— Завидую, очень полезный в бою дар, — уже спокойно оценил я демонстрацию.
— Я с тобой согласен, — ответил Тур, приняв обратно невозмутимый вид.
— Простите, а как насчет тотализатора, я слышал тут такое возможно, — задал я вопрос, когда дама явно хотела начать дуэль.
— Тотализаторы у нас законны, в том числе и на ваш поединок, — ответила она.
— А возможно ли самому на себя ставить или заключать пари с оппонентом и каковы сейчас ставки? — продолжил я расспрос, а зеваки начали гудеть, подозревая, что я просто оттягиваю неизбежное.
— Что ты несешь, давай уже начнём, урод, — послышалось разъяренное бурчание от амбала.
— Ставки, — она подозвала жестом к себе одного из охранников, который шепнул ей что-то на ухо, — ставки один к сорока семи, против тебя естественно. Ставить может кто угодно, на что угодно, тут многие уже ставили на то, что ты не придёшь, как сам понимаешь, они уже проиграли. Пари — это спор, повернулась она к качку, явно разъясняя ему смысл данного слова, так же возможен.
— Тогда, коль мой уважаемый оппонент пополнил свой словарный запас новым словом, я бы хотел предложить пари, точнее два, — обратился к стоящему рядом пунцовому от ярости амбалу, оценил его взглядом и понял, что клиент уже дошел до кондиции. — Суть пари такова, что за десять минут он не сможет ранить меня, ставлю я на это красную жемчужину, готов ли ты принять пари?
— Да, прорычал он.
— Вторая часть пари в том, что я смогу уложить за следующие десять минут этого малыша, и ставлю я опять красную жемчужину, — недовольный шум, что издавали зеваки, перешел в удивлённый шёпот.
— Принимаешь ли ты такие ставки и имеешь ли такие средства, — обратилась она к качку.
— В наличии нет, но за неделю достану, если придется.
— Не врет, — подтвердила она, — а у вас, молодой человек, имеются ли такие средства?
— Думаю, даже больше, если реализовать все моё имущество, и да, неделя на возврат, меня так же устраивает.
— Тоже не врет, — подтвердила она.
— Простите, могу ли я поставить на себя пять сотен споранов в кредитах, — пошел я на последний шаг из моего плана.
— Принято, — сказала она и уже громче добавила, — начинам дуэль, оппоненты в центр, по третьему выстрелу можете начать выяснять свои отношения.
— Голыми руками порву в клочья, — прорычал качок, кинув кобуру на землю, предварительно расстегнув ремень.
— Спасибо за жемчуг, малыш, — вбил я последний гвоздь в его ярость.
Бой начался мгновенно, взметнувшись в мою сторону несколькими внушительными валунами, сразу же после трех хлопков. Не став надеяться на свою новую грань, я перешел в призрачное состояние, тут же, хоть и с искажением, до меня доносились звуки разлетающихся камней при столкновениях в той кутерьме, которую он творил на том месте, где стоял я. Если бы я мог, то сейчас выдохнул с облегчением, оценив, совершенно ничтожный расход энергии, вызванный пролетающими через меня предметами.
Вихрь носящегося грунта не ослабевал ни на мгновение, сквозь изредка появлявшиеся прорехи, я видел торжествующее напряжённое лицо качка, уверенного в том, что он сможет меня убить. Я понял, на что он рассчитывает, но увы, ему невдомек, что мой призрак не обычный и даже, если мне придется материализоваться в груде камней, слияния не произойдет и все его действия просто расходуют его силу. Я уже давно собирал информацию о дарах и знал, что все кинетики, почти всегда, выкладываясь на полную, могут вести бой всего несколько минут, очень сильный, минут десять, именно поэтому, все из них предпочитают использовать щиты, которые расходуют в разы меньше сил.
Прошло минут пять, и в очередной прорехе я увидел, как лицо атакующего изменило выражение и теперь в нем читалась только напряжение, и никакого торжества. Я сделал пару шагов прогулочным шагом, поднося ладонь ко рту, изображая зевоту. Вихрь, с небольшим отставанием, нагонял и поглощал меня, а я продолжал своё неспешное движение.
В очередной шаг я согнул руку в локте и показал на запястье, вроде как там есть часы, успел заметить, что по его лицу уже скатывались капли пота, но поток камней, вращавшихся в вихре, не ослабевал. В принципе, это и не нужно было для реализации моего плана, точнее одного из двух планов. В первом случае, я предполагал, что он будет кидать отдельные предметы, а в промежутках прикрываться щитом или из-под щита пытаться меня бросить приблизившись, как в своё время Жигу, тогда я бы мог выбрать момент и пройдя призраком, материализовать слонобоя у него в щите.
Второй вариант, был как раз в том, что у него возникнет желание заставить материализоваться в крупном предмете, что, по его мнению, должно меня убить, правда я не планировал, что он устроит такой вихрь как сейчас, тем более, на такое время. Он и вправду весьма сильный кинетик, вот только мозгов как у корюшки, все в мышцы вышли.
Моё внимание привлекла импровизированная надпись, появившаяся на краю арены, сотканная из огненного пламени, гласившая, что десять минут прошло. Обернувшись, я обратил внимание, что Тур и в правду показывает две поднятые в верх руки с растопыренными пальцами, ага, значит пора приводить в действие мой план. В обоих мною планируемых ситуациях, решение я видел только одно, и в этой даже было меньше риска. Так как если я побегу на него, он не будет преследовать меня каменным вихрем, побоится задеть себя и гарантированно спрячется от моей атаки под щитом, где его ждет развязка, как и в первом варианте.
Я резко развернулся в его сторону и начал преодолевать бегом, разделявший нас десяток метров, попутно вынимая такого же, как и я, зеленоватого слонобоя из левой подмышечной кобуры. Приблизившись к нему на пару метров, я увидел, как вихрь, что следовал за мной, разлетелся в разные стороны, а оппонента окружило едва поблескивавшее голубоватое сияние. Я продолжал к нему стремительно приближаться, перехватывая слонобоя за внушительный ствол, при этом, с удивлением замечая, как на его лице разрастается отвратительная улыбка.
Когда моя правая рука набрала достаточный замах, а рукоятка пистолета приближалась к его морде, я проявил на мгновенье часть слонобоя и нанес удар, тут же полностью вернувшись в призрака. Пробежав по инерции два шага, я остановился и увидел, как туша амбала картинно падает, выставив обе руки в перед. Упасть на землю ему не удалось, удар впечатал его в невидимую стену его же поля, разбрызгав по ней содержимое, выбитое из его головы. Соскользнув по невидимой преграде, он сложился почти в позу эмбриона и тут же нелепо упал, когда защитное поле, окружавшее его, исчезло.
Во как, удивлённо подумал я, даже если вырубить владельца этого дара, то защита держится еще какое-то время, пусть небольшое, но держится. Сделав себе очередную зарубку в памяти, я обошел поверженного, который уже начал приходить в себя. Встав так, чтобы, открыв глаза он увидел меня, я направил на него дуло своего слонобоя и проявил руку в плоть до самого локтя. Отплевавшись сгустками крови и зубами, он открыл глаза и замер, я же, дождавшись, когда его взгляд станет осмысленным, выбирал свободный ход спускового крючка моего револьвера.
Амбал вздрогнул всем телом от прозвучавшего в оглушительной тишине выстрела, а на его лицо осыпались ошметки, выбитые пулей возле его лица. Я проявился, по-прежнему держа его на прицеле, оглядел замерших зевак, среди которых никто даже не шевелился. Ну что же, подумал я, по-моему, демонстрация удалась на славу, но, по-моему, надо бы еще немного порадовать публику.
— Ты, тварь, которая смела оскорбить меня прилюдно, — начал я повышенным голосом добивать уже сдавшегося на мою милость, — видимо еще ни разу не встречал достойных противников. Скорее всего, потому что, с такой падалью как ты, просто не хочется связываться, об тебя нужно просто вытирать ноги, — я пнул его, потом обтерев испачканный кровью ботинок об него же, продолжил. — Запомни, если я ещё хотя бы раз услышу о тебе, увижу тебя рядом с Оазисом, или мне кто-то даже намекнёт о твоём существовании, ты обнаружишь гранату, примотанную к твоим яйцам. Ты понял, что я тебе сказал или нужно время, чтобы мышцы в твоей голове начали шевелиться?
— Да, понял я, — прошепелявил он.
— Мне причитающееся принесешь в течении недели, как и обещал, проговорил я, уже убирая пистолет на его законное место.
Почти разом трибуны ожили, и послышался неразборчивый многоголосый шелест, а я заметил, как до нас почти дошла Виктория и Тур, но больше всех заинтересовал кот, тот самый Пират, который, видимо спрыгнув с рук дамы, уже первым несся посмотреть на поверженного амбала. Добежав, он аккуратно принюхался к следам крови и преступив их так, что мне почудилась брезгливость в его действиях, сел воз головы амбала.
— Эй котик, дядя проиграл, хочешь на ручки к победителю, — предложил я тому, на что он повернул на меня свою необычную мордочку, в которой прочиталась моя скорая и быстрая отправка по всем известному адресу.
— Я так полагаю поединок можно считать законченным? — Раздался из-за моей спины голос подошедшей Виктории.
— Я полагаю, что да, а ты малыш, как думаешь? — обратился я к лежащему у моих ног амбалу.
— Бой окончен, — громко провозгласила она, в ответ на судорожные кивки поверженного, результат пари две красные жемчужины в пользу Шустряка в течении недели, наказание в случае отказа от выплаты все знают.
Зеваки ухнули волной гомона и начали расходиться восвояси, Виктория поманила меня пальцем в сторону.
— Не будь таким самоуверенным, ты сейчас себе заработал репутацию, это хорошо, но и дорогу ты тут кое кому перешел.
— Спасибо за предупреждение, но дядя, который меня воспитывал последние годы, любил говорить, «шампанское наливают только победителям».
— Интересная интерпретация, в моём мире говорили «кто не рискует тот не пьёт шампанское».
— Риска не было, я был готов и действовал по плану.
— Не уж то ты знал, что он не больше десяти минут такое напряжение выдержать может, она аж остановилась от удивления.