того — она была умеренно убыточна. Что ж. Эти убытки пришлось компенсировать другими вложениями. И теперь я так же обладал правом голоса в тех проектах, куда деньги семейства Поттер были вложены в виде "более финансово надежных" облигаций. Мой опекун очень постарался, чтобы даже получив состояние в свои руки, Гарри не получил соответствующего размерам состояния политического и экономического влияния. Так что я постарался по мере возможностей (пока еще весьма скромных) исправить эту "досадную ошибку".
Но деньги — деньгами, а отдых — отдыхом. Так что я заранее предупредил гоблинов, что несколько последних дней июля и весь август я твердо намерен как следует отдохнуть. Свартальвы отнеслись к заявленному намерению с пониманием: подземных кователей я обеспечил лунным серебром по крайней мере на несколько месяцев. Впрочем, наслаждаться блаженным ничегонеделаньем и созерцанием пресловутого "бриллиантового дыма" мне долго не дали. Неотвратимо надвигался день рождения моего нынешнего тела.
Вместе с днем рожденья столь же неотвратимо надвигалась и некая сверхсделка, долженствующая превратить Вернона Дурсля в супербогача. Правда, судя по тому что мне удалось выловить из эмоциональных взвизгов этого борова, дохода от этой сделки он ожидал примерно столько же, сколько я получал от гоблинов за результаты двух-трех часов спокойной ненапряжной охоты. Что ж. Каждому — свое.
Дадли же ходил серьезный и задумчивый. Кажется, он пытался худеть, без особенного, впрочем, успеха. Но уже сам факт, что он, в отличие от собственного отца, хотя бы пытался думать и сочувствовать — заслуживал вознаграждения. И я аккуратно вплел в его ауру слабенькое, но очень сложное заклинание, которое должно было постепенно привести его если не к идеальной форме, то, по крайней мере — к приемлемым кондициям. А насчет идеальной формы... посмотрим, до чего додумается. Может, будет ему и идеальная.
Дня рожденья я ждал... с некоторым интересом. Разумеется, у Вернона духу не хватило приказать мне убраться в чулан и не отсвечивать. Но я и сам не рвался общаться с гостями и демонстрировать им свои магические таланты. Зато сам я с некоторым нетерпением ожидал собственного гостя. И он действительно пожаловал. Как и ожидалось: в драной наволочке, избитый и жалкий до невозможности.
Следуя канону, изменять который видно никакого смысла, я предложил домовику сесть, и стойко перенес поток его восхищения. И только минут через двадцать в этом потоке начал проскальзывать некоторый смысл. Впрочем, особенно в бормотание домовика я особенно не вслушивался, предпочитая спокойно разбирать вязь наложенного на него заклятья. Как интересно! Красивая смесь менталистики, темной магии и магии крови заставляла Добби бунтовать, проявляя действия и эмоции, совершенно нехарактерные для домовиков... и в то же время — оставляла нетронутой основы личности, в которую и была вплетена верность хозяину. Жуткая, гремучая смесь. В любой момент домовик, зажатый между противоположными и одинаково сильными заклятьями, мог сорваться с нарезки, и, в лучшем случае — превратился бы в пускающий слюни овощ. Авторство заклинания так же особых сомнений не вызывало. Кто же еще, кроме главы дома Малфой мог наложить его. Но вот зачем?! Или... он пытается немного... саботировать планы своего Лорда? Возможно... вполне возможно. Особенно, учитывая тот факт, что он так легко согласился с переходом Драко под другие знамена. Похоже, существующее положение его не устраивает... но и рвануть вперед, не оставляя себе возможностей для отступления — не в характере лорда Малфоя.
А вот и еще одна интересная мысль... "Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру..." Это означает, что Добби ухитрился перехватить как минимум одно письмо. Это кто же у нас такой оригинал, что пишет мне письма, имея полную возможность в любой момент обратиться ко мне по связи Меток? Или... Все-таки, реакция у меня "слегка" получше, чем даже у оригинала, а ведь даже он сумел выхватить письма у Добби. И... раз! Письма, а точнее — единственное письмо, у меня в руках. Ну-ка, ну-ка...
Опс! Рональд Биллиус Уизли. Интересуется моими делами, сочувствует мне в связи с плохим отношением родственников и предлагает гостеприимство Норы. Ну уж нет! Куда я точно постараюсь всем силами не попасть — так это в Нору. Азкабан, сборище Внутреннего круга Волдеморта, да что угодно — но не Нора. Я как-то не горю желанием подвергать свой иммунитет ко всякой подчиняющей психохимии столь жесткому испытанию. Вспоминая "подарочный свитер на Рождество"... Нет, нет и нет! А значит, нужно готовить и запасной путь отступления.
— Миа.
— Да, Гарри.
— Могу ли я рассчитывать на приглашение в гости?