Шутки богов. Поспешное решение — страница 18 из 55

Андрей вздрогнул.

– Это не просто искажение?

– Нет.

Старик встал, прошёлся вдоль берега, и его силуэт, освещённый утренним светом, казался вдруг каким-то… маленьким и даже усталым.

– Ты открыл Врата. – Он говорил тихо, будто боялся, что сама земля подслушает. – Они не полностью раскрыты, но это место – один из Узлов. Рвущаяся трещина между мирами. И за ней… Нижний Мир. Мир Демонов.

Андрей молчал, но внутри всё сжималось. Нижний Мир. Даже не зная точно, что это, он чувствовал, что это не место, а полноценная угроза.

– Мир демонов? – Всё же спросил он.

Старик коротко кивнул.

– Да. Но забудь об иллюзии порядка. Это не армия в броне и с рогами. Это полноценный… Хаос. И боль. Это место, где всё искажено. Даже сами жители.

И когда он обернулся, его глаза были полны тяжести, как будто он видел это однажды.

– Большинство демонов – не создания природы. Это искалеченные души. Существа, опалённые извращённой магией их собственного мира. Они мутируют… Сходят с ума… Живут среди вечной боли… Пожирают друг друга и… Мечтают о выходе.

– Зачем им этот мир? – Наконец-то спросил Андрей, всё также задумчиво глядя на тихую гладь воды.

– Здесь нет безумия. Здесь – музыка. Гармония. Жизнь. Всё, чего у них больше нет. И всё, что они хотят разрушить, чтобы заглушить собственные стоны.

Старик замолчал.

– Ты не должен был почувствовать трещину. Не сейчас. Не так скоро. Но ты услышал её. А значит… Ты как-то… Связан с этим…

Андрей перевёл взгляд на дальние горы.

– Я… Смогу закрыть её?

– Нет. – Ответ был прямым, будто обухом. – Пока что – нет. Но ты можешь её удерживать. Сдерживать. Контролировать. И если настанет момент, когда Врата откроются шире – ты должен быть готов пройти в тот мир…

Потом он подошёл ближе и положил руку на плечо юноше.

– Чтобы закрыть изнутри. Или хотя бы… предупредить остальных. Выйти оттуда можно с помощью стационарных защищённых Врат. Есть такие между нашими мирами. И через них энергия того мира не прорвётся. Но таких вот прорывов быть не должно.

– Но… – Андрей отвёл взгляд. – Ты ведь говорил, что Нижний Мир – это смерть. Безумие. Кто туда мог вообще ходить? И, главное… Можно ли оттуда вернуться?

– Мало кто. И ни один не смог это сделать… Прежним…

Старик сжал пальцы.

– Но именно там хранятся артефакты, что способны изменить судьбу мира. Артефакты силы, оставшиеся от древнейших времён, от тех, кто когда-то победил Первую Волну Демонов.

– Ты хочешь, чтобы я… Их там искал?

– Нет.

Он покачал головой.

– Я хочу, чтобы ты стал тем, кто сможет выжить, если тебе вообще придётся туда пойти. Потому что однажды трещина снова откроется. И тогда не будет ни времени, ни выбора.

Андрей закрыл глаза. Ветер донёс запахи трав, воды и… отголоски той чужой тьмы, с которой он уже соприкоснулся. Сейчас он уже и сам понимал. Этот путь – не награда, не поиск славы. Это была жертва. Но внутри, глубоко, что-то уже решилось.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда… учи дальше. Я должен быть готов.

В ответ ему старик просто кивнул. Он больше не улыбался.

С того самого дня, когда Андрей произнёс: “учи дальше”, мир вокруг словно затих. Песня природы по-прежнему звучала, но теперь она казалась отдалённой – словно под аккомпанемент чего-то более тяжёлого, тревожного, древнего. Ведь теперь началась подготовка. И Первым Этапом было обучение очищению собственного разума. Так как для большинства техник была нужна отрепетированная тишина. Внутри собственного разума. Так что первое, чему он должен был научиться – не думать.

– Нижний мир – не просто тьма. Это место, где каждый шорох твоих мыслей становится эхом, отзвуком, а потом ловушкой. – Сказал ему старик. – Если ты войдёшь туда с тревогой, страхом, сожалением или даже надеждой – они вырастут, обретут форму. И пожрут тебя.

Каждое утро начиналось с медитаций – сидя у кромки озера, в тени сосен, где воздух был холодным, а земля звенела от утренней росы. Да. Сначала ему было очень сложно. Словно назло, мысли бегали, как сорвавшиеся лошади. То обрывки воспоминаний о прежней жизни… То беспокойные догадки о том, что ждёт его внизу… Старик не вмешивался. Лишь клал рядом маленький плоский камень – обожжённый, с выгравированной руной тишины. Её контуры пульсировали мягко, подчинённо, как будто она дышала.

– Смотри на неё, когда мысли начнут тянуть в сторону. Пусть камень станет якорем в этом океане беспокойства.

С каждым днём Андрей дольше и глубже погружался в состояние тишины. Иногда в теле начинала звенеть лёгкая вибрация – как будто он входил в резонанс с чем-то большим. Так он узнал первую формулу: “Молчащий ум – щит, что не видят демоны”.

Потом начался второй этап. И заключался он в защите собственного тела. И сначала шли печати крови.

– “Разум – ворота. Но тело – порог. И если порог слаб, враг войдёт, даже не спросив”.

Старик показал ему руны-печати, высеченные в камнях у подножия горы. Каждая из них светилась неярким, но насыщенным светом – как сухая кровь. Это были руны из древней школы Контурной Печати – когда узор наносится не чернилами, а энергией тела и духа, запоминается кожей, запечатывается кровью.

Так что теперь Андрей учился выводить линии. Сначала на пепле… Потом углём по коре деревьев… С каждым разом у него это получалось точнее. Тоньше. Пока, однажды, он сам не вывел первую руну на своей собственной коже – у самого плеча, чуть выше сердца. Боль была терпимой. Но ощущение от неё было весьма необычным. Как будто что-то зафиксировалось внутри его собственного тела. Как будто кусок его души был вставлен в правильную ячейку. Эта первая печать называлась: “Ичён-бу” – Корень бытия. Она словно закрепляла душу в собственном теле, не позволяя её вытянуть, разорвать или заменить. Потом была вторая… Потом третья…

– Не больше семи. Сейчас тебе больше нельзя. – Подсказывал ему старик. – Больше – сломает саму твою суть.

Каждая печать давала ощущение защиты… Но и ответственности. Они становились частью его. Он больше не мог быть “просто человеком”. Он стал носителем формул мира.

Вскоре пришло время для третьего этапа. Это были временные анкоры. Так называемые Узлы памяти.

– В Нижнем мире время течёт не так. Минуты могут стать годами. А день – пройти за одно моргание. Если ты не удержишься за себя – ты забудешь, кто ты. И станешь одним из тех, кто бродит в вечной петле. – Старик дал ему нить времени. Тонкую ленту, сотканную из трав и паутины особого вида червя, живущего у водопадов. На эту нить он должен был нанизывать “узлы памяти” – как бусы. Для создания каждого узла была нужна отдельная медитация. Образ… Чувство… История, о которой нельзя забыть… Он делал это долго. Медленно. Один узел – память о матери… Второй – звук ручья в долине… Третий – вкус плода, что изменил его тело… Четвёртый – стук сердца в первой медитации… Пятый… шестой… Седьмой —своё имя. Имя – это последнее, что забудет тот, кто теряет себя. Эту нить он будет носить на запястье. Как путеводную тропу обратно. Если он выйдет. И наконец…

Наступило время для четвёртого этапа. Это Созерцание Врат. Старик повёл его к трещине снова. Но теперь не для битвы. А для понимания.

– Ты не пройдёшь туда силой. Но если будешь звать – она откликнется.

И тогда, может быть… она впустит. Но только если ты впустишь её в ответ.

Они сели у самой границы. И Андрей впервые услышал голос этих стихийных Врат. Не слова. Не язык. Мысли, настолько чуждые, как пульс мёртвого дерева. Сны, которые не хотел бы помнить даже врагу. Он едва не упал в обморок, когда первый раз почувствовал, как этот голос тронул его разум. Но печати вспыхнули. Якоря удержали. Он выстоял. Старик долго молчал. А потом сказал:

– Теперь ты – Ключ. Не герой. Не жрец. Не маг. Просто… Ключ. – Потом он строго посмотрел на парня. – И тебе решать, открывать ли когда-нибудь этот замок.

Той ночью Андрей заснул с ощущением, что его собственная кожа натянута на его тело так туго, как до упора натянутый витой шнур тетивы. Воздух был прохладным, озеро тихо журчало за спиной, а над долиной звёзды горели особенно ярко – будто смотрели сверху не просто на мир, а на то, что прячется под ним. Он провалился в сон без усилий – как будто что-то само притянуло его к себе. И сразу же ощутил… падение. Он летел – без тела, без голоса, без мыслей. Всё вокруг было чернильно-чёрным, но не пустым. Эта тьма жила, шевелилась, вдыхала и выдыхала. Она щекотала сознание, как дыхание чего-то огромного, что лежало внизу, в бесконечной яме, и всё ещё спало… Но слышало, как к нему приближается чужак. Потом… По его разуму ударила вспышка… Словно треснула оболочка самого мира. И разум Андрея упал в пространство, где небо было из пепла, а земля – из костей, осыпающихся под ногами. Он вроде бы стоял… Но не чувствовал своих стоп. Он дышал… Но воздух обжигал лёгкие.

Перед ним раскинулся город. Но это был город без времени, без звука, без света. Башни росли под неестественными углами, здания были скручены и вывернуты, как будто их строил кто-то, кто никогда не знал геометрии, только боль. Из стен вытекали сгустки слизи, похожие на кровь, и внутри неё копошились глаза – без век, без радужки. Они следили.

Тяжело вздохнув, и уже понимая, что ему просто ничего другого не остаётся, он пошёл вперёд. Шаг за шагом. В теле не было силы, но оно двигалось. Город… Знал его. И тогда он услышал плач. Детский. Такой тонкий, едва различимый, что его можно было принять за воображение. Но он вонзал звук в уши, как иголки. Он пошёл на звук. А потом увидел её. На пустом перекрёстке между руинами стояла девочка. Худенькая, в оборванной серой одежде. Глаза – чёрные, как щели. Лицо – белое, как воск. И сейчас она смотрела прямо на него.

– Ты… – Тихо прошептала она. – Ты ведь наш…?

Её губы не двигались. И поэтому казалось, что её голос сейчас звучал прямо внутри головы парня.

– Ты ведь… Откроешь дверь?..

– Ты ведь пустишь нас… Обратно?..

Андрей сделал шаг назад. Но позади уже не было ничего. Только бездна. А девочка вдруг расширилась. Распухла. Её лицо вытянулось, руки изогнулись в десяти местах, пальцы стали длинными, как ветви мёртвого дерева, а спина лопнула, обнажив крылья из жил и чёрных перьев, которые капали кислотой.