— Да что вы! — с жаром сказала летчица. — Они ведь за вашим самолетом всей сворой кинулись. А мы, тем временем, потихоньку, потихоньку, да и ушли. Несколько дырок в плоскостях не в счет. Удачно сработали!
Григорий вздрогнул. Посмотрел на девушку по-новому. А ведь она совсем еще девчонка, невольно подумалось ему. Вчерашняя школьница. Сколько ей — восемнадцать? Девятнадцать? А уже летает. На практически беззащитном «кукурузнике», который при удачном стечении обстоятельств можно, наверное, сбить из ручного пулемета. Господи, кто их только берет на войну?
— Что ж, рад был познакомиться, Ангелина. Да, — спохватился он, — вы ведь курить спрашивали, — он протянул ей портсигар. — Берите, не стесняйтесь.
— Так я не курю, — прыснула гвардии лейтенант.
— В смысле⁈
— Да это я так…скучно было, вот и решила заговорить. Девчонки все отсыпаются после ночных полетов, а меня почему-то ни в одном глазу. Решила не мешать им, ушла из землянки. Вот хожу-брожу, свежим воздухом дышу. Кстати, товарищ майор, а вы, часом, не знакомы с артистом Мессингом? Мы его вчера в летной столовой видели, хотели подойти, познакомиться. А он как-то ловко вдруг взял и исчез. Будто и не было вовсе.
— Мессинг? — поскучнел экспат. И тяжело вздохнул. — Знаком. Думал, что уехал давно.
— Ой, а еще у него кот такой есть — черный, громадный, злющий, как цепной пес. У нас одна из девочек хотела его погладить, так он ей в одну секунду руку оцарапал до крови.
— Вон тот? — Дивин показал на Шварца, что сидел прямо за спиной Ангелины и буравил девушку недобрым взглядом.
— Ой! — вскрикнула от неожиданности Гришина. — Откуда он здесь взялся?
Кот презрительно зыркнул на нее, встал и не торопясь, с достоинством, подошел к экспату. Басовито заурчал и потерся о его ноги.
— Мой это бандит, — признался Григорий. — Вольф Григорьевич любезно согласился за ним приглядывать на то время, пока я в полете. Этот хулиган, к сожалению, почти никого не признает. Так что прошу прощения перед вашей подругой. Пускай и заочно. Передайте, что обязательно накажу. Слышишь, морда?
Шварц возмущенно заорал.
— Ой, как интересно! — Ангелина наблюдала за всем происходящим горящими глазами. — Расскажу девчонкам — не поверят! О, идея! Товарищ майор, а приходите как-нибудь к нам? На чаепитие. Только, чур, с товарищем Мессингом и вашим котиком. Пожалуйста!
Дивин невольно улыбнулся. Надо же, какая милая непосредственность. Впрочем, а ведь интересная девушка. И внешне, и вообще…может, плюнуть на все и, в самом деле, расслабиться немного? Сколько он уже после смерти Таисии бирюком ходит? Шпионка-латышка не в счет.
— Не могу ничего обещать. Но обязательно постараюсь что-нибудь придумать.
— Приходите. Я буду вас ждать!
Глава 20
Следующие несколько дней выдались…да что там, странными они получились! Дивин слонялся по аэродрому, просиживал штаны в штабе, умудрился три раза сходить в гости к «ночным ведьмам» — в компании с Мессингом и в одиночку, — даже несколько сблизился с Ангелиной, но вот новых боевых заданий почему-то не получал.
Шепорцов во время их редких встреч отводил глаза в сторону, норовил перескочить в разговоре на какую-нибудь нейтральную тему, а когда взбешенный экспат однажды прижал-таки его к стенке, то просто-напросто перекинул на него подготовку молодых летчиков, прибывших недавно в полк. Мол, все равно в Липецке занимал должность начальника воздушно-стрелковой подготовки, значит, и карты в руки — справишься.
Странное поведение комполка получила свое объяснение только в начале марта. Григорий как раз зашел в штаб, чтобы дежурно отчитаться об успехах и неудачах своих молодых подопечных. А Шепорцов сам вдруг пригласил его к себе в комнату, где простужено хлюпал носом над расстеленной на столе картой начштаба Маликов.
— Горячего бы выпил, да отлежался в медсанбате, — неприязненно посоветовал ему Дивин, осторожно пожимая руку и отходя в сторону. — На кой черт других заражаешь?
Маликов уныло вздохнул, ничего не ответил и полез в карман за платком.
— Тут такое дело, Кощей, — неловко начал подполковник. — На днях со своих постов сняли командарма Петрова и комфлота Владимирского. И не просто сняли, но и понизили существенно в звании. А генерал армии Еременко принял Отдельную Приморскую армию.
— Ничего себе! — ошарашено выдохнул Дивин. — А Вершинина…
— Нет, генерал Вершинин остался на прежней должности, — комполка помотал головой. — В Ставке к нему претензий нет. Подчеркнули этот момент особо! Сказали, что авиация в прошедших боях зарекомендовала себя достойно.
— Так это ж хорошо.
— Как сказать, — Шепорцов снова покачал головой, точно китайский болванчик. — Видишь ли, беседовал давеча с заместителем нашего командующего — генералом Слюсаревым — и он шепнул по большому секрету, что разные разговоры на самом верху ходили, когда обсуждали вопрос со сменой руководства армии. И твоя фамилия в них несколько раз упоминалась. Причем, вовсе не в положительном ключе.
— Шутите? — недоверчиво уставился на него экспат. — Где я, и где Петров с Владимирским.
— Вот и я ничего не понял, — подполковник сокрушенно вздохнул. — Летаешь ты отлично, результаты боевой работы — закачаешься, но…в общем, конкретных претензий в твой адрес никто так и не высказал, но вот из наградных документов за конвой, подлодку и немецкий штаб тебя исключили. Вымарали бесповоротно. Экипажу твоему с верхом отсыпали, а тебе шиш.
— Тю, — усмехнулся Григорий и легкомысленно махнул рукой, хотя внутри неприятно царапнуло. — Да и хрен с ним. У меня и так орденов до пупа, вешать некуда. Скажите лучше, в боевой расчет теперь вернете или снова «зеленый горох» учить?
— А то! — облегченно улыбнулся Шепорцов. Помолчал, задумчиво перекатывая карандаш между пальцев, и вдруг признался. — Знаешь, а я ведь боялся, что ты психанешь.
— Из-за ордена? Шутить изволите?
— Не скажи, — кашлянул Маликов, вступая в разговор. — Многие за лишнюю медальку или звезду на погон жопу рвут не шутейно, — майор шумно высморкался в несвежий клетчатый платок.
— Их дело, — равнодушно пожал плечами Дивин. — Лучше маякните, что там у нас из интересного на фронте?
— Есть кое-что, — начштаба тыльной стороной ладони вытер слезящиеся глаза. — Наземные войска стали жаловаться, что по ночам к ним повадились фашистские легкие бомбардировщики. Почти как наши У-2 — сбрасывают на позиции осколочные бомбы, гранаты, ампулы с зажигательной смесью. Пехота уже волком воет.
— Слыхал про такое, — задумался, припоминая экcпат. — Ангелина…ну, в смысле, девчонки из ночного полка говорили. Они несколько раз с фрицами нос к носу сталкивались: наши их передок летят бомбить, а эти — к нам.
— Ангелина — эта такая, фигуристая? С которой ты давеча за капонирами целовался? — тихонько засмеялся Шепорцов. Но тут же поднял ладонь в примирительном жесте, заметив, как недобро насупился летчик. — Извини, я ведь не со зла. Хорошая девушка. Звонкая!
— Оставим эту тему, — твердо сказал Григорий, глядя на командира исподлобья волком. — Вернемся лучше к фрицам.
— Я навел справки в разведотделе, и мне рассказали, что речь, скорее всего, идет о немецких самолетах Go.145, — Маликов сверился с записями в своем рабочем блокноте. — Базируются на аэродроме в Багерово. Партизаны передали, что их немного: десятка два, не больше.
— Знаю таких, в самом деле, на «кукурузник» здорово смахивают, — Дивин машинально почесал за ухом, прикидывая в уме ситуацию и так и эдак. — Я думаю, надо мне ночью над линией фронта покрутиться, попробовать поохотиться на них, — выдал, наконец, он.
— «Бостоны» из 63-го полка несколько ночей караулили, но безуспешно.
— Поглядим. Вы мне только машину с носовой батареей прикажите передать. На ней сподручнее этих «готов» бить. Да, и с командиром «ведьм» договоритесь, чтобы они пару дней отдохнули. А то, не ровен час, перепутаю еще.
— Без штурмана полетишь? Смотри, Рутолов вряд ли обрадуется. А он мужик злопамятный.
— А на что он мне здесь, над сушей? Местность я и так назубок знаю. Хотите, на спор, проверим? Стрелка-радиста оставлю, да и хорош.
— Уел, чертяка красноречивый! — засмеялся Шепорцов. — Лады, забирай «пирата». Его как раз недавно в порядок привели. Вот насчет Бершанской…эх, где наша не пропадала! Кота своего отдашь для подарка? Очень уж им твой Шварц приглянулся. Да шучу, шучу, не смотри ты на меня зверем — прям в холодную дрожь бросило.
«Порву!» — злобно рыкнул внутри мантис.
«Бостон» неторопливо кружил в ночном небе. Сегодня с самого утра погода то и дело преподносила неприятные сюрпризы: то начинал накрапывать мелкие противный дождик, то наползал откуда-то с моря клочковатый туман. Но к вечеру немного прояснилась, хотя облака по-прежнему низко бежали над землей, и видимость была не очень.
Сначала комполка хотел дать экспату отбой. Но потом, посоветовавшись с метеорологами, решил все же отправить его на «свободную охоту». Дескать, в районе немецкого аэродрома обещали приемлемые условия для полета.
Григорий привычно принял доклад от механика. Не торопясь, как обычно, обошел бомбардировщик, проверил — все ли в порядке. Шуганул слегка Савелия, который о чем-то весело разговаривал с невысокой симпатичной брюнеткой. К слову, она явилась к капониру не одна — вместе с подругой пришла и Ангелина. Летчица скромно стояла в стороне, не пытаясь мешать эскпату готовиться к вылету, но неотрывно следила за ним своими бездонными глазами.
— Зачем она здесь? — недовольно бурчал за спиной у Григория сержант Шафиев, идя следом вокруг «бостона». — Примета это плохая, командир. Помяни мое слово. Еще и не одна!
— Баба на корабле и все такое? — догадался тот. И пристыдил. — Ты ж культурный человек, товарищ сержант, откуда такие дремучие суеверия? Да и потом, они ж тоже летают. Причем, похлеще иных мужиков.
— Угу, — не унимался механик. — Летают. Только у них там все бабы — от механика, до комполка. Некому сглазить.