четный работник ВЧК-ОГПУ", август 1937 г."
Сухие анкетные данные, за которыми скрылись драмы и фигуранта, и его подельщиков, и его жертв, о которых никто и ничего никогда не узнает.
Есть в справочнике упоминания ещё более короткие, при этом о персонажах намного более экзотических, чем И. Г. Сорокин. Скажем, об эсере и террористе Яше Серебрянском.
В советское время по рекомендации товарища Блюмкина, другого эсера-террориста и чекиста-разведчика, Яшу привлекли к работе загранотдела ОГПУ, проводившего похищение из Парижа генерала Кутепова, стоявшего, возможно, и возле "колыбели" Алексеевских информационных курсов. Серебрянский дослужился до звания полковника ГБ и скончался в 1956 году в Бутырке во время следствия по его, как сказано в справочнике, "очередному" делу.
Вот и все. Остальное в послужном списке Яши Серебрянского, помещенном в справочнике, опущено. Ничего нет, например, о деятельности группы Серебрянского по организации за рубежом ликвидаций противников Сталина. Ни слова не сказано и о том, что Яков Исаакович также мастерски развертывал нелегальные сети шпионажа в Палестине и Франции, в Бельгии и США, а также о том, как в 1937 году, проявляя недюжинные организаторские и финансовые способности, он осуществлял секретные закупки тяжелого оружия и самолетов для республиканской Испании. Не прочтем мы в справочнике, как в 1938 году из "фашистского шпиона Серебрянского" выбивал признания бывший грузчик и будущий начальник СМЕРШа Абакумов, позже тоже привлеченный, однако, только за взяточничество. Не говорится в справочнике за что Серебрянского приговорили в 1941 году к смертной казни, а через месяц реабилитировали, почему в 1944 году его наградили за партизанскую деятельность, а в 1945-м снова вышибли из органов, но в 1953 году вместе с другими заслуженными разведчиками вернули на высокие должности в расширенном Девятом отделе МВД. Четыре месяца спустя после ареста Берии Серебрянского в который раз отконвоировали в тюрьму, где он и умер своей смертью, видимо, от расстройства после секретного хрущевского выступления на ХХ съезде КПСС.
В отличие от Сорокина И. Г. товарища Серебрянского Я. И. реабилитировали. У него было много имен и биографий, пестрый набор идентификаций, в том числе и одна, под которой он оказался арестованным и привлекался к суду за взяточничество в канцелярии "Москватопа", то есть топливной организации столицы. С биографией советского взяточника было намного легче начинать очередную "новую жизнь" нелегала на Западе.
Яркая иллюстрация талантливого шпиона второй категории. Гениально разыгрываемые идентификации. Ничего и никогда не выдающее "нутро". Наверняка Абакумов задавал Серебрянскому вопрос, когда бил его: "На кого действительно работаешь, Яков?" Наверное, несколько позже никто из следователей такой же вопрос самому Абакумову не задавал. Относительно туповатого Виктора Семеновича, шефа всемогущего СМЕРША, им это и в голову не приходило...
Считается, что жертвами внутренних разборок пали около 20 тысяч "чекистов". Но в аппарате советской госбезопасности в годы репрессий работало около 25 тысяч офицеров. Скосить их в такой пропорции было бы невозможно. В действительности погибли от рук сотоварищей 1800 человек и не за предательство, а по таким обвинениям как халатность или недостойное поведение в быту. За пределами же центрального аппарата в системе советской госбезопасности с 1934 по 1940 год репрессировано было и на самом деле 20 тысяч человек. Сюда входят и милиционеры, и работники ЗАГСов, и работники ГУЛАГа, включая лагерных начальников, а также офицеры пограничных и внутренних войск. И из этих подавляющее большинство трудно считать репрессированными. Они пострадали за растраты, пьянки, изнасилования, убийства, хищения, многое другое. Реабилитации по таким делам и не делались, потому что дел этих не находят и, видимо, не найдут.
Министр внутренних дел Игнатьев однажды спросил Сталина: "Куда я должен убрать (имярек) из центрального аппарата?" Сталин ответил: "Я не предлагаю вам выгнать его на улицу. Чекист, болтающийся на улице, Сталину совсем не нужен. Он должен либо расти, либо его следует спрятать куда подальше".
Известно, что вождь изрекал вечные истины. О шпионах тоже.
2
Шпионаж построен на доступах. Чтобы выполнить подряд, шпион по найму должен выйти на рубеж, с которого, что называется, сможет дотянутся до информации или вещи, изымет или скопирует её, то есть добудет требуемое, или завербует кого-то, а возможно и повлияет на какие-то события.
Под этим углом зрения нелегалов можно поделить на две категории. Первая - заранее и законно обретающиеся на "линии атаки", то есть имеющие доступ к информации по должности, от рождения, в силу таланта, научных и иных достижений или каких-то привилегий. Вторые появляются на этой же линии тайком, незаконно, с помощью обмана или серии обманов, а возможно и с применением насилия.
Первая категория состоит из людей коррумпированных или склонных к коррупции на правительственных, корпоративных, научных или общественно-политических должностях или, напротив, на скромных, незаметных рабочих местах, представляющих интерес для изъятия или перехвата, в том числе и постоянного, секретной информации. Шпионское ремесло этих нелегалов наглухо скрыто занавесом персонального положения или высокой должности. Такие зачастую не снимаемы с постов из-за поддержки общественности, прессы, друзей или потому, что "повязаны" с вышестоящими родственниками, однокашниками, защищены партией, "семьей", кланом, политической бандой, а то и замазаны густым "слоем" неприкосновенности в силу нетрадиционной сексуальной ориентации. Никто не вправе усомниться в их порядочности, честности и правдивости, а тем более предположить, чем в действительности они занимаются.
Для таких личностей шпионаж не требует фабрикации новой идентификации. Их все знают, они на виду и на слуху окружающих с давних пор, изначально. Они действуют под подлинными именами, гордятся своим положением, пользуются соответствующим уважением и властью. Их единственный изъян надругательство над доверием и своими обязанностями. Иногда, но все же весьма редко, такое оказывается квалифицированным по суду изменой, в том числе и "государственной".
Вторая категория состоит из самозванцев, поддельных, насквозь фальшивых личностей, оборотней, проникающих в нужные им правительственные или частные структуры под всевозможными обличьями. Хотя повод для их внедрения может полностью совпадать с тем же, который "обслуживают" предатели первой категории, агенты этой подбираются к целям с совершенно другой стороны. Прежде всего, такому агенту приходиться собирать "реквизит", чтобы слепить из него идентификацию, которая даст признание в качестве того, за кого предстоит себя выдавать. С помощью этого "реквизита" нелегал выстроит цепочку отношений с ранее незнакомыми, неожиданными для него людьми и в чужих, враждебных изначально, чреватых серьезными проверками местах. Он внедряется, вживается в определенную обстановку, что и является по существу его выходом на "рубеж атаки", с которого "хватит рук" дотянуться до добычи.
Обе категории, таким образом, различаются сортом лжи.
Люди первой прикрывают свою вредоносную сущность неподдельной идентичностью. Эти шпионы изначально являются тем, кем родились, и кто они есть. Бренная плоть и сопутствующие ей документы подлинны. Семейные, общественные, рабочие и иные связи - тоже. Но в жизни этих людей была предрасположенность к тому, чтобы сбиться с пути истинного и стать общественной фальшивкой, прогнить под видимостью здоровой оболочки.
Люди второй категории - поддельны, что называется насквозь и самого начала. И нутро, и общественная их оболочка - диверсии в равной степени.
Необходимость подразделять шпионов на эти две категории вызвана особенностями охоты за нелегалами, относящимися к каждой из них. И различиями в исходах такой охоты.
Не трудно понять почему шпион по найму из первой категории, даже выявленный службой контрразведки, сможет спокойно продолжать работу во всех её смыслах. Службе безопасности заявят на определенном уровне: "Так нужно" или "Пока не трогать". И она подчинится в силу информационной субординации. Наверху ведь знают больше. Такое хорошо срабатывает в закрытых и полузакрытых, а также коррумпированных обществах. Охотник за шпионом рискует не только карьерой, если не внемлет строгому - "Есть мнение считать (имярек) достойным гражданином".
По иной причине выпустят из ловушки попавшегося нелегала второй категории, если он "замазал" своими контактами лиц, должностное или общественное крушение которых в случае шпионского скандала вызовет эффект "падающего домино" на чувствительных, скажем так, для системы политических или экономических пространствах.
Шпион по найму просчитывает подобные варианты. Это его капитал на перспективу. Возможно и такой, который провал сделает даже прибыльней. Вероятность информационных, в виде влияния на решения или события, а то и напрямую денежных прибылей будет тем реальней, чем успешней нелегал разберется в настроениях, положении и властных полномочиях тех, кто за ним может начать охоту. Степень зависимости и подчиненности службы контрразведки внутри определенной системы или структуры имеет огромное значение. Мысленно нелегал постоянно ставит себя на место шпиона за шпионами, чтобы предугадать его возможности и ходы. Или воздержание от них.
Начиная примерно с 60-х годов нелегалов, внедрившихся в жизненно важные службы и структуры противника, в том числе специальные, сделавших карьеру и добившихся прочного положения в них, в обиходе называют "кротами". Всякое сравнение - натяжка, а в данном случае оно кажется совершенно чрезмерным. Беззащитное полуслепое создание, роющееся между корнями в поисках съедобных личинок, не представляет угрозы ни для огородников "шести соток", ни для любителей холить лужайки перед дорогим коттеджем. Насекомоядное из семейства talpidae легко выследить ипоймать, поскольку, вылезая на поверхно