С красочно упакованным подарком и букетом наперевес звоню в дверь.
– Привет, красавица!
– Здравствуй, бродяга. А где мама?
– Повела гостей на набережную аппетит нагуливать. А меня оставили тебя дожидаться. Давай, проходи.
Когда-то давным-давно он казался мне кинжалом, воткнутым у меня на пути, а теперь передо мной шпага, вибрирующая, как кобра перед броском.
Цветы поставлены в вазу, коробка увенчала груду подарков на столике в красном углу... Боже, какие аляповатые садовые гномы, неужели придется год за годом лицезреть их на даче? Ладно, можно сесть и оглядеться, лишь бы не видеть Сашку. Надо же, почти ничего не изменилось, и на стенах все те же шляпы: два бархатных сомбреро с золотым галуном и два вьетнамских широких соломенных конуса. Снимаю с крючочка ленту. И шляпка и корзинка. Сколько я в ней исходила и под солнцем, и под дождем, а до сих пор как новенькая. Любовно оглаживаю старого друга, не поднимая глаз.
– Как живешь? К Анастасии Ивановне совсем не заглядываешь.
– Живу изо всех сил, а с матерью мы через день созваниваемся. Не знала, что ты вернулся.
– Вернулся. По тебе соскучился.
Не нашлась, как реагировать, и уставилась на живописные подношения. Ого, что такое?! У крайнего гномика-то лук, и гаденыш уже наложил стрелу.
– Стой, толстогузый, я с вашей бандой договорилась.
– Врут они все. А я сам по себе! – целится в меня купидон.
Сашка героически заслоняет меня:
– Давай, стреляй в меня. Хуже не станет.
В броске смахиваю пухлика шляпой. Назвался, так полезай в кузов! Добыча в корзинке. Стрела срывается с тетивы и беспорядочно мечется, рикошетя от всего подряд: потолок, зеркало, фарфоровый гном, солнечный луч... И вонзается снизу в соломенный конус. Ну и вопль! Благородный дон поражен в задницу. Но что-то надо делать.
– Не плачь, маленький, не плачь, голубчик... Саш, принеси из аптечки марлю, бинт и пластырь. Держись за мою руку... Можешь сам выдернуть стрелу?
– Больно, – скулит террорист.
– А дернешь, и заживет скоренько. Вы же неуязвимые. Поговори со мной. Почему ты сказал, что твои все врут?
– Потому что им на фиг не нужен ваш шоколад, они родиться хотят. А вы броней обвешались и живете поодиночке. Ничего, расслабитесь, тут всех и перестреляют.
– А ты почему торопишься?
– Мне давно пора твоим сыночком стать, а Анастасии Ивановне – внучком. Надоело по облакам болтаться.
– И мне надоело болтаться, – подхватывает вернувшийся Сашка. – Давно пора сыночком обзавестись.
– Вот значит, как обернулось! А кто заявил, что мне надо подрасти, а кто свинтил незнамо куда и не звонил, и не писал... – задыхаюсь от возмущения.
– Виноват, обещаю исправиться.
– Мы оба исправимся, – примыкает купидоша.
Ах так... Одной рукой прижав к себе горячее тельце, другой – резко выдергиваю стрелу. Гном жалобно взвизгивает. Сдергиваю штанишки, промокаю марлей прозрачную светящуюся жидкость – ихор? – сворачиваю тампончик, прижимаю...
– Саш, разверни пластырь.
– Не надо пластырь, – вздыхает страдалец и сосредотачивается, – скажите правильное слово и заживет.
– Люблю тебя, – мгновенно угадывает пароль мой умный мужчина.
– Люблю тебя, – я упрямая, но врать не стану.
Приподымаю марлю... Действительно, гладкая попка. Никаких следов, только марля светится. И в шляпе дырка. Золотая стрела истаивает на глазах, осыпая нас искрами, словно бенгальский огонь.
Я люблю вас.
Жизнь кончилась. Началась распродажа...
Автор: Arven
Темная шляпка, откровенно скучая, тихо лежала на длинной полке. Рядом с ней находилась белая пластиковая табличка с надписью «Лот № 318». Однако шляпка не была одинока. Неподалёку от неё точно также лежали самые разные предметы – начиная от одежды и предметов обихода, и завершая книгами, картинами и нотами. Время от времени мимо полок пробегали распорядители, выбирали какую-то вещь и уносили в главный зал, где уже несколько часов длился аукцион.
Шляпка тихо вздохнула: сегодня она обретёт нового хозяина или хозяйку. Однако данный факт ничуть её не радовал, поскольку, насколько она разобралась в том, что происходило вокруг неё, все вещи, выставленные на продажу на этом аукционе, ранее принадлежали каким-то знаменитостям. А, следовательно, сейчас её купят не потому, что она так красива, не потому, что кого-то прельстит её форма или цвет, а потому, что ей, как и всем другим собранным здесь вещам, в своё время, выпала возможность украшать собой головку кого-то из тех, кого называют «сильные мира сего».
Как было хорошо раньше, когда её прежняя хозяйка купила её в магазине, прельстившись понравившимися ей формой и фасоном. Хозяйка носила шляпку просто потому, что та нравилась ей. Вот так просто и понятно – её носили только потому, что она радовала глаз своей владелицы...
Но всё изменилось в один момент: хозяйка погибла, и шляпка осиротела. И теперь, годы спустя, калейдоскоп жизни привёл её сюда – на аукцион Сотбис, где шла бойкая торговля вещами, принадлежавшими знаменитостям.
Внезапно в комнату вошли двое – мужчина и женщина. Женщина придирчиво осматривала полки, разглядывая все выставленные на продажу лоты. Дойдя до шляпки, она презрительно скривилась и, обращаясь к своему спутнику, поинтересовалась:
– А это, что за убожество? Такого ужаса я в жизни не видела...
Сверившись с каталогом, мужчина ответил:
– Насколько я понимаю, эта шляпка, принадлежала ранее принцессе Диане.
– Принцессе Диане? – пронзительно вскрикнула женщина. – Эта замечательная шляпка принадлежала леди Ди?
– Ну, если верить каталогу, то да.
– Какая прелесть!!! Насколько же она хороша!!! Я непременно должна купить эту божественную вещицу. Поспешим, поскорей, в зал.
С этими словами женщина проворно потянула своего спутника прочь из комнаты.
Шляпка вновь тяжело вздохнула. Буквально за несколько минут она из «убожества» превратилась в «прелесть». И только потому, что ранее ей посчастливилось быть купленной знаменитой «любимицей многих сердец» – Дианой, принцессой Уэльской...
Первый шаг
Автор: Ми-ми
Он проснулся. Снова пахло скошенной травой. Нагретый воздух, пронизанный солнцем и ароматами таволги и луговых цветов, хранил неподвижную сонную тишину. С этого третий день начиналась летняя сказка. Он не спешил открыть глаза, наслаждаясь чувством полного счастья.
К ощущениям добавились легкие шумы полдня. Луговые шмели сладострастно кружили над головками лугового клевера. В кустах на опушке пропела какая-то пичуга, замолкла, а потом самозабвенно завела нескончаемые трели... Да, еще слышался вдалеке нескончаемый зов кукушки, обещая вечную жизнь. Негромкий женский смех заставил его открыть наконец глаза, потому что начиналось самое интересное.
Луг и окружающие его перелески были точно такими, как и представлялось, охватывая сочную летнюю луговину более темной зеленью деревьев и серебристыми стволами берез, светившихся в лесной тени. Это было прекрасной декорацией, готовой к началу того, что разыгрывалось перед ним три дня, смущая какой-то неизвестной целью действия. Вот, вот, началось. Он задохнулся в предвкушении, рука сжалась на шелковом покрывале, сминая его в волнении, словно готовясь отбросить, вскочить и слиться с этим летним волшебством.
На краю луга появилась девушка в легком белом платье и соломенной шляпе, большими полями затеняющей лицо. Придерживая шляпу, она легко скользнула из зарослей, радуясь простору, солнцу, полуденному теплу...
И начала кружиться, наслаждаясь свободой, молодостью, силой и гибкостью тела. Белая юбка завивалась вокруг ног, шляпа грозила слететь, и в какой-то момент отчаянной лихости девушка сорвала с головы шляпу и раскинула широко руки, взмахивая ею в такт слышимой только ей одной мелодии. Голова запрокинулась к небу, волосы разметались по плечам и радостный смех заглушил птичье пение. Это было так красиво, наполнено такой жизненной энергией, что в первый день он не замечал больше ничего.
Однако, на другой день личность девушки его заинтересовала и он пытался всмотреться в лицо и определить, знал ли ее когда-нибудь. Что-то смутно знакомое было в ней, ощущение полного умиротворения от ее присутствия наполняло радостью, но вспомнить, где они могли встретиться, так и не удалось. И вот сегодня, пробудившись от тяжелого сна, наполненного тенями и болью, он смотрел на девушку в полдневном солнечном луговом и пахучем кружении и опять чувствовал себя счастливым. Он неожиданно понял, что февральская мрачная стужа его уже не держит в плену безысходности, лекарственных запахов и духоты запечатанных на зиму окон, и он готов уйти туда, в солнечный полдень, в ароматы луговых трав и цветов, в бесконечное кукование кукушки...
Девушка вдруг радостно взмахнула шляпой, приглашая присоединиться, и он шагнул.
– Кто ты? Я тебя знаю? – спросил он первое, что пришло на ум, пропуская вопросы, как он смог уйти из своей заканчивающейся жизни, и куда попал.
– Я твоя несбывшаяся любовь, – улыбнулась она и закружилась вокруг, а потом вдруг нахлобучила ему на голову свою шляпу, – мы с тобой не встретились, не случилось чуда, я собралась в отпуск, а ты простыл и месяц лежал на диване, завернувшись в плед. И еще один раз я опоздала на поезд. Это так печально, – и она тут же весело засмеялась, – зато теперь ты смог, наконец, сделать нужный шаг! Пойдем, милый.
Она взяла его за руку и потянула в сторону летнего солнечного света и тепла. Ему так захотелось идти, держась за руки, что даже не вспомнилось, что он старый немощный больной. Старик в смешном головном уборе – и она рядом с ним... Старик?..
Спасти шляпку
Автор: Rinity
«Всё кончено... Нет смысла... Всё кончено... Как заклинание повторял Оливер, стоя на старом мосту через небольшую, но быструю речку Клинсет. Молодой человек был решительно настроен свести счёты с жизнью и основательно к этому подготовился: крепкая верёвка завязана петлёй и смазана мылом, свободный её конец надёжно прикреп