— А никаких, — пожал он плечами и продолжил, — в СТИКСЕ вообще нет никаких гарантий чего бы то ни было, если СТИКС захочет, то найдёт как от тебя избавиться, или подкинуть невыполнимую задачу.
— Да, выбор не велик, между возможно и не может быть. Хорошо, я принимаю условия, не вижу ничего страшного в них. Скажи только одно, почему ты постоянно про этот мир, про СТИКС, говоришь как про существо?
— Пока что тебе этого не понять, для начала сейчас ты должен выжить и стать его частью, получить свой дар, найти путь, а прожив, если сможешь конечно, достаточно долго, начнешь и сам понимать, что я имел в виду. А пока смотри, я еще вчера перебрал твой рюкзак, — Косой махнул своим футуристическим стволом в сторону оного, — отсортировал все на две кучки, первая это то, что тебе сможет помочь и это нужно взять, например топорик, фильтры и кое-какие медикаменты, а во второй то, что для тебя совершенно бесполезно, но решать тебе и тащить тоже. Собирайся через двадцать минут выходим.
Я пошел к рюкзаку и заметил, что вещи лежат рядом, но о сортировке даже не подумал. В полезной кучке лежал топорик, пластиковые бутылки, включая ту, к которой был прикручен самодельный фильтр, таблетки для обеззараживания воды, медицинский жгут, вата, бинты, дезинфектор и кожный степлер с запасками. Вторая же кучка содержала спасательный маяк, который до сих пор пытался отправить сообщение, кучку таблеток от насморка, температуры и пакет с ракетницей. Решив, что Косой знает намного больше, чем я, еще раз оглядел вещи и собрал только нужное, а после собрал и палатку. Едва я закончил со сбором вещей, рядом оказался Косой, окинув взглядом оставшиеся предметы, утвердительно хмыкнул и жестом попросил подняться.
— И так, чтобы ты понимал, мой дар кипятить воду, который ты видел, это так, для удобства, основной мой дар — это «Абсолютное скрытие». Вообще разновидностей скрытия бывает много, кто-то может скрыть только себя, кто-то отводит глаза, но камера его видит и зараженные тоже, некоторые могут прятаться от сенсов и ментатов, а кто-то скрывать целые машины. У всех есть свои плюсы и минусы, мой же дар, хоть и считается абсолютным, но у него есть и свои недостатки. Я могу скрыть все что влезет в сферу диаметром порядка десяти метров, и скрыть так, что это невозможно обнаружить или почувствовать. Даже в плотную стоящий человек не увидит и не услышит, даже не унюхает тебя. К зараженным это относится в полной мере, но при этом пуля, выпущенная в тебя, попадет точно так же, и бегущий человек сможет сбить с ног, материально ты как бы продолжаешь присутствовать.
— Да ладно, перебил я, это же просто не реально.
— Усвой, что здесь другой мир и не перебивай, когда тебе дают информацию, еще и бесплатно. Другой положительный момент в том, что если ты идешь по траве и приминаешь её, то, как только эта трава покидает радиус действия дара, она снова будет ровная и свежая, да и те, кто будут смотреть в это место не увидят изменений, это не дает шансов понять, где ты, такой эффект называют восстановлением. Теперь о минусах, дар я могу активировать единовременно, примерно на пятнадцать часов и спрятать что-то еще после активации уже нельзя, только то, что было изначально, откат перед следующей активацией около семи часов. Еще одна неприятность состоит в том, что, если скрытый человек или предмет покинет радиус действия, он станет видимым и обратно хода нет, хотя это так же дает и плюс, который заключается в том, что из-под дара можно выстрелить. Никто не увидит вспышки и не услышит звука, но увы, ничто не мешает убить всех скрытых одной пулеметной очередью. Именно из-за этих особенностей ты не можешь отставать от меня, отойти по нужде и так далее. Пока мы идем в скрыте, ты следуешь всегда рядом и следишь за этим сам, если ты вывалишься из него, то наш договор расторгнут, ни ждать, ни останавливаться ради тебя я не буду.
— Офигеть, — это все, что я смог вымолвить на сказанное, — а какой дар у меня?
— Не знаю, к сожалению, я не знахарь и в данном вопросе помочь тебе мне совершенно нечем, — ответил Косой. Оглядев уже собранного меня, добавил «пошли», после чего соединив две ладони над головой развел их в стороны, при этом между ними начала формироваться прозрачная сфера, отдававшая небольшой белесостью. — Не отставай, — сказал Косой и направился к склону углубления, в котором мы находились.
Выбравшись, я убедился, что предполагал правильно, мы были в том самом европейском лесу, а точнее на его окраине и направились в сторону города через поля с посадками, по которым мне уже довелось брести ранее. Примерно через четыре часа, подойдя к сооружениям на окраине города, где был виден огромный штендер, с надписью «Texas chemical plant JBC», я очень удивился.
— Это что, кусок из северной Америки? — спросил я указав на вывеску.
— А у вас их что две? — в ответ поинтересовался Косой.
— Да, конечно, северная и южная, постоянно грызутся за острова на перешейке карибского моря и мексиканского залива.
— Каких только миров нет, у нас она одна, на северном материке находится, а на южном, там много кто еще есть, из больших помню Бразилию, Аргентину, Венесуэла, кто-то еще, но я особенно не силён в географии. Как же у вас так вышло то, что Америки две?
— Да у нас до второй мировой тоже была одна, но там так получилось, что еще раньше Мексика, расширяться начала, уже к тридцатым годам слилась с Гватемалой и Никарагуа, следующие на очереди были Колумбия и Венесуэла, нефти там много. Они как поняли, что жаренным пахнет, давай, мол, с США переговоры вести, да и стали их придатками, на подобии Гавайских островов. Потом грянула вторая мировая, нацистский третий рейх все страны по кольцу вокруг Российской Империи захватил, четыре года они перли вперед и остановить никто не мог, даже часть Китая уже оккупировали. Про европейскую часть континента вообще говорить нечего, там только Великобритания да Испания держались, а остальные, либо лапки к верху, либо под сапогом кованным.
— Очень похожа история на мой мир, — сказал Косой, — но так далеко у нас они не зашли, пройдясь по Европе, на нас напали, но СССР их обратно загнал, в ту дырку откуда они вылезли.
— СССР? — Спросил я его, — это что за страна такая?
— Это та страна, которая на месте вашей Империи в моём мире находится, но ты рассказывай дальше.
— Да что там рассказывать, нацисты стали испытывать проблемы с нефтью, те месторождения, что на них работали, не могли обеспечивать потребности, а новые требовалось либо построить, либо поднять из руин. В общем, решили они у Империи тогда отнять Кавказ, и это стало их ошибкой. Было тайное собрание лидеров: США, Российской Империи и еще нескольких стран, принята доктрина уничтожения нацистов и все закрутилось. Со стороны Европы США начало теснить, им было хорошо, немцы вообще до них добраться не могли, разве что корабли снабжения топили, Империя по всем флангам, да и Индия с Китаем очень ожесточённо сопротивлялись. Отступать им пришлось через Монголию и Казахстан, там они и потеряли самую важную наступательную силу, а потом еще два года их додавливали.
— Интересно, очень даже, а Японцы что? У нас они на СССР напасть хотели, в союзниках с Германией были, у вас так же?
— Были, но ими занялись уже в конце, когда все кончалось, штаты устроили показательную порку на Токио и Окинаву, сбросили атомные бомбы, мстили за Перл-Харбор.
— У нас такая же ситуация была, но города другие, совсем в другой стороне, а Америки то две как получилось, я так и не понял, — продолжил он меня расспрашивать.
— Все просто, про то, что там два штата до войны получилось я уже говорил, так вот базы там были организованы военные, порт строился, а претензии соседей только увеличивались. Вот и подмяли под себя несколько бывших мексиканских провинций, а в последствии большую часть Бразилии, поле чего под шумок второй мировой почти весь континент заняли. Попытки периодического сопротивления появлялись, но ни к чему не приводили. Разделились они на две позже, когда в после военные годы тряхануло мировую экономику, цены на нефть упали, северные штаты не хотели кормить новые, даже вторая гражданская случилась, что примечательно, у них её называли второй войной за независимость.
— Интересный у вас мир, встречал я тех, где есть Российская Империя, но, чтобы с двумя армериками, не разу, ну да ладно, сейчас лучше ушами работать чем языком.
За разговорами мы уже входили в город, тот самый с высокими небоскрёбами, что я видел с холма ранее, некоторые из них были отмечены следами пожаров, выбитыми стёклами и прочими многочисленными разрушениями. По всей дороге, на которую мы вышли, минув границу кластера, валялись человеческие кости, источавшие неприятный запах падали. Множество раскуроченных машин лежало на самом асфальте, а некоторые были выброшены на газоны неведомой силой. Проходя мимо одной из таких, я увидел, что она вскрыта, словно гигантский консервный нож разрезал крышу ровно по полам и отвернул части крышки в разные стороны.
Кровавые следы были повсюду, но кровь уже утратила свою яркость, приобретя грязно-бурый оттенок. Я обратил внимание на и ссохшиеся остатки внутренностей, валявшихся возле одной из машин, и сморщился из-за подступившего к горлу кома.
— Хочешь блевануть? — просил он, заметив моё выражение лица.
— Не очень, — соврал я, — просто не привык к такому зрелищу.
— Привыкай, где было много людей при переносе, там всегда такое будет. Здесь видишь, дорога из асфальта резко в грунтовку ушла, — он махнул рукой назад, и я заметил, как там резко оборвался асфальт. — Люди, когда все началось, в панике пытались уехать из города, вылетев неожиданно на гравийку остановились или разбились, началась свалка. Ну а пришедшие твари ели всех там, где застали, но тут ещё ничего, страшнее, когда кластер переносится днем и на краю оказывается крупный торговый центр, к таким местам даже я предпочитаю не ходить.
Представив себе описанную картину, я в очередной раз еле сдержал ком в горле, продолжая идти за Косым. Дорога отделяла жилые высотки от промышленной зоны, со стороны которой мы и пришли. Рядом с ними виднелись аляповато раскрашенные детские игровые площадки, что-то вроде миниатюрного стадиона и спортивные турники. Когда мы обходили сгоревший автобус, я увидел в центре отдаленного перекрестка три человеческие фигуры.