Отказ! Отказ! Необходимо предварительно получить учётную категорию в арсенале! Наличие собственного оружия ОБЯЗАТЕЛЬНО!
Вот как. Собственное оружие. Всё намного сложнее, чем я думал. Оказывается, у меня есть право иметь оружие. Только где его взять?
Выругавшись сквозь зубы, я выбрал внутреннюю охрану. Открылась анкета. Две верхних строки были заполнены: имя и профессия. Я навёл курсор, удалил прежнее имя и ввёл новое — Дон.
Выскочило окно:
Желаете сменить имя?
Да/нет.
Да.
Имя изменено. Лимит на смену имени исчерпан. При необходимости в новой смене, обращайтесь в службу поддержки.
Окно исчезло.
Имя в верхней строке сменилось. Теперь я официально стал Доном. Следующие вопросы звучали как обычная анкетная штамповка для организаций полувоенного толка: пол, возраст, где служил. Потом начали вкрадываться вопросы психологической направленности, некоторые повторялись, но уже другими словами. Отвечать я старался максимально честно, хотя многие моменты моей прошлой жизни проверить было невозможно.
Отправив анкету, получил сообщение:
Ваша заявка на соискание должности охранника внутренней службы будет рассмотрена в срок, предусмотренный законом о сотрудничестве.
Что ж, будем ждать. И надеяться.
Я закрыл «Отдел кадров» и перешёл к «Внутреннему своду законов». Длинный талмуд параграфов в большинстве своём начинался со слова «Запрещено». Я пробежал глазами несколько строк. Запомнить всё нереально, надо иметь фотографическую память, но основное уяснить удалось. Убийство и провоцирование убийства в зависимости от последствий наказывается Смертной ямой, либо принудительными работами в оной. Могилы они там что ли копают? Что конкретно представляет собой яма — ни слова, подразумевалось, что житель Загона должен знать это без пояснений.
Следующий ярлык был подписан как «Сервис», по сути, частные объявления, в обложке указывалась цена за разовый показ — от пяти статов в сутки. Услуга пользовалась спросом, объявления были выделены в отдельные группы: куплю, продам, разное. Взгляд зацепился за интим. Палец замер над иконкой. Нажать, не нажать? Нажал — и застрял на полчаса.
Предложения были самые разнообразные, многогендерная Европа отдыхает. Но меня привлекала только женская часть.
Анжела — я лучшее, что тебе доводилось встречать. 301.002.760.СЗ.
Какое завышенное самомнение. Лучше моей Данары нет никого. Ни одна женщина с ней не сравнится.
Ты так ещё не пробовал J и всего-то за тридцать статов. 100.296.326.СЗ.
Ого, даже смайлик есть. А личные номера видимо для связи, чтоб договориться о времени и месте.
Пять статов — и делай со мной что хочешь. 098.541.443.СЗ.
Исходя из того, что комплексный обед стоит три стата, цена более чем приемлемая, только, боюсь, не каждому такая дешевизна придётся по нутру. Впрочем, когда приспичит, а на счету пусто… Кстати, сколько на моём?
Я открыл «Финансы».
На счету: 0.
Долг: 13 статов.
Доступный кредит: 37 статов.
Внимание! У вас осталось шесть дней, чтобы погасить долг.
Последняя фраза не просто красная — она мигала, предупреждая об опасности.
Вернулся на прежнюю страницу, открыл раздел «Разное». Хотел посмотреть, что ещё народ предлагает. Среди множества однотипных объявлений наткнулся на предложение о маркировке. Цена не указывалась, но доверительное слово присутствовало: «недорого». Открыл чат, ввёл указанный номер и написал:
Требуется маркировка на одежду. Имя: Дон. Третий блок. Место тринадцать «А».
Отправил сообщение, выключил планшет. На сегодня всё. Первый день, первая ночь, за перегородкой храп. Где-то кричат, поют, никаких законов о соблюдении тишины. Тяжко мне здесь придётся.
Глава 5
Кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо. Опять, наверное, Кира. Она жаворонок, встаёт с первыми лучами солнца, и у неё сразу появляется ворох вопросов, на которые ответить могу только я.
— Детёныш, давай попозже. Папа спит…
— Тебе что ли маркировка нужна?
— Что?
Я перевернулся и увидел пожилую женщину. Глаза обшаривали мою одежу, каждую складку и шов, словно оценивая. Господи, я же не дома…
— Раздевайся.
— В смысле? Полностью?
— Трусы можешь оставить. Их не скрадут.
Ещё не проснувшись, я начал торопливо стаскивать одежду. Женщина сгребла её в кучу, сверху водрузила берцы и буркнула:
— Жди. Через час принесу.
Чтобы скоротать время, я открыл на планшете библиотеку. Выбор книг оказался на удивление огромным. Полный набор классики, как отечественной, так и иностранной, плюсом к тому журнальные подписки, современная фантастика, детективы, любовные романы — на любой вкус. Сделал несколько закладок на будущее. Появится возможность — почитаю.
Поступило несколько предложений о сотрудничестве. Я читал их как набор шарад, слова вроде бы понятные, а смысл угадать не получается. И ни одного намёка об оплате, о том, в чём конкретно предстоит участвовать.
Предложение по сотрудничеству: наведение порядка в общественных помещениях.
Принять:
Да/нет.
Поколебался мгновенье, махнул рукой и нажал да. Синий цвет сменился на мигающий красный.
Отказ! Отказ! Предложение устарело.
Устарело? Быстро. Значит, пользуется повышенным спросом. Но почти сразу прилетел следующий заказ.
Предложение по сотрудничеству: сбор крапивницы.
Принять:
Да/нет.
Нажимать не стал. Новое непонятное слово «крапивница». Наверняка куда-нибудь пошлют, но голым же не пойдёшь. Подожду.
Спустя два часа я начал беспокойно выглядывать из-за занавески и осматривать коридор. Людей было мало, и никто не походил на ту тётку, которая унесла мою одежду. К концу третьего часа сомнений в том, что я стал жертвой банального развода, не осталось. Бросился искать объявление, но похожих было не меньше десятка, да и не факт, что хоть одно из них имело отношение к той женщине. Я даже номер её не помню. Баран! Глупейшая ситуация: сижу на матрасе в одних трусах, и ни влево, ни вправо не дёрнуться.
Впервые в жизни возникло желание кому-то набить морду. Не эмоциональный порыв, как с Музыкантом, а реальная жажда свернуть нос набок. И даже факт, что этот «кто-то» женщина лет пятидесяти, на останавливал жажды мести. Я ей доверился, а она меня кинула. Ей не нос, ей шею сворачивать надо!
Я спрыгнул с нар, и как был в трусах и босый, двинулся по коридору к столовой. Терять было нечего, поэтому пёр как танк, с наглой мордой. На меня косились, но без особого любопытства. Готов поспорить, что подобные прохождения в блоке случаются нередко.
Искать тётку бесполезно, поиски ничего не дадут. В одном только нашем блоке две с половиной тысячи койко-мест, а всего жилых блоков восемь, и сколько в них народу — большая загадка. Ровшан должен помочь. Если в Загоне существует видимость местного управления, то он обязан заниматься решением подобных вопросов.
Ровшан пил чай. Не те бледные помои, которые я наливал из титана, а настоящий. Рядом стояла жестяная коробка с иероглифами и бутерброды с сыром на тарелочке. Увидев меня, староста ничуть не удивился, а в ответ на жалобу изрёк равнодушным тоном:
— Знакомая ситуация.
— Знакомая? И всё? А что дальше?
Меня слегка поколачивало. Надо идти, что-то делать, возвращать мои вещи. Не могу же я в таком виде разгуливать по блоку, и сотрудничество принять не могу. А он спокойно прихлёбывает китайский байховый, как будто ничего не случилось, и ест бутерброды с сыром.
— Ты на меня не дави, клетчатый, — напомнил он мне о цветовой вертикали власти. — Я тебе не фокусник, чтобы штаны твои из шляпы вынуть. Конторе плевать на дебилов, позволяющих себя разводить, сыщиков в моей команде нет.
— Ага, понятно. То есть, отныне я кандидат в Смертную яму. Замечательно! Ты за мой счёт план решил выполнить?
Про план я брякнул от балды, но Ровшану мои слова не понравились.
— Не кипишуй, сядь.
Он указал на стул по другую сторону конторки и постучал пальцем по столешнице. На звук из-за портьеры выскочил хлыщ в коричневом и согнулся в полупоклоне.
— Тёщу найди, — тихо сказал староста.
Хлыщ исчез.
— Решим вопрос, — это уже мне. — В том, что позволил себя накрячить, моей вины нет. Я за действия разной швали ответственности не несу. Но помочь людям готов всегда, особенно таким перспективным, как ты.
— А я перспективный?
— Доверие вызываешь. Вонь поднимать не стал, ко мне пришёл, стало быть, башка на месте, извилины в правильном направлении закручены. Сейчас человечек придёт, дела твои с одёжкой порешает. Не бесплатно. Но как чучело по Загону бегать не будешь. А вот и она. Привет, Тёща.
К конторке подошла тётка. Я чуть не подпрыгнул.
— Да это же та сука, которая одежду мою спёрла!
Ровшан с видом записного прокурора глянул на воровку.
— Твоя работа?
Тёща смотрела на нас глазами невинного младенца:
— Ты о чём, Ровшан? Я этот шлак впервые вижу.
Тон искренне-удивлённый, такому только глухой не поверит. У Ровшана со слухом хорошо, поверил, вот только сдаётся мне, что он и есть главный разводила в местном заповеднике.
— Да она это, — скрипнул я зубами.
— Кроме слов иные доказательства есть? Обвинить можно кого угодно, но если не докажешь, она обвинит тебя в оговоре, и мне придётся это подтвердить. А наказание в Загоне одно — яма. Ну так что, будешь настаивать на обвинении?
Тёща стояла, как ни в чём не бывало. Ещё бы, презумпция невиновности. Это же я её вину доказать должен. Но доказательств ноль. Номер её я не помню, объявление на странице не висит. А если и висит, то что с того? Объявление не доказательство. Надо было сфотографировать её или на видео снять. Обе функции в планшете существуют.