В какой-то момент я настолько взбесился, что соорудил внушительных размеров бомбу из ручных гранат и зарядов для подствольника, после чего разместил её в бочине твари, используя свой дар. Грохнуло знатно, даже вырвав одну конечность, но к моему удивлению, на скреббера произошедшее никак не повлияло, он, даже не шелохнувшись, остался лежать там же где и был. Но зря мои потуги не прошли, я еще раз убедился, что скреббер, это нечто иное, не похожее ни на одну виденную мною тварь. Во-первых, вместо темной, почти черной крови у тварей, из его тела брызнула белая желеобразная, но при этом текучая масса, на воздухе она быстро зашлась пузырями и начала испаряться, оставляя за собой практически бесцветную тончайшую на вид кляксу, которая примерно через десять минут так же развалилась и начала сметаться даже незначительным дуновением ветра. Но это было не столь интересно, как отрастание новой конечности, мне довелось видеть, как аналогичный фокус делает знахарь, но то, что я видел сейчас, никак не могло сравнится с этим.
В начале все место, которое было разворочено моей бомбой, покрылось той же пеной, что и выброшенные куски из тела скреббера, но вскоре пена начала отступать к тому месту, где раньше крепилась лапа, и там, где пузыри оседали проступала уже готовая каркасная броня, которую вывернуло моим взрывом. Пробоина заделалась менее чем за пару минут и уже вслед за пузырями начала формироваться оттопыренная конечность, еще через десяток минут завершившись формированием на конце чего-то смутно напоминавшего клешню краба. Скреббер почти сразу ожил, приподняв несколько секций своего удлиненного тела, выкинул из-под себя остатки поврежденной конечности. А свежевостановленную сложил под себя и так же опустился, как будто ничего не происходило.
Когда все успокоилось, я осмотрел то, что осталось от лапы, что удалось оторвать моей бомбе, по всей видимости, её содержимое также с пеной растворилось, оставив только нечто напоминавшее панцирь краба, и еще изнутри виднелись странные полупрозрачные уплощенные структуры, напоминавшие все те же внутренности морских членистоногих. Ради интереса я выстрелил пару раз в оставленную конечность, убедившись, что та потеряла свою прочность, точно так же, как и пластины рогового покрытия элитников, и теперь пули спокойно проходили на вылет. По всей видимости, защитный механизм скреббер использовал такой же, как и все твари. На основе полученных данных, я предполагал, что его можно убить, уничтожив его мозг или полностью взорвав голову, но даже идеи о том, как можно это сделать у меня не было, а пытаться нанести урон другими способами после того, что я видел, бессмысленно. Мне кажется, что разделение тела пополам не сможет убить скреббера, да и про идею с подрывом головы я уже как-то не уверен.
С каждым днём мне становилось все хуже и хуже, я понимал кто виноват в этом, но кроме как терпеть у меня выбора не было, последнее нападение на тварь, что предпринял, как и первое не увенчалось успехом. Использовав все имевшиеся ручные гранаты, и почти все оставшиеся заряды для гранатомёта, я соорудил внушительных размеров взрывоопасный комок, и когда тварь в очередной раз преследовала меня по пути к новому дому, умудрился разместить его в голове. Получившийся эффект поначалу меня впечатлил, лишив тварь правого жвала, глаза и части головы, но она при этом даже не замедлилась, скреберу было просто наплевать на это, и уже окружив очередное моё убежище, он полностью восстановил утраченное.
После второго фиаско я не предпринимал попыток навредить твари, да и четыре оставшихся заряда для подствольника, не могли ему нанести значительный вред, куда бы я их не умудрился запихать. Зато я с каждым днем стал чувствовать все хуже и хуже, не имея возможности нормально спать, я уже практически сходил с ума, но это я бы еще мог пережить, а вот то, что у меня уже остался последний десяток споранов, пережить мне не удастся. От отчаяния я даже забил несколько пустышей, не успевших убраться после очередной перезагрузки кластера, но, как и следовало ожидать я не смог разжиться ни единым дополнительным спораном. Обычному иммунному имевшихся у меня запасов могло бы хватить на полгода, но я, из-за постоянных смен пространства и беготни призраком, за прошедший месяц слил почти все и того, что у меня осталось, мне не хватит даже на то, чтобы израсходовать ресурсы того дома, где я сейчас нахожусь.
Я уже давно экономил живец, а сейчас, перейдя на пол своей нормы в сутки, помимо постоянной головной боли стал испытывать жажду, ту самую жаду о которой знает каждый иммунный и боится её больше, чем смерти, ведь смерть от спорового голодания страшнее любой другой подстерегающей в СТИКСе. Сегодня в обед я растворил последний свой споран и в дальнейшем оттягивании своего конца я не видел абсолютно никого смысла, я даже точно не могу вспомнить сколько дней я уже провел рядом с этой тварью, иногда подсчитывая, прихожу к выводу, что почти месяц, а иногда что больше. Умирать в мучениях я не хотел, и поскольку иного выхода в сложившейся ситуации я не видел, решил организовать себе собственные поминки. Благо дом, в котором я обустроился на днях, одарил меня широким выбором солений, алкоголя, и консервов.
Глядя на осадок, что остался на бинте, я задумался об использовании его как средство ухода из жизни, но вспомнил, что это тоже довольно мучительный вариант, а придуманный мной все больше и больше выглядел приемлемым. Живец я не экономил, утоляя жажду по первому зову, не забывая употреблять и другой алкоголь. Дурацкий метаболизм не позволял толком упиться, точнее позволял, но упав на пол, после убойной дозы спиртного, уже через полчаса я подымался без единого следа похмелья, и поэтому продолжение банкета я перенес на крышу, где с высоты пяти этажей я мог в последний раз посмотреть в глаза неведомой твари.
Опустевшую тару я отправлял прямиком в голову твари, иногда попадая даже в глаз, а совсем разойдясь и оставшиеся заряды для подствольника отправил в том же направлении, реакция этой мокрицы меня не беспокоила совсем, и покончив с остатками закуски, я встал на бортик. Держа в правой руке автомат, я расстегнул ширинку и попытался безуспешно обгадить тварь, что так же тупо смотрела на меня. Испытывая досаду, в связи с наличием столь слабой струи, я выпустил весь рожок в один зажим по направлению к твари, не очень-то заботясь о попадании, откинул автомат, заботясь о том, чтобы оружие не поломалось, после чего закрыл глаза, развёл в стороны руки и наклонившись, шагнул в низ.
Удар в нос оказался весьма неприятным, я почувствовал, как теплая жидкость заструилась, попадая в рот, непоняв что произошло, я приподнялся и громко высказался насчет половой ориентации скреббера и его родителей, после чего, недоумевая, уселся на асфальт. Сфокусировав взгляд, я окинул глазами окружавшую меня обстановку и первым делом проклял свой дар, предположив, что смена пространств сработала сама, защитив меня, без на то моего желания. Мой вывод был логичен, так как я увидел столь знакомую прозрачно зеленую обстановку, сквозь которую просвечивалась структура дома, но повернув голову в сторону скреббера, я тут же понял, что я ошибся. Мало того, что туша выделялась своим цветом на фоне всего что меня окружало, так еще и границы купола морока мне увидеть не удалось, а вот взгляд твари садиста при этом никуда не делся.
С обидой вспомнил что все стволы остались в квартире и на крыше, и у меня даже вынести себе мозг возможности не имеется, чтобы прекратить это издевательство. Но тут за долгое время тварь сменила стратегию своего поведения, издавая скрежет пластика по асфальту, она начала последовательно извлекать из-под себя лапы, ну вот мне и конец, подумал я, когда тварь начала двигаться. Раньше скреббер проделывал такое гораздо быстрее и только тогда, когда преследовал меня, но сейчас, он это делал демонстративно медленно, в чем я увидел некую надменность победителя над своей жертвой. Убивать он меня не стал, подняв всю длинную тушу, он просто удалился, пройдя мимо меня, постепенно исчезая внутри зеленоватых элементов окружающего мира.
Я остался сидеть, ожидая продолжения, и оно настало через несколько минут, купол, край которого я мог созерцать только в небе, и то на непонятной для меня высоте, лопнул, а весь мир, окружавший меня, вновь приобрел обычный вид. Откинувшись назад, я разлегся на тротуаре, глядя в небо, продолжая ожидать, когда тварь вернется. Сначала я протрезвел, затем, из-за неудобной позы, у меня затекла рука, устав пластаться я поднялся, вычистил нос от остатков запекшейся крови, используя кусок оторванного рукава, осмотрелся и пошёл обратно в дом. Тварь не объявилась даже через час, поднявшись на крышу, я нигде не смог заметить её присутствия, после чего решил, что это шанс и с максимальной скорость принялся собирать свои вещи.
Глава 21
Последние полтора дня я не убегал, я просто драпал, как любил выражаться Топор, причем драпал без оглядки. В первый раз мне пришлось уносить ноги, так что я даже не позаботился о провизии, схватил рюкзаки, оружие и без призрака понеся по улицам куда глядели глаза. Благо насекомообразная образина распугала вокруг себя всех тварей, вот и я не встретил ни одной ни вчера, ни сегодня. Ночь я провел в первом попавшемся месте, даже не пытаясь чего-то лучше поискать, и так полночи шел, а отдохнуть требовалось, причем хорошо отдохнуть.
Водой я обзавелся по пути, прихватил пару бутылок в разгромленном ларьке на перекрестке, про еду и вовсе забыл, даже не пытаясь озадачиваться этим вопросом, так как сейчас у меня тикал совершенно другой таймер. Вчера утром я развел свой последний споран и хорошо утолил им свою специфическую жажду, не очень хотелось умирать на сухую, но все перевернулось с ног на голову, и сейчас мои планы резко изменились. Если бы сейчас мне предложили всего одну зеленоватую виноградину за весь горох и жемчуг что у меня есть, я бы поменял не глядя, но увы желающих на обмен я не вижу.
Все время своего неудержимого бегства я передвигаюсь вслепую, не используя дар, не только для экономии сил, а еще и в надежде приманить какую-нибудь тварь. Если в течении еще пары дней мне не удастся разжиться споранами, то я сильно рискую угодить в туже ситуацию, что и в начале свой жизни в этом мире. Но что-то мне подсказывает, что навряд ли мне еще раз свезет так, чтобы меня, помирающего от нестерпимой жажды, спас мимо проходящий рейдер, дважды так свезти точно не может.