На заказ приехала сутенерша в сопровождении четырех девиц лет двадцати-двадцати пяти. Отец сам выбрал стройную шатенку.
Когда остальные ушли, он объяснил, что от нее требуется, и дал еще денег, помимо тех, что заплатил сутенерше.
Девушка несколько озадачилась, когда из кухни в коридор вышел младший Огрешков. Она-то думала, что придется иметь дело с этим мужчиной, а тут — вон оно что! Впрочем, возражений у нее не было: работа есть работа, деньги заплачены, да еще и неожиданные премиальные в сумочку упали. Как их утаить от сутенерши, работница интимного фронта знала, поэтому не особо беспокоилась по поводу неучтенной «мадам» наличности.
Игорю проститутка сразу понравилась, и он испытал скрытую благодарность к отцу, не обманувшему его тайных надежд.
Когда тот ушел, девушка устроилась напротив Огрешкова-младшего. Тот, не зная, как себя вести, сидел, держа руки между сжатыми коленками.
Она улыбнулась:
— Как тебя зовут?
— Игорь.
— А меня Элеонора.
— Очень приятно.
Игорь догадывался, что девушка назвалась ненастоящим именем. У проституток обычно в ходу псевдонимы, причем не по одному на каждую. Об этом его когда-то просветили знакомые пацаны, имевшие дело с девицами по вызову.
— Мне тоже приятно, — улыбнулась девушка. — Я тебе нравлюсь?
Огрешков кивнул, бросив на нее быстрый взгляд.
— Значит, все будет хорошо, — опять улыбнулась девушка. — Здесь начнем или в спальне?
От перевозбуждения он затрясся, не в силах совладать с собой. Опытная жрица любви успокаивала его, говорила, что и как нужно делать, просила не торопиться, никуда она не убежит. А потом взяла инициативу, так сказать, в свои руки.
Конечно же, Игорь слышал, что проститутки никогда не целуются с клиентами, но попросил Элеонору научить его.
Отец появился через три с половиной часа, когда процесс неизвестно по какому уже разу шел полным ходом. Старший Огрешков посидел на кухне. Когда все успокоилось, деликатно постучался в закрытую дверь комнаты.
— Игорь, пора, — сказал он.
После этого случая Игорь стал смотреть на своих одноклассниц, и вообще девчонок, другими глазами. От застенчивости не осталось и следа. Теперь слова сами находились, и он не молчал, как раньше. Видимо, и во взгляде его что-то поменялось, потому что на подсознательном уровне он почувствовал, что девчонки, выглядящие гораздо старше всех пацанов из класса, стали смотреть на него иначе, и их отношение к нему тоже изменилось. Как именно, Огрешков не мог объяснить, но что изменилось — точно.
А вот с Настей он чувствовал себя неуверенно. Не помогало даже то, что теперь-то он знал, что Настя хоть и особенная, и самая лучшая на свете, а все же — девчонка. Такая же, как и другие.
И вот сейчас они вместе, но не вдвоем. И потому настроение у него было скверным. Игорь не знал, будет ли у него другой шанс, сумеет ли он потом набраться храбрости и пригласить Настю на свидание.
Их компашка бесцельно шлялась по центру города, покуда Огрешков не решил положить этому конец.
— Слушай, Юрчок, — обратился он к Антону, — тебе не кажется, что ты много на себя взял? Сам ходишь как идиот и остальных за собой таскаешь.
— Уж кого-кого, а тебя, Огрех, я за собой не тяну, — надменно ответил Юрченко. — Топай куда хочешь. Я вообще не понимаю, с какой стати ты за нами увязался.
Антон продолжил идти как ни в чем не бывало.
— Да ты что! — делано удивился Игорь.
И, нарываясь на ссору, добавил на повышенных тонах:
— У тебя надо было разрешение спросить, да?
— Само собой, — усмехнулся Антон.
— Да пошел ты…
— Че сказал?! — взвился Юрченко, поворачиваясь к давнишнему недругу.
— Мальчишки, ну вы что?! — поспешно вмешалась Настя.
Ее в один голос поддержали другие:
— Правда, что вы? Выпускной хотите испортить?
Но парни их уже не слышали.
— Нет, ты че сказал?! — продолжал кипеть Юрченко.
— Пошел ты… — отчетливо повторил Огрешков.
Антон бросился на него с кулаками. Завязалась потасовка, завизжали девчонки. А парни разошлись, как глухари на токовище, налетая друг на дружку, пуская в ход руки и ноги.
В конце концов, их удалось разнять.
С покрасневшими лицами, тяжело дыша, противники стояли, оттесненные одноклассницами, и матерились через их головы, угрожая друг другу страшной расправой.
— Хватит уже! Надоели! — крикнула Настя. — Оставайтесь тут, деритесь сколько хотите, мы без вас пойдем, правда, девочки? Вон, с нами еще Коля есть.
Коля Нестеров стоял молча. Он был тенью Юрченко и своего мнения отродясь не имел.
— Настя, можно тебя на два слова? — неожиданно для самого себя, все еще находясь во взвинченном состоянии, спросил Игорь.
Она удивилась.
— Зачем?
— Отойдем, — настойчиво предложил Огрешков.
Девушка пожала плечом, поправляя сумочку на длинном ремешке.
— Ладно, давай отойдем.
Они отошли в сторону. Игорь быстро привел себя в порядок, заправил выпростанную рубашку в брюки, развернулся к девушке и решительно произнес:
— Настя, пойдем вдвоем погуляем? Че с этим уродом ходить? Он идет непонятно куда, и все за ним прутся.
— Игорь, ты был не прав. Зачем послал его?
— Потому что он козел, — зло выдохнул Огрешков.
— Ну, это все знают, — согласилась девушка. — И все же Антон тебя никак не задевал, вообще сказал, что можешь и без нас погулять. Зачем портить нам вечер?
— Ночь уже, — напомнил Игорь.
— Неважно. Ты понял, что я сказала.
— Понял. Ты тоже так считаешь, как Юрчок?
— Ой, да какая разница, что я считаю! — воскликнула девушка.
— Для меня есть, — ответил он. — Я вообще предпочел бы с тобой вдвоем погулять.
Глаза Насти расширились от удивления.
— Ты что, втюрился в меня, что ли?
— А что, не видно?
— Нет, вообще-то, — картинно жеманясь, произнесла Настя.
— А ты не прикалывайся, я правду говорю, — проворчал Игорь. — Между прочим, давно уже, год целый.
— Ну, ты даешь! — в деланом восхищении воскликнула девушка, оглядываясь на одноклассников. — А я что-то не замечала.
— Теперь знаешь.
— И что мне, на шею тебе броситься? — усмехнулась Настя. — Или сразу дать, прямо здесь?
— Зачем здесь? Можно в другом месте, — сказал Игорь и сам испугался своих слов.
— Размечтался! Наивняк! — Чувствовалось, что Настю зацепило.
— Ну, так пойдем? Я пива возьму. Деньги у меня есть.
Настя переступила с ноги на ногу, опять оглянулась на друзей.
Огрешков решил развивать инициативу:
— Посидим где-нибудь, на шашлыки тоже хватит. Потом пойдем на набережную, рассвет встречать. Все равно все там будут.
— Давай все вместе сядем? — предложила девушка.
— На всех у меня не хватит денег, — честно ответил Игорь. — К тому же я хочу с тобой побыть, понимаешь?
— Ну, ладно. Только предупреждаю: будешь нудить или приставать, пошлю тебя, как ты Антона.
— Договорились.
— Девочки, мы уходим, — сказала Настя. — Чао всем, встретимся на набережной.
Они пошли рядышком, оставив растерянных одноклассников.
Душа Игоря ликовала. Он добился своего! Правильно отец говорит: от жизни надо все брать самому, просто так она ничего не даст. Будешь сидеть сложа руки — ничего не добьешься.
— Пойдем сразу на набережную, — предложил Огрешков. — Там кафешек много, посидим где-нибудь.
— Пойдем, — согласилась девушка и неожиданно для Игоря взяла его под руку.
Сердце Огрешкова бешено застучало. Он был на седьмом небе от счастья.
Место нашлось только в третьем по счету кафе.
Из динамиков звучала негромкая музыка, привлекая любителей посидеть спокойно, поговорить, не перекрикивая орущие колонки музыкального центра.
Они приземлились за круглый, красного цвета столик. Из центра стола «рос» раскрытый летний зонт, бросая на шершавую пластиковую поверхность тень от горящих многочисленных лампочек, освещавших кафе.
Настя уселась, закинув ногу на ногу, ее короткое школьное платье почти ничего не прикрывало. Достала из сумочки сигареты, прикурила от зажигалки. Ее белые банты и белый школьный фартук в воздушных кружевах резко диссонировали с сигаретой в накрашенных губах.
— Будешь? — предложила она.
Игорь согласился и тоже закурил, почувствовав легкое приятное головокружение.
Подошедшей официантке заказал пару шашлыков и четыре бутылки пива.
— Давай, рассказывай, как тебя угораздило, — подначила Настя, выпуская дым через сложенные трубочкой губы.
— Не знаю, — честно ответил Игорь. — Как-то само собой получилось, просто вдруг понял, что влюбился.
— А за что? — кокетливо спросила девушка.
— Ты красивая.
— Это я в курсе, — польщенно улыбнулась Настя. — А все же?
— Да не знаю я. Просто для меня ты самая лучшая на всем свете.
— Даже так… Тогда прости за банальщину: а что бы ты мог для меня сделать?
— Луну с неба хочешь?
— Ага.
— Бери.
— Хам, — уверенно произнесла девушка, туша бычок в пепельнице. — Давай, хоть пошамаем, а то что-то голодняк напал. В кафе толком ничего не досталось, все налетели на хавчик, как чайки туруханские, все похватали.
— В большой семье клювом не щелкают. Настя, а почему ты так постоянно разговариваешь?
— Как? — удивилась девушка.
— Ну, таким, дворовым языком.
— А как мне разговаривать? Как тургеневской барышне, что ли? Меня за дуру все принимать станут.
— Я бы не стал.
— Я ж не знала, что ты в меня влюблен. А то бы была, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты.
— А что, красивые стихи. Я и «Евгения Онегина» почти наизусть знаю.
— И что с того? — равнодушно спросила девушка.
— Могу почитать.
— Здесь?
— А что такого?
— Ну, почитай, может, шашлык лучше пойдет, а то жесткий какой-то. Жилы одни. Да и пиво вроде как разбодяженное. Не чувствуешь?
Игорь проглотил обиду. Он же не виноват, что шашлык такой и пиво. Ну, нет у него денег на ресторан. К тому же ему не нравилось, что Настя ведет себя вызывающе. Почему она так?