— Да, дурацкая игра с револьвером у русских, — ответил он, осев на пол по стене.
— О ну хоть в чем то наши с тобой культуры схожи, мы поступим немного по-другому, согласно теории игр, если подкинуть монету, то при её падении вероятность выпадения любой из сторон имеет шанс в пятьдесят процентов, так и в нашей игре, ты либо будешь иммунным, когда снимешь противогаз, либо зараженным.
— Нет, шанс другой, — засучив ногами, он вжался в стену, а лицо его наполнил неописуемый ужас, — шанс всего один или два процента, из всех особей на кластере, иногда еще меньше.
— Нет братец, — протянул я, — это для всей группы особей, как ты выразился, один или два процента, а для тебя одного либо да, либо нет, — направив при этих словах ему ствол автомата в лицо. — Снимай говорю!
— Нет, пожалуйста, я еще жемчуг достану, много, — бормотал он, обливаясь слезами.
— Снимай респиратор, иначе застрелю.
— Нет, крикнул он, закрывая лицо руками, я выстрелил возле его уха, времени играть с ним больше не было, я уже слышал, как один из беспилотников долетев стал кружить над базой.
Рванувшись к нему, сорвал респиратор, не дав схватить его руками, выкинул в окно, внешник тут же попытался прыгнуть к оружию, но я его огрел прикладом так, что тот растянулся на полу, начав корчится, при этом матерясь то на английском, то на немецком. Я подождал минуту, убедившись, что он подышит и ушёл призраком сквозь стену здания в сторону леса.
Отойдя от периметра метров на двести, я разместил метку из гранаты в неприглядной ложбинке, так на всякий пожарный, чтобы уже точно знать где сидят эти гады. Потрепать их удалось не плохо, но увы, место и в правду хорошее, вряд ли они от него откажутся, вот если бы удалось взорвать мост, да так, чтобы его восстановление было невозможным, был бы шанс, что они не вернутся.
Пока прикидывал возможные расклады, увидел, как за лесом проступает чернота, прикинув пройденное расстояние, немного приуныл, лес между стабом муров и чернотой был густой, самое то, чтобы в нем прятаться, но ширина кластера была не больше полукилометра, что сводило всю эффективность маневров к нулю. Подойдя ближе к кластеру с чернотой, я понял, что лес там по всей видимости продолжался, но сейчас видел лишь осыпавшиеся кучи антрацитовой пыли и иногда торчащие из нее такие же почти рассыпавшиеся пеньки.
На черноту путь мне закрыт, еще будучи в группе Глыбы, решил по ней пройтись, получил массу неприятных эффектов, да таких, что центрифуга для космонавтов покажется детским развлечением. Тогда из-за меня еще на день пришлось возле черноты остаться, я не то, что ходить, я лежать толком не мог, так меня крутило. Меня не однократно предупреждали, что новичкам тяжко на ней, но мой случай всех удивил, даже Шутер потом с удивлением выслушивал мой рассказ. Помозговав со знахарем, мы тогда оба пришли к выводу, что дар мой с чернотой не дружит, причем полностью, и с тех пор я даже близко к ней не подхожу, вот и сейчас путь туда мне заказан.
Из сложившейся ситуации остался лишь один выход, двигаться на запад вдоль черноты, так как это единственное направление, в котором нет внешников, реки или антрацитовой гадости, которую преодолеть у меня нет шансов. Самая главная проблема при всем при этом, что внешники с мурами неизбежно придут к такому же выводу, при этом у них будет жгучее и не преодолимое желание достать того, кто им так серьезно нагадил. У меня, конечно, промелькивала мысль пойти на восток, поступить, так сказать, неожиданно, но давать возможность себя гарантированно зажать со всех сторон, по-моему, крайне глупо.
Уже через час моё спокойное продвижение по лесу начало превращаться в ад, почти над самыми деревьями стали беспрестанно барражировать беспилотники. Их количество и тщательность прочесывания территории не оставляли мне никаких малейших сомнений в том, что искать меня будут всеми доступными способами, и поэтому мне приходилось постоянно, при малейшем намеке, отсиживаться призраком, да так, чтобы с камеры не давать ни малейшего шанса на визуальное обнаружение.
Через пять дней моего бегства мне удалось уйти не более чем на тридцать километров, пройдя при этом всего один кластер, когда я осознал, что дальше в этом направлении дороги нет. Кластер с густым хвойным лесом, по которому я шел, закончился, и передо мной разверзлась непонятная болотистая пойма, уходящая с одной стороны во все ту же гигантскую реку, а с другой в затопленную черноту. В другой бы ситуации я не переживал, призраком передвигаться по такой местности возможно, главное делать передышки для отката призрака в местах, где сразу не провалишься в болото. Главным на моём пути являлось не само болото, а почти полное отсутствие на нем высокой растительности, способной меня спрятать от визуального наблюдения с беспилотников, количество которых так и не уменьшилось.
Пропустив несколько разведывательных крестов, я принял решение, что лучшим вариантом решения текущей ситуации будет подождать, когда растревоженный осинник немного успокоится. Дальше можно будет подумать о переправке на другой берег, тем более, что я уже давно не слышал звуков машин и не видел света фар на другой стороне, по всей видимости, дорога, что раньше шла вдоль водной преграды, оборвалась или изменила своё направление.
Больше недели расписание полетов внешники не меняли и даже ночью мне никто не давал спуска, поэтому проблему сна и горячей пищи пришлось решать кардинально. Сменяя пространство, я получал безлимитное время для отдыха, возможность, спокойно разложившись, приготовить пищу и даже выспаться, но из-за невозможности частого использования своего самого мощного дара, я был вынужден делать это всего один раз в день. Время я выбирал вечером, когда уже наступали сумерки, я так решил после первого раза, который я реализовал днем, спать при сильном солнце не очень-то удобно, в сумерках же совершенно другое дело и видно все, не приходится расходовать фонарь, и спать комфортно.
Жить в теории так я мог сколько угодно, дар успевал успешно откатываться и проблем с ним не наблюдалось, высыпался я тоже хорошо, успевая отдохнуть перед тем, как опять просидеть целый день, периодически прячась от налетов авиации и отмахиваясь от насекомых, норовивших залезть совершенно во все отверстия. Первой проблемой такого существования стала еда, запасов я с собой взял достаточно, но даже с учетом жёсткой экономии её у меня осталось немного, а пополнить запасы здесь невозможно. Второй проблемой становился живец, помимо активации смены пространств раз в сутки, после которой мне требовалось хорошая порция живца, большую его часть я расходовал на активацию призрака. Доза, которую я был вынужден принимать, была не такая внушительная как после активации основного дара, но за сутки набегало значительно больше.
Ситуация начала ухудшаться, когда я был вынужден растягивать банку консервов на два дня, доливая оставшийся объём желудка горячей водой, так как запасы чайных пакетиков у меня уже кончились. С живцом ситуация тоже была критической, пришлось достать флягу из неприкосновенного запаса с половиной литра чистого спирта, при максимальной экономии этого хватит не более чем на пять дней, может на шесть, но потом все. Проблем со споранами у меня нет, с собой еще не меньше пяти десяти штук и в неприкосновенном запасе еще есть, а вот спирта, чтобы получать живец, взять негде.
Ситуация изменилась внезапно, очередной ночью беспилотник, по всей видимости, зацепил черноту и, потеряв управление, с грохотом рухнул в болото, после чего в эту ночь я смог увидеть всего один. Днем ситуация не улучшалась и количество летающих крестов не уменьшалось совсем, но уже следующей ночью пролетели всего два, причем оба жались к берегу реки, не рискуя ближе подходить к черноте.
Появившееся окно между полетами наблюдателей вполне можно было использовать для переправы на другой берег. Сильное течение в СТИКСе чрезвычайная редкость и помешать переправе оно не сможет, так что даже та сотня метров или около того тихой водной глади не особая проблема и, пронаблюдав еще одну ночь, я решился. Специальных средств защиты от намокания вещей у меня не было, так же, как и чехлов для оружия, что меня печалило неимоверно, больше всего я переживал за электронику, хоть она и имела защиту от влаги, на заплыв она явно не была рассчитана.
Раздевшись, я упаковал все вещи в рюкзак, плотно закрыв его клапан, я не рассчитывал на то, что его содержимое останется сухим, я лишь хотел максимально увеличить его плавучесть, ведь на него я прицепил автомат и все имевшиеся кобуры с оружием. Дождавшись ночного окна, я нехотя направился к воде по чавкающему глинистому склону, до тех пор, пока не погрузился в воду. Благодаря тому, что в этом мире повсеместная температура стабильна, то и вода не бывает сильно холодной, вот и сейчас она не теплая, но и зубы стучать быстро не начнут. После того как я побарахтался в воде, как мне показалось вечность, я достиг другого берега, где тут же передо мной встала новая проблема. Температура ночью в СТИКСе значительно ниже, чем днем, льдом не покроешься, но голому прям сильно не жарко, а если ты при этом мокрый, то о комфорте можно забыть напрочь.
Проверив состояние вещей, я расстроился еще больше, хоть вода с них не лилась, но и сухими их назвать было сложно, а о просушке на разведенном костре речи быть не могло. Развести сейчас костер — это однозначное оповещение всей округе о том, что я здесь, ночью беспилотник с инфракрасной камерой заметит такое непотребство с ахового расстояния, они хоть и перестали летать каждые десять минут, но рассчитывать, что такая наглость останется незамеченной не мог. О том чтобы развести огонь внутри купола, сменив пространства, думать не приходилось, еще на заре постоянного освоения дара я выяснил, что запас воздуха в нем весьма ограничен. Предположив это в самом начале, я, ударившись в математику, вычислил, что при формировании купола на ровной поверхности, в получавшейся полусфере, будет около двух кубометров воздуха, чего должно хватить на полчаса беспроблемного существования, после чего уровень углекислого газа станет недопустимым. Но при первых же моих экспериментах расчетные данные не подтвердились, механизм работы моего дара и купола, в частности, мне были не известны, но мне удавалось просидеть под ним десять, пятнадцать и даже тридцать часов без какого-либо негатива, но, когда я развел небольшой костер, уже через минуту был вынужден вернуться в обычное пространство. Кратковременное использование моей небольшой горелки тоже не создавало негатива, что меня тогда натолкнуло на