– Презентацию? То есть книга уже написана? – удивилась я.
– Да.
– Поняла. Тогда это не ко мне, простите. Я совсем не умею организовывать презентации.
– У вас же десять книг, и что, у вас не было ни одной презентации? – удивился Николай.
– Были, конечно. Но организовывала их не я, а издательство.
– Ну, мне хоть общими штрихами подскажите, не как организатор, а как непосредственный участник. Два основных вопроса у меня…
– Ну, какие? – спросила я напряжённо: странно как-то консультировать человека в сфере, в которой я не экспертна.
– Первый: чем кормить гостей?
– Что? – закашлялась я. – Чем кормить?
«Ну, – думаю я, – докатилась. В первый раз вместо консультации согласовываю меню. Наверно, потому, что скупердяйка: я вот никогда на презентациях людей не кормила».
– Я не кормила никого, – смеюсь я. – И даже не знала, что это принято. Вроде книги же. Как-то не монтируются они у меня с овощной нарезкой и холодцом.
– Но из первого ответа вашего неизбежно вытекает мой второй вопрос. А как тогда загнать людей на презентацию? Если не кормить?
– Загнать? – второй раз закашлялась я. – Какой глагол вы выбрали удивительный, Николай. Как на охоте. Думаете, только на бутеры людей можно заманить?
– Ну научите. Мне эта книга золотая вышла. Написать, издать, редактор, верстальщик, иллюстратор, в хорошем качестве напечатать – почти в миллион рублей вылилась. Там же фотографии моих путешествий.
Но это была моя мечта. Поэтому на мечту не жалко. Теперь нужно людей на презентацию… заманить. Мои друзья и коллеги придут, конечно. Но хочется, знаете, успеха и признания. Чтобы было ощущение, что я не зря потратил время на книгу. И людям было интересно.
– Сейчас писателей больше, чем читателей. И за них настоящая конкуренция идёт. Потому что читатель инвестирует в вашу книгу самое ценное – время.
– Ну вот я и компенсирую ему это. Впечатлениями и угощениями. Я уже задумал целое представление на презентации: там и певица будет, и музыка живая, и фокусы. И фуршет.
– А ваше выступление про книгу будет? – уточняю я. – Это же не фестиваль и не концерт. Это же ваше общение с читателями. О том, как вы создавали вашу книгу…
– Ну да. Будет. Я, если честно, не люблю выступать. Но я уже взял два урока по публичным выступлениям у актёра одного. Ужас сколько берёт за час. Вероятно, за медийность берёт. И текст я придумал для выступления… и отрепетировал.
– Это супер. Могу вам мини-мастер-класс из одной фразы подкинуть. Мне очень помогает.
– О, давайте.
– О чём бы вы ни говорили, говорите так, будто вас спросили.
– Ух. А есть ещё что-то подобное?
– Вот когда я берусь писать текст на заказ, я всегда спрашиваю у заказчика: «Какая у вашего текста цель?» С какой мыслью после прочтения должен уйти читатель? Вот и вас спрошу. Вот какая у вас цель основная? С чем люди должны уйти с вашего выступления?
– Ну, что я клёвый…
– То, что вы клёвый, – это бонус. Люди не за этим приходят.
– А за чем?
– Они приходят за пользой, и если она случилась, то они бонусом вас полюбят. И это, конечно, нереальное впечатление. Вот представьте: сидит целый зал влюблённых в вас людей. Их объединили вы. Вы дарите им свой дар…
– И бутерброды… – смеётся заказчик.
– И бутерброды, – подыгрываю я.
– И фокусы. И певицу. И, может, сувениры даже. А ещё зачем люди приходят, по-вашему?
– Ну вот… Представьте, что вы пришли к врачу. У вас болит живот. И вы устали от боли и ищете способ от неё избавиться. А врач вам говорит: «Я такой клёвый, вы и представить себе не можете! У меня столько дипломов! Я столько людей вылечил! Меня столько журналов печатают! Меня во всех странах любят. Хотите селёдку под шубой? Жена готовила». А пациент слушает и думает: «Да мне плевать на твои дипломы. И на селёдку. Ты живот мне вылечи. А то ты себе оды поёшь, а я от боли корчусь».
– Это к чему?
– Люди приходят, чтобы их заметили. Обняли. Вылечили. Ну, в душевном плане. Чтобы легче стало. Чтобы с ними про них разговаривали.
– Это же моя презентация. А разговаривать про них?
– Надо, рассказывая о себе, каждого по возможности на ручки взять. Чтобы они в вашей истории что-то про себя увидели. А иначе это просто биография незнакомого дядьки. Понимаете, Николай, самое страшное для артиста – уйти после выступления за кулисы под звук собственных каблуков. Это значит, зритель недоволен. Зритель не дарит вам аплодисментов, не покупает ваших книг. Надо очень постараться, чтобы произвести впечатление. Особенно первое. Ведь на первое впечатление у нас всего семь секунд.
– А на восьмой что? Карета превращается в тыкву?
– Люди из зрителей превращаются в жюри. Начинают оценивать. Но это не страшно, если вы понимаете, в чём ваша миссия на сцене.
– Слово-то какое… Миссия. У меня всё проще… Люди повеселятся и поедят. И им станет легче… И, может, книгу купят. В благодарность. Вот вам и миссия.
Мой тренер по ораторскому искусству говорит, что главный запрос, с которым к нему приходят люди, – это… куда девать руки. Да, так и говорят: «Мне чисто понять куда. Куда их девать?»
Как будто есть единый правильный ответ. Левую – в сторону, правую – за спину. Или наоборот.
Мой тренер говорит, что жест – это продолжение вашей эмоции. Если вы говорите искренне, от души, от сердца, если на сцену вас привела какая-то важная вам цель – то вопроса, куда девать руки, у вас не возникнет в принципе. Жесты станут продолжением вашей мысли, способом передать энергию.
Очень важно понимать, зачем вам то, что вы делаете. Есть ли в этом важная для вас цель. Не иллюзорная, не «заставили», не убить время, не кому-то назло, не отомстить, не доказать, а именно миссия.
Знаете, есть такое явление природное – ледяные яблоки. После ледяного дождя тонкая корка льда покрывает старые яблоки, с осени не упавшие с веток. Потом, во время оттепели, яблоки внутри превратятся в кашу и вытекут, а ледяной остов останется на ветке. И будут висеть на ветках пустые ледяные яблоки.
Висеть до первого тепла. Потом и он, этот ледяной яблочный остов… растает и утечёт.
Что бы вы ни делали, так важно, чтобы цель ваша не была ледяным яблоком, а была настоящим. Румяным, звонким и наливным. Налитым сочным и сладким яблочным смыслом по самый корешок.
Видимо
Я одолжила ему денег. Не чужие же. Хотя, если честно, чужие.
Он появился в моей жизни после сорока лет. Нашёл в сети. А что меня искать – я ж не прячусь.
Здравствуйте, я ваш родственник. По линии отца. И объяснил, чей он сын. Называл имена и фамилии. Вроде знакомые, а вроде и нет.
Я не особо поняла, кто он, но поверила, что в нас родная кровь. Седьмая вода на киселе, но всё равно родная. На генеалогическом древе мы сидим на одной ветке.
Он рассказал о себе. Семья. Ипотека. Работы нет. Маленький город. День сурка.
– Давай я помогу с работой? – предложила я.
– Ты ж вроде писатель, а не кадровик? – удивился он.
– Нет, не кадровик. Но просто у меня много друзей.
– Как ты вывозишь Москву, это же «Формула-1», ей-богу. Я был там три раза, и все три раза чуть не сдох.
Как ответить? Я люблю Москву. Мы совпали с ней. И скорость её люблю.
Но у неё, у скорости, конечно, есть цена.
– Я в последний раз спала позавчера, – вздыхаю я. Это наглядный и толковый ответ.
Я жду, что он скажет: «Вот это да, бедная девочка», или что-то в этом роде, сочувственное. Он старше меня, это будет умильно и уместно.
А он говорит:
– Слушай, ну хватит выпендриваться. Все уже поняли, что ты очень востребованная.
В последнее время я живу с ощущением, что люди меня не видят. Или видят что-то своё, но не меня. Они отвечают не на мои вопросы и говорят будто сквозь. Будто вместо меня – кто-то другой.
Как, знаете, бывает: вам приветливо помахали, и вы робко машете в ответ, а потом оказывается, что махали не вам, а кому-то за вами.
Но за мной никого нет, а машут не мне.
Одна поклонница спросила мой размер. Сказала, что нам по пути, что мои книги спасли её от депрессии и ей хочется ответно меня обнять своим творчеством. Она рисует на толстовках и футболках. Авторские рисунки.
Я дала свой адрес и сказала свой размер. Она прислала мне толстовку, на которой нарисованы пауки, волк и череп. Не знаю, существует ли на свете вещь более далёкая от меня, чем эта. Я не люблю чёрный цвет, не переношу агрессию, боюсь смерти, и у меня настоящая фобия в отношении пауков и насекомых.
– Я вас так чувствую, – сказала поклонница. – Одинокая волчица среди волчьих стай.
О чём она? Как она такое увидела? Это точно не я.
Мне на днях надо было улететь ночью из одного города. Срочно. Я купила билет по пути в аэропорт, прямо в такси.
– Я не вижу вас, – говорит мне регистратор на стойке.
– Вот же я, – шучу я.
– Я вас в программе не вижу… – Она сосредоточена, ищет. Не находит. Резюмирует. – Вас нет.
– …В программе, – добавляю я. – В программе – нет. А так я есть…
Я отхожу от стойки регистрации. Мне обидно. Куда делся билет? Я же брала… Оплата, что ли, не прошла.
Я купила его снова. И снова подошла к регистратору.
– А сейчас?
– Сейчас посмотрим, проявились ли вы.
Хм. Как будто я негатив фотографии…
– Да, теперь вижу, – обрадовала меня регистратор. Ну хоть кто-то меня видит…
На следующий день я вызвала такси. В агрегаторе было написано: «К вам едет белый „Киа Рио“. Номер 808 МУ».
Во двор повернул белый автомобиль. Я в марках не разбираюсь, но номер «808 МУ».
Это моё такси.
Я машу ему рукой и улыбаюсь. Фары светят прямо на меня. Автомобиль берёт и проезжает мимо…
Я что, невидимая?
Почему люди меня не видят? В упор причём…
Потом оказалось, что водитель меня видел, просто заканчивал другую поездку и отвозил предыдущего пассажира. Но всё равно не по себе как-то.
Мне хочется быть замеченной.